Молитвы святому симеону богоприимцу. Великий Чудотворец — Симеон Богоприимец

21.09.2019

С праздником Сретения связана легенда о старце Симеоне, который, читая пророчество о рождении Мессии, усомнился в рождении Спасителя от Девы. Что стоит за этим рассказом? Об этом мы поговорили с кандидатом филологических наук, заведующим кафедрой библеистики Общецерковной аспирантуры, ведущим научным сотрудником Института Восточных Культур и Античности РГГУ Михаилом Селезневым.

Историю Сретения, то есть встречи младенца Иисуса Христа с Симеоном Богоприимцем, евангелие от Луки (Лк. 2:22-39) описывает очень лаконично. Про Симеона сказано только, что он был уже очень стар, и что «Ему было предсказано Духом Святым, что он не увидит смерти, доколе не увидит Христа Господня» (Лк. 2:26).
В то же время во многих житиях праведного Симеона (например, в Четьях-Минеях Димитрия Ростовского и их многочисленных пересказах) говорится, что Симеон был один из тех семидесяти переводчиков (или как часто выражается русская церковная традиция: «толковников»), которые в III веке до Р.Х. перевели еврейскую Библию на греческий язык. Когда, переводя Исайю, Симеон прочел пророчество о рождении Мессии («Итак Сам Господь даст вам знамение: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил» (Ис. 7:14)), он усомнился в рождении Спасителя от Девы. И тогда ему явился Ангел, говоря: «Имей веру написанным словам, ты сам убедишься, что они исполнятся, ибо не вкусишь смерти, доколе не увидишь Христа Господа, Который родится от Чистой и Пренепорочной Девы». Симеон прожил 360 лет – и предсказание ангела исполнилось в момент Сретения.

Легенды, связанные с Септуагинтой

«Легенда, связывающая Симеона Богоприимца с Септуагинтой, т.е. переводом Семидесяти толковников, достаточно поздняя, – рассказывает Михаил Селезнев. - О том, что Симеон Богоприимец имел какое-то отношение к «переводу Семидесяти» ничего не говорится ни в толкованиях святоотеческой эпохи на евангелие от Луки, ни, например, в очень подробных комментариях к этому евангелию блаженного Феофилакта Болгарского (1078 - 1107), где немало строк посвящено Симеону Богоприимцу. Ни слова о том, что была какая-то связь между ним и переводом Семидесяти! Отсутствует упоминание о переводе Ветхого Завета Симеоном и в молитвословиях праздника Сретения (есть в акафисте, но это текст совсем недавний по своему происхождению). Легенда, о которой идет речь, появляется, по-видимому, уже в зрелом средневековье, причем, скорее всего, сперва – у христиан-сирийцев. От них она переходит к христианам-арабам, к грекам, а от греков – к славянским народам. Западному христианству эта легенда не известна».
Впрочем, история возникновения Септуагинты вообще богата легендами. Это касается даже самой истории о приглашении семидесяти старцев из Палестины для перевода Ветхого Завета на греческий язык. Событие это описано в так называемом «Послании Аристея».
Автор послания, называющий себя Аристеем, рассказывает про свое участие в посольстве из Александрии в Иерусалим. В начале послания пересказывается разговор между царем Птолемеем II Филадельфом (285-246 гг. до Р.Х.) и его вельможей Деметрием Фалерским, заведующим царской библиотекой, которому царь поручил собрать все книги мира. Деметрий, отчитываясь о проделанной работе, сообщает царю, что «законы иудеев заслуживают того, чтобы их переписать и иметь в твоей библиотеке». Царь, заинтересованный, посылает в Иерусалим посольство, в которое входит и Аристей. Приехав в Иерусалим, Аристей встретился с первосвященником Елеазаром и беседовал с ним об иудейской вере. Первосвященник убедил Аристея в разумности еврейских пищевых запретов (например, куницы, в изложении Аристея, считаются у евреев нечистыми животными потому что «имеют постыдное устройство: они зачинают ушами, а детей рождают через рот»). Иерусалимский первосвященник предоставил в распоряжение египетского царя семьдесят два переводчика, отличающихся образованием и знатностью рода (по 6 от каждого колена), а также список Торы («драгоценные пергаменты, на которых был золотыми еврейскими письменами записан Закон»). Прибыв в Александрию, переводчики в течение семи дней пируют с царем, который задает каждому из них по вопросу («Кого мы должны назначать начальниками над войсками?», «Какой человек достоин восхищения?», «Чему царь должен уделять наибольшее время?» и под.). Мудрые ответы евреев-переводчиков приводят царя и его приближенных в изумление. По завершении пира переводчиков поселяют в отдельном здании, где они переводят весь еврейский закон за 72 дня. Александрийские евреи и царь Птолемей торжественно одобряют перевод. Евреи произносят проклятие на тех, кто изменит хоть одно слово из написанного.
«Если внимательно вчитываться в «Послание Аристея», – говорит Михаил Селезнев, - то многие детали начинают казаться откровенно сказочными и вызывать сомнения. Например, вот как Аристей описывает Палестину: «Страна эта имеет все в изобилии, так как всюду хорошо орошается и прочно защищена. Ее окружает река, называемая Иорданом, которая никогда не пересыхает... Разливаясь, подобно Нилу, она около времени жатвы увлажняет большую часть страны». Автор явно жил в Египте, знал что Египет дар Нила и думал, что так должно быть везде.
В качестве главы Александрийской библиотеки, для которой делается перевод еврейской Библии, в «Послании Аристея» выступает знаменитый античный ученый и политический деятель Деметрий Фалерский (ок. 350 – ок. 280 гг. до Р.Х.). Однако известно, что с воцарением Птолемея II Филадельфа Деметрий был выслан из Александрии. Это еще один явный анахронизм. Сейчас «Послание» принято датировать II в. до Р.Х., примерно на сто лет позже описываемых в нем событий.
В I в по Р.Х. «Послание Аристея» пересказывают близко к тексту Иосиф Флавий и Филон Александрийский. Позднее, однако, повествование Аристея начинает обрастать все более сказочными подробностями, например, рассказом о том, что семьдесят старцев запирали для работы по одному (или попарно) в специально оборудованные для этого комнаты, а потом обнаруживалось, что они, не сговариваясь, перевели текст одинаково. Ни в «Послании Аристея», ни у Иосифа, ни у Филона этой детали нет.
Очень часто перевод Семидесяти упоминает св. Иустин Философ, который впервые, противопоставляя Септуагинту и еврейский текст, обвинил евреев в порче Писания. О том, как совершился перевод Библии, Иустин пишет: «Когда Птолемей, египетский царь, устроил библиотеку и старался собрать сочинения всех людей, то… послал к царствовавшему тогда у Иудеев Ироду и просил переслать к нему книги пророчеств. Царь Ирод послал эти книги, написанные на еврейском языке... Но поелику египтяне не знали, что в них написано, то Птоломей снова послал и просил прислать людей для перевода их на греческий язык». Это явно иная версия, чем та, с которой мы сталкиваемся в «Послании Аристея». Начать с того, что посольства посылаются не к иерусалимскому первосвященнику, а к царю Ироду, который жил на два с половиной века позже, чем Птолемей Филадельф! Кроме того, согласно св. Иустину, при Птолемее переведен не один лишь Закон Моисеев, а все пророческие книги (Закон Моисеев, как видно из писаний св. Иустина, входит для него в число пророческих книг)».
На протяжении столетий повествование о создании Септуагинты обрастало все новыми и новыми легендами – сперва в еврейской, затем в христианской среде. Одна из них - рассказ о том, что к числу переводчиков принадлежал Симеон Богоприимец. Но легенды, даже если они не имеют под собой исторического зерна, могут нести важное символическое значение.

Символика событий и чисел

Рассказ о том, как родители принесли младенца Иисуса в Иерусалимский Храм и как старец Симеон признал в нем Мессию занимает немаловажное место в евангелии от Луки. Это - символ преемственности Ветхого и Нового Заветов. Даже ученики Иисуса не сразу поняли, что Иисус – Мессия, но старец, олицетворяющий Ветхий Завет, знал это с самого начала.
Важную символическую роль в древнем мире (да и в средневековье) играют числа. Для нас числа - это чисто фактическая информация, а для человека архаической культуры, было вполне естественно, услышав в повествовании какое-то число, почувствовать его символическое значение.
«В предании о переводе Закона Моисеева (Торы) на греческий язык фигурируют 70 переводчиков, - говорит Михаил Селезнев. – «Семьдесят» число символическое: именно столько старейшин помогали Моисею вести народ через пустыню (Исх. 24:9-11; Числ. 11:16-25). Они вместе с Моисеем «видели Бога Израилева», больше того - Бог уделил им от «духа, который был на Моисее» и они «стали пророчествовать». 70 старейшин были свидетелями того, как Бог дал Моисею Закон. В свою очередь, 70 переводчиков греческой Библии как бы продолжают дело Моисея, сделав этот Закон понятным для грекоязычной диаспоры. Это – символ преемственности между эпохой Моисея, когда Израилю был дарован Закон и эпохой перевода этого Закона на греческий язык, который в тот момент был языком всего Восточного Средиземноморья. Своего рода намек на то, что Септуагинта - повторение Синайского откровения.
Но есть и еще один ряд ассоциаций у числа 70. В генеалогии потомков Ноя (Быт. 10) раввинистическая традиция насчитывает семьдесят народов; согласно позднейшим еврейским легендам семьдесят ангелов во время строительства Вавилонской башни научили людей семидесяти языкам; семьдесят народов были представлены на корабле, на котором плыл пророк Иона; на семидесяти языках прогремел голос Божий с синайских высот. Если это представление о том, что на земле живет 70 народов было уже в эллинистическом иудаизме, то атрибуция греческого перевода Закона Моисеева 70 толковникам словно бы намекает на обращенность перевода ко всем народам земли. Ведь по-гречески тогда говорили не только греки, но, можно сказать, вся ойкумена!
Можно вспомнить также семьдесят апостолов Христа у евангелиста Луки (заметим, что двухтомник Лука-Деяния уделяет особенное внимание миссии к язычникам). 70 апостолов как бы продолжают дело 70 толковников - подобно тому как 70 толковников продолжали дело 70 старейшин, окружавших Моисея.
В ряде дошедших до нас версий истории о переводе Библии на греческий фигурируют, однако, не 70, а 72 переводчика. 72 - это своего рода «округление» числа 70 до ближайшего числа, кратного 12. В этом тоже скрыт свой символизм: ведь когда-то, на горе Синай Закон был дан всем 12 племенам Израиля. Значит, «правильный» перевод, эквивалентный оригинальному, тоже должен быть делом всех 12 племен Израиля. Неважно, что ко времени Птолемея Филадельфа от 12 племен осталось лишь три: Иуды, Вениамина и Левия, остальные рассеялись. В «правильном», настоящем переводе должны в равной мере участвовать все 12 племен! Только тогда можно будет говорить о преемственности между Законом Моисея и его греческим переводом!
Для христианской традиции Ис 7:14 - ключевое пророчество, связывающее Ветхий и Новый Заветы, пророчество о том, что «Дева во чреве приимет и родит Сына». Но вокруг этого пророчества всегда шла дискуссия с евреями, которые читали «Молодая женщина во чреве приимет» и, как правило, соотносили это пророчество с рождением царя Езекии (вторая половина VIII в. до Р.Х.). Именно в контексте этой полемики и возникает образ Симеона как переводчика. Он - праведный еврей, воплощение Ветхого Завета. И вот он, сперва усомнившись (намек на полемику христиан с евреями), затем уверовал и написал «Дева…» - после чего был удостоен того, чтобы видеть исполнение пророчества в Новом Завете.
По наиболее распространенному варианту легенды (отраженному, в частности, у св. Димитрия Ростовского) Симеон прожил 360 лет. Это число дней в году. Не в нашем календарном году, стремящемся к астрономической точности (365,259636 дней), а в архаическом лунно-солнечном календаре, где год это 12 месяцев по 30 дней. Соответственно 360 лет - это «год годов», полный цикл, в котором столько же лет, сколько дней в году. Когда легенда говорит нам о том, что Симеон прожил 360 лет, это означает, что он, сказавший «Ныне отпущаеши…» прожил свое «полное время», полностью завершил отмерянный ему срок.
Но есть и еще один смысл в этом упоминании 360 годов: прошел полный цикл времен с тех пор, как Симеон поставил в своем переводе слово «Дева», – и настала пора исполнения пророчества. Оно тоже ждало «исполнения времен», ждало своего срока».

Рассказ об участии Симеона Богоприимца в переводе 70 толковников - легенда, но она лишь усиливает и подчеркивает ту роль «моста» между двумя Заветами, которую играет образ Симеона Богоприимца в евангелии от Луки.

По свидетельству Божественного Евангелия, старец Симеон был человек праведный и благочестивый, ожидавший утешения Израилева, и Дух Святый пребывал на нем. Ему было возвещено от Бога о приближающемся пришествии в мир истинного Мессии (Лк.2:2). Древние историки о получении Симеоном этого извещения повествуют так. По повелению египетского царя Птоломея был предпринят перевод закона Моисеева и книг пророческих с еврейского языка на греческий. Для этого дела избраны были из всего еврейского народа семьдесят ученейших мужей . В числе их был и Симеон, как человек мудрый и хорошо знающий Божественное Писание. Переводя книгу пророка Исаии, Симеон дошел до слов "се Дева во чреве приимет и родит Сына" (Ис.7:14). Читая их, он усомнился, думая, что невозможно, чтобы жена, не имеющая мужа, могла родить. Симеон взял уже нож и хотел вычистить эти слова в книжном свитке и изменить слово "дева" на слово "жена". Но в это время явился ему ангел Господень и, удержав за руку, сказал: "Имей веру написанным словам, и сам увидишь исполнение их, ибо ты не увидишь смерти, прежде чем не узришь имеющего родиться от чистой Девы Христа Господа".

Уверовав в ангельские и пророческие слова, Симеон с нетерпением ожидал пришествия в мир Христа. Он проводил праведную и непорочную жизнь, уклоняясь от всякого зла и пребывая непрестанно в храме Божием. Там Симеон молился Богу, да помилует Он мир Свой и избавит людей от вселукавого диавола.

Когда Господь наш Иисус Христос, по истечении сорока дней по рождестве Своем, был принесен руками Пречистой Своей Матери, по законному обычаю (Исх.13:2), в храм, в это время пришел туда же и праведный Симеон, водимый Духом Божиим. Увидев Предвечного Младенца и родившую Его Пренепорочную Деву, он познал, что Сей есть обещанный Мессия, и Сия есть Дева, над Которой должно было исполниться и исполнилось пророчество Исаиино. Видя Ее осененной небесным светом и сияющей Божественными лучами, Симеон со страхом и радостью приступил к Ней, принял Богомладенца на руки и произнес: "Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко, по слову твоему, с миром, ибо видели очи мои спасение Твое, которое Ты уготовил пред лицом всех народов, свет к просвещению язычников и славу народа Твоего Израиля" (Лк.2:29-32) .

После сего он пророчествовал о страданиях Христовых и о распятии Его, а также и о Богородице, что душу ее пронзит оружие печали и скорби, когда Она увидит Сына Своего висящим на кресте (Лк.2:34-35).

Достигнув глубокой старости, Симеон преставился ко Господу . О нем пишут, что он прожил всего триста шестьдесят лет, ибо Богу угодно было продлить жизнь святого старца, дабы он мог дожить до ожидаемого во все века вожделенного года, когда родился от Девы Безлетный Сын, Которому слава во веки, аминь .

Кондак, глас 4:

Старец днесь моляшеся отрешитися от уз сего жития тленнаго, Христа восприят на руки, Зиждителя и Господа.

1. Птоломей II, Филадельф, сын и преемник Птоломея Лага (285-247 гг. до Р. Х.), был одним из величайших государей египетских. Он особенно известен просвещенной любовью к наукам. Его старанием основана Александрийская библиотека. Желая присоединить к своим владениям Сирию, он покорил своей власти и лежащую на пути к Сирии Иудею. После занятия им Иерусалима многие тысячи иудеев из Иерусалима и его окрестностей, равно как и из Самарии, отведены были пленниками в Египет; но так как царь милостиво относился к иудеям и дал им даже равные права с македонянами в Александрии, то многие иудеи добровольно переселились в эту страну. Услышав, что закон иудейский получил свое начало от Бога и содержит в себе высочайшую премудрость и самые святые заповеди, царь пожелал иметь его в греческом переводе. Этим переводом он хотел пополнить свою богатую библиотеку в Александрии, а может быть, хотел оказать услугу и иудеям, из которых многие, от долго временного пребывания в Александрии, стали забывать свой природный язык. В Иерусалиме было отправлено посольство с богатыми дарами для храма. В письме к первосвященнику царь писал, чтобы он прислал ему старцев, опытных в знании отечественного закона, которые бы могли исправно перевести его на греческий язык. В это время первосвященником был внук Адуя, Элеазар. Он выбрал из 12 колен Израилевых по шесть старцев и, вручив им самый исправный список священных книг, начертанный золотыми буквами на самом тонком пергаменте, отправил их в Александрию. Здесь они были приняты весьма благосклонно Им отвели дом на острове Фаросе, где они и занимались переводом каждый день до девятого часа или до трех пополудни. Перевод был окончен в семьдесят дней, прочитан в присутствии александрийских иудеев, и одобрен ими. Этот самый перевод священных книг и называется "переводом семидесяти (или точнее 72-х) толковников", или переводчиков; он и доселе употребляется в Православной Восточной церкви, и с него-то сделан наш "Славянский перевод Ветхого Завета".
2. Поэтому святой Симеон и называется Богоприимцем.
3. Предсмертная молитва святого Симеона Богоприимца: Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко - каждодневно повторяется в храме, на вечернем богослужении, чтобы вечер каждого дня напоминал каждому верующему о вечере его жизни, т.е. имеющей постигнуть его смерти. Святой старец Симеон, разрешаясь от уз плоти, с радостью переходил в другой мир, когда принял в старческие объятия свои Божественного Младенца, Спасителя мира. Так всякий верующий в предсмертные минуты, приискренне причастившись в Святых Дарах Телу и Крови Христовой, с радостью оставляет сей многомятежный и суетный мир.
4. Святые мощи Симеона Богоприимца были перенесены в Константинополь при императоре Иустине Младшем (565-578 гг.) и положены там при Халкопратийском храме в приделе св. Иакова, брата Господня, построенном этим императором. Гроб святого Симеона Богоприимца видел здесь и наш русский паломник XII века архиепископ Новгородский Антоний.
5. О святом Симеоне, принявшем на руки свои принесенного в храм Младенца Иисуса и благословившем Марию Богородицу и Иосифа, многие думают, что он был священником при храме Иерусалимском, как и Захария, ранее принимавший вводимую в храм младенца Марию, имевшую быть Матерью Иисуса. Так говорят об этом: святой Афанасий Великий - в книге об общем естестве Отца и Сына; святой Кирилл Иерусалимский - в слове о Сретении Господнем; святой Епифаний - в учении об отцах Ветхого Завета, и другие. Евангелие не говорит, к какому званию принадлежал праведный Симеон, но в песнопениях св. Церкви он называется "священником", "святителем", "священнодетелем", "приносившим законные жертвы" и "очищавшим кровными жертвами люди Израилевы". Сами действия св. Симеона при Сретении Господа (Лк 2:23-37) также показывают, что он был священником.

По евангельскому свидетельству, старец Симеон был «человеком праведным и благочестивым». На нем «почивал Дух Святой», и ему было открыто, что скоро в мир придет Спаситель.

Евангелист Лука не говорит, к какому званию принадлежал праведный Симеон, но в церковных песнопениях он называется священником и святителем. По всей вероятности, он принадлежал к священникам, служившим при храме (Лк. 2:23-37).

Птолемей Филадельф - царь Египта решил создать для своей Александрийской библиотеки греческий перевод священных книг иудеев, то есть Ветхого Завета. Для этого было собрано 70 переводчиков - ученых иудеев, которые перевели Библию с еврейского языка на греческий. Перевод этот известен как Септуагинта - "Перевод Семидесяти".

Святой Симеон, переводивший пророка Исаию, усомнился в словах Писания «Дева во чреве приимет» и хотел изменить текст на «молодая женщина», но какая-то сила остановила его. Старцу было открыто, что он будет жить до тех пор, пока не увидит этой Девы и Ее Сына.

(Есть еще версия этого события, отраженного в иконографии храма св.Симеона в Иерусалиме. Согласно древнейшему преданию, святой Симеон, беседуя со своими спутниками, высказал по этому предмету своё сомнение и неверие; когда же он переходил через реку, то, сняв перстень с своей руки, бросил его в реку, сказав: "Если найду его, то могу поверить изречению пророка по букве".

Остановившись на ночлег в одном селении, отстоящем недалеко от реки, он на другой день купил там рыбу и, когда по приготовлении ел ее вместе с товарищами, то чудным образом нашел во чреве рыбы брошенный им в реку свой перстень. Увидевши это, праведный Симеон был изумлен и очистил душу свою от всяких сомнений).

Достигнув пределов Иерусалима, он поселился там и ежедневно по утрам посещал храм, с нетерпением ожидая исполнения бывшего ему откровения и той блаженной минуты, когда он увидит Божественного Младенца.

Шли годы. "Но вот Симеон Богоприимец, сохраненный Духом Святым после предвозвещения ему на 65 году его жизни тайны приснодевственного от Пречистой Приснодевы Марии Его зачатия и рождения, проживши по благодати Всесвятого Духа Божиего 300 лет, потом, на 365 году жизни своей, сказал ясно в храме Господнем, что ощутительно узнал по дару Духа Святого, что это и есть Он Самый, Тот Христос, Спаситель мира, о вышеестественном зачатии и рождении Коего от Духа Святого ему было предвозвещено триста лет тому назад от Ангела" (Св. Серафим Саровский. Из беседы с Мотовиловым).

Симеону дано было увидеть в этом Младенце и "спасение... всех народов", и грядущее "просвещение язычников", и "славу" истинного "Израиля". Но он увидел и грядущее сотрясение мира, неожиданное падение одних и восстание других, и что младенец этот будет в "предмет пререканий". А в конце он предрекает страдания. Но не Иисусу, а Его Матери. Он говорит: "и Тебе Самой оружие пройдет душу"... А дальше прибавляет: "...да откроются помышления многих сердец".

По преданию, Симеон Богоприимец был убит при избиении вифлеемских младенцев у стен храма воинами Ирода, которые допрашивали его, где находится Иисус. Ирод не позволил похоронить его по обычаям иудеев.

Апокриф* Никодима указывает на воскресение св. прав. Симеона Богоприимца после Воскресения Христа, когда воскресли многие святые и пророки.

Акафист Симеону Богоприимцу написала игумения Леушинского монастыря Таисия, духовное чадо св. Иоанна Кронштадского.

В Иерусалиме сохранилось предание, что на холме, лежащем к югу от продолговатой горы, находился дом праведного и благочестивого Симеона. В 1859 году этот участок приобрел монах Аврамий из города Мадита, бывший тогда поверенным по постройкам Греческого монастыря. Он произвел раскопки и обнаружил гробницы, наполненные землей, камнями и костями. Эти пещеры и были признаны местом погребения праведного Симеона.

Святые мощи старца Симеона были перенесены в Константинополь при императоре Иустине (565-578 гг.) и положены в Халкопратийском храме, в приделе Иакова Брата Господня.

Современный храм в иерусалимском районе Катамон состоит из двух частей, соединенных общим широким портиком.

Гробница праведного Симеона находится в боковом левом приделе. Это пустая могильная яма (ныне мощи находятся в городе Загорье, в Хорватии).

Сверху находится плита, покоящаяся на четырех столбах, над ней - высокий резной деревянный свод. Слева от гробницы, на северной стене храма, размещен ряд икон, иллюстрирующих историю о Симеоне. На первой из них Симеон со своими сотрудниками работает над созданием Септуагинты. На второй - он бросает перстень в реку, и рыба тотчас подхватывает его. На третьей иконе изображена трапеза. Симеон разрезает рыбу и видит свой перстень.

Храм освящен в 1881 г. при Патриархе Иерусалимском Никодиме. Раньше храм был приходским, поскольку вокруг жило много православных арабов. В 1948 г. арабские жители ушли из этого района и храм этот посещается в основном православными паломниками чаще из Греции. Русские паломники любят приезжать сюда на праздник памяти святого Симеона Богоприимца и св.пророчицы Анны.

Симеон Богоприимец - покровитель младенцев, ему молятся о сохранении их здоровья.

* - апокриф - произведение, подлинность которого признана не всеми.

Пасха.ру

О храме / Блаженный старец Симеон

Блаженный старец Симеон

Рядо
м с храмом, между тремя древними липами находится место погребения местнопочитаемого блаженного старца Симеона Иванова, скончавшегося в 1812 году. В народе его ласково зовут — Семёнушка.

По народному убеждению молитва на могиле Семёнушки особенно помогает больным детям. Уже больше двухсот лет люди идут к старцу просить здоровья и исцеления своим детям. И по многочисленным свидетельствам старец и после смерти продолжает исцелять и вселять надежду на выздоровление. Доброта и любовь к людям, особенно к маленьким ребятишкам, столь ярко проявленная им при жизни, до сих пор согревает и исцеляет приходящих к нему.

Вот, что писали о старце в Журнале Московские церковные ведомости в 1902 году:

На старом упразднённом кладбище, находившемся около бывшей деревянной церкви, погребён известный своею строго благочестивою жизнью прихожанин, крестьянин деревни Скоково Симеон Иванов, или по народному названию – «Семёнушка». Сведения о его жизни весьма краткие, — почерпаемые из церковной летописи 1868 года, и из народной памяти, достаточно ясно обрисовывают его, как истинного христианина, послушного сына Церкви и строго благочестивого человека.

Симеон Иванов родился, как можно заключить из исповедных книг и метрической записи о его смерти в 1748 году. На двадцатом году женился, а вначале 1800-х был уже вдов. В исследованных книгах 1806 года он значится вдовым, 61 года и имеет сына 40 лет и внуков. Неизвестно с какого времени он принял на себя трудный подвиг юродства. Всегда, во всякое время он ходил босым, в длинной белой холщёвой рубашке с открытой головой и не чувствовал холода.

Жизнь его проходила в трудах, молитве, в посте и любви к ближним. Не любя быть праздным, он всегда был занят каким-либо делом или помогал крестьянам в их работе, например, мял лён и посконь, щипал шерсть и др. С малых лет он неотступно присутствовал за богослужением – в воскресные и праздничные дни в своей приходской церкви, а в будни дни отправлялся в Саввин монастырь. Вместе с тем он был строгим постником и воздержником. По средам и пятницам не употреблял никакой пищи, в некоторые посты по нескольку дней сряду ничего не ел. Не принимал он никаких горячих напитков и не вкушал мяса. Хранил чистоту слова: бранных слов от него никто не слышал. Грамот не знал, но отличался умом и памятью. В праздничные дни любил ходить в селе по дворам и говорить крестьянам кто, когда бывает именинником и у кого, когда будет приращение скота, предостерегая тем хозяек от опасности заморозить в зимнее время новый плод скота. В этом выражалось его любовь к народу.

Но особенную любовь он имел к детям. Семён Иванов любил быть с малыми детьми, утешал их разными играми и разговорами. Но свои занятия с детьми старался скрыть от взрослых и тотчас оставлял детей и уходил, когда кто-либо подходил к нему, чтобы видеть игры или слышать разговоры. О смерти его в копии метрической книги написано за 1812 год, хранящейся в архиве церкви села Ершово, в июле месяце под №10 записано: «10 умер по христианской должности в покаянии в деревне Скокове крестьянин Семеон Иванов, коему от роду было 67 лет, погребён 11 дня при церкви оное погребение исправляли священник Андрей Иванов причтом». Могила почившего содержится в большом почёте, в летнее время украшается цветами, на ней лежит камень с истершеюся уже надписью и стоит крест с небольшой иконой святого праведного Симеона Богоприимца.

Прошло почти 90 лет со дня смерти раба Божия Симеона, а память об истинно-христианской и благочестивой жизни его не изгладилась и доселе хранится и чтится среди жителей не только окрестных селений, но и весьма дальних. Многие издалека приходят на могилу и просят местных прихожан совершить панихиду об упокоении души почившего. Особенно часто являются для этой цели родители, имеющие страждущих и недугующих детей. В народе считается, что молитва на могиле Семёнушки имеет сильное действие на детей, прекращает их страдания или скорым выздоровлением или скорой смертью. Многие берут с могилы песок и кладут под подушку больного младенца. местному причту приходилось видеть на своих детях и неоднократно слышать заявления от других посторонних лиц, молившихся на могиле почившего о таком благодатном действии на детей этой молитвы. Все подобные заявления предложено вносить в церковную летопись. Так, любовь «Семёнушки» к детям, которых он питал при жизни, продолжается и после смерти!!!

Народное почитание памяти почившего и вера в силу его молитвы убеждает нас в том, что в лице раба Божия Симеона мы имеем одного из подвижников благочестия истекшего19 века, содеявшего себе спасение в мире, жившего с такими же мирскими людьми, погружёнными в постоянные заботы о своём внешне благополучии.

Журнал Московские церковные ведомости, 1902 года.

Старец Симеон (в миру - Василий Иванович Желнин) родился 1 марта 1869 года в крестьянской семье в деревне Яковлевской Островского уезда Псковской губернии. Крещен он был в храме погоста Вехнево.

Уже с детских лет Василий, под впечатлением рассказов о преподобном Серафиме Саровском, загорелся стремлением встать на иноческий путь, подражая этому великому молитвеннику земли Русской.

Определенное влияние на благодатное духовное развитие будущего инока, безусловно, оказало и его общение с известным своею прозорливостью отцом Корнилием, монахом местного Крыпецкого монастыря. Укрепилось же в отроке Василии столь доброе желание принять иноческий постриг после неоднократных посещений вместе с родителями, Иоанном и Наталией, Псково-Печерской обители.

Годам к двадцати решение об удалении от мира созрело в нем окончательно, но родители поначалу не хотели и слышать об уходе сына в монастырь. Так Василий и прожил в мечтах о Печерской обители, крестьянствуя в родной деревне, лет до 26-27, когда отец его, в конце концов, смирился с упорным стремлением сына к монашескому подвигу.

Получив благословение отца, он в 1896 году поступил в Псково- Печерскую обитель послушником. Поскольку Василий проявил здесь самый добрый нрав, природную сметку и хозяйственность, а главное, истовую любовь к нерассеянной молитве, его в 1900 году постригли в монахи с принятием нового имени Вассиан. Вскоре, в 1901 году, его рукоположили в сан иеродиакона, а в 1903-м он стал иеромонахом.

Отец Вассиан не только верно служил Богу у Святого Престола, но и нес многочисленные хозяйственные послушания: будучи ламповщиком, следил за освещением обители, столярничал, работал в саду и на пчельнике. В 1910 его временно перевели в древнюю Рождество-Богородицкую Снетогорскую обитель в Пскове (на должность эконома) для приведения в необходимый порядок монастырского хозяйства.

В 1915 году отец Вассиан вернулся в Печерский монастырь, но вскоре получил новое послушание - устройство печерского имения в Мустыщево (погост Коношин), где он на славу и потрудился, выстроив к 1921 году ск т с храмом во имя святого Предтечи и Крестителя Господня Иоанна, а также ряд различных рабочих помещений и братский корпус, в котором тогда поселилось около 20 человек монашествующих.

В середине 20-х годов отец Вассиан вернулся в обитель. К этому времени он принял твердое намерение просить церковное чиноначалие о пострижении в схиму. И вот в 1927 году, несмотря на некоторое сопротивление епископа Иоанна (Булина), желавшего видеть его настоятелем Псково-Печерского монастыря, отец Вассиан удостоился схимнического пострига с присвоением ему нового имени - Симеон (в честь святого Симеона Богоприимца). Сразу же после этого он назначается духовником монастырской братии и паломников.

Сознательно отказавшись от «большого бремени послушания» - настоятельства, иеросхимонах Симеон отныне почти полностью отдается молитвенному подвигу в стенах древней полуподземной кельи, где некогда спасался причисленный недавно к лику местночтимых святых печерский «схимник прозорливый» Лазарь. Здесь же, по предсказанию-благословению епископа Иоанна, поселившего отца Симеона в этой келье, ему и суждено было скончаться.

Помимо постоянного участия в богослужениях, отец Симеон продолжал по мере сил трудиться и физически - то в столярне, то в саду. Однако значительное время с той поры отдается более важному послушанию: отныне он становится советчиком-старцем для своих многочисленных духовных чад из иноков и мирян.

Отец Симеон был прост, ревнитель безмолвия, старец по дарованию от Бога - в этой простой и суровой внешней оболочке таился дивный огненный цветок любви Божией.

В 30-е годы старец Симеон обрел наконец желанный покой от внешних дел и полностью отдался внутреннему деланию. Пост иноческий, неукоснительное посещение храма Божия, постоянная Иисусова молитва, келейное молитвенное предстояние за братию и ближних, за весь православный мир, особенно же за страждущее Отечество Российское,- вот что становится отныне основным содержанием монашеского жития печерского подвижника.

После пострига в схиму отец Симеон получил гораздо больше возможностей пребывать в благодатной тиши своей кельи. У него появляется время и для чтения сочинении духоносных иноков: многие из богомудрых советов опытных аскетов древности он запоминал, кое-что выписывал. Старец хорошо знал творения преподобных Антония Великого, Иоанна Лествнчника, Варсонофия, Исаака Сирина и других великих учителей православного монашества. Часто пользовался он и такими известными сборниками аскетического характера, как «Добротолюбие», «Отечннк», «Цветник Духовный», в поисках ответов на собственные вопросы и для воспитания своей многочисленной паствы.

А число жаждавших его молитвенной помощи, укрепления и советов все более и более увеличивалось. В прихожей его древней «Лазаревской кельн» собиралось все больше людей, нередко подолгу ожидавших вызова на беседу. И все чаще и чаще приходилось старцу нести и особо трудное, и даже небезопасное в духовном смысле, послушание - отчитывание бесноватых, которое ему, как многоопытному иноку, доверило монастырское начальство. Но что было безотказным и победным его оружием над «князем тьмы»? Это строгий пост, углубленная молитва и столь всегда естественное для отца Симеона смирение.

Относительно ровное течение тогдашней монастырской жизни прервали события второй мировой войны: после нового передела Европы, произошедшего в 1939-1940 годах, Эстония, а вместе с ней и исконная российская территория - Печорский край вошли в состав большевистской Страны Советов. И хотя воссоединение Печорской земли и древнего Изборска с пусть и порабощенным тогда Отечеством было делом в национально-политическом отношении, безусловно, благим и справедливым, для местных жителей это грозило полной потерей гражданских свобод, притеснениями со стороны безбожной советской власти, а главное, подрывом христианских устоев личной и общественной жизни. Судьба же Псково-Печерского монастыря при этом становилась с внешней, мирской точки зрения и вовсе непредсказуемой.

В 20 и 30-х годах положение обители тоже было отнюдь не простым. Эстонские государственные чиновники вместе с явно проэстонски настроенным так называемым Синодом Апостольской Православной Церкви Эстонии (самочинным местным церковным образованием) постоянно мешали нормальному течению как административно-хозяйственной, так и просто монашеской жизни в «слишком русском», по их понятиям, Печерском монастыре. Обитель привыкла к давлению на нее со стороны властей, причем нередко чисто политического свойства.

Новый же поворот событий, связанный с временным установлением в 1940 году в Эстонии советской власти, грозил Печерскому монастырю полной его ликвидацией. Однако вскоре резко изменившаяся политическая обстановка отвела на время от обители угрозу ее уничтожения.

Началась война, и Печоры заняли немцы. Контакты монастырского начальства с оккупационными властями носили сугубо официальный и, понятно, довольно натянутый характер. Братия, несмотря на отрицательное отношение к атеистической советской власти, неизменно отделяла ее от подлинной России, от родного русского - пусть частью и духовно заблудившегося - народа и потому молилась по кельям о даровании победы российскому воинству.

Старец Симеон, будучи схимником и находясь в тот период как бы в полузатворе, как истинный христианин не мог равнодушно относиться к тревожным событиям тех лет. Известно, например, что весной 1944 года древние монастырские пещеры стали с его помощью тайным убежищем для русских разведчиков, по-видимому, переброшенных через линию фронта. Именно отец Симеон несколько дней укрывал их здесь, а затем помог незаметно уйти.

Через несколько месяцев немцы, готовясь к отступлению, потребовали от монастырского начальства согласия на эвакуацию всех насельников обители в Германию, причем с оформлением соответствующего официального документа. Это распоряжение было передано офицером военной комендатуры вечером, и представитель монастыря - архимандрит Никон решил затянуть ответ хотя бы до утра, сославшись на плохое знание немецкого языка и отсутствие переводчика. Офицер обещал прийти утром. И тогда вся братия собралась в Успенском храме на молитву перед ракой с мощами преподобномученика Корнилия и перед чудотворным образом Успения Божией Матери, взывая со слезами о небесном заступничестве за Дом Пресвятой Богородицы - родную Печерскую обитель. Возглавил эту длившуюся всю ночь горячую молитву отец Симеон вместе с иеромонахами Анатолием, Аркадием, Исаакнем, Серафимом и иеродиаконом Ионой, который сказал тогда: «Мы никогда не уйдем отсюда, несмотря даже на близкое пришествие «красных»; мы прежде всего монахи русского православного монастыря, и хотя и погибнем, но не уйдем отсюда, не предадим своей обители».

Отец Иона вспоминал позднее об этой скорбной ночной молитве, приведшей к чудесному избавлению монастыря от немецкого насилия: «Столь неописуемые минуты можно понять только тому, кто был смертником и потом его вдруг помиловали,- нас спасла любовь к обители и непобедимая помощь Неба, ибо Бог не в силе, а в правде».

Наутро в монастыре появился военный комендант с переводчиком, но сломить волю иноков не смог. Немецкие машины простояли у монастырских ворот три часа, однако из обители так никто и не вышел. Комендант пребывал в растерянности, ибо по плану командования предполагалось всех монахов вывезти, а монастырь взорвать.

В это время военные события стали развиваться так стремительно, что из-за начавшейся среди отступавших оккупантов неразберихи об эвакуации монастыря забыли! Момент был упущен, комендант не смог добиться ничего от иноков и, по-видимому, не отважился принять какое-либо собственное решение.

Господь, что называется, отвел столь страшную беду от печерских иноков, но самой обители продолжало угрожать разрушение. Разграбив ценности древней монастырской ризницы, фашисты решили скрыть следы преступления, попытавшись перед уходом из города взорвать ее здание (так же как и полупещерный Успенский храм и трапезную). Но по молитвам иноков во главе с отцом Симеоном и по непреложному заступничеству неизменной Хранительницы нашей, Пресвятой Богородицы Печерская обитель осталась целой и невредимой.

Вскоре Печорский край вновь воссоединился с древней Псковской землей. Но радость эта была в то же время срастворена со скорбью: в Печорах установился безбожный советский режим и начались большевистские гонения.

Однако монастырь закрыт не был. Наступившая на новой «патриотической волне» достаточно выгодная в тот момент для властей политика временного «примирения» с Церковью не препятствовала спокойному продолжению молитвенной иноческой жизни. При этом восстановление искусственно прерванных ранее связей обители с родным Отечеством и возвращение ее в юрисдикцию Московского Патриархата способствовали необычайному росту известности монастыря в послевоенной России. Прошло всего два-три года после окончания войны, а из всех уголков Русской земли в монастырь начали стекаться сотни, а затем и тысячи паломников.

Для схиеромонаха Симеона наступила пора новых пастырских трудов: он и духовный наставник, и просветитель, и многозаботливый утешитель «страждущих и обремененных» россиян, узнавших о существовании такого светильника Божия в ранее недоступном для них Псково-Печерском монастыре.

В беззаветном служении протекли те, наиболее хорошо известные нам полтора десятилетия его жизни. Пребывая уже на пороге вечности, старец теперь все силы отдавал духовному окормлению «народа Божия» - православных верующих России. К их воспоминаниям о благодатном старце в эти годы мы и обратимся в следующей части его жизнеописания.

В послевоенные годы старец Симеон продолжал жить в своей полуподземной келье. Как вспоминает один из старейших насельников обители - архимандрит Феофан (Молявка): «Жил он просто. Как войдешь в келью - прямо окно; по сторонам от него висели кресты; справа - койка, стол - слева, иконы - и в правом и в левом углах. У кровати было вделано железное кольцо, за которое старец, когда стал слаб, цеплялся своей клюкой, чтобы подняться самому с постели. Никого не беспокоил. Добрый и скромный был старец».

В прихожую перед кельей вел темноватый коридорчик-полутерраса, единственное украшение которого составляли несколько иконок да вставленный в рамку под стеклом лист с текстом от руки написанных поучений святителя Тихона Воронежского, Задонского чудотворца. Этот текст назидательного характера переписал содруг старца Симеона и его духовный сын - отец Серафим (Розенберг), подвизавшийся в монастыре с 1932 года. Келья его выходила в общий коридор с кельей отца Симеона. Здесь на скамейке нередко сидели те, кто ожидал приема у старца, а после его кончины и те, кого духовно окормлял отец Серафим. Еще года три назад лист с выписками, старый и пожелтевший, все еще висел на своем привычном месте.

Вся жизнь отца Симеона заключалась теперь только в келейной молитве, посещении храма и в старческом наставничестве. По словам одного из прежних печерских иноков, проживающего и ныне в Печорах на покое игумена Давида (Попикова), «отец Симеон имел свое постоянное место в Успенском храме, сбоку за алтарной дверью. Здесь стоял стул - в довольно темном месте: старца иногда тут даже не замечали. Кто-нибудь вдруг увидит его, шепчет батюшкам: «Отец Симеон здесь», и тут идут все приветствовать его. Умилительный был старец, достаточно мягкий».

В одном из монастырских архивных документов есть такая любопытная запись:

«Отец Симеон по принятии схимы около 30 лет служил в Успенском храме, и печеряне потому прозвали эту церковь «Симеоновой». Он всегда в алтаре у окна вынимал частицы из просфор - на проскомидии.

К. Н., будучи одно время благочинным, дерзнул прогнать батюшку с этого места в другое - туда, где престол придельного храма преподобных Антония и Феодосия.

Старец перешел, но сказал ему при этом: «Ты выгнал сейчас отсюда не меня, а тысячи душ; и за это Господь тебя накажет и на земле, и на том свете - разве если только сумеешь покаяться».

Впоследствии так и получилось - К. Н. сильно разболелся: тогда ему и предложили покаяться именно в этом грехе, но он, увы, сказал, что даже не помнит его».

Служение отца Симеона у Престола Божия действительно было молитвенным предстоянием за весь мир! Глубина же внутренних воздыханий старца перед Господом оставалась неведомой никому. Налицо перед всеми были только результаты его сосредоточенного молитвенного подвига - всегдашнее мирное устроение духа, сострадание человеческим скорбям и учительная духовная мудрость. Многие могли после встреч и бесед со старцем сказать: «Приди к духовнику с верою - и получишь рай».

Учил отец Симеон во время своих бесед с чадами самым, казалось бы, простым и известным, но необходимейшим вещам. Но как он этому учил, с какой силой убежденности, искренности, с какой отеческой твердостью! И подобно многим другим старцам, он четко определял крут обязанностей православного христианина для наследования Жизни Вечной. Вкратце их можно свести к следующим основным требованиям духовного устроения человека:

1) вера в Иисуса Христа, Сына Божия;

2) любовь к Богу и ближнему;

3) соблюдение всех заповедей Божиих;

4) причащение Святых Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа;

5) добрые дела;

6) пребывание в лоне Святой Православной Церкви;

7) искреннее и постоянное покаяние в своих грехах.

Сам следовавший этим законам христианской жизни, все более проникавший духом «в горняя» и все более сподоблявшийся Божественной благодати, старец восходит в эти годы «от силы в силу». Небесные дары Духа Святого все обильнее изливаются через него вовне. Порой казалось, само Небо присутствовало в его убогой келье, освящая и весь окружающий старца мир.

Особая сила его молитвы проявлялась не только в часы молитвенного предстояния пред Богом в келье или в храме, но и в практической, даже хозяйственной, жизни обители. В этом смысле характерен такой эпизод из монастырского повседневного быта.

В конце 40-х - начале 50-х годов, в период наместничества архимандрита Пимена (будущего Патриарха), у обители были отобраны земли, использовавшиеся под посевы и огороды. Небольшой участок под огород оставили только за монастырем. И вот на новой, никогда ранее не обрабатывавшейся земле посеяли овощи, но никаких всходов семена не давали. Не раз архимандрит Пимен приходил к батюшке Симеону и сетовал, что всходов всё еще нет. Наконец он пришел к батюшке и говорит: «Всё зазеленело».

Оказалось, все эти дни отец Симеон ходил потихоньку на огород и молился. И Господь по его молитве послал добрые всходы, а затем такой обильный урожай, что во время крестного хода на праздник Успения Божией Матери один из насельников обители, бывший агроном А. Д. даже выставил охрану, чтобы народ не потоптал грядки. Все изумлялись и благодарили Бога за такое изобилие плодов земных. Так Господь отозвался на горячие молитвы отца Симеона.

Подобное «послушание» старцу даже со стороны самой природы являлось следствием прежде всего его собственного послушания Богу, а также благоговейного отношения ко всякому творению Божию, к каждой «щепочке и травинке», по словам старца, которые он считал, пусть и малыми, но частицами безграничного и прекрасного окружающего мира - дара Творца. И тогда становится тем более понятным, сколь трепетно и отечески любовно относился отец Симеон к венцу творения - Человеку, призванному стать соработннком Самого Господа в Божественной «икономии», то есть в духовном устроении «по Христу» всей полноты нашего тварного бытия.

Многим помог отец Симеон своими духовными советами, всегда находя то, что было нужно и спасительно для каждого человека: одним давал совет, применяясь к конкретным обстоятельствам жизни, другим указывал новый путь, который только и мог привести к желанному спасению. Вот как, например, вспоминает о таком подходе старца к людям одна из его духовных дочерей, и поныне живущая в Пскове.

За ним матушка Александра приглядывала. Она была раньше где-то в ссылке, а после войны к батюшке пришла; он ее к себе и взял в помощницы. Монахиня. Жила она в городе и приходила в монастырь каждый день, готовила старцу обеды, ухаживала.

Матушка Архелая вспоминала, что «как-то раз она приехала к старцу Симеону просто поисповедаться и только. Батюшка исповедь принял и вдруг говорит: «Будешь завтра причащаться». Матушка отвечает: «Никак не могу, не готова, вчера ела скоромное - суп с молоком, недостойна я». А отец Симеон ей и говорит: «Ишь - недостойна. Вот и хорошо, что хоть нынче доходит, что «недостойна»; она, видите ли, всегда причащается «достойно»! Ну так вот завтра причастишься «недостойно». Сам-то он всегда знал: кому когда можно причаститься, а кому нет; так и благословлял».

Большое значение придавал старец нравственной чистоте христианина. Он не терпел, например, лжи, и сам никогда и никому не лгал. Скорбел даже о малейшей душевной нечистоплотности и указывал на греховность такого состояния души ближнего - пусть это и было человеческим легкомыслием или недомыслием, а не проявлением злой воли. Не слишком значительный на поверхностный взгляд случай, который произошел с келейницей старца, матушкой Александрой, стал для нее уроком на всю жизнь.

Монахиня Александра рассказывала:

«Я находилась долгие годы на послушании у батюшки - 15 лет. Однажды я торопилась домой и тут вспомнила, что дома у меня нет сахара, только что кончился. Батюшка молился в храме, просить благословения у него было нельзя, и я просто взяла из батюшкиного шкафика пачку сахара и ушла.

На следующий день я вижу, что отец Симеон чем-то расстроен и все ходит вдоль кельи, подходит к шкафику - и то откроет его, то закроет. Потом, обратясь ко мне, спрашивает: «Кто взял пачку сахара?» В шкафу сахара было еще достаточно, и я поняла, что батюшку беспокоит не исчезновение сахара, а что он взят без благословения. И покаялась, что это сделала я. На это отец Симеон сказал: «А ты знаешь, что такой поступок называется воровством? Тебе надо было попросить благословение на вынос из кельи». И дал благословение на все будущее время».

За три дня до смерти батюшка лежал на кровати, повернувшись лицом к стенке. Там висели часы, которые в это время пробили, и на бой часов батюшка сказал: «Благодарю вас, часики, что вы верно мне служили во всю мою жизнь, и я никогда не проспал - ни к службе Божией, ни на послушание».

Затем стал он благодарить Господа и Пречистую Его Матерь, говоря: «Вы во всем мне помогали, Вы всегда были со мной - я любил Вас и святую Вашу обитель. А теперь я перехожу в неведомый мир, как-то Вы меня примете?» И зарыдал, как ребенок, и стал просить Господа, чтобы Он простил ему все грехи, содеянные им в жизни.

Долго он неутешно плакал. Присутствовавшие, слыша все это, сами плакали и свидетельствуют перед Богом об этом всеобщем покаянном плаче.

Тут же батюшка стал вспоминать, как он работал в саду монастырском и видел в каждом цветке и листочке Самого Господа и как было ему радостно жить с Господом...

Три дня мать Александра не могла с утра вычитать молитвенного правила батюшке, так как батюшка раньше благословил ее печь просфоры.

Через некоторое время мать Александра вошла в келью батюшки и посетовала, что он в этот день не приобщился Святых Таин. На это батюшка смиренно ответил: «Да, не приобщился».

В час ночи мать Александра освободилась и спросила у батюшки благословения отдохнуть; он благословил. В 3 часа ночи она снова вошла в келью батюшки узнать, как он себя чувствует, и видит: батюшка светлый, как солнце! Он сказал: «Я уже приобщился». Мать Александра удивилась, так как никто в это время не приходил к батюшке. Видя ее удивление, батюшка и говорит ей: «Приобщился сам, а Чашу чудесным образом принесли!»

После этой ночи отец Серафим (Розенберг) каждый раз в 2 часа ночи приходил и приобщал батюшку Святых Таин.

Перед смертью батюшка сказал: «Я теперь все распределил; теперь только осталось снять епитимью с тех, на кого я наложил».

На другой день все предстали, о которых он говорил.

Одного духовного сына из Ленинграда мать Александра спросила, как он явился вдруг к батюшке? Тот ответил: «Не знаю, как сюда попал, и не знаю, как отсюда попаду».

Сняв со всех епитимью, батюшка сказал: «Ну теперь я спокойно отойду».

На вопрос духовных чад своих, на кого он их покидает, батюшка ответил: «На Матерь Божию!» - и наставлял всех любить друг друга, прощать всем обиды, так как ненависть хотя бы к одному человеку ведет к смертному греху; и надо так прощать, чтобы человек осязательно знал, что ты простил его.

Говорил, что за дары монастырю Матерь Божия сторицей воздаст, а кто монастырское расхищает, вещами или деньгами, тому нет прощения от Господа. Образно сказал еще: «Кто на каком суку сидит, такой сук и подтачивает; сук упадет, и сам с суком тоже». Не будут прощены грехи тому, кто свою братию поносит и расточает монастырское добро. Затем сказал матери Александре: «Ничего не бери монастырского; ты скоро после меня отойдешь ко Господу - приобретай больше Духа Святаго».

По откровению от Господа батюшка ждал смерти 2 (15) января 1960 года - в день преподобного Серафима, Саровского чудотворца, но, по послушанию отцу наместнику Алипию (Воронову), умер 5 (18) января.

Отец Нафанаил, архидиакон, когда пришел к батюшке, то сказал матери Александре: «А вдруг батюшка умрет в самые дни праздников, что мы будем тогда делать?» А также, когда пришел и отец наместник Алипий, то он тоже забеспокоился об этом и говорил с батюшкой, чтобы тот попросил Господа отодвинуть смерть на несколько дней, чтобы им не погребать старца под праздник Крещения.

Батюшка и говорит ему: «Хорошо! Ты - наместник, а я - послушник: пусть будет по твоему».

Так и вышло! Батюшка умер в Крещенский сочельник, в 10 часов утра, а хоронили его через день после самого празднования Крещения.

Еще в 5 часов утра в этот день, 5 (18) января, стали приходить к батюшке паломники. Он, как всегда, сидел в кресле, так как ему в этом положении было легче дышать.

В эти часы около батюшки находилась его духовная дочь Вера Р. и поддерживала его.

Время от времени батюшка говорил, что смерть подходит все ближе и ближе к груди. Но люди все шли и шли на благословение, и он всех их благословлял.

Около 10 часов утра у батюшки голова совсем склонилась, и он при помощи Веры и матери Александры лег на кровать лицом к аналою, подложив левую руку под щеку. В это время постучали в дверь; вошли две женщины по разрешению матушки и подошли к батюшке под благословение. Батюшка положил руку на голову сначала одной, а затем и другой, глубоко вздохнул и утих.

Мать Алаксандра поняла, что это наступает смерть, загоревала тут и говорит: «Батюшка умер». Богомольцы же все еще предполагали, что у батюшки сердечный приступ или он уснул. Но, увы, он был уже мертв...

Все почувствовали одновременно и скорбь и радость: радость же о том, что обрели еще одного молитвенника за всех у Престола Божия.

В монастырских архивах сохранился рассказ и о том, как удивительно быстро и вовремя собрались на погребение отца Симеона все любившие его духовные чада.

«...Замечательно, что многие духовные дети батюшки, находясь за несколько сотен километров от Печор, в тот же день и час его смерти почувствовали, что на земле уже нет батюшки.

Одной его духовной дочери 3., бывшей в то время на курорте, 18 января Ангел указал путь батюшки на небо.

Другую духовную дочь его, находившуюся в храме, во время пения «Ныне отпущаеши» посетила мысль, что батюшка тяжело болен и в церковь не пошел и что ему, наверное, Ангелы поют «Во Иордане крещающуся...» - об этом она поведала другой духовной дочери батюшки, стоявшей с нею рядом. И тут же они узнали, что батюшка умер.

И у той и у другой были тяжелые семейные обстоятельства, но им чудесным образом удалось поехать на погребение. Приехав в Печоры, они сразу пошли в келью батюшки и услышали, как среди находившихся в ней шел такой разговор, что перед смертью батюшка говорил, как к нему пришли Ангелы и пели.

Одна его духовная дочь была у него (незадолго перед кончиной) на праздник Рождества Христова. Он ей сказал, что скоро умрет и больше они здесь не увидятся. Она заплакала о том, что не будет знать, когда он умрет, и не придется ей быть на его погребении. На это он ей ответил: «Не плачь, придешь последняя...»

Так и случилось - она действительно чудесным образом успела на погребение. Когда узнала о смерти батюшки, то сразу пошла на вокзал, чтобы поехать в Печоры: это был уже третий день, откладывать поездку было нельзя. На вокзале в кассе билетов на Псков оставалось только четыре, и кассир сказала, что продала ей последний билет, и добавила, что в эти два дня масса людей едет хоронить какого-то старца и что все предъявляют телеграммы или со слезами объясняют причину скорби и срочный отъезд в Печоры.

Так чудесным образом были собраны его духовные дети - на погребение глубокоуважаемого и чтимого батюшки отца Симеона.

Отпевание было совершено 8 (21) января при многолюдном стечении молящихся со всех концов России. У всех вместе со скорбью на душе была светлая Пасха; чувствовалось, что не оставлены мы, грешные, сиротами, а обрели большого молитвенника пред Богом за нас».

Отпевание почившего старца было совершено по монашескому чину в четверг 21 января собором 40 священнослужителей при пении двух хоров певчих. Возглавлял заупокойное служение наместник Псково-Печерского монастыря игумен Алипий. По окончании богослужения духовенство с пением «Святый Боже» и под мощный трезвон колоколов вынесло гроб из храма в пещеры, где он был установлен на месте, приготовленном самим старцем за несколько лет до его кончины. До самого вечера верующие подходили к пещере, чтобы еще раз взглянуть на гроб своего духовного отца, поклониться ему и совершить молитву о упокоении его души

Проходят годы, а присноблаженный угодник Божий, старец Симеон становится все ближе и дороже нам, даже тем, кто и не знал его лично. Мы с великой духовной пользой для себя узнаем все новые и новые сведения о его подвижнической жизни и верим, что имя его уже никогда не изгладится со страниц летописи псково-печерского иночества: ведь недаром в Священном Писании сказано о таких боголюбивых праведниках, как отец Симеон, что «премудрость их поведет людей, и похвалу их исповесть церковь» (Сир. 44, 14).