Православно-католические отношения на современном этапе. Великий русский философ о сближении католиков и православных
Владимир Кантор, самый крупный современный русский философ, названный "Le nouvel observateur" одним из «25 величайших мыслителей человечества» убежден, что развитие отношений между православными и католиками является культурным обогащением как для первых, так и для вторых.
ZENIT побеседовал с Кантором, считающимся «полноправным продолжателем дела Достоевского», в двух шагах от Ватикана по случаю лекции, которую он прочитал в Русском экуменическом центре.
Вы приехали в Италию, чтобы поговорить о влиянии Италии на русскую культуру. Каким было в частности влияние католической культуры?
Кантор: Во всех странах каждый человек имеет свою точку зрения. Это зависит также от уровня людей. Если мы будем говорить о мире культуры, начиная со времен Данте, его «Божественной комедии», то итальянский католицизм выступил вдохновителем не только противной стороны, но и самой русской культуры. Если провести аналогию, то следует отметить, что знаменитый русский писатель Николай Гоголь, создавая свое самое знаменитое произведение «Мертвые души», намеревался написать что-нибудь по аналогии с «Божественной комедией» в трех частях, то есть рай, ад, чистилище. Несмотря на то, что чистилище не существует в православной теологии, оно должно было стать частью его романа. Вероятно, Гоголь был настолько очарован Данте, что совершенно забыл о том, что в православной культуре отсутствует чистилище. Влияние Данте было постоянным. Федор Достоевский очень многое позаимствовал у него. Шпенглер называл Достоевского русским Данте. «Записки из мертвого дома», один из первых романов Достоевского, - это русский вариант ада.
Я говорил о Гоголе, но в действительности влияние католицизма на Россию началось раньше, в XVII в со времен Петра Великого, когда имело место влияние польского католицизма. Поляки поддержали модернизацию Петра Великого и с тех пор стали использоваться культурные категории католицизма для организации культурного образования в России с применением католических методик, переделанных на русский, более православный манер. Наряду с ролью Петра Великого, необходимо признать роль народа, проживающего на территории между поляками и русскими, так называемых «малороссов», или украинцев, выступивших посредниками между католической и русской культурами. Главным сторонником имперской политики Петра Великого, главным теологом был «малоросс», прекрасно владевший латинским языком и получивший образование в Риме, в Греческом Колледже. Он был заместителем патриарха, а так как Петр упразднил патриархат, то он был фактически главой Церкви.
Крупнейшие русские филологи отмечали тот факт, что символом Санкт-Петербурга является переделанный символ Ватикана. Сам город был назван не в честь царя Петра, а в честь Святого Пера, Санкт-Петербург означает «город Святого Петра», то есть Рим. Идея заключалась в том, чтобы построить русскую империю, которая по своей мощи могла бы равняться Римской Империи, столица которой по величию была бы подобна городу Риму. Можно вспомнить великие исторические события, такие как Феррара-Флорентийский Собор 1439 года, обсудивший вопрос союза между католиками и православными и было принято решение о единении двух церквей, которое затем было отвергнуто греками и русскими. Великий русский богослов и мыслитель Сергей Булгаков в 1918 году писал, что после отказа от унии с католиками, раскольниками стали мы, а не они. Заявив об этом именно в годы революции, годы большевистского разрушения Булгаков тем самым хотел сказать и сказал, что если бы мы не остались одни, то Церковь и Запад защитили бы нас.
Важнейшим элементом католического влияния на Россию была итальянская живопись. Прежде всего, Рафаель, не говоря уже о других великих художниках. Мадонна Рафаеля стала в России символом западной культуры. Когда в 1848 в Дрездене произошло восстание, его вождь русский революционер-анархист Михаил Бакунин предложил разместить на баррикадах картины Рафаеля и Мурилло, зная, что немецкие солдаты не осмелятся стрелять по ним. А если бы они это сделали, то вся вина легла бы на них.
Рафаель, например, был великим вдохновителем А.С.Пушкина (1799-1837), основателя современной русской литературы. В своих стихах он часто обращался к его образу, используя также образ жены, как олицетворение некоторых картин Рафаеля. В романе Достоевского «Бесы», где говорится о последователях Бакунина, есть эпизод, в котором происходит дискуссия о Мадонне Рафаеля: кто-то ею восхищается, а кто-то хочет ее уничтожить. На письменном столе Достоевского стояла репродукция этой Мадлонны, которая вдохновляла его на писательский труд. Великий писатель Лев Толстой, выступавший против Церкви, против армии, против государства, оспаривавший все, ненавидел Мадонну Рафаеля. Он провел целый час перед Синкстинской Мадонной Рафаеля в Дрезденской галерее, сказав: «Что мне делать с этой картиной... Это всего лишь девушка, родившая ребенка и все».
Факты, которые Вы привели, говорят о желании единства и исторической ране. Воспринимают ли их также русская душа и русский народ? Чувствуют ли люди это разделение, как рану?
Кантор: С христианской точки зрения, насколько я пониманию христианство, я бы не стал говорить о душе, как о чем-то национальном, потому что душа есть нечто большее, чем народ, не существует души русской, или итальянской. Это - эвфемизм для того, чтобы говорить о русском менталитете простого народа, сравнивают его со средневековым народом, времен Данте, который боролся против властителей, тиранов только потому, что без различия он очень хотел быть свободным. И русский народ не делает больших различий. Исторически католик - это враг, агрессор, поэтому необходимо относиться к католицизму враждебно, также как и к евреям. У меня, например, был большой друг, проповедник Александр Мень (убитый в 1990), который любил повторять, что стены, разделяющие христиан, не до неба. Он был евреем и священником, очень близким к католицизму, очень экуменическим. И народ следовал за ним, толпы людей приходили послушать его проповеди, пока пропаганда не начала утверждать, что он еврей и продался католикам.
Очень трудно говорить о менталитете, или мнении народа. По-моему, у народа нет мнения. Менталитет народа складывается из различных факторов, в том числе коммуникаций. Когда меня спрашивают «Что думает народ?», я отвечаю «Народ ничего не думает». Есть несколько личностей, несколько интеллектуалов, несколько представителей народа, которые формируют и направляют его менталитет. Часто м не задают вопрос: «Какова философия народа?», на что я отвечаю, что у народа не т философии, потому что она предполагает индивидуальное мышление, а у народа его нет.
Если будет сделан шаг к единству католиков и православных на экуменическом уровне, будет ли это означать, что произойдет обогащение культурного достояния обеих сторон?
Кантор: Конечно. Совершенно так. Я приведу один пример. Одна из самых светлых фигур в русской литературе, это - старец Зосима в романе Достоевского «Братья Карамазовы», духовный отец. Существует монашеское описание этого русского старца и есть репродукции итальянских картин, «Матер Глориоза» рядом с русскими иконами. Это первая попытка дать образ русского православного экумениста, не смотря на то, что Достоевский был антикатоликом. Два героя этого романа, два брата Карамазовы, Иван и Алеша, называют этого русского старца "pater ceraphicus", то есть францисканским титулом. Многие знаменитые русские православные консервативные критики критиковали Достоевского за то, что он сделал героя-миссионера Алешу Карамазова подобным католику, потому что старец посылал его, монаха, работать в мир, как это делают католические монахи. К сожалению, светлые идеи таких великих душ, как Достоевский и Владимир Соловьев не сумели утвердиться в России, где вместе с Революцией победила дьявольская душа самой России.
Удивительно, что сразу же после Революции, великие мыслители и великие русские поэты стали перечитывать Данте, которого они уже читали до Революции. Когда спросили Анну Ахматову, патриарха русской поэзии: «Вы читали Данте?» Она ответила тоном великой королевы поэзии: «Я этим только и занимаюсь».
Социальные и исторические изменения могут повлиять на многочисленные факторы, но они не могут перечеркнуть культурные корни, которые продолжают формировать молодые поколения. Я вырос в послевоенной России, в атмосфере глухой и абсолютной советской власти. Но мы росли с этими поэтами, которые были запрещены, и книги которых можно было достать только нелегально. Мы читали Ахматову, Осипа Мандельштама и Данте. Данте я прочитал в детстве. Поэт Мандельштам говорил: Мы выброшены на жестокие берега двадцатого века, чтобы сохранить дух гуманистической культуры, вложенной в наши руки для передачи будущим поколениям. У нас, и не только у нас, десятки тысяч деятелей культуры среди многих миллионов гонимых, пережили опыт Данте, то есть высылку со своей земли, и, таким образом, они уподобились его судьбе». Я бы не хотел, чтобы люди думали, что в России все читали Данте. Здесь присутствует и противоположная линия, линия Бакунина и «Бесов» Достоевского.
Надеетесь ли Вы на то, что встреча между Русским православным патриархом и Папой возможна?
Кантор: В истории уже было много попыток, даже когда были сняты отлучения от церкви (анафема) 1054 года. Состоялась встреча Папы с Константинопольским Патриархом, но раскол остался. Я не хотел бы выдавать за реальность то, что является всего лишь желанием. На своих лекциях я всегда говорю, что философ не осмелится делать прогнозы на будущее, он может объяснять его, но не может предвидеть (смеется).
Католики ощущают разделение с Восточными Церквями, как рану. Ощущаете ли Вы ее также, или для вас это историческая проблема, то есть между нами проходит граница и всем очень хорошо.
Кантор: Некоторые выдающиеся люди ощущали это разделение действительно, как рану. Я уже говорил о Владимире Соловьеве и других великих умах. Католическая Церковь, по самому своему названию, чувствует это больше, когда кто-нибудь отдаляется от ее универсальности. Православная Церковь, по своему названию, несет в себе идею о том, что она единственная истинная Церковь. Косвенно я ответил на вопрос.
Существует ли что-нибудь, что могло бы способствовать большему сближению?
Кантор: Необходимо прилагать больше усилий в области культуры, существовали мыслители, которые отдали свои жизни ради этой цели. В определенном смысле вы мне задаете политический вопрос, пусть даже политико-церковный, но я не могу дать политического ответа. Я думаю, что политика, то есть стратегия, которая должна привести к единению, не имеет смысла, если не трансформируется в культурный факт, который ощущают народы.
Перевод: Католическая информационная служба
15 октября 2007 года"ЭКСПЕРТ": "Богозаповеданное сближение. Молебен Патриарха всея Руси Алексия II в соборе Парижской Богоматери - этапный шаг к сближению Русской православной и Католической церквей"
Собор Парижской Богоматери - один из самых знаменитых католических храмов. Именно храмов. Для нас это еще не вполне привычно, но в Европе любой собор, каким бы древним он ни был, какую бы историческую ценность ни представлял и какое бы количество туристов с фотоаппаратами ни привлекал, - это в первую очередь действующий храм, где проводятся мессы, звучат проповеди и куда воскресным утром, в праздники или просто так, идут прихожане. Причем собор Парижской Богоматери - действительно великий храм. И никакие толпы туристов с фотоаппаратами не могут помешать величественным звукам органа, уходящим вверх, к сводам храма, и оттуда с силой и мощью обрушивающимся вниз, торжественному шествию процессии предстоятеля, идущей будто бы из какой-то другой пространственной реальности, с этим самым "Во имя Отца и Сына и Святого Духа", и наконец, с той пронзительной силой, которую обретает голос обычной женщины, поющей псалом. Застывшая в камне сила веры далеких эпох вырывается наружу, и горе случайно замешкавшемуся туристу: залитое слезами лицо - меньшее, чем он может отделаться.
Историческое событие
Визит Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II в Страсбург на сессию Парламентской ассамблеи Совета Европы и в Париж по приглашению католических епископов Франции был запланирован давно. Все, собственно, и прошло по плану: речь в ПАСЕ, посещение собора Парижской Богоматери, встреча с президентом Франции Николя Саркози и с православными епископами в Париже, молебен в парижском православном храме Трех Святителей при ожидаемо большом скоплении народа и посещение русского кладбища в Сент-Женевьев-де-Буа. Формально никаких сенсаций - ни встречи с папой, о которой много говорили перед визитом, никаких скандалов в ПАСЕ, никаких радикальных заявлений.
Однако само по себе появление предстоятеля Русской православной церкви, выступающего в цитадели прогрессивной общественности перед делегатами ПАСЕ, говорящего там о вере, свободе, достоинстве человека, обретаемом в Боге, о трагическом разрыве прав человека и нравственности, - это все же сенсация. Что же до кадров из собора Парижской Богоматери, где патриарх в окружении католических епископов (архиепископа парижского Андре Вэн-Труа и священнослужителей возглавляемой им епархии) поклоняется Терновому венцу и проводит православный молебен - это даже не сенсация, это полномасштабное историческое событие.
Французская пресса писала, что "такого не было тысячу лет", то есть попросту никогда.
Никогда глава Русской православной церкви не посещал католическую столицу с официальным визитом по приглашению католических епископов, никогда не совершал молебен в кафедральном католическом храме. Но дело даже не только в этом. Святейший Патриарх Московский и всея Руси в полном облачении стоит на амвоне одного из самых значимых и величественных храмов католического мира. На уровне ощущений, в том числе визуальных, бытовой церковной практики сделан огромный шаг к сближению двух ключевых христианских церквей. Стена, разделявшая наши церкви, если не разрушена, то больше не является собственно стеной, она перестала быть непроницаемой.
История противостояния
История отношений русского православия и католицизма лучше всего описывается как история противостояния. Не всегда острого, но всегда напряженного. По-настоящему острой, пожалуй, была ситуация на западных окраинах России в годы польского влияния. Насаждение католицизма, особенно в варианте униатства - сохранения большей части восточноправославного обряда при признании главенства Папы Римского, поставило под угрозу существование православия на Украине. Однако в итоге униатство не получило большого распространения, тем более что Российская империя, включившая Украину в свой состав, особых шансов ему не оставила. Были времена более мягкие и более строгие, но в основе политики империи оставалась твердая поддержка православия как основы религии русского народа. В Российской империи свободно действовали католические храмы, но только для тех, кто был католиком по рождению. Переход из православия в католицизм или другую веру считался преступлением. При этом католики не скрывали, что при первой удобной возможности снова развернут свою миссионерскую деятельность, или, как это называлось в России, прозелитизм (захват канонических территорий). Все это лишь усиливало напряжение и недоверие между церквями.
Параллельно все большее значение приобретали догматические расхождения между церквями и множились расхождения обрядовые. Развитие церквей шло совершенно в разных условиях и в разных направлениях. Русское православие - замкнутое в границах русского мира и находящееся под влиянием и опекой государства - все больше воспринимало себя как последний оплот истинного христианства. А потому основой его стала богословская чистота и догматическая неизменность. Католичество варилось в бурном котле социальной, политической и религиозной жизни Европы, постоянно отстаивая свое место в драматичном противостоянии с другими христианскими религиями, властью и общественными движениями. Католичество одновременно и выстраивало социальный мир вокруг себя, и подстраивалось под него.
В ХХ веке по православию был нанесен тяжелейший удар со стороны его главного покровителя - государства. Большевистская революция провозгласила ключевым своим догматом безбожие и начала атаку на церковь. Причем если для православия в итоге осталась хоть какая-то ниша, то католичеству в СССР места не было. Католики воспринимались буквально как враги - агенты враждебных сил Запада. Большую часть ХХ века никаких отношений между православием и католичеством в России попросту не было. И это, с одной стороны, создало почву для появления влиятельных филокатолических групп среди православного клира, а с другой - усилило замкнутость и обрядовый догматизм большинства священнослужителей.
Русская православная церковь за рубежом в условиях существования в католической и протестантской среде естественным образом выстраивалась как сектантская: жестко догматическая, радикально антикатолическая и антипротестантская. Так что тут напряжение в отношениях с католицизмом только росло.
Католицизм же, напротив, в середине ХХ века резко изменил свое отношение к другим христианским конфессиям, едва ли не в первую очередь - к православию. Одной из основ идеологии католицизма, принятой на революционном Втором Ватиканском соборе, стал экуменизм - движение к сближению христианских церквей. Православная церковь была объявлена сестринской, приняты постановления, допускающие возможность православного обряда, единства крещения, служения католических месс в православных храмах.
Однако этот шаг навстречу был воспринят очень настороженно. Во-первых, все это производило впечатление сдачи позиций, радикального обмирщения церкви и перехода под власть "князя мира сего" - вседозволенности, морального релятивизма, человеко-центризма современного мира. Во-вторых, этот шаг был воспринят и как новый вид прозелитизма - и, надо сказать, не без оснований. Под видом сближения - захват "сестринских церквей".
И эта опасность с очевидностью проявилась после падения Советского Союза. В 1990?е руководство Католической церкви объявило постмарксистскую Россию духовной пустыней и своей миссионерской территорией - будто нет и не было никакой Русской православной церкви. Далее последовали весьма драматические события на Украине, где вопреки всем договоренностям православные храмы насильственно захватывались греко-католиками. Все это заставило Русскую православную церковь перейти в режим жесткого противостояния католикам. Все филокатолические и экуменические тенденции либо были заморожены, либо превратились в церковную маргиналию. При этом попытки со стороны руководства Католической церкви наладить контакт с русским православием встречали твердый отпор, еще более усилившийся, когда восстановилась "симфония церкви и государства" - Православная церковь снова обрела твердую опору в лице власти.
Однако в последние два года ситуация радикально изменилась. Православная церковь начала открываться миру, сначала совершив историческое соединение с Русской православной церковью за рубежом. И параллельно начав сближение с католиками. После череды скандалов по поводу установления в России самостоятельных католических епископств риторика Православной церкви вдруг радикально изменилась. Сначала осторожно, с оговорками (о недоказанной подлинности), все же был принят дар папского престола - икона Казанской Божией Матери. Потом в Риме, в непосредственной близости от Ватикана, на территории российского посольства открылся православный храм, а в рамках мероприятий по его открытию произошло и вовсе сенсационное событие: встреча папы Бенедикта XVI с главой отдела внешних сношений РПЦ митрополитом Кириллом. И вот теперь новый этап сближения: визит патриарха в сердце католической Франции, показанный по всем каналам российского телевидения.
Единый фронт против князя мира сего
В чем причина этого прорыва, этого радикального изменения основной линии в отношении православия к католицизму (Католическая церковь давно и настойчиво добивалась сближения с русским православием, имея на то свои практические и мистические причины - см. "Мистический проект Католической церкви")?
Сегодня многие говорят о ключевом значении смены папы на римском престоле. Да, Иоанн Павел II действительно воспринимался русской церковью с большой настороженностью. Во-первых, как поляк (польские католики традиционно считались главными врагами русского православия), новый папа - немец, и тут работают уже другие стереотипы: уважение к немецкой тщательности и твердости ("Ридигер с Ратцингером всегда договорятся", ну и, конечно, какую-то роль здесь играет германофилия Путина). Во-вторых, как церковный либерал. По сути, Бенедикт XVI продолжает политику последних лет своего предшественника, который в первые годы понтификата обозначил меру возможных уступок миру сему, а в последние годы твердо стоял на том, что сдавать католицизм не намерен. Однако восприятие тут важнее реальности, новый папа - консерватор, в противовес старому - либералу.
Свою роль, безусловно, сыграло и общее укрепление православия - его слабость в первые годы после развала СССР, заставлявшая бояться любого соперничества на своей территории, преодолена, и католицизм уже не представляет столь очевидной угрозы.
Есть в сближении с католицизмом и общегосударственные резоны. Россия ведет сегодня свою активную мировую игру, и в этой и без того очень сложной игре православие в качестве замкнутой и ощетинившейся на весь мир религии будет только мешать, и наоборот: открывшееся миру русское православие - самостоятельное, сильное, находящееся в контакте с ключевой силой христианского Запада - может оказать значимую помощь.
Впрочем, все эти резоны объясняют общее направление движения лишь отчасти. Есть и внутрицерковные задачи, которые заставляют открываться миру и искать союзника в лице Католической церкви. По мере укрепления Православной церкви в России и освоения ею новой социальной и государственной реальности выяснялось, что церковная замкнутость и сосредоточенность исключительно на сохранности канонических территорий - тупиковый путь. Мир изменился, изменились и прихожане. Они живут современной полноценной жизнью, ездят по миру, работают и зарабатывают, смотрят телевизор и ходят в кинотеатры. Отгородиться от мира церковь уже не может - ни в смысле пространства за границами канонических территорий, ни в смысле пространства социальной жизни людей. А потому церковная повестка дня формируется уже не борьбой за канонические территории с папистами, а борьбой за сохранение моральных и идейных основ христианства, буквально за души людей.
Мир изменился, и многое в этом мире не может не вызывать тревоги. Агрессивная экспансия секуляризма. Секуляризм не разделяет церквей и безразличен к догматам, он бьет по всем церквям сразу и по каждой в отдельности. И в этом смысле сближение с католиками - попытка создать единый фронт против "прогрессивного безбожия". Католицизм в последние годы жестко и даже яростно противостоит давлению прогрессивной общественности, чем вызывает симпатии и в православной среде. Какие бы различия и традиционные конфликты ни разделяли две эти церкви, католичество и православие остаются двумя оплотами соборного христианства. Полноценными апостольскими церквями.
Необходимость сохранения основ религиозной морали тоже толкает церкви друг к другу и заставляет православие занимать более активную социальную позицию (не формально, а по сути сближаясь с католицизмом). Речь патриарха в ПАСЕ была выдержана максимально уважительно по отношению к принципам светского общества и ценностям свободы, но одновременно никаких поблажек прогрессивному секуляризму не содержала. Ответ Алексия II на шаблонно провокационный вопрос об однополых браках был внятен, жёсток, но при этом в нем не было ничего мракобесного: "Гомосексуализм - это отклонение от нормы. Но, скажем, клептомания - тоже отклонение от нормы, а ведь терпимость к ней никто не пропагандирует. Почему же гомосексуализм так широко рекламируется?" Кстати, показательно, что все попытки обвинить предстоятеля РПЦ в том, что сравнение гомосексуалистов с клептоманами оскорбительно и противоречит нормам современного общества - "патриарх призывает сажать гомосексуалистов, как клептоманов", - натолкнулось на яростные протесты правозащитников и юристов, вставших на защиту клептоманов, которые, во-первых, воруют только по мелочам, а во-вторых, не должны быть подсудными за свою болезнь.
Ну и наконец, свою роль играет укрепление ислама, а точнее, его экспансия по всему миру, особенно в форме радикальных течений. Об этом в церковных кругах почти не говорится открыто, но и католики, и православные не могут безучастно наблюдать за этим процессом. И тут Русская православная церковь, имеющая богатый опыт мирного и плодотворного сосуществования с традиционным исламом, может быть очень полезна католикам.
Пока не будет согласия в исповедании веры
Впрочем, тут важно не путаться в формулировках. Прорыв действительно произошел, но именно в вопросе сближения, а не объединения. Весь визит патриарха был выстроен максимально аккуратно. Алексий II и в Страсбурге, и в Париже действительно был беспрецедентно открыт и принципиально лоялен католицизму, однако нигде ни на шаг не отступил от канонов и догматов православия, не сделал никаких уступок, которые могли бы трактоваться как сдача церковной позиции. "В стремлении к богозаповеданному единству мы должны избегать компромиссов, затрагивающих существо вероучения", - заявил Алексий II накануне визита. И четко следовал этой линии.
У нас многие СМИ почему-то написали о совместном православно-католическом богослужении в соборе Парижской Богоматери. Никакой совместной службы не было, как не было, собственно, никакой православной службы. По православным канонам служба в католическом (не освященном православным обрядом) храме невозможна. Был только краткий православный молебен, который разрешен православным каноном в случае, если в храме находятся мощи или святыня, почитаемые Православной церковью. В случае с собором Парижской Богоматери это одна из главных христианских святынь - Терновый венец Господа Иисуса Христа.
Церковное единство, как разъяснил сам патриарх, "выражается в полном согласии исповедания веры", и только это, по учению Православной церкви, может быть основанием для совместного совершения евхаристии. Православная церковь готова к диалогу, к общению с католическим миром, готова вместе с ним решать общие задачи борьбы с секуляризацией общества, сектантством, моральным релятивизмом - но лишь в тех случаях, когда это сближение не связано с принципиальными вопросами вероучения. Но там, где оказываются затронуты эти вопросы, никаких уступок и компромиссов, тем более поспешных, быть не может. Эту позицию патриарх выдержал в ходе визита с максимальной четкостью и достоинством. И именно эта позиция сегодня является основой дальнейших взаимоотношений Католической и Православной церквей.
Обсуждение сближений позиций по основным догматическим расхождениям началось, но пока оно идет очень осторожно. Организована смешанная православно-католическая богословская комиссия, второе заседание которой проходит в итальянском городе Равена. Обсуждается догмат "о первенстве во Вселенской Церкви", ставший в свое время главной причиной раскола. Римско-католический догмат предполагает главенство Римского епископа (папы), а православный исходит из того, что во Вселенской Церкви нет единого предстоятеля, признавая первенство авторитета, Римского епископа, но не его церковной власти (да и то авторитетом этим он обладал до раскола 1054 года).
Впрочем, еще до начала обсуждения по существу делегация РПЦ покинула заседание. Но не из-за разногласий с католиками, а из-за столкновения с патриархом Константинопольским, включившим в состав делегации представителей Эстонской апостольской церкви, созданной в 1996 году Константинопольским патриархатом на канонической территории РПЦ.
И эта история показывает, сколь непросто будет распутать клубок даже не догматических, а хотя бы политических противоречий, чтобы сближение церквей стало свершившимся фактом.
По итогам беседы глав двух церквей была подписана декларация, стороны также обменялись подарками и сообщили о возможности проведения подобных встреч в дальнейшем.
Беседа проходила в аэропорту Гаваны и длилась два часа. Журналистов пустили только на первые несколько минут и на итоговую церемонию подписания декларации. В начале встречи стороны поприветствовали друг друга, а папа Франциск даже назвал патриарха Кирилла своим братом, на что глава РПЦ отметил, что встреча состоялась в нужное время в нужном месте, но после нее всем, безусловно, станет легче.
После разговора между Кириллом и Франциском главы церквей обменялись подарками. Патриарху вручили частицу мощей своего небесного покровителя святого равноапостольного Кирилла, а папе преподнесли копию особо почитаемой иконы Казанской Божьей матери.
Запад против Востока
Великий раскол между христианами произошел еще в 1054 году, когда римский кардинал Гумберт и константинопольский патриарх Михаил Керуларий преподнесли друг другу взаимные проклятия и отлучение от церкви. Накануне этого в Константинополь прибыло папское посольство с целью заручиться военной поддержкой византийского императора в борьбе с нормандскими захватчиками. Вместо поддержки получилось только накалить ситуацию с разногласиями между церквями до крайнего предела, в результате чего и случился раскол.
С тех пор история не раз распоряжалась таким образом, что православные и католики все чаще конфликтовали, но никак не шли на сближение. И у всех сторон накопился ворох претензий. Католиков обвиняли в том, что во время Крестовых походов был разграблен Константинополь и осквернено множество православных реликвий, некоторые были вывезены на территорию Западной Европы. Православную церковь обвиняли в приступных гонениях на последователей католической церкви на территории России, когда почти все католические храмы получила православная церковь.
Совместная работа
Разговор двух глав церквей в Гаване был крайне содержательным, сказал по итогам встречи патриарх Кирилл. По его словам, теперь две церкви смогут работать вместе, чтобы защищать христиан во всем мире. Стороны смогли четко и предельно ясно представить свои позиции и мнения по множеству вопросов. Глава Ватикана выразил благодарность патриарху и заявил, что обе стороны имеют одну веру и искали тот же путь. Разговор получился откровенным и принес Франциску, по его словам, некоторое утешение.
Встреча закончилась принятием декларации, которая состояла из 30 пунктов. В основном текст документа проповедует поддержку и неукоснительное следование христианскому учению. Однако, в некоторой степени, декларация содержала несколько интересных моментов. Стороны согласились, что разделение церкви - печальный момент истории, христианские церкви когда-то должны объединиться.
Угрозы для христианства
Объединиться церквям нужно и для того, чтобы остановить гонения на христиан на Ближнем Востоке и в Северной Африке, всеми силами остановить подрыв духовных устоев христианства и не допускать впредь желания обратить представителя иной веры в свою.
Стороны предметно обсудили и ситуацию на Украине. Патриарх Кирилл и папа Франциск подчеркнули, что нужно остановить раскол среди всех украинских верующих и примирить православных с греко-католиками. Все верующие на Украине должны постараться прийти к согласию и прекратить поддерживать конфликты.
Подписание декларации не стоит все же рассматривать в качестве инструмента для политических игр. Документ довольно емко отражает идею по сближению между разными ветвями одной церкви. Подчеркивается, что православные и католики должны пойти друг к другу на встречу, особенно в столь тяжелое время. Ватикан в последнее время находится под давлением, все больше людей покидают церковь по велению модных тенденций. Особенно подчеркивалась и проблема мультикультурализма и интеграции в европейское общество, которая чаще всего проходит с явным неуважением к религиозной идентичности христиан.
Алексей Петров
Честно признаюсь, я поначалу не хотел затрагивать тему встречи Папы Римского Франциска и Патриарха всея Руси Кирилла, которая 12-го февраля произошла на Кубе. Хотя это встреча действительно историческая — ведь речь идёт о прямых контактах между главой Римско-католической церкви и церкви Православной. И случилось это впервые за тысячу лет!
Однако, во-первых, я не разделяю восторгов, которыми многие наши СМИ эту встречу обставили. На самом деле это пока только попытка сближения двух главных церквей христианского мира. И насколько глубоко зайдут начавшиеся контакты, не скажет сегодня никто — по этому поводу пока можно выразить лишь острожный оптимизм.
Во-вторых, на нашем сайте тему Православия и Католицизма мы затрагивали не раз и не два...
Тем не менее, многие читатели обратились ко мне лично высказать свою точку зрения на это событие. Поэтому я решил откликнуться, в том числе повторив и многое из того, о чём писал раньше...
Начну с позиции зарубежных скептиков, особенно из числа украинских и польских русофобов, которые всячески пытаются принизить значимость встречи. Они сегодня, словно под копирку, дружно говорят о том, что ничего, мол, особенного не произошло. Ведь Патриарх Кирилл не является главой всех православных граждан, а лишь возглавляет Русскую Православную церковь. И потому это была встреча главного католика с одним из православных иерархов.
Но на самом деле это далеко не так.
Мне лично довелось побывать в целом ряде стран, где сильно православие – от святынь Иерусалима до церковных подворий Сербии. Посещал и резиденцию Вселенского Патриарха в Стамбуле – формального главы всех православных людей. Так вот, могу утверждать смело – всё это существует во многом лишь благодаря мощной поддержке Русской Православной церкви, от материальной до духовной. Поэтому наша церковь, по сути, является главной в православном мире, и от её позиции вообще зависит вся его устойчивость!
Поэтому встречу на Кубе действительно можно рассматривать именно как историческую встречу Католицизма и Православия, которая, возможно, станет для всех христиан переломной...
Единая христианская церковь раскололась в середине XI века, в 1054 году, когда Римский папа и Константинопольский патриарх взаимно прокляли друг друга. Формально речь шла о некоторых чисто церковных обрядах, которые толковались православными и католиками по-разному. И, чего уж там греха таить, это ещё во многом была и сугубо светская политическая борьба за души (а значит и кошельки) прихожан конкурирующих между собой церковных иерархов.
Впрочем, самое главное расхождение заключается в том, что католицизм требует признать одного из многих христианских епископов – римского – самым главным, по сути, божьим наместником на земле и к тому же абсолютно во всём непогрешимым.
Причём это утверждение католики всегда пытались доказать православным грубой силой!
О настоящей войне как против России, так и против православной веры, которую на протяжении столетий вёл Ватикан, можно написать целые книги. О многочисленных крестовых походах рыцарей Ливонского ордена на Русь, о тотальном разрушении православного Константинополя западными крестоносцами в 1204 году – по данным британских историков, этот разгром, учинённый потомками «рыцаря Роланда и короля Артура», был более варварским и чудовищным по своим последствиям, чем захват города турками-османами, случившийся двумя столетиями позднее.
Креста на них нет
Очень агрессивно вела себя Католическая церковь в годы Второй мировой войны, особенно на территории Югославии. Здесь с молчаливого согласия Римского престола и при содействии Гитлера в одной из югославских республик – Хорватии – в 1941 году власть захватили фашисты из организации усташей (повстанцев-националистов).
Примечательно, что усташи числили себя ревнивыми сторонниками католической веры. В руководстве усташской партии значились практически все местные католические иерархи во главе с архиепископом Алоизом Степинцем. О том, что творили эти «добрые католики» можно прочитать в книге итальянского историка Марка Аурелио Ривели «Архиепископ геноцида: монсеньор Степинац, Ватикан и усташская диктатура в Хорватии 1941-45 г.г». То, что автор — итальянец и католик, лишний раз гарантирует его беспристрастность, поскольку избавляет его от нареканий в возможной национальной и конфессиональной предвзятости.
Книга рисует жуткий облик настоящих изуверов в рясах, которые занимались физическим истреблением всех некатоликов в Хорватии и в Боснии. Усташи организовали для неугодных лагеря смерти, комендантами некоторых из них были поставлены католические монахи. Перед творимыми там зверствами порой бледнеют даже ужасы нацистских концлагерей. Диакон Владимир Василик в своей аннотации справедливо пишет:
«Читать эту книгу тяжело. Не потому, что она написана тяжёлым языком, напротив, стиль автора ясен и понятен… Страшны те факты, которые излагает автор. 700 000 умерщвленных хорватами только в концлагере Ясеновац. Из них 500 000 — православные сербы. Остальные — евреи, цыгане.
Ясеновац — не единственный лагерь. Был еще лагерь в Жадовно, где по различным подсчётам было убито от тридцати пяти до семидесяти пяти тысяч человек. Около семидесяти тысяч человек (в основном женщины) было уничтожено в Старой Градишке — отметим, что в числе охранниц там служили католические монахини. Нельзя упомянуть и о лагере в Слано на острове Паго, где усташи уничтожили около десяти тысяч сербов. И это лишь несколько из десятков хорватских лагерей, где сербы подвергались планомерному истреблению.
И как их убивали! Кто-то умирал от голода, непосильного труда, эпидемий. Кого-то расстреливали. Но значительную часть умертвили холодным оружием — взрезали горло специальными ножами — „серборезами“, разбивали головы молотами, отрезали руки, ноги, пальцы, уши, губы, выкалывали глаза, женщинам отрезали груди.
Глава „Независимого Государства Хорватия“ Анте Павелич однажды показал итальянскому корреспонденту целую корзину, наполненную чем-то слизистым. „Это устрицы?“ — спросил его корреспондент? „Нет, — с доброй улыбкой ответил Павелич, — это сербские глаза, двадцать килограмм, дар моих верных усташей“ (Ривели. Архиепископ геноцида. с.66). Упоминания о таких корзинах встречаются неоднократно. Например, рассказы о том, как один усташ носил бусы из сербских глаз, а другой — ремень, с которого свисали сербские языки (Там же, с. 103). Некоторых сербов принуждали пить ещё тёплую кровь их зарезанных родственников, а затем резали и их...
Отметим, что Павелич был благочестивым католиком, даже в изгнании в Аргентине он каждый день слушал мессу. Хорватское государство он мыслил как католический бастион, противостоящий Православию, исламу и коммунизму. Он неуклонно боролся за традиционные католические ценности и именно апеллируя ими призывал своих сподвижников к безжалостности: „Мы не имеем права быть гуманными“...
Идеологию усташей и их главы лучше всего охарактеризовать как клерикальный фашизм. Усташи до войны экстремистскими способами стремились к полной независимости Хорватии от единой Югославии, а достигнув её, объявили гражданами только арийцев — хорватов и немцев, а всех прочих (сербов, евреев, цыган) — только собственностью государства, как скот. Павелич был категоричен: для окончательного решения хорватской проблемы требовалось одну треть сербов истребить, другую — окатоличить, третью — изгнать».
Вот факты из биографии некоторых католических священнослужителей, бывших ещё и активными усташами. Например, священника Дионисия Юричевича, который обратился к жителям города Стаза (куда он прибыл для насильственного крещения православных) со следующими словами:
«Мы все прекрасно знаем, куда будут высланы те, кто откажется от крещения. Эти южные области я уже очистил от всех, от младенцев до стариков. И, если будет необходимо, я сделаю это и здесь, потому что сегодня не грех убить даже семилетнего ребёнка, если он мешает нашему усташскому режиму... Не обращайте внимания на моё священническое облачение. Знайте, что я, при необходимости, возьму в руки автомат и истреблю всех, кто будет противостоять государству и усташским властям».
Как пишет по этому поводу диакон Владимир Василик: "Всего насильственно было перекрещено 2 400 000 человек. Но и перекрещивание не всегда спасало от гибели. Часто усташи убивали новообращённых, объясняя им: «Нам нужны не ваши тела, а ваши души».
А вот другой католический деятель, монах ордена святого Франциска Мирослав Филиппович. Свой «крестовый поход», как говорят свидетели, Филиппович начал со следующего призыва к усташам: «Обращайте этих дегенератов в христианство во имя Божие. Я подам вам пример». После чего монах собственноручно перерезал горло сербскому ребёнку...
В 1942 году этот монах-изувер стал комендантом уже упомянутого концлагеря Ясеновац. Он лично расстрелял сотни людей. При этом приставлял к ранам своих жертв резиновый шланг и заявлял, что «желает напиться крови сербов и коммунистов»...
А что же архиепископ Алоиз Степинац, который, как христианин, должен был удержать свою паству от таких преступлений? А ничего! По словам Владимира Василика:
«Его отношение к преступлениям усташей — в основном нейтрально-благожелательное. Он приветствовал „поглавника“ Павелича и его программу, принимал его милости и награды, всеми средствами укреплял новую власть и добивался дипломатического признания Ватиканом „Независимого Государства Хорватии“, которое и было получено de facto. Он раздавал палачам иконки и кресты, вместо того, чтобы отлучать от Церкви, публично одобрял всё то, что совершалось в Хорватии. Как глава военного духовенства, он не сделал ничего, чтобы удержать своих подчиненных от преступлений! Правда, приватно он посылал Павеличу письма с некоторыми протестами, главным образом после Сталинграда, но от них жертвам геноцида было ни жарко, ни холодно... А перед своим бегством в 1945 году Павелич доверил Степинацу часть награбленного у жертв золота...
В 1998 г. папа Иоанн-Павел II беатифицировал архипепископа, причислил к лику святых. Это — плевок в лицо сотням тысяч жертв усташского геноцида! И признание сопричастности Ватикана к этим преступлениям. Ибо папа Пий XI практически никак не реагировал на террор в Хорватии, хотя знал о нем всё. Не отлучил палачей от Церкви, хотя в 1949 отлучил всех коммунистов. Более того, принимал делегации усташей в Ватикане. А после войны Католическая церковь по т.н. „крысиной тропе“ обеспечила бегство многих хорватских палачей, в т.ч. и самого Анте Павелича в Испанию, Аргентину и другие приятные места»...
Не осудила Католическая церковь и деяния «добрых католиков» на землях Польши, где они упорно, буквально веками пытались разрушить православную веру населявших страну белорусов и украинцев. Разрушали всеми доступными способами – от убийств православных священников до разрушения храмов. Действовали они с большевистским размахом – чего только стоит один ритуальный взрыв собора Александра Невского в Варшаве, случившийся в 20-е годы по приказу главы польского государства Юзефа Пилсудского! И я не удивлюсь, если выяснится, что в деле и в способах истребления православного христианства большевики учились именно у Ватикана.
Кстати, связи католиков и большевиков – отнюдь не только предположение. Сегодня известно, что Ватикан в своё время был очень удовлетворён Октябрьской революцией. В 20-е годы Папа Римский даже обратился к вождям ВКП(б) со специальным посланием, где помимо поздравлений с «революционным прогрессом» выражал готовность заменить разгромленное на русской земле православие католической верой. Правда, атеисты-большевики не поняли такого «юмора», оставив папское послание без ответа, однако Ватикан не покидали надежды духовного захвата России.
Русский эмигрант второй волны Николай Рутченко оставил по этому поводу интересные воспоминания. В 1945 году он оказался в Риме, где стал свидетелем того, как католики пытались обрабатывать наших беженцев, которые по разным причинам после Великой Отечественной войны отказались возвращаться в Советский Союз. Представители Ватикана внушали беженцам мысль о том, что Россия с точки зрения христианства представляет собой настоящую пустыню и что после падения большевизма ей необходимо «второе крещение» (разумеется, по католическому обряду)...
В общем-то, Ватикан попытался сделать это на практике, сразу после распада Советского Союза. В 90-е годы на территории Западной Украины православные приходы подверглись настоящему разгрому со стороны греко-католиков, признающих верховенство Папы Римского — после Евромайдана эти нападки только усилились. Кроме того, католики в начале 90-х развернули активную миссионерскую деятельность в СНГ, стараясь вербовать в свои ряды не только атеистов или язычников, но и верующих православных христиан...
Бог ушёл из Европы и уходит из Азии
Вот почему руководство РПЦ долго воздерживалось от прямого общения с Римским престолом. Ситуация резко изменилась лишь совсем недавно. Причём шаги навстречу активно стали предпринимать именно католики. Они признали Православную церковь равноапостольной (то есть равной католической), пусть и в общих словах, но всё же покаялись за вековые преступления своих единоверцев против православных людей. И фактически свернули миссионерскую деятельность среди прихожан РПЦ.
Что же подвигло католиков на такую уступчивость?
Причин тут много. Но главная заключается в том, что Католическая церковь столкнулась с небывалым кризисом в собственных рядах. Дело в том, что христианская вера стала уходить из Европы, когда-то главной опоры католицизма. Ей на смену пришёл либеральный нигилизм, замешанный к тому же на легализации и прославлении всех известных библейских грехов – от стяжательства до гомосексуализма. Не зря российские пользователи интернета остроумно прозвали Европейский континент «Гейропой», где уже нет ничего христианского...
«Статистика свидетельствует – христиане всё чаще становятся жертвами большинства преступлений на религиозной почве, совершаемых в Европе. В докладе „О преступлениях на почве ненависти“ эксперты ОБСЕ приводят потрясающие цифры – в одной только Британии за 2013 год зафиксировано 1543 таких преступления, включая и случаи осквернения христианских храмов – фасады и стены многих церковных зданий осквернялись граффити и надписями оскорбительного содержания.
Да и вообще, с каждым годом христианских храмов в Европе становится меньше. В некоторых странах здания церквей даже выставляются на продажу. Торговля культовыми христианскими постройками приняла массовый характер, например, во Франции. Новые владельцы переделывают храмы в кинотеатры, рестораны, бары, пабы и клубы, в монастырях открывают отели. А в городке Вьерзон покупателем одной из церквей выступила марокканская ассоциация, объявившая о намерении перестроить приход в мечеть...
Во время Рождества во многих странах ЕС стали запрещать публично выставлять христианские символы – даже такие привычные, как рождественская ёлка. Да и само Рождество многие европейцы теперь политкорректно называют „зимним праздником“...
Кроме того, европейские законы запрещают христианам открыто носить кресты и даже сажают за это в тюрьмы! Многие помнят случай, когда ведущая норвежского телевидения Сив Кристин Саелманн была уволена за появление в телеэфире с нательным крестиком, что возмутило телезрителей-мусульман. И в большинстве случаев Европейский суд по правам человека, куда обращаются с жалобами христиане, встаёт на сторону их обидчиков».
Неудивительно поэтому, что Католическая церковь сегодня, как никогда, нуждается во всемерной поддержке, в том числе и во внешней. Вот почему католики и вспомнили о «православных братьях», у которых падение веры идёт всё же не такими сильными темпами.
Один из католических иерархов недавно так прямо и заявил: сегодня последней надеждой традиционного христианского мира Европы является именно Россия – потому что её президент Владимир Путин не боится в открытую говорить о христианстве как основе европейской цивилизации, а также поддерживать законы, ограничивающие наступление толерантной диктатуры сексуальных меньшинств...
Сегодня остро встал вопрос и о судьбе христиан в Азии, которые подвергаются самому настоящему поголовному истреблению. Как пишет другой наш автор Юлия Чмеленко:
«Архиепископ Сильвано Томази, постоянный наблюдатель Ватикана при ООН, свидетельствует о том, что ежегодно более 100 000 христиан там умирают по причине религиозной нетерпимости. А согласно информации Эндрю Уайта, пастора англиканской церкви в Багдаде, за последнее десятилетие христианское население Ирака – опять же в силу религиозных преследований – сократилось с 1,5 миллиона до 200 000 человек!
В Сирии исламские фундаменталисты из ИГИЛ чуть ли не поголовно вырезают немусульманское население – там скоро вообще не останется районов, населённых христианами. Тревожит ситуация и в других, более благополучных на первый взгляд странах.
Например, в Египте, где живут христиане-копты. Австралийский профессор Рами Тадрос опубликовал специальное исследование о гонениях на этих людей и привёл соответствующую статистику. В конце своей работы автор приходит к выводу, что „египетские власти не только умышленно пренебрегают своими обязанностями по отношению к коптскому населению, но и порой сами принимают непосредственное участие в антихристианских акциях“.
За последние пять лет около 300 тысяч христиан покинули Египет. И число их в стране неуклонно сокращается...».
Всё это, конечно же, не может не тревожить христианский мир. И не только католиков. Поэтому понадобились объединённые усилия самых влиятельных христианских церквей для спасения гонимых. В том числе и через личную встречу Папы и Патриарха, которые выпустили совместное обращение в защиту как самих христианских ценностей, так и людей, их исповедующих.
Так что посмотрим, насколько всё это глубоко серьёзно. Главное, чтобы верх вновь не взяла человеческая гордыня, которая, собственно, когда-то и породила церковный раскол. Да и католикам следует продолжить своё покаяние и кардинально пересмотреть список своих святых — уж очень много там разного рода мракобесов, ненавистников Православия (вроде архиепископа Степинца), которые явно не смотрят на нас с неба, а скорее горят в аду...
Вадим Андрюхин, главный редактор
Опыт организаторов Всемирной встречи католической молодежи готова использовать и Русская православная церковь, сообщил DW-WORLD ее представитель в Германии архиепископ Клинский.
По мнению представителя Русской православной церкви в Германии архиепископа Клинского Лонгина, форумы, подобные Всемирной встрече католической молодежи, являются полезными. Они показывают верующей молодежи, что такие же молодые люди с такими же проблемами есть и в других странах.
Ольга из Киева, одна из полутора тысяч молодых католиков с Украины, ездит уже не первый год на встречи католической молодежи. В беседе с корреспондентом «Немецкой волны» она сказала, что «это всегда праздник, прикосновение к чему-то сокровенному, сакральному».
Возможность познать другого человека
Не меньший интерес, чем встреча с Папой Римским, представляют контакты с молодыми верующими из других стран. «Интересно встречаться с русскоговорящей католической молодежью из России, Литвы Эстонии и Польши, - говорит Ольга. - Каждый находит в своей церкви, в вере своей то, что подходит ему. Греко-католическая устраивает меня на сегодняшний день, хотя крестилась я в православной церкви».
Впечатляющим было богослужение в Дюссельдорфе, рассказывает архиепископ Клинский, одно из трех, открывших XX Всемирную встречу католической молодежи. Впечатляет, прежде всего, то, отметил владыка, как сотни тысяч молодых людей одновременно возносят молитвы за мир во всем мире и против насилия. Русская православная церковь приветствует все встречи, которые способствуют сближению народов, подчеркнул архиепископ Клинский. И встреча молодых католиков как раз и дает возможность «лучше познать другого человека, приобрести тысячи новых братьев и сестер во Христе.
Богатый немецкий опыт
В будущем подобные встречи для молодежи планирует устраивать и Русская Православная Церковь. Поначалу только для молодых россиян, и не в таких масштабах, в каких проходит нынешний фестиваль католической молодежи, сообщил архиепископ. Но эта встреча, безусловно, послужит образцом для подражания.
Зачем изобретать велосипед, заметил он, когда опыт проведения таких мероприятий накоплен очень большой. В том числе, и в Германии, где в мае 2005 года проходил пятидневный Евангелический кирхентаг – крупный церковный фестиваль, проводящийся раз в два года. Среди более ста тысяч участников фестиваля в Ганновере были и гости из России, в том числе заместитель председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата протоиерей Всеволод Чаплин.
Общего больше, чем различий
В дни проведения XX Всемирной встречи католической молодежи в Германии официального представителя Русской православной церкви в Германии архиепископа Клинского Лонгина приглашают на богослужения, на различные мероприятия форума в качестве наблюдателя, ему наносят визиты католические епископы. Многие наблюдатели в Германии отмечают в эти дни, что сейчас, при новом Папе Римском, у католической и православной церквей появился реальный шанс на преодоление конфликта, поскольку обе церкви стараются укрепить веру обращением к старым традициям. Эту близость подтвердил в беседе с DW-WORLD и архиепископ Клинский. Для РПЦ, по словам ее представителя в Германии, представляют интерес все церкви, которые работают на пользу мира и против насилия.
Католики в России
В 2000 году по распоряжению Папы Римского Иоанна Павла II в России, с ее 700 тысячами католиков, были основаны четыре епархии: Московская, Саратовская, Новосибирская и Иркутская. Даже самая маленькая из них по численности - Саратовская - по площади превосходит в четыре раза Германию и объединяет 55 приходов (в Германии католических приходов около 13 тысяч). В крупнейшей епархии - Иркутской - в августе 2004 года под девизом «Мы хотим видеть Иисуса» проходила III Всероссийская встреча католической молодежи.
