Какие ошибки допускают проектировщики православных храмов. Беседы с батюшкой. Строительство и восстановление храмов

Инструкция

Решение о предоставлении земли может быть быстрым и успешным, а может затянуться в том случае, если под выбранным участком земли проходят некие подземные коммуникации, а рядом находится лесопарковая зона, река или овраг, а также, если это место запланировано для какого-то другого строительства.

После того, как земельный участок под строительство будет выделен официально, найдите подходящую архитектурно-проектную мастерскую для разработки архитектурного проекта храм а. Убедитесь, что мастерская имеет обновленную государственную лицензию и имеет опыт возведения церкви, которой затем должен быть согласован в местном архитектурном комитете и на других экспертизах.

Отдельного внимания заслуживает поиск добросовестной и умелой строительной бригады. Если ваша архитектурно-проектная мастерская имеет собственных рабочих и строительную лицензию, вы можете заказать у них и строительные работы вдобавок к созданию проекта храм а.

Наверное, самый сложный вопрос, встающий перед тем, кто постройкой храм а – это финансирование, так как строительство и сопутствующие расходы выливаются в серьезные суммы денег – от трех миллионов до полумиллиарда рублей, в зависимости от региона и сложности строительства.

Источник средств может быть самым разным – от кредита в банке до поиска спонсоров, организаций и , которые готовы вложить свой капитал в постройку храм а, а также часть денег можно собрать, благодаря благотворительным взносам и пожертвованиям от членов общины и жителей региона.

В зависимости от того, насколько быстро находятся денежные средства и решаются организационные вопросы, срок постройки храм а может как сократиться, так и растянуться на долгие годы.

В строительстве храм а очень важно знать, чем его внутренняя структура отличается от обычного здания. Все внутренние элементы храм а символичны – в нем должен быть алтарь и , символизирующий божественный мир, где совершаются таинства, и средняя часть для прихожан, символизирующая земной мир, отделенная от алтаря иконостасом.

Если храм имеет всего один престол, то он является однокупольным. Если же престолов несколько, в храм е строится помимо главного несколько дополнительных куполов. Также у некоторых храм ов есть небольшая комната перед входом, называющаяся притвором, вход в который осуществляется с паперти.

В последнее время общество, в котором мы живем, все чаще стало задумываться о возрождении давно забытых или утраченных духовных ценностей. Сейчас достаточно большое количество людей стало верить в Бога. Многие из нас в самые трудные минуты своей жизни, несмотря на различные обстоятельства, находят в себе силы и возможности прийти в храм и попросить помощи у Господа. Все мы молимся Богу, всем святым и просим здоровья, счастья и любви для своих близких и родных. Естественно, нам хочется прийти в церковь и поставить свечу у иконы, однако бывает так, что прийти-то некуда, поэтому и возникает желание возвести храм в своем городе или селе. Это, конечно, задача сложная, но выполнимая.

Инструкция

Получите благословение у правящего архиерея. Для этого необходимо иметь проект будущего храма, который утвержден архитектурным управлением мэрии, сведения об ответственных за строительство, о средствах на возведение или перечень инвесторов, которые готовы вложить деньги в строительство.

Строительство православного храма ‑ дело очень непростое. В храме важно все, в его устройстве не бывает мелочей. Каждая деталь в нем подчинена канонам и традициям, и даже современные проекты православных храмов разрабатываются с учетом строгого их соблюдения. Первое, на что обращают внимание, ‑ выбор места под строительство. Раньше на Руси, согласно традициям, место под строительство православного храма или монастыря выбиралось возвышенное, видное издалека. должен был доминировать среди окружающих застроек, напоминая людям о возвышенности духовного мира по сравнению с земным. Место, на котором будет стоять храм, старались выбрать так, чтобы оно «обдувалось четырьмя ветрами» ‑ звук от колоколов тогда был слышен за несколько десятков верст.

Церковные предания утверждают, что очень часто место для строительства православного храма или монастыря указывал Сам Господь, Богородица, или кто-то из святых угодников Божиих ‑ виденями, явлениями во сне, другими знамениями. Результатом такого скрупулезного выбора является то, что до сих пор, приходя на места даже разрушенных старых церквей, мы отчетливо ощущаем то, что они особенные, благодатные.

Проект православного храма и внешнее благоустройство

После выбора места, рабочими утрамбовывалась площадка под его строительство. Важным было и расположение православного храма: проект его всегда рассчитывался таким образом, чтобы церковный алтарь обязательно смотрел на восток. За неимением компасов и прочих измерительных приборов, восточное направление определяли следующим образом: просыпались до восхода, и на храмовой площадке проводили ось, строго параллельную первому лучу восходящего солнца.

Этот фактор при строительстве православного храма учитывается до сих пор, и исключения делаются только в очень редких случаях. Почему же это так важно? Одни исследователи утверждают, что в этом присутствует наследие древнего солярного культа славян, другие опираются на то, что в христианстве Восток всегда был связан со светлыми силами, а Запад ‑ с темными.

Не менее важной частью православного храма является и его верхняя часть, увенчанная куполами. Количество куполов всегда нечетное, и может доходить до тридцати трех, и все они увенчиваются крестом.

Прекрасным образцом храмового зодчества является 33-купольная деревянная церковь Николая Угодника на Троицкой горе в Санкт-Петербурге.

Главные части православного храма

При создании проекта православного храма строго учитываются все его составляющие. С давних времен церковь символизировала собой трехмерность Вселенной: божественную ее часть, небесную и земную. Именно поэтому православный храм состоит из трех частей: алтаря, где молятся священники, центральной части, предназначенной для молитвы верных (крещенных) христиан, и притвора, в котором раньше молились оглашенные ‑ те, кто только проходил катехизацию и готовился принять святое крещение.

Верхняя часть православного храма ‑ неф (потолок) ‑ символизирует небо, и покрывается росписями, изображающими Святую Троицу, Бога Отца, Господа Иисуса Христа и Божью Матерь. Пол под ногами означает землю, и поэтому он тоже украшается мозаиками и орнаментами.

В московской студии нашего телеканала на вопросы о строительстве храмов отвечает протоиерей Олег Истомин, настоятель церкви Покрова Пресвятой Богородицы села Ельцы Киржачского района Владимирской области.

Тема нашей сегодняшней передачи посвящена современным проблемам строительства и восстановления храмов. С чего обычно начинается строительство храма?

Прежде всего я хочу сказать слова благодарности и Господу, и вашей телекомпании, что я могу всему православному христианскому миру сказать эти величайшие слова приветствия о том, что Христос воскрес.

Дело в том, что проблемы строительства храмов действительно современные, но раньше было совсем не так. Причем нужно сказать, почему мы, собственно, храмы и строим, откуда это идет и для чего мы это делаем. Ведь первая храмовая молитва, общая, церковная, была уже у наших прародителей, Адама и Евы, когда они вместе молились и тем самым хвалили имя Господне. Так же было и у их детей, Каина и Авеля, но здесь уже произошло грехопадение, и тогда Господь сказал, чтобы люди приносили жертвы.

Для чего это было сделано? Чтобы люди не забыли то обещание, которое Господь дал им о спасении. Дальше появляется походная скиния: Господь уже законодательно ввел порядок о том, каким должен быть храм, дал нам заповедь, чтобы мы трудились все дни, а день субботний проводили в молитве в храме. И уже после воскресения Христова для нас, христиан, это место занял воскресный день.

Современные проблемы прибавились к тем проблемам, которые были и до этого. Дело строительства храма очень сложное. Во-первых, место выбиралось, когда отталкивались от какого-то события или было какое-то знамение. Например, наш самый главный храм - Храм Христа Спасителя - построен в честь победы русского оружия в Отечественной войне 1812 года, и строился он на народные пожертвования, а также за счет купцов и меценатов, более пятидесяти лет.

Сейчас современная сложность в том, что нужно все приводить к законодательному уровню, начиная от выбора участка земли (этот вопрос нужно решить с администрацией), и далее идет очень большой список всего, что нужно исполнить, иначе дело не продвинется ни на йоту. Это требует много времени и средств, потому что сюда входит проект, кадастровый номер, регистрация и все надзорные моменты, включая все жилищно-коммунальные аспекты и инфраструктуру, а также архитектуру. Потому что сейчас нужно качественно строить, это очень важно на сегодняшний день. Это было важно всегда, тем более в нашей климатической зоне, потому что у нас мороз, снег, вода, поэтому все должно быть сделано капитально, что требует больших вложений, большой любви, больших усилий и большой молитвы.

А для начала нужно собрать общину из десяти человек, обратиться к священнику, потом к благочинному, подать прошение на имя правящего архиерея, и когда будет принято положительное решение, тогда оно выйдет на государственный уровень.

- И затем наши юридические законодательные власти регистрируют приход и начинается приходская жизнь?

На самом деле это достаточно долгий процесс, который занимает определенное время. После регистрации нужно выработать устав, должен быть священник, или это может быть какой-то приписной храм. Чтобы все сделать правильно, нужно приложить большие усилия.

- Не только финансовые, но еще и организационные…

Безусловно.

Раз мы начали от Адама и Евы, со скинии и так далее, скажите, почему на Руси строилось так много храмов? Какое значение имел храм для простого русского человека еще десять веков назад?

Православие на Руси было государственной религией, а христианство было образом жизни, оно было неотделимо, абсолютно все было связано с именем Божиим, начиная от рождения и заканчивая отпеванием, которое тоже происходило в храме. Это еще один очень важный момент, показывающий, почему нужно строить и восстанавливать храмы, заботиться о них. Потому что с храмом связана вся наша жизнь, в храме мы получаем особую благодать в таинствах, в том числе и в Таинстве Причащения. Таинство Евхаристии - это величайшее таинство, когда под видом хлеба и вина мы причащаемся Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа.

Вы сказали о том, что в храме крестили и отпевали. Получается, что русский человек начинал свою жизнь в младенчестве в храме и заканчивал ее тоже в храме, когда его отпевали. Хотелось бы более развернуть этот вопрос. Почему все-таки храм был центром жизни каждого русского местечка, каждой деревни и каждого города? Когда мы едем по нашим дорогам, проезжая разные населенные пункты, обязательно встречаем либо блестящий купол уже восстановленного храма, либо видим какие-то руины. Какое значение имел храм в духовной жизни русского человека?

Храм - духовный стержень для жизни любого православного человека. Знамением большевизма было разрушить все до основания, а затем построить новое. Русская Православная Церковь как общество и храм как здание были тем препятствием, которое мешало им делать это ужасное, неблагодарное и злополучное дело, поэтому и храмы, и православные люди уничтожались. У нас есть великий сонм новомучеников и исповедников Российских, которые погибли не напрасно, они оставили нам тот стержень, благодать Божию и традиции, преемниками которых мы сейчас и являемся.

Конечно, Церковь мешала развращать людей и вести неправильный образ жизни, хотя разрушить очень легко, а вот созидать очень и очень тяжело. И вот сейчас у нас «время собирать камни», именно этим нужно заниматься. Тем более что прошло время воинствующего коммунизма, атеизма, теперь у нас все более благополучно, дай Бог, чтобы и дальше так было. Сейчас для нас очень благоприятное время, только мы сами можем все испортить. Поэтому нужно строить храмы и для Церкви, и для души, потому что в храме заключено наше спасение, вне Церкви нет спасения. Если мы хотим спастись, то должны строить храмы, это корабли в нашем житейском море, которые приведут нас в тихую гавань Царства Небесного к Господу нашему Иисусу Христу.

В дореволюционной России храмы имели еще и образовательное значение, при них открывались приходские школы. Даже многие наши революционеры получили образование в этих приходских школах. Сейчас у нас благоприятное время, все хорошо, можно находить средства для постройки храмов, но что сейчас происходит даже в Москве? Наверное, на всю Россию известен случай на «Торфянке»: строится храм по «Программе-200», и находятся люди, пользующиеся тем, что сейчас можно свободно выражать свое мнение, которые всячески выступают против этого строительства.

Совсем недавно на Кронштадтском бульваре тоже происходило собрание против уже построенного храма. Скажите, пожалуйста, почему сейчас, несмотря на такое благоприятное время, находятся люди, не желающие, чтобы строились храмы, значение которых и в истории, и в современной жизни неоспоримо?

Господь сказал, что хозяин мира сего - дьявол, и он, конечно, сопротивляется через людей. Пришел наш Господь Иисус Христос, Само Совершенство, и Он не смог всем угодить. Из ненависти и зависти Его предали, распяли, несмотря на то, что ходили с Ним и питались от Него; ели с Его руки в прямом смысле этого слова - и предали.

Спасение - от Церкви. Неужели вы думаете, что дьявол так легко согласится с тем, чтобы люди могли спастись? Ведь его задача совсем другая. Мы же знаем, что он, как лев в пустыне, «ходит и ищет кого поглотити». Но когда лев насытится, просто лежит, рядом ходят стада животных, и он их не трогает. У дьявола задача совсем иная: чем больше людей он погубит, тем будет лучше для него, как он думает. Но он забывает, что у нас есть Пасха Господня, что Господь восстал и «смертию смерть попрал» и нет у ада победы.

Поэтому есть такое противление через людей, которых дьявол сильно запутал в своих сетях, и сражаться с ними нужно молитвой, постом и на законодательном уровне, но это должно быть действительно общим делом. И один в поле воин, это правильно, но если это наше общее дело (ведь Церковь - это общество), то мы должны всем этим обществом отстаивать наши поруганные святыни и возводить новые для спасения душ человеческих.

А если нужно будет применить силу, если провоцируют? Сейчас в Интернете на каких-то православных блогах постоянно зазывают: «Дорогие братья и сестры, придите помогите, нужно отстоять храм». Молиться, поститься - это все хорошо и правильно, но получается, что если мы не будем действовать сами, приходить и показывать, что нас больше, то…

Правильно, и я об этом. Действительно, нужно приходить сообща и выражать свою духовную, христианскую, православную точку зрения. Если та сторона говорит, что им не нужен храм, - прощайте, вы не с нами, а против нас, идите и служите своему дьявольскому начальству, а мы с Господом, выражаем к Нему любовь, «едиными устами и единым сердцем» хотим построить здесь новый храм. Поэтому, конечно, нужно приходить и всем вместе, сообща отстаивать точку зрения Русской Православной Церкви, благословение нашего Святейшего Патриарха.

Насколько я знаю, Вы построили достаточно много храмов. Могли бы Вы рассказать о своей деятельности, с какими трудностями Вы сталкивались? Я думаю, что сейчас было бы очень интересно услышать не о каких-то общих моментах, а о живом примере. Вы не из Москвы, а из Владимирской области, может быть, там другие возможности, расскажите о себе.

Господь сподобил меня потрудиться во славу Божию и построить несколько храмов в очень трудные времена. Даже и сейчас строить или просто восстанавливать храм непросто. У меня и сегодня один из беднейших и разрушенных храмов Владимирской области. Все достается очень трудно, большими трудами и большой любовью. И прежде всего большим самопожертвованием.

Но здесь еще должны быть и соратники, те люди, которые верят в это дело и в священника. Это очень важно, поэтому в деле строительства храмов нужно, чтобы священник действительно «горел» этим, чтобы это для него было не какой-то обузой или просто послушанием. Если этим не жить, то делать такое дело очень и очень трудно. И всегда так было, тем более сейчас, потому что в настоящее время дух свободы настолько извратился, что теперь ее понимают как дух противления, из-за которого возникают очень большие сложности. Надо, чтобы были соратники, команда, и, конечно, здесь не обойтись без благотворителей, меценатов, мужей державных.

Например, наш каменный храм, которому скоро будет уже четыреста лет, построен на средства московского купца Пантелея Федотова. Человек взял и помог, это была точечная, адресная благотворительная помощь, а «мужичок и лошадка» сделали великолепный храм, который потом постигла трагическая судьба, но все же Бог поругаем не бывает. Потихоньку, Божией милостью, с помощью добрых людей (сейчас, конечно, нет таких купцов, но жив Господь и жива душа православных людей) получилось. «С миру по нитке - и получилась рубашечка» - так и у нас: появились и кресты, и купола, и крыша. Поскольку у нас Богородичный Покровский храм, то теперь почти весь наш храм под голубенькой крышей и действительно под Покровом Божией Матери.

Мы с вами наследники величайших святынь. Посмотрите, сколько храмов по России, действительно жемчужин! Это наследие достойно внимания международной организации ЮНЕСКО, это всемирное наследие, и этим нужно заниматься. Русский Север, Вологодская, Костромская, Ярославская, Владимирская, Тамбовская, Рязанская, Тверская области - там очень, очень много храмов, которые нуждаются в помощи, исторически они действительно жемчужины, их тоже нужно восстанавливать, приводить в порядок. И мы, как достойные наследники, должны это исполнить.

У нас, во Владимирской области (например, Кольчугинский, Александровский районы), у батюшек по нескольку приписных храмов, которые нужно восстанавливать. Это вопрос нашей чести.

- Хватает ли священников на эти приходы?

Я уже сказал, что у каждого священника несколько приписных храмов.

- Получается, священник разрывается…

Да, где-то есть основной храм, где-то приписные восстанавливающиеся храмы, приходы. Скажем прямо, достаток там не очень большой, поэтому взять отдельного священника, конечно, тяжеловато. Тем не менее нужда в духовенстве имеется. Будем рады, если кто-то придет ради Господа нашего Иисуса Христа, а не ради хлеба, хотя, конечно, будет приход, священник - и все будет слава Богу. Может, и не будет большого дохода, но тем не менее сегодня ни один священник не может сказать, что он очень плохо живет, что у него большие проблемы с пропитанием и жильем. Сейчас практически у всех есть свой автомобиль, хотя бы «Жигули», люди стали мобильными, поэтому жить можно, даже нужно, надо только любить свою Родину, свою Православную Церковь, и все у нас получится, все будет слава Богу.

Когда Вы пришли в первый раз в храм, в который получили назначение, я так понимаю, что храм был разрушен, крыши не было. Какие у Вас были первые мысли?

В этом Покровском храме я служу и мы его восстанавливаем уже на протяжении девяти лет, по времени это совсем недавно. Честно сказать, когда я приехал на этот приход и увидел храм, то подумал, что храмов в таком состоянии уже не должно быть, потому что храм уже был отдан за некоторое время до меня, там были священники, которые трудились и многое делали, то есть я пришел не совсем на пустое место, но тем не менее надо гореть любовью к Богу, Церкви, храму, и тогда мы будем делать больше. Как сказал Господь, жатвы много, а делателей мало (Мф. 9,37), но во время жатвы все радуются, хотя один сеял, другой пахал, третий привозил зерно, четвертый занимался агрохимией. Потом пришли люди и все это убрали, но радуются все о том, что получился хороший урожай. Так сейчас и в Церкви: может быть, мне сейчас и трудно, хотя многие трудности уже немного позади, но тому священнику, который придет после меня, будет гораздо лучше и проще.

Когда строился Успенский Собор Троице-Сергиевой лавры, в раствор добавляли яичный желток. Все яйца, какие были в округе, отдавались на строительство, люди не ели яйца лет двадцать как минимум - вот так строили храмы на Руси. Какие у Вас были яркие моменты строительства храмов? Бывает много разных случаев, мы читаем о них, начиная с древних патериков, когда люди уже отчаялись и вдруг Господь являет Свою милость. Были ли в Вашей практике, в Вашей приходской жизни такие примеры?

Конечно. В деле строительства все достается большими трудами, но говорю словами молитвы Господней: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь». Иногда действительно было так, что сегодня что-то есть, а что делать завтра - неизвестно, и вечером приходит человек и говорит: «Батюшка, Вы здесь строите, за кирпичом поедете? Хочу помочь вам с кирпичами». - «Конечно, поеду».

Были такие случаи и с деревом, и со строительными лесами. Искал леса - нигде не было, завтра уже начинать, почти отчаялся, потому что найти их достаточно сложно, дорого и трудно. И вдруг одна раба Божия говорит: «Я работаю у одного человека, а у него строительная фирма, я сказала, а он ответил, что привезет нам». Нам завтра надо было начинать строительство, а он в этот же вечер привез строительные леса. Это действительно Господь помогает! Если рассчитывать на свои силы, то думаешь: «Что делать?» Делать нечего, руки опускаются, и понимаешь, что не получается, надо делать как-то по-другому. Но нет - Господь посылает помощь.

Или, например, был такой случай. Когда люди строят храм, они тоже немного денег зарабатывают, потому что жизнь сейчас трудная и люди стараются тоже что-то заработать, есть определенные расценки, договоры. И вот надо рассчитываться, а денег нет. Они окончили работу, им домой пора ехать, а у нас не хватает денег для расчета. Приходит человек и говорит: «Вы здесь строите, я хочу пожертвовать на храм». Как правило, люди дают или в конверте или как-то по-другому, но никто же не говорит сколько. «Спаси Господи, напишите Ваше имя, чтобы мы поминали». Потому что деньги берешь, за них же надо отвечать перед Господом. Раскрываешь конверт - «Господи, помилуй»: сколько не хватало, столько денег Господь и послал. Это же чудо! Такие случаи в моей жизни были, и я с радостью о них говорю. И сейчас есть такие чудеса, у меня они были неоднократно. Слава Тебе, Господи, что это было именно так, что Господь не оставлял меня в самый последний момент, но всегда подавал мне руку Своей спасительной помощи.

- То есть всегда идет сугубое поминовение таких людей, строителей?

Конечно, я сугубо поминаю людей, потому что человек пришел, пожертвовал, надо помолиться и пожелать, чтобы у него все было слава Богу, чтобы Господь благословил его труды, управил его, в чем-то его исправил, если он где-то ошибался, уберег его от какого-то искушения, беды или несчастья. Задача священника - прежде всего молиться, священник - это не строитель. Он заканчивает семинарию, академию, магистратуру, а потом занимается тем, что проверяет, какой раствор: известковый или цементный, какими рядами будет идти кладка, какой краеугольный камень заложен, где какая связка, как плиты лежат, какие допуски имеются, какой будет сварка, какая сталь, какой марки кирпич и многое другое.

Если заниматься только этим, то это просто прораб, но тем не менее в современных условиях это нужно делать и знать. И в каждой епархии есть архитектурно-строительный отдел, который контролирует, как ведутся реставрационные работы, строительство, текущие работы, такие как перекрыть крышу, поставить лаги, стропила, как сделать обрешетку, какой должна быть нагрузка. И в каждой епархии есть священник, который, наряду с архитектором и отделом архитектуры, курирует все эти строительно-восстановительные реставрационные работы. Сейчас все это очень жестко контролируется государством, особенно если это объект культурного или исторического значения. Но даже если это просто храм, он должен подходить под эти мерки, чтобы стоял много-много веков, по слову Спасителя: «Созижду Церковь Свою, и врата ада не одолеют ее».

- Насколько я знаю, по светскому образованию Вы инженер.

Есть такое дело.

- Получается, Вы сами занимались строительством своего храма, если Вы профессиональный строитель?

Гораздо больший опыт строительства я получил именно в лоне Русской Православной Церкви, а то, что есть и теоретические знания, - это уже совсем другая история. Но практику я прошел именно в Церкви, за что благодарю правящего владыку и архиереев, которые доверяли мне и давали столь сложное и ответственное послушание. Поэтому я всегда буду поминать строителей и благоустроителей тех храмов, в которых присутствовала и моя рука как рука мастера, за что огромная сыновняя благодарность нашим владыкам и Господу.

Не чувствуете ли Вы какую-то усталость? Бывает, что человек занимается очень сложной и кропотливой работой и устает. Если Вас сейчас вызовет правящий архиерей и скажет: «У Вас так хорошо получается строить храм, давайте еще несколько постройте», - как Вы к этому отнесетесь? Понятно, что послушание нужно исполнять, но каким будет Ваше отношение к этой ситуации?

Я готов к этой ситуации, готов восстанавливать порушенное, созидать новое во славу Божию и славу Русской Православной Церкви. Конечно, я готов, потому что в этом и есть наше призвание, Церковь ведь строится и как здание, и как общество, и это неотделимо. Можно креститься и в реке Иордан, а отпевание совершить на кладбище. Нил Сорский вообще сказал: «Можете отдать мое тело собакам». Но у нас есть обычаи, устои, традиции, тот закон, который дал нам Господь. И храмовая жизнь, строительство, восстановление, реставрация - все это полезно для нашего спасения, это наш образ жизни.

Если этим не заниматься, если это разрушится, если мы это забудем, то и не будет ничего, камня на камне не останется. Даже Иерусалимский храм сколько разрушался, всегда люди приходили и восстанавливали его, чтобы сохранить этот образ жизни и эти традиции. Поэтому сейчас, для того чтобы сохранить и передать дальше веру в Господа нашего Иисуса Христа, нужно восстанавливать те храмы, которые в этом нуждаются, и по мере необходимости строить новые. Я готов к этому.

Храмы, слава Богу, строятся, но есть и другая проблема, ведь в храмах должны быть люди, прихожане. Как в Вашей приходской жизни, с момента ее начала, проходили взаимоотношения с людьми, прихожанами? Как Вы находили общий язык, подвигали людей для помощи в строительстве храма? Были ли люди, которые во славу Божию помогали строить храм?

Они и сейчас есть, которые действительно помогают во славу Божию.

Я знаю такой случай, когда одна молодая семья никак не могли зачать ребенка, а после того, как родители помогли при строительстве храма, Господь наградил их чадом. Были ли чудеса и произволения какой-то особой Божией благодати у Ваших прихожан, которые помогали Вам в этом строительстве?

Конечно, к этому можно относиться как угодно, но были случаи, когда люди исцелялись от тяжелых недугов. Когда они приходили, было видно, что они в болезни трудятся, молятся. Молитва - это тоже очень большая помощь. И люди молились или просили разрешения читать Псалтирь, чтобы дело спорилось. Я говорил, что мы и так читаем, а они отвечали, что будут ночью читать. Попробуйте почитать ночью, окажется, что хочется спать, это очень трудное дело.

У наших противников, богоборцев, может возникнуть вопрос: почему мы строим храмы, а в них не всегда много людей, они не всегда посещаемы и наполняемы? Так кажется только на первый взгляд. В нашем деревенском приходе до революции было больше тысячи человек только мужчин. Деревня вроде маленькая, а храм стоит большой. Казалось бы, зачем такой большой храм? Потому что было много людей. Когда Господь насыщал хлебами людей, то их рассаживали и считали по количеству мужчин.

Сейчас легко разрушить и развратить, а восстановление души человеческой, образа Божия в человеке идет медленно, с терпением, нужен труд, и только тогда получается плод сторицей. Вера разрушалась почти век, на протяжении правления богоборческой власти, а теперь мы хотим, чтобы в одночасье все восстановилось. Так не получится. Можно легко восстановить поголовье свиней. Приходит фермер, берет пустое здание, а через три месяца там уже сплошное хрюканье. Но это же свиньи, поголовье которых легко восстановить, а исправить образ Божий в греховном человеке очень тяжело, должно пройти время.

Поэтому в этом плане нужно постоянно трудиться, проповедовать, говорить о том законе любви к Богу и к ближнему. Если не жить в этой любви, в этих традициях, то очень тяжело что-то исправить, человек просто не будет этого знать.

Прошлое воскресенье у нас вспоминалась беседа Господа с самарянкой, причем она задавала ему почти богословские вопросы, которые Ему больше никто не задавал. Люди этим жили: иудеи и самаряне ссорились между собой, у них были конфликтные ситуации, но они жили в традициях. Несмотря на то что она была простой женщиной, ухаживающей за животными, она была настолько умна в вопросах религиозной традиции, настолько религиозно образованной, что ее беседа с Господом была почти богословской. И в конце Христос сказал, что Он и есть тот Мессия, Которого они ждут.

Все это - наши традиции, созданные вокруг храма, и чтобы они не ушли в небытие, нужно вести религиозную жизнь в храме. Мы спасаемся только в храме, вне Церкви - мир, в котором хозяйничает злой дух. И сопротивляться нам очень и очень тяжело без благодати Божией, которую мы получаем в храме.

- Часто люди говорят: «Я в Бога верю, зачем мне в храм ходить?» Наглядный пример того, что общество настроено несколько по-другому, не понимает значения храма.

Настроено по-другому, потому что не понимает, потому что духовенство, священники не донесли до них, что дома домашняя, келейная молитва, где человек один, как маленькая свеча, горит и теплится. И хорошо, если не будет сквозняка, а если будет, то свеча потухнет. Искушений много, а ты один, слабый и немощный, если не подкрепляешься соборной, церковной, общей молитвой, не исповедуешь догматы, не поешь Символ веры и «Отче наш» в церкви, ведь в этом заключено наше соборное единство.

На Руси хоров практически не было, была традиция петь всей церковью, и этим была сильна и Церковь, и Русь. Во времена монголо-татарского ига запретили всем хором петь в церкви. Если не получилось разбить русских в бою, то решили использовать принцип «разделяй и властвуй», чтобы в церкви не пели все хором, едиными устами и общей молитвой.

Господь сказал: где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди вас … Вот почему так важна общая, церковная молитва, важно ходить в храм. Потому что можно закончить семинарию и академию, магистратуру и аспирантуру, но это будет схоластическое знание, будешь много знать, но на практике это не сможешь применить, потому что не знаешь как. Есть Священное Писание и Священное Предание, и если в Церкви, в живом организме, ты не получил этого опыта, то ничего не сможешь совершить (ни молебна, ни крещения и т.д.), поэтому так важны катехизические встречи, беседы перед многими Таинствами: крещением, венчанием, соборованием и исповедью.

Даже у нас в глубинке люди приходят, в том числе и ко мне, и говорят: «Батюшка, а я первый раз на исповеди, ничего не знаю». И когда идет собственно сама исповедь, когда прошла Божественная литургия, в такой момент нужно с нежностью, аккуратностью человеку объяснить все, не оттолкнуть его, а сказать, что для того, чтобы хорошо исповедоваться, нужно немного подготовиться: «Давайте мы с Вами останемся после службы и поговорим, чтобы обозначить какие-то определенные вехи, чтобы Вы узнали об этом таинстве». Сейчас много периодической литературы, книг, есть Интернет, можно почитать и прийти на исповедь уже подготовленным. А все это можно узнать только лишь в живом организме, именно в Церкви.

Сидеть дома и молиться - это хорошо, важно, но нет всей полноты. Если человек хочет жить всей полнотой христианской жизни, то, конечно, он должен ходить в церковь, стараться соблюдать законы Церкви, по мере возможности найти духовника, который будет ему помогать правильно ориентироваться в этой сложной современной жизни.

Очень хочу Вас попросить о том, чтобы Вы дали какое-то наставление нашим телезрителям, чтобы Вы подчеркнули, как не хотелось бы, чтобы повторились те десятилетия богоборческой, безбожной власти, о которых мы уже говорили.

Ходите в церковь, исполняйте закон Христов, верьте в Господа нашего Иисуса Христа, в Его воскресение, и тогда врата ада не одолеют вас. И мы услышим слова, которые слышали очень многие люди, приходящие к Богу: «Иди в мире, вера твоя спасла тебя. Аминь».

Ведущий Сергей Платонов
Записала Елена Кузоро

По мнению РПЦ и архитекторов, облик православного храма требует обновления. По какому пути двигаться?

Каким должен быть храм XXI века? Какие черты в его облике обязательно нужно сохранить, а какие, наоборот, пришла пора менять?

Недавно Финансово-хозяйственное управление Московского Патриархата совместно с Гильдией храмоздателей и Союзом архитекторов России объявили открытый архитектурный конкурс на создание проекта православного храма вместимостью 300, 600 и 900 человек с приходским комплексом.

Итоги конкурса станут известны уже 18 января. А в их преддверии в Союзе архитекторов России разгорелась оживленная дискуссия, посвященная актуальным вопросам проектирования храмовых комплексов. В частности, обсуждали то, каких ошибок нужно избегать, приступая к проекту здания «негражданского» назначения.

Не гонялся бы ты, поп, за эксклюзивом…

Работа по созданию библиотеки проектов современных храмов была поручена отделу по строительству православных храмов Финансово-хозяйственного управления Московского Патриархата.

Куратором проекта стал заместитель начальника отдела протоиерей Андрей Юревич — сам в прошлом архитектор, имеющий диплом МАРХИ.

В рамках архитектурной дискуссии, вооружившись мелом, он попробовал, что называется, в режиме on-line спроектировать православный храм нового типа. Причем делал это отец Андрей, попутно обсуждая те проблемные вопросы, с которыми может столкнуться архитектор, только начинающий свой путь в качестве «храмоздателя».

— Чтобы спроектировать храм, нужно знать множество тонкостей, — объяснил священник-архитектор аудитории. — Иногда под строительство храма выделяется участок с очень сложной конфигурацией, и сделать на нем «привязку» бывает достаточно непросто. Ведь по канонам храм должен быть ориентирован по направлению запад — восток. К тому же рядом с храмом нужно обязательно предусмотреть свободное место для совершения крестного хода.

В современных условиях по-другому проектируется и входная группа: здесь должны быть гардеробная, туалеты, комната охраны, помещение, где продают свечи и иконы.

Правильно должно быть сформировано и внутреннее пространство. К сожалению, сейчас, в погоне за «эксклюзивом», храм порой так распланируют, что в нем неудобно и прихожанам, и священнику. А между тем, между алтарем и царскими вратами, например, должно быть достаточно места, чтобы совершать земные поклоны. Нужно предусмотреть для прихожан и возможность снять в храме верхнюю одежду.

Предостерег отец Андрей и от «буквального» проектирования.

— Знаете, иногда приходит настоятель со своим архитектором и говорит: «Раз мы будем строить Храм Живоначальной Троицы, значит, крыша и купола у нас будут зеленые». У меня такой подход вызывает большие сомнения. Думаю, прямые аналогии здесь вряд ли нужны. Архитектор должен работать в первую очередь с конструктивом, с формой.

Кроме того, протоиерей-архитектор посоветовал начинающим специалистам сначала окунуться в церковную жизнь, подольше побыть в том пространстве, где совершается богослужение, побеседовать со священниками и только потом уже приступать к проектированию.

— А то, бывает, приходит человек строить храм, а сам не может отличить клирос от амвона, притвор от придела, — сетует отец Андрей.

Все позволительно, но не все полезно

По словам отца Андрея Юревича, сейчас строится много безликих храмов. Священники между собой называют их «храмами-хрущевками». Но как из «хрущевок» нужно переселять людей в более благоустроенное жилье, так и из безликих храмов нужно «переселять» приход в красивые, величественные храмовые сооружения.

— Современная архитектура состоит не в том, чтобы самовыразиться или, тем паче, эпатировать кого-то, — считает председатель правления Гильдии храмоздателей, архитектор с большим опытом храмостроения, Андрей Анисимов . — Она в том, чтобы максимально соответствовать изменившимся запросам Церкви. А храму сейчас нужны не только ритуальные, но и общественные пространства.

Определяясь с храмом XXI века, опытные храмоздатели предостерегают от излишней экстравагантности. Впрочем, предыдущие конкурсы показали, что архитекторы никогда не отказывали себе в креативе.

Так, автор одной из работ предложил проект храма из стекла. Другой вариант — когда на традиционные купола как бы накинута ткань с прорезями. Третий предложил и вовсе авангардный проект, когда храм лишь угадывается в авангардных формах и больше похож на конструктивистскую инсталляцию из квадратов и треугольников.

Что ж, с нетрадиционными формами можно и поэкспериментировать, считает протоирей Андрей Юревич. Почему бы нет? Другое дело, что вряд ли нужно уходить в экстравагантность. Ибо все позволительно, но не все полезно…

А еще красивый храм нужно вымолить: «Господи, открой мне!». Как вымаливали свои гениальные иконы великие молитвенники-исихасты Андрей Рублев и Дионисий . Ведь самый первый храм, Скиния Завета, был промыслен Богом.

При храме может быть и спортплощадка, и театр, и литературное кафе

Как показывает практика, каждый настоятель делает храм «под себя». Так что выражение «каков поп, таков и приход» в полной мере относится и к самому храму.

Например, если священник склонен к педагогике, он обязательно построит рядом воскресную школу. Если увлекается спортом, пробьет волейбольную площадку. Если раньше занимался военно-патриотической работой, откроет зал с силовыми тренажерами. Есть храмы, рядом с которыми располагаются театры, литературные кафе, приюты для неблагополучных подростков.

— Помню, при работе над проектом приюта для малолетних мам перед архитектором была поставлена задача спроектировать комнаты, где будут проживать мамочки со своими детьми, — рассказывает отец Андрей. — Так что, проектируя храм, архитектор может столкнуться с элементами сугубо гражданского назначения. И в этом — одна из современных черт православного храма.

Крестный ход вокруг батюшкиной койки

Участники встречи в Гранатном переулке попробовали определить признаки современной храмовой архитектуры.

Во-первых, это храмовый комплекс, состоящий из зданий разного назначения. Изначально храм всегда строился отдельно от служебных помещений. Сейчас же их все чаще объединяют: и церковь, и дом настоятеля, и трапезную, и воскресную школу.

— Так удобнее, — поясняет архитектор Андрей Анисимов. — Правда, порой возникают казусы вроде того, который случился с одним из моих проектов, когда дом причта церковного был не очень удачно объединен со зданием храма. «Это что же, — поинтересовались люди, — мы крестным ходом вокруг батюшкиной койки станем ходить?». В итоге пришлось «обрубить» дом и вынести его за пределы комплекса.

— Но в целом, «комплексная» тенденция сейчас очень устойчивая, продолжает наш собеседник. — Храмы ведь строятся на деньги жертвователей. И удобнее на этот разовый взнос построить все, что необходимо приходу, вплоть до пекарни и разных мастерских. Это всяко лучше, чем дробить проект и растягивать строительство на неопределенный срок.

Излишний декор отвлекает от молитвы

Любопытно, что другим важным признаком современности стало… отсутствие росписи в храме.

— Считаю, что не стоит забивать храмовые интерьеры декором, — поделился своим мнением Андрей Анисимов. — Во-первых, это дорого. Во-вторых, когда вы приходите в храм, который расписан полностью, это отвлекает от молитвы.

— Да ладно бы еще роспись была на достойном уровне, — сетует отец Андрей Юревич. — А то ведь порой самого низкого качества. Так что лучше любоваться идеально белыми стенами и думать о вечном. Согласен, необычно для православного храма. Но когда-то надо меняться...

Прихожане теперь ближе к алтарю

Много споров сейчас по поводу того, как нужно располагать алтарь.

Одни по-прежнему считают, что алтарная часть — это сокровенное место, где приготовляются Святые дары и куда категорически запрещено входить посторонним.

Другие полагают, что правила должны стать более демократичными, и если уж алтарь по-прежнему закрыт для всех, кроме служителей церкви, то его можно хотя бы «приблизить» к верующим.

— Сейчас алтарь часто делают практически без алтарной преграды, — говорит председатель правления Гильдии храмоздателей Андрей Анисимов. — Считается, что прихожанина не надо отделять от того, что происходит в алтаре.

Словом, нововведений в современном храме предостаточно. Плохо только, что нормы и правила храмостроения не зафиксированы ни в каких официальных СНиПах. Есть лишь свод разрозненных правил.

— Пока зачастую строим вприглядку. Передавая сведения о пропорциях и размерах из уст в уста, — поделился с собравшимися протоиерей Андрей Юревич. — Безусловно, было бы неплохо, если бы такие СНиПы для храмовых зданий были разработаны. Но на это нужны немалые средства. А с этим, как водится, проблема...

Сегодня назрела необходимость в создании добротных, крепких проектов повторного применения для храмов. Такие проекты спасут от той безликости и безвкусицы, которая царит порой на просторах приходской архитектуры.

Елена МАЦЕЙКО

Иллюстрации предоставлены Гильдией храмоздателей. Проектирование и строительство — Товарищество реставраторов. Мастерские Андрея Анисимова

Фото внутреннего убранства храма с сайта trojza.blogspot.ru

Этим летом в Лосиноостровском районе Москвы началось противостояние в духе борьбы за Химкинский лес: в парке «Торфянка» местные жители выступили против строительства храма. Возводить церковь в районе начали после общественных слушаний, участники которых якобы поддержали строительство. Однако протестующие говорят, что слушания сфальсифицировали: обсуждение было кулуарным и жителей района на него не позвали. Борьба между православными активистами и защитниками парка, разбившими палаточный лагерь, шла несколько дней и ночей. В ситуацию был вынужден вмешаться патриарх Кирилл, после чего стройку остановили до решения суда. Подобных историй в Москве несколько. The Village выяснил, как в городе строят храмы и почему это многим не нравится.

«У нас поликлиник не хватает, в „Торфянке“ роддом закрыли, беременные вынуждены в Бибирево ездить. Зато храм в шаговой доступности», - разводит руками москвичка Наталья. В парке её родного района Ростокино сейчас строят церковь на 500 прихожан. Противники строительства говорят, что храм возводят на особо охраняемой природной территории. Любая стройка в таком месте запрещена по закону, но благодаря постановлению правительства Москвы возведение церкви стало возможным, и теперь решение властей жители района оспаривают в Мосгорсуде.

Как рассказывает Наталья, на одном из первых заседаний судья поинтересовалась: «Чем вам храм-то помешал?» Таким же вопросом задаётся прихожанин Владимир Чирков. По его словам, под строительство выделили территорию в 0,36 гектара, или около 2 % парковой зоны Ростокина. Прихожанка Любовь Козлова отмечает, что строят церковь на пустыре у дороги. Любовь говорит, что в Ростокине уже есть два храма, но всех желающих они не вмещают: «Случалось, что в Тихвинском храме стоять было невозможно, а в Леоновский в праздник даже не войти».

Эта история типична для Москвы, где уже несколько лет реализуют программу «200 храмов». Проект ещё в 2009 году одобрил Юрий Лужков. Незадолго до своей отставки мэр обещал патриарху Кириллу строить церкви так, «чтобы не было мест, где храм Божий не находился бы на расстоянии шаговой доступности». Предстоятель указывал, что городу не хватает около 600 храмов, но в итоге городское правительство и РПЦ сошлись на цифре в 200 церквей. Противники программы уже прозвали её «минус 200 парков и скверов». За пять лет работы программы в городе построили 17 церквей, а ещё три - в новой Москве. По данным руководителя движения жителей района Ходынка «За парк» Олега Ларина, примерно в половине случаев такая стройка вызывает протесты местных жителей.

Курирует программу бывший заместитель и соратник Юрия Лужкова, а ныне депутат Государственной Думы Владимир Ресин. Он и сам признаёт, что «разногласия с общественностью бывают». По словам политика, за всё время программы было 27 случаев, когда от планов по строительству храма на предложенных участках пришлось отказаться. «Мы со своим народом не воюем», - уверяет Ресин. Этой весной в сопровождении священников он осматривал стройку в Ростокине. Противники строительства встречали политика плакатами «У нас украли парк» и «Помогите, Владимир Иосифович, вы же из Ростокина».

Где строят церкви

Как правило, храмы возводят на территории парков. Это и вызывает возмущение местных жителей: люди недовольны сокращением зелёной зоны в их районе. Так произошло и в Останкине. В 2013 году там благоустроили сквер. «Поставили лавочки, начали отдыхать люди, бабушки оторвались от подъездов», - вспоминает жительница Останкина Валентина Бакулина. Вскоре местная газета написала, что в сквере планируют построить церковь в рамках программы «200 храмов». «Однажды мы увидели на месте, где сейчас стоит храм, горстку молящихся людей и священника. Представители РПЦ просто приезжали в течение полугода по воскресеньям в 15 часов. Так население приучали к тому, что эта территория теперь принадлежит им», - уверена Бакулина. Священник Алексей Яковлев - настоятель храма в Останкине. По его словам, возводить церкви в Москве больше негде. «В городе очень мало места. Чтобы построить новое здание, обычно сносят предыдущее, а мы не можем поступать таким образом. На постройку гипермаркетов все реагируют спокойно, а строить храм, видите ли, нельзя», - возмущается Яковлев.

Председатель правления фонда «Поддержки строительства храмов города Москвы» архиепископ Егорьевский Марк утверждает, что в большинстве случаев церкви возводят не в парках и скверах, а на заброшенных и неосвоенных участках городской земли. Случаи строительства в зелёных зонах Москвы он объясняет тем, что для храмов «издревле выбирались самые красивые и живописные места». В комментарии The Village архиепископ также добавил, что новую территорию прихожане всегда благоустраивают, а в случае, если при строительстве вырубили деревья, зелёные насаждения восстанавливают в другом месте парка. «Территория всегда хорошо освещена. Мамы и дети могут спокойно отдыхать, не опасаясь встретить здесь алкоголика или бомжа».

«Зачем нужно два храма рядом друг
с другом ? Скрепы крепнут, невозможно вместить всех желающих»

Научный сотрудник Высшей школы урбанистики Пётр Иванов считает, что парки - не лучшее место для храмов. Он предлагает возводить новые церкви в промышленных зонах, «не пытаясь строить их у людей на голове». В ответ на вопрос, не слишком ли далеко это для прихожан, эксперт отмечает: «Для верующих нигде не будет далеко». Иванов уверен, что храм должен стоять вдали от жилых домов из-за колокольного звона.

Защитники парков обычно опасаются, что после возведения храма церковный участок станет местом не для всех. «Парк должен быть неприкосновенной территорией, где будут атеисты, православные, мусульмане, бабушки, дедушки, собачки и кошечки», - считает жительница Ростокина Наталья. Так, закрытой стала территория, которую занял храм в Джамгаровском парке. Противостояние строителей и активистов началось ещё полтора года назад, однако храм всё равно возвели и «огородили глухим забором», рассказывает местная жительница Юлия Трофимова. «Мои знакомые пытались туда попасть, но неудачно. Ни одного знакомого лица рядом с храмом я не видела. Построили его для узкого круга лиц», - уверена Трофимова.

Нарушения при строительстве

Юристы говорят, что застраивать парки нельзя. «Согласно Генплану Москвы парк относится к природным и озеленённым территориям общего пользования, а также к зоне охраняемого природного ландшафта. Строить там нельзя вообще ничего», - объясняет Иван Медведев, защитник протестующих жителей Лосиноостровского района. По словам Медведева, чтобы получить разрешение на стройку, обычно проводят публичные слушания, на которых утверждается проект планировки территории. Нередко общественные обсуждения проходят кулуарно, без уведомления местных жителей.

Так, по словам юриста, произошло и при строительстве храма в «Торфянке». Участники слушаний якобы одобрили возведение церкви в парке, и правительство приняло постановление о перепланировке территории. Документ изменил границы парка: часть его площади отвели под строительство храмового комплекса. Местные жители рассказывают, что ничего не знали о проходящих обсуждениях. Теперь они оспаривают результаты слушаний в суде. В фонде «Поддержки строительства храмов города Москвы» отмечают, что разрешение на строительство каждого объекта выдают на основе решения московского правительства. Участки зелёной зоны, которые отводят под застройку, не выводят из состава природного комплекса, а лишь меняют режим использования земли.

Выдачу разрешений на строительство в парках протестующие называют опасным прецедентом. Жительница Ростокина Наталья уверена, что массовое строительство церквей в парках - это «рейдерский захват дорогой московской земли». «На примере программы „200 храмов“ отработано изъятие участков из природного комплекса. Эта методика может быть использована и для строительства других объектов», - считает Олег Ларин. В его родном районе, на Ходынке, вплотную к парку также строят храм. Местные жители предполагают, что в будущем владельцы заберут себе часть зелёной территории и возведут дополнительные строения.

Возведение церковных объектов на Ходынке началось в 2012 году, когда в парке поставили крест и помост для молитв. Жители посчитали действия незаконными и написали сотни обращений, требуя демонтировать сооружение. А в прошлом году на месте бывшей взлётно-посадочной полосы возвели деревянную церковь. Как утверждает Олег Ларин - без разрешения на строительство и оформления прав на земельный участок. Органы власти уверяют, что постройка временная и разрешения для неё не нужны. Однако в последние месяцы поблизости от деревянной церкви возводят ещё один, большой храм. Уже эту стройку столичные власти признали незаконной.

Впрочем, в фонде «Поддержки строительства храмов» утверждают, что факты незаконного строительства официально не подтверждены. Возведение храма Преподобного Сергия Радонежского там хотят продолжить и завершить к 2017 году. Строительство двух близких церковных объектов архиепископ Марк объясняет так: «В преддверии возведения основной каменной церкви на участке устанавливают небольшой храм-часовню, чтобы местные жители смогли поскорее участвовать в литургической жизни прихода». В ответ на это Олег Ларин разводит руками: «Зачем нужно два храма рядом друг с другом? Скрепы крепнут, невозможно вместить всех желающих».

Хватает ли москвичам храмов

Представители мэрии и РПЦ уверяют, что храмов в Москве не хватает. «Спуститесь в воскресенье утром в метро, - говорил Сергей Собянин. - Вы обязательно увидите людей с православными молитвословами в руках, которые вынуждены вставать ни свет ни заря, чтобы добраться до храма». Патриарх Кирилл ещё радикальнее в своих суждениях. Он считает, что даже программа строительства церквей не исправит ситуацию. «200 храмов - это капля в море», - уверен предстоятель.

«Раньше Москва была в десять раз меньше, а храмов в ней было в два раза больше. В среднем по России статистика такова: на один храм приходится 35 тысяч человек. А в Москве на один храм - 80 тысяч человек», - подсчитывает священник Алексей Яковлев. Противники массовой церковной застройки отмечают, что не все жители Москвы - верующие. «Изначально программа называлась „600 храмов в Москве“. Всё население Москвы разделили на существующие храмы. Но никто не думает о том, что в городе живут люди разных вероисповеданий», - парирует жительница района Останкино Валентина Бакулина. Урбанист Пётр Иванов против самой идеи типовых храмов. По его словам, они не обладают никакой исторической ценностью: «Когда мы строим 200 храмов, мы задумываемся только о том, как бы это попроще построить».

Борьба на стройплощадке

Как правило, противостояние вокруг строительства столичных храмов проходит бурно. Противники возведения церквей выходят на митинги, сторонники - на молебны. И то, и то редко обходится без взаимных упрёков. В июне протестующие в парке «Торфянка» устанавливали палатки, дежурили там по ночам и блокировали въезд строительной техники. Охраняло стройку движение «Сорок сороков». Его координатор Андрей Кормухин открыто говорит, что объединение создавалось два года назад для защиты строительства церквей по программе «200 храмов». Он уверен, что против проекта идёт хорошо спланированная атака. По словам Кормухина, на сегодняшний день активисты движения «помогли 15 православным общинам Москвы обрести свои храмы».

Противник строительства храма в «Торфянке» Сергей Атаманенко отмечает, что активисты движения «Сорок сороков» - это, как правило, агрессивные молодые люди спортивного телосложения. По его словам, в «Торфянке» не было крупных драк, но регулярно случались локальные стычки. «В дискуссиях они часто идут на провокационное сближение, начинают давить корпусом», - добавляет Атаманенко. Местные жители рассказывают, что в парк «Торфянка» привозили и простых прихожан: верующие организованно проходили на стройплощадку и начинали проводить службу. «Мы считаем, что это не местные жители, но свою прописку они показывать отказываются», - говорит Сергей. Жительница Лосиноостровского района Юлия Трофимова вспоминает, что во время противостояния в Джамгаровском парке её и других противников застройки «проклинали и пытались бить пригнанные чужаки-прихожане». «Такую агрессию в свой адрес я испытала впервые в жизни», - признаётся она.

«Идея постройки храма не нравится представителям различных сект, ЛГБТ-сообществу. Через противостояние церкви пытаются противодействовать власти. Это делается на те же деньги, которые тратились на майданы »

Не удерживается от резких высказываний даже патриарх Кирилл: несколько лет назад выступления против строительства церквей он называл «волной лицемерного гнева». Однако, говоря о событиях в «Торфянке», предстоятель призывал стороны к «отказу от конфронтации» и «мирному урегулированию».

В фонде «Поддержки строительства храмов» не видят волны протестов. «Иногда стоит разобраться: действительно ли это местные жители протестуют, или это одна и та же группа людей, разъезжающая по разным районам Москвы и пугающая жителей страшилками про бомжей, покойников и снос парка», - говорит архиепископ Марк. Священник Алексей Яковлев, как и координатор движения «Сорок сороков», уверен, что противникам строительства церквей хорошо заплатили: «Идея постройки храма не нравится представителям различных сект, ЛГБТ-сообществу. Через противостояние церкви пытаются противодействовать власти. Это не просто похоже на Майдан, а делается на те же деньги, которые тратились на майданы». Яковлев считает, что строительству мешают представители «Яблока» и КПРФ. «У кого-то родители собственноручно расстреливали попов, разрушали храмы и уничтожали иконы. Конечно, теперь и их дети могут быть несогласны с постройкой храма», - добавляет священник.

Жительница Останкина Валентина Бакулина, как и многие другие защитники парков, подчёркивает, что протестующим не нравится стройка в зелёной зоне, и неважно - возводят там храм или гипермаркет. «Озеленённые территории полезны и верующим, и атеистам. Почему людей, пытающихся сохранить эти территории, стали называть богоборцами, нужно спрашивать у самих застройщиков, - говорит Валентина. - Не наша вина, что сюда примешалась религия».

Помощь в подготовке материала: Анна Деспоташвили, Тамара Муллаходжаева, Ирина Ащеулова

Фотографии: обложка - Andrey/Flickr.com , 1 - eFesenko/Shutterstock.com, 2 - Shutterstock.com