12 апреля 1925 года в Донском монастыре, в присутствии 60 архиереев было оглашено заве­щание патриарха Тихона о порядке Местоблюстительства, составленное 7 января 1924 года. Покойный Первосвятитель назначал себе трёх преемников: митрополита Кирилла Казанского, митрополита Агафангела Ярославского и митрополита Петра Крутицкого. В завещании говорилось:

«В случае Нашей кончины, Наши Пат­риаршие права и обязанности, до законного выбора нового Патриарха, предоставляем временно Высокопреосвященному митрополиту Кириллу (Смирнову). В случае невозможности по каким-либо обстоятельствам вступить ему в отправление означенных прав и обязанностей, таковые пе­реходят к Высокопреосвященному митрополиту Агафангелу (Преобра­женскому). Если же и сему митрополиту не представится возможности осуществить это, то Наши Патриаршие права и обязанности переходят к Высокопреосвященному Петру (Полянскому), митрополиту Крутицкому».

Завещание патриарха в части назначения себе преемника вызвало возражения у ряда архиереев. Они указывали на то, что по церковным канонам, «епископу не дозволяется вместо себя поставлять другого в преемники себе, хотя бы он был и при конце жизни». Согласно правилам Русской Цер­кви местоблюститель патриаршего престола должен избираться соединённым присутствием Синода и Высшего Совета и обязательно из среды членов Синода.

Однако ситуация, в которой оказалась Церковь, не была предусмотрена никакими канонами. Не действовали оба учреждения - Синод и Совет, которые должны были избрать преемника патриарха Тихона. Митрополиты Кирилл и Агафангел находились в заключении.. Поэтому всеми архиереями в итоге было подписано «Заявление», гласившее:

«Убедившись в подлинности документа и учитывая 1) то обстоятель­ство, что почивший Патриарх при данных условиях не имел иного пути для сохранения в Российской Церкви преемства власти и 2) что ни митрополит Кирилл (Смирнов), ни митрополит Агафангел (Преображенский), не нахо­дящиеся теперь в Москве, не могут принять на себя возлагаемых на них вышеприведённым документом обязанностей, Мы, Архипастыри, призна­ем, что Высокопреосвященный митрополит Пётр (Полянский) не может уклониться от данного ему послушания и во исполнение воли почившего Патриарха должен вступить в обязанности Патриаршего Местоблюстительства». Первым под документом поставил подпись митрополит Нижегородский Сергий (Страгородский).

12 апреля 1925 года митрополит Пётр вступил в управление Цер­ковью, но уже через восемь месяцев был арестован. За несколько дней до этого, 6-го декабря, Местоблюститель составил распоряжение о своих временных заместителях:

«В случае невозможности по каким-либо обстоятельствам отпра­влять Мне обязанности Патриаршего Местоблюстителя, временно пору­чаю исполнение таковых обязанностей Высокопреосвященнейшему Сер­гию (Страгородскому), митрополиту Нижегородскому. Если же сему мит­рополиту не представится возможности осуществить это, то во временное исполнение обязанностей Патриаршего Местоблюстителя вступит Высокопреосвященнейший Михаил (Ермаков), Экзарх Украины, или Высокопреосвященнейший Иосиф, архиепископ Ростовский, если митрополит Михаил (Ермаков) лишён будет возможности выполнить это моё распоряжение. Возношение за богослужениями Моего имени, как Патриаршего Местоблюстителя, остаётся обязательным».

Священномученик Пётр, митрополит Крутицкий (в миру Пётр Фёдорович Полянский) родился в 1862 году в благочестивой семье священника села Сторожевое Воронежской епархии. В 1885 году он закончил по I разряду Воронежскую духовную семинарию, а в 1892 году Московскую Духовную Академию и был оставлен при ней помощником инспектора. После занятия ряда ответственных должностей в Жировицком духовном училище, Пётр Фёдорович был переведён в Петербург, в штат Синодального Учебного Комитета, членом которого он стал. Будучи высокопоставленным синодальным чиновником, Пётр Фёдорович отличался бессребреничеством и строгостью. Он объездил с ревизиями едва ли не всю Россию, обследуя состояние духовных школ. При всей своей занятости он находил время для научных занятий и в 1897 году защитил магистерскую диссертацию на тему: «Первое послание святого апостола Павла к Тимофею. Опыт историко-экзегетического исследования». Пётр Фёдорович принимал участие в Поместном Соборе Русской Православной Церкви 1917‒1918 годов. После революции Пётр Фёдорович до 1920 года служил управляющим Московской фабрикой «Богатырь». Во время начавшихся гонений на святую Церковь, в 1920 году Святейший Патриарх Тихон предложил ему принять постриг, священство и стать его помощником в делах церковного управления. Рассказывая об этом предложении брату, он сказал: «Я не могу отказаться. Если я откажусь, то буду предателем Церкви, но, когда соглашусь, я знаю, я подпишу сам себе смертный приговор». Сразу после архиерейской хиротонии в 1920 году во епископа Подольского, Владыка Пётр был сослан в Великий Устюг, но после освобождения из-под ареста Святейшего Патриарха Тихона — вернулся в Москву, став ближайшим помощником Российского Первосвятителя. Вскоре он был возведён в сан архиепископа (1923 год), затем стал митрополитом Крутицким (1924 год) и был включён в состав Временного Патриаршего Синода. В последние месяцы жизни Патриарха Тихона митрополит Пётр был его верным помощником во всех делах управления Церковью. В начале 1925 года Святейший назначил его кандидатом в местоблюстители патриаршего престола после священномучеников митрополита Казанского Кирилла и митрополита Ярославского Агафангела. После кончины Патриарха обязанности патриаршего местоблюстителя были возложены на митрополита Петра, поскольку митрополиты Кирилл и Агафангел находились в ссылке. В этой должности Владыка Пётр был утверждён и Архиерейским Собором 1925 года. В своём управлении Церковью митрополит Пётр шёл по пути Патриарха Тихона — это был путь твёрдого стояния за Православие и бескомпромиссного противодействия обновленческому расколу.

В недолгое время своего Первосвятительского служения в Москве Митрополит Петр часто совершал Божественную литургию в московских приходских и монастырских церквах. Особенно он любил бывать в Свято-Даниловом монастыре, арестованного священноархимандрита которого, архиепископа Феодора (Поздеевского), Местоблюститель высоко ценил за его непоколебимое стояние на страже Православия, за неукоснительное следование канонам, за обширную богословскую образованность и глубокий ум. 30 августа (12 сентября) 1925 г. на престольный праздник Патриарший Местоблюститель служил в Троицком соборе монастыря, где покоились мощи благоверного князя Даниила Московского. Монастырь был заполнен молящимся народом. Путь к раке со святыми мощами устилал ковер из живых цветов. Войдя в храм, Митрополит Петр прошел к мощам святого и благоговейно приложился к ним. Некоторые монахи видели, что, когда он пошел к солее, над мощами образовалось как бы облако, в котором возник образ святого князя Даниила; и во все время, пока Митрополит шел к алтарю, образ этот сопровождал его. После службы Митрополит Петр, предвидя свой скорый арест, передал возглавлявшему после ареста архиепископа Феодора Даниловскую братию архиепископу Парфению (Брянских) завещание о своих заместителях и деньги для пересылки находившимся в ссылке священнослужителям. В ноябре 1925 года митрополит Пётр был арестован — для него началась пора мучительных допросов и нравственных истязаний. После заключения в Суздальском политизоляторе Владыку привезли на Лубянку, где ему предлагали отказаться от первосвятительского служения в обмен на свободу, но он ответил, что ни при каких обстоятельствах не оставит своего служения. Агенты ГПУ. предлагали ему пойти на уступки, общая какие-то блага для Церкви, но Владыка им отвечал: «Лжёте; ничего не дадите, а только обещаете...» В 1926 году Владыка был отправлен этапом в ссылку на три года в Тобольскую область (село Абалацкое на берегу реки Иртыш), а затем на Крайний Север, в тундру, в зимовье Хэ, расположенное в 200 километрах от Обдорска. Ссылка вскоре была продлена на два года. Святителю удалось снять внаймы у местной старушки домик из двух комнат. Сначала, отдохнув от Тобольской тюрьмы, святитель чувствовал облегчение от свежего воздуха, но вскоре с ним случился первый тяжёлый припадок удушья, астмы, и с тех пор он, лишённый медицинской помощи, не покидал постели. Он знал, что на его имя поступают посылки, но не получал их, пароход в Хэ приходил лишь раз в год. Но в той же ссылке Владыка вновь был арестован в 1930 году и заключён в Екатеринбургскую тюрьму на пять лет в одиночную камеру. Затем он был переведён в Верхнеуральский политизолятор. Ему предложили отказаться от местоблюстительства, взамен обещая свободу, но святитель категорически отказался от этого предложения. Ни продление срока ссылки, ни переводы во всё более отдалённые от центра места, ни ужесточение условий заключения не смогли сломить волю святителя, хотя и сокрушили могучее здоровье Владыки. Все годы тяжёлого одиночного заключения он даже словом не проявил ни к кому неприязни или нерасположения. В то время он писал: «Как предстоятель Церкви я не должен искать своей линии. В противном случае получилось бы то, что на языке церковном называется лукавством». На предложение властей принять на себя роль осведомителя в Церкви, патриарший местоблюститель резко ответил: «Подобного рода занятия несовместимы с моим званием и к тому же несходны моей натуре». И хотя первосвятитель был лишён возможности управлять Церковью, он оставался в глазах многих мучеников и исповедников, возносивших его имя за богослужением, надёжным островком твёрдости и верности в годы отступлений и уступок богоборческой власти. Условия заключения святителя были очень тяжелы. Владыка страдал от того, что, чувствуя себя в ответе перед Богом за церковную жизнь, он был лишён всякой связи с внешним миром, не знал церковных новостей, не получал писем. Когда же до него дошли сведения о выходе «Декларации» митрополита Сергия (Страгородского), являвшегося его заместителем, Владыка был потрясён. Он был уверен в митрополите Сергии, в том, что тот осознаёт себя лишь «охранителем текущего порядка», «без каких-либо учредительных прав», что святитель ему и указал в письме 1929 года, где мягко укорил митрополита Сергия за превышение им своих полномочий. В том же письме Владыка просил митрополита Сергия «исправить допущенную ошибку, поставившую Церковь в унизительное положение, вызвавшее в ней раздоры и разделения...» В начале 1928 года с Владыкой имел возможность встретиться и беседовать участник одной научной экспедиции, профессор Н. Ему Владыка так сказал о своей оценке деятельности митрополита Сергия: «Для первоиерарха подобное воззвание недопустимо. К тому же я не понимаю, зачем собран Синод, как я вижу из подписей под воззванием, из ненадёжных лиц. В этом воззвании набрасывается на Патриарха и меня тень, будто бы мы вели сношения с заграницей политические, между тем, кроме церковных, никаких отношений не было. Я не принадлежу к числу непримиримых, мною допущено всё, что можно допустить, и мне предлагалось в более приличных выражениях подписать воззвание, но я не согласился, за это и выслан. Я доверял митрополиту Сергию и вижу, что ошибся». В 1929 году священномученику Дамаскину, епископу Стародубскому, удалось наладить через связного общение с митрополитом Петром. Через этого связного святитель устно передал следующее: «1. Вы, епископы, должны сами сместить митрополита Сергия. 2. Поминать митрополита Сергия за богослужением не благословляю». В 1930 году из зимовья Хэ Святитель написал ещё одно, последнее, письмо к митрополиту Сергию, где выразил огорчение, что тот, как лицо ему подчинённое, не посвятил его в свои намерения относительно легализации Церкви путём недопустимых компромиссов: «Раз поступают письма от других, то, несомненно, дошло бы и Ваше». Выражая своё отрицательное отношение к компромиссу с коммунистами и к уступкам им, допущенным митрополитом Сергием, Владыка прямо требовал от последнего: «Если Вы не в силах защищать Церковь, уйдите в сторону и уступите место более сильному». Таким образом, святитель считал, что русские архиереи должны сами наложить прещение на митрополита Сергия за его антиканонические деяния. Возможно, для этого и было подготовлено в 1934 году Послание священномученика архиепископа Серафима (Самойловича) о запрещении митрополита Сергия в священнослужении. В 1931 году Владыку частично парализовало. Случилось это после визита Тучкова, предложившего святителю стать осведомителем ГПУ. Ещё ранее у него началась цинга. В 1933 году больного астмой престарелого святителя лишили прогулок в общем тюремном дворе, заменив их выходом в отдельный двор-колодец, где воздух был насыщен тюремными испарениями. На первой «прогулке» Владыка потерял сознание. Когда его перевели с ужесточением режима в Верхнеуральскую тюрьму особого назначения, то поместили снова в одиночной камере, а вместо имени дали № 114. Это был режим строгой изоляции. Есть свидетельства о том, что митрополит Сергий (Страгородский), ожидая освобождения законного местоблюстителя, направил советскому правительству письмо, что в случае выхода из заключения митрополита Петра, вся церковная политика уступок изменится в прямо противоположную сторону. Власти отреагировали должным образом, и Владыка Пётр, дождавшись дня освобождения — 23 июля 1936 года — в Верхнеуральской тюрьме, вместо свободы получил новый срок заключения ещё на три года. К этому моменту ему было уже семьдесят четыре года и власти решили объявить святителя умершим, о чём и сообщили митрополиту Сергию, которому, согласно завещанию Митрополита Петра, составленному 5 декабря 1925 года, в декабре был усвоен титул патриаршего местоблюстителя — ещё при живом митрополите местоблюстителе Петре. Так прошёл ещё год тяжкого заключения для больного старца-первосвятителя. В июле 1937 года по распоряжению Сталина был разработан оперативный приказ о расстреле в течении четырёх месяцев всех находящихся в тюрьмах и лагерях исповедников. В соответствии с этим приказом администрация Верхнеуральской тюрьмы составила против святителя обвинение: «Проявляет себя непримиримым врагом советского государства... обвиняя в гонении на Церковь ее деятелей. Клеветнически обвиняет органы НКВД в пристрастном к нему отношении, в результате чего якобы явилось его заключение, так как он не принял к исполнению требование НКВД отказаться от сана местоблюстителя». 27 сентября (10 октября) 1937 года в 4 часа дня священномученик митрополит Пётр был расстрелян в Магнитогорской тюрьме, и тем самым увенчал свой исповеднический подвиг пролитием мученической крови за Христа. Место погребения священномученика Петра остается неизвестным. Канонизирован Архиерейским Собором Русской Православной Церкви в 1997 году.

Значение МЕСТОБЛЮСТИТЕЛЬ ПАТРИАРШЕГО ПРЕСТОЛА в Словаре русского языка Лопатина

МЕСТОБЛЮСТИТЕЛЬ ПАТРИАРШЕГО ПРЕСТОЛА

Местоблюст`итель Патри`аршего Прест`ола%Местоблюст`итель Патри`аршего Прест`ола (офиц. титулование)

Лопатин. Словарь русского языка Лопатина. 2012

Смотрите еще толкования, синонимы, значения слова и что такое МЕСТОБЛЮСТИТЕЛЬ ПАТРИАРШЕГО ПРЕСТОЛА в русском языке в словарях, энциклопедиях и справочниках:

• МЕСТОБЛЮСТИТЕЛЬ ПАТРИАРШЕГО ПРЕСТОЛА в Орфографическом словаре:
  местоблюст`итель патри`аршего прест`ола (офиц. …
• МЕСТОБЛЮСТИТЕЛЬ
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Местоблюститель - архиерей, временно исполняющий обязанности предстоятеля Поместной Церкви в период до избрания нового предстоятеля. …
• МЕСТОБЛЮСТИТЕЛЬ в Полной акцентуированной парадигме по Зализняку:
  местоблюсти"тель, местоблюсти"тели, местоблюсти"теля, местоблюсти"телей, местоблюсти"телю, местоблюсти"телям, местоблюсти"теля, местоблюсти"телей, местоблюсти"телем, местоблюсти"телями, местоблюсти"теле, …
• МЕСТОБЛЮСТИТЕЛЬ в Новом толково-словообразовательном словаре русского языка Ефремовой:
  
• МЕСТОБЛЮСТИТЕЛЬ в Словаре русского языка Лопатина:
  местоблюст`итель, …
• МЕСТОБЛЮСТИТЕЛЬ в Полном орфографическом словаре русского языка:
  местоблюститель, …
• МЕСТОБЛЮСТИТЕЛЬ в Орфографическом словаре:
  местоблюст`итель, …
• МЕСТОБЛЮСТИТЕЛЬ в Толковом словаре русского языка Ушакова:
  местоблюстителя, м. (церк.). Лицо, временно выполняющее обязанности высшего духовного сановника. Местоблюститель патриаршего …
• МЕСТОБЛЮСТИТЕЛЬ в Толковом словаре Ефремовой:
  местоблюститель м. устар. Тот, кто временно исполняет обязанности высшего духовного …
• МЕСТОБЛЮСТИТЕЛЬ в Новом словаре русского языка Ефремовой:
  м. устар. Тот, кто временно исполняет обязанности высшего духовного …
• МЕСТОБЛЮСТИТЕЛЬ в Большом современном толковом словаре русского языка:
  м. устар. Тот, кто временно исполняет обязанности высшего духовного …
• ПЕТР (ПОЛЯНСКИЙ) в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Петр (Полянский) (1862 - 1937), митрополит Крутицкий, местоблюститель патриаршего престола Русской Православной Церкви …
• УСТАВ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Устав Русской Православной Церкви, принят на Юбилейном Архиерейском Соборе (Москва, 13-16 августа 2000 года), с …
• СЕРГИЙ (СТРАГОРОДСКИЙ) в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Сергий (Страгородский) (1867 - 1944), Патриарх Московский и всея Руси. В миру Страгородский …
• СЕРАФИМ (САМОЙЛОВИЧ) в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Серафим (Самойлович) (1881 - 1937), архиепископ Угличский, священномученик. Память 22 октября в …
• ПАТРИАРШИЙ МЕСТОБЛЮСТИТЕЛЬ в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". См. местоблюститель ДРЕВО - открытая православная энциклопедия: http://drevo.pravbeseda.ru О проекте | Хронология | Календарь | …
• ПАТРИАРШЕСТВО В РОССИИ в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Патриаршество в России было учреждено при царе Федоре Ивановиче в 1589 г. Еще с XV века, …
• МОСКОВСКИЙ СОБОР 2009 в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Архиерейский и Поместный соборы Русской Православной Церкви, состоялись в январе 2009 года. Причиной созыва Соборов …
• МЕССИЯ в Цитатнике Wiki:
  Data: 2009-08-15 Time: 07:20:02 = Иудаизм, христианство о мессии = * «И будет Он (Мессия) судить народы, и обличит многие …
• ЮВЕНАЛИЙ (ПОЯРКОВ) в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Ювеналий (Поярков) (род. 1935), митрополит Крутицкий и Коломенский, патриарший наместник Московской епархии, постоянный …
• ЭКЗАРХ в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Экзарх (также екзарх - греч.: ἔξαρχος - «правитель», «руководитель», «начинатель») - архиерейский титул в современном …
• ФИЛАРЕТ (ДЕНИСЕНКО) в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Филарет (Денисенко) (род. 1929), бывш. митрополит Киевский и всея Украины, самозванный "патриарх Киевский и …
• ФЕОФИЛАКТ (КУРЬЯНОВ) в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Феофилакт (Курьянов) (род. 1974), епископ Смоленский и Вяземский, управляющий приходами Патриаршего благочиния в Туркменистане …
• ФЕОКТИСТ (АРЭПАШУ) в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Феоктист (Арэпашу) (Teoctist (Arăpaşu)) (1915 - 2007), патриарх Румынский. В миру Арэпашу Феодор …
• ТРИФОН КОНСТАНТИНОПОЛЬСКИЙ в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Трифон (+ 933), патриарх Константинопольский, преподобный. Память 19 апреля. С юношеских лет …
• СЕРБСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Внимание, эта статья еще не окончена и содержит лишь часть необходимой информации. Сербская Православная Церковь - …
• СВЕНЦИЦКИЙ ВАЛЕНТИН ПАВЛОВИЧ в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Свенцицкий Валентин Павлович, протоиерей (1882 - 1931) - богослов, философ и духовный писатель. Родился …
• РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ ЗАГРАНИЦЕЙ в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Русская Православная Церковь Заграницей - самоуправляемая Церковь в составе Русской Православной Церкви. Архиерейсий Синод: 75 …
• РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Русская Православная Церковь - Поместная Автокефальная Церковь. Другое официальное наименование - Московский Патриархат. Официальный …
• ПРОПИСНАЯ-СТРОЧНАЯ в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Словарь "Прописная-строчная" представляет собой краткий свод основных выражений православной церковной лексики, принятый в Издательстве Московской Патриархии. …
• ПРЕДСТОЯТЕЛИ ПОМЕСТНЫХ ПРАВОСЛАВНЫХ ЦЕРКВЕЙ в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Список предстоятелей Поместных Православных Церквей, приведён в порядке диптиха. Варфоломей (Архондонис) , Святейший Архиепископ …
• ПИМЕН (ИЗВЕКОВ) в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Пимен (Извеков) (1910 - 1990), патриарх Московский и всея Руси. В миру Извеков …
• ПЕТРИКОВ ПЕТР СЕРГЕЕВИЧ в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Петриков Петр Сергеевич (1903 - 1937), священник, священномученик. Память 14 сентября, …
• ПАПСТВО в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Внимание, эта статья еще не окончена и содержит лишь часть необходимой информации. Внешняя история Титул «папа» …
• ПАВЕЛ (СТОЙЧЕВИЧ) в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Павел (Стойчевич) (1914 - 2009), архиепископ Печский, митрополит Белградско-Карловацкий, патриарх Сербский. …
• ОТКР 4 в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Библия. Новый Завет. Откровение Иоанна Богослова. Глава 4 Главы: 1 2 3 4 …
• НИКОЛАЙ (ДОБРОНРАВОВ) в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Николай (Добронравов) (1861 - 1937), архиепископ, священномученик. В миру Добронравов Николай Павлович. …
• НИКОДИМ (РОТОВ) в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Никодим (Ротов) (1929 - 1978), митрополит Ленинградский и Новгородский. В миру Борис Георгиевич …
• МОСКОВСКИЙ ХРАМ ДВЕНАДЦАТИ АПОСТОЛОВ в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Московский Храм Двенадцати Апостолов в Патриаршем доме в Кремле. Адрес: Россия, Москва, Кремль, Соборная …
• МОСКОВСКИЙ СОБОР 1943 в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Внимание, эта статья еще не окончена и содержит лишь часть необходимой информации. Архиерейский Собор Русской Православной …
• КОРНИЛИЙ (РОДУСАКИС) в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Корнилий (Родусакис) (род. 1936), старец- митрополит Петрский. В миру Еммануил Родусакис, родился в 1936 …
• КОНСТАНТИНОПОЛЬСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". В этой статье неполная разметка. Константинопольская Православная Церковь - Поместная Автокефальная Церковь. Другое официальное наименование …
• КИРИЛЛ (ГУНДЯЕВ) в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Кирилл (Гундяев) (род. 1946), патриарх Московский и всея Руси. В миру Гундяев Владимир Михайлович, …
• ИОАСАФ (УДАЛОВ) в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Иоасаф (Удалов) (1886 - 1937), епископ б. Чистопольский, викарий Казанской епархии, священномученик …
• ИЛАРИОН (АЛФЕЕВ) в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Иларион (Алфеев) (род. 1966), архиепископ Волоколамский, викарий Московской епархии, председатель Синодального Отдела внешних …
• ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКАЯ АРХИЕПИСКОПИЯ РУССКИХ ЦЕРКВЕЙ в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Архиепископия Русских Православных Церквей в Западной Европе, Экзархат Константинопольского Патриархата Адрес: 12, rue Daru, 75008 Paris, …
• ДЕКЛАРАЦИЯ МИТРОПОЛИТА СЕРГИЯ в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Послание заместителя патриаршего местоблюстителя, митрополита Нижегородского Сергия (Страгородского) и временного при нем Патриаршего Священного Синода («Декларация» …
• ГРУЗИНСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Грузинская Православная Церковь - Поместная Автокефальная Церковь. Другое официальное наименование - Грузинский Патриархат. Грузинская …
• ГРИГОРИЙ (ЛЕБЕДЕВ) в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Григорий (Лебедев) (1878 - 1937), епископ Шлиссельбургский, викарий Ленинградской епархии, священномученик. Память …

Кончина Святейшего Патриарха Алексия II, заставила нас вновь вспомнить это слово – Местоблюститель…

Нить Предстоятельского служения возглавителя церкви не должна прерываться, как в плане духовном, молитвенном, архипастырском, так и в административном, сугубо земном. Ведь от ежедневных решений первоиерарха зависит, в том числе, и разрешение житейских, материальных вопросов тысяч людей. Это и епископат, и монашествующие, и духовенство с семьями, и простые прихожане, и в буквальном смысле окормляемые «малые мира сего» – сироты, заключенные, старики. В Русской Православной Церкви для сохранения этой непрерывности, как и в большинстве Поместных Церквей, существует процедура незамедлительного утверждения Местоблюстителя.

Устав Русской Православной Церкви так определяет смысл и порядок его назначения: «В случае кончины Патриарха Московского и всея Руси, его ухода на покой, нахождения под церковным судом или иной причины, делающей невозможным исполнение им патриаршей должности, Священный Синод под председательством старейшего по хиротонии постоянного члена Священного Синода немедленно избирает из числа своих постоянных членов Местоблюстителя Патриаршего Престола». (. IV.13.)

Местоблюстительство, как церковное установление сыграло очень важную роль в XX веке в годы гонений на церковь. Господь явил нам образцы христианской стойкости, мужества и несгибаемой веры в сонме новомучеников и исповедников Российских, среди которых особое место занимает священномученик Петр (Полянский), митрополит Крутицкий, Местоблюститель Патриаршего Престола (1925-1936). Фактически священномученик митрополит Пётр исполнял обязанности местоблюстителя 8 месяцев: со дня смерти Патриарха Тихона до своего ареста 10 декабря 1925 года. Твёрдая, непримиримая позиция митрополита Петра по отношению к обновленцам позволила народу церковному сделать правильный выбор и не дать расколоть церковь.

Принципиальная лояльность к власти святителя Петра не позволила большевикам обвинить церковь в антигосударственной политике. После ареста святитель явил высочайший образец исповедничества веры Христовой. Только в одиночном заключении, без свиданий и передач, при непрерывных издевательствах охраны, будучи тяжелобольным, почти семидесятилетним человеком, он провел восемь лет! И, не став доносчиком, не признав «обновленцев», отказавшись вносить антихристианские изменения в церковную жизнь, был расстрелян 2 октября 1937 года.

После ареста митрополита Петра исполняющим его обязанности, по его распоряжению на этот случай, стал митрополит Ниже¬городский Сергий (Страгородский). В 1937 году властями расстреляна сестра митрополита Сергия – Александра, ведшая его хозяйство, арестован и погиб в тюрьме его келейник, иеромонах Афанасий. Его самого неоднократно допрашивают, но не арестовывают, поскольку он – один из последних иерархов, оставшихся в живых, а загонять Церковь в катакомбы целиком в планы властей не входило.

Только в 1943 году власти всё-таки позволили собраться Архиерейскому собору, на котором был избран Святейший Патриарх. Им стал митрополит Сергий (Страгородский). В 1944 году он скончался.

Фактически именно митрополит Сергий (Страгородский) будучи исполняющим обязанности Местоблюстителя возглавлял Русскую Церковь с 1926 года.

Вот что писал о нем после его кончины В. Н. Лосский: “До конца времен Церковь сохранит память великого святителя наряду с другими именами, которые знает каждый христианин.… Чтобы руководить церковной жизнью в столь исключительных условиях, в Москве - столице нового государства, в центре строящегося нового мира, надо было обладать непоколебимой верой в богоустановленность Церкви”.

В день кончины Патриарха Сергия было вскрыто его завещательное распоряжение, составленное ещё 12 октября 1941 г., в котором он назначал Местоблюстителем патриаршего престола митрополита Ленинградского Алексия (Симанского).
За время местоблюстительства митрополита Алексия с мая 1944 по январь 1945 г. совершено было 10 епископских рукоположений, кроме того, два епископа, бывших на покое, получили назначения на кафедры. Осенью 1944 г. епископат Русской Православной Церкви насчитывал уже около 50 правящих архиереев, примерно столько, сколько Русская Церковь имела в канун разгрома церковной организации в 1937– 1939 гг.

В феврале 1945 гола митрополит Алексий (Симанский) избран Патриархом Московским и всея Руси. Скончался Святейший Патриарх Алексий I в 1970 году, в возрасте 90 лет.
После его кончины Местоблюстителем патриаршего престола стал в соответствии с тогдашним “Положением об управлении Русской Православной Церковью” старший по хиротонии из постоянных членов Священного Синода митрополит Крутицкий и Коломенский Пимен (Извеков).
Спустя год, 3 июня 1971 г., после голосования на Поместном Соборе, в патриаршем Богоявленском соборе Москвы состоялась интронизация нареченного Патриарха Пимена.

3 мая 1990 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Пимен скончался. В день кончины Патриарха состоялось заседание Священного Синода, на котором Местоблюстителем был избран митрополит Киевский Филарет.

В том же году пятнадцатым Патриархом Русской Православной Церкви на Поместном Соборе был избран митрополит Ленинградский Алексий. Исход выборов тогдашний митрополит Киевский Филарет (Денисенко) счел своим провалом. Преследуя свои властолюбивые цели и презрев Апостольские установления, решения Соборов и собственную крестную клятву, он попытался расколоть православную Украину, став независимым первоиерархом. И, закономерно, в 1997 году: «Освященный архиерейский Собор отлучил от Церкви через анафематствование монаха Филарета (Денисенко)… лишенного сана и кощунственно называющего себя “патриархом”…

После упокоения Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II был назначен митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл.

В 1917 году Россия и Русская Православная Церковь вступили на путь тяжких испытаний. Вскоре после прихода к власти большевиков, в январе 1918 года, был издан Декрет об отделении Церкви от государства, который среди прочих дискриминационных мер, лишал Церковь прав юридического лица и предусматривал конфискацию всего церковного имущества. финансирование из казны всех церковных учреждений, в том числе и Учебного Комитета при Священном Синоде, прекратилось.

В 1918 году Учебный Комитет был закрыт, и священномученик Петр переехал в Москву, где принял участие в деяниях Поместного Собора, состоя в его секретариате. На Соборе было возобновлено его близкое знакомство со Святейшим Патриархом Тихоном.

В 1920 году Патриарх Московский и всея России Тихон предложил священномученику Петру принять постриг, священство и епископство и стать ему помощником в делах церковного управления. Предложение это было сделано в пору кровавых гонений на Церковь, когда замучены были уже тысячи священнослужителей и более десяти архиереев, когда епископство, как и в древние времена, сулило не почет и безбедную жизнь, а голгофские страдания. И священномученик Петр отнесся к призыву Первосвятителя как к призыву свыше, от Бога. В ту пору он жил в Москве, в доме своего брата, священника церкви Николы-на-Столпах Василия Полянского. Поведав брату и родным о предложении Святейшего Патриарха, он сказал: «Я не могу отказаться. Если я откажусь, то я буду предателем Церкви, но когда соглашусь, — я знаю, я подпишу сам себе смертный приговор».

Так, в 58-летнем возрасте он выбрал стезю, которая по его же словам, оказавшимся пророческими, возвела его на Голгофу. Будущий Предстоятель Русской Церкви принял постриг и благодать священства от руки митрополита Сергия, которого он впоследствии назначит своим Заместителем, а его хиротонию во епископа Подольского, викария Московской Епархии, возглавил Святейший Патриарх.

Сразу после хиротонии епископ Петр был арестован и сослан в Великий Устюг. Там он жил вначале у знакомого священника, потом в сторожке при городском соборе. В ссылке он имел возможность совершать Божественную литургию в сослужении великоустюжского духовенства.

После освобождения Патриарха Тихона из-под ареста многие сосланные и томившиеся в заключении архиереи и священники получили возможность вернуться к своему служению. Среди них был и епископ Подольский Петр. Возвратившись в Москву, он стал ближайшим помощником Первосвятителя, был возведен в сан архиепископа, потом митрополита Крутицкого и включен в состав Временного Патриаршего Синода.

По возвращении Святейшего Патриарха Тихона к церковному управлению, приходы, захваченные обновленцами, переходили под омофор Первосвятителя; священники, подчинившиеся раскольническому ВЦУ, приносили покаяние в совершенной ими измене. Перед угрозой потери влияния и власти, предводители раскола ищут объединения с Патриаршей Церковью, надеясь при поддержке гонителей Церкви — гражданских властей — возглавить ее. В окружении Святейшего Патриарха часть епископов готова была искать компромисса с раскольниками; но среди архиереев, твердо выступивших тогда против каких бы то ни было уступок обновленцам, был священномученик Петр. На совещании епископов, состоявшемся в Свято-Даниловом монастыре в конце сентября 1923 г., он высказывался против компромисса с раскольниками. И эта линия церковной политики победила.

В последние месяцы исповеднического жития Святейшего Патриарха Тихона его верным первым помощником во всех делах церковного управления, в том числе и во взаимоотношениях с гражданскими властями, был митрополит Петр.

Незадолго до своей блаженной кончины, в день Рождества Христова , Святейший Патриарх Тихон составил новую редакцию своего Завещания о преемстве Патриаршей власти в условиях, когда невозможно было созвать избирательный Поместный Собор.

Новая редакция Завещания гласила: «В случае нашей кончины, наши Патриаршие права и обязанности, до законного выбора нового Патриарха, представляем временно Высокопреосвященнейшему Митрополиту Кириллу. В случае невозможности по каким-либо обстоятельствам вступить в отправление означенных прав и обязанностей, таковые переходят к Высокопреосвященнейшему Митрополиту Агафангелу. Если же и сему Митрополиту не представится возможность осуществить это, то наши Патриаршие права и обязанности переходят к Высокопреосвященнейшему Петру, Митрополиту Крутицкому».

В день погребения Святителя Тихона, 12 апреля 1925 г., состоялось совещание собравшихся на его отпевание архипастырей; ознакомившись с текстом Завещания, епископы постановили подчиниться воле почившего Первосвятителя. Поскольку Митрополиты Кирилл и Агафангел томились в ссылке, обязанности Патриаршего Местоблюстителя возложены были на упомянутого в Завещании Митрополита Крутицкого Петра.

Возложив на себя бремя высшей церковной власти, Митрополит Петр совершал свое Первосвятительское служение в крайне трудных для Церкви условиях, когда добрая половина епископата и многие тысячи священников находились в лагерях и ссылках, когда Церковь страдала не только от внешних и явных врагов своих, но также и от спровоцированных ее гонителями расколов: нешвенный хитон Христов пытались разодрать обновленцы и украинские самосвяты, а также приверженцы иных, имевших локальное распространение, схизм. Выбирая линию церковной политики в отношениях с государственной властью и раскольниками. Митрополит Петр следовал по пути, проложенному его святым предшественником Патриархом Тихоном — твердое стояние на страже Православия, бескомпромиссное противодействие обновленчеству, лояльность в отношениях с государственной властью, но без роняющих достоинство Церкви заявлений об идеологической близости с ней или о том, что Церковь пользуется в Советском государстве свободой.

В 1925 году обновленцы готовили очередной лже-собор. Как и после освобождения Святейшего Патриарха Тихона из-под домашнего ареста, после его кончины вновь делались попытки договориться с Патриаршей Церковью об объединении; и некоторые из православных священнослужителей готовы были пойти навстречу коварным предложениям об объединении. В этих обстоятельствах Глава Церкви Митрополит Петр обратился к архипастырям, пастырям и всем чадам Православной Российской Церкви с посланием, в котором бесстрашно обличил происки раскольников, за спиной которых стояли гонители Церкви, а колеблющихся и малодушных убеждал хранить верность Православию и канонической правде.

В этом Послании говорится: «Должно твердо помнить, что по каноническим правилам Вселенской Церкви все …. самочинно устраиваемые собрания, как и бывшее в 1923 году живоцерковное собрание, незаконны. Поэтому на них присутствовать православным христианам, а тем более выбирать от себя представителей на предстоящие собрания канонические правила воспрещают… В Святой Божией Церкви законно и канонично только то, что благословлено Богоучреждённою Церковною властию, преемственно сохраняющейся от времен Апостольских. Всё же самочинное, все, что совершалось обновленцами без соизволения в Бозе почившего Святейшего Патриарха, все, что теперь совершается без благословения нашей мерности — Местоблюстителя Патриаршего Престола, действующего в единении со всей православной законной иерархией, — все это не имеет силы по канонам Святой Церкви (Апост. пр.34, Антиох. пр.39), ибо истинная Церковь едина и едина пребывающая в ней благодать Всесвятого Духа… …Не о соединении с Православной Церковью должны говорить так называемые обновленцы, а должны принести искреннее раскаяние в своих заблуждениях. И мы непрестанно молим Господа Бога, да возвратит Он заблудших в лоно Святой Православной Церкви».

После издания «Послания» Патриаршего Местоблюстителя но замыслам обновленцев подчинить себе «тихоновцев» через объединение с ними нанесен был удар. В своих печатных изданиях сами раскольники последствия этого Послания оценили так: «Воззвание Митрополита Петра определило всю линию поведения староцерковников… При этом по местам легко было уже просто ссылаться на центр что мы и видим на самом деле… Так, например, в Ленинградской епархии «среди духовенства появилась «левая группа» тихоновцев, которая склонна была идти навстречу примирительной политике Священного Синода. До появления воззвания Петра Крутицкого эта группа подавала надежды, что она окажет свое давление на епископов и постарается сдвинуть их с непримиримой позиции. Но как только появилось воззвание Петра …, она заговорила другим языком».

В обновленческих газетах и журналах развязана была кампания травли Местоблюстителя Патриаршего Престола. Его обвиняли в сношениях с церковной и политической эмиграцией, в контрреволюционных настроениях и антиправительственной деятельности. Своего пика эта кампания достигла в той провокации, которую устроил Александр Введенский на обновленческом лже-cоборе, состоявшемся в октябре 1925 г.

Незадолго до «собора» обновленческим Синодом в Уругвай был направлен Николай Соловей с титулом епископа Южной Америки. Через два месяца после выезда он выступил с заявлением, которое можно было расценить как свидетельство о раскаянии в грехе раскола. Прошел год — и Соловей прислал на имя лже-собора письмо, которое и было оглашено на нем: «Мое прегрешение перед Священным Синодом заключается в следующем: 12 мая 1924 г., за 4 дня до моего отъезда за границу, я имел двухчасовое совещание с Патриархом Тихоном и Петром Крутицким. Патриарх Тихон дал мне собственноручно написанное письмо следующего содержания: 1) что я принят и возведен в сан архиепископа; 2) что Святая Церковь не может благословить великого князя Николая Николаевича, раз есть законный и прямой наследник престола — великий князь Кирилл».

Грубая клевета на Патриарха и Митрополита Петра дала Введенскому повод для недостойной остроты: «Оказывается, что тихоновский корабль плавает в международных водах, и трудно сказать, где главные капитаны: за рубежом или на Крутицах.» Под его диктовку была составлена резолюция: «Собор констатирует непрекращающуюся связь тихоновщины с монархистами».

Домогаясь устранения Местоблюстителя, обновленческие авторы публикуют в Известиях такую характеристику Первоиерарха: «Заматерелый бюрократ Саблеровского издания, который не забыл старых методов церковного управления. Он опирается на людей, органически связанных со старым строем, недовольных революцией, бывших домовладельцев и купцов, думающих еще посчитаться с современной властью». В недолгое время своего Первосвятительского служения в Москве Митрополит Петр часто совершал Божественную литургию в московских приходских и монастырских церквах. Особенно он любил бывать в Свято-Даниловом монастыре, арестованного священноархимандрита которого, архиепископа Феодора (Поздеевского), Местоблюститель высоко ценил за его непоколебимое стояние на страже Православия, за неукоснительное следование канонам, за обширную богословскую образованность и глубокий ум.

30 августа (12 сентября) 1925 г. на престольный праздник Патриарший Местоблюститель служил в Троицком соборе монастыря, где покоились мощиблаговерного князя Даниила Московского . Монастырь был заполнен молящимся народом. Путь к раке со святыми мощами устилал ковер из живых цветов. Войдя в храм, Митрополит Петр прошел к мощам святого и благоговейно приложился к ним. Некоторые монахи видели, что, когда он пошел к солее, над мощами образовалось как бы облако, в котором возник образ святого князя Даниила; и во все время, пока Митрополит шел к алтарю, образ этот сопровождал его. После службы Митрополит Петр передал возглавлявшему после ареста архиепископа Феодора Даниловскую братию архиепископу Парфению (Брянских) деньги для пересылки находившимся в ссылке священнослужителям.

Священномученик Петр помогал многим заключенным и сосланным. Он сам отправлял деньги митрополиту Казанскому Кириллу (Смирнову), архиепископу Никандру (Феноменову), своему предшественнику по Крутицкой кафедре, томившемуся в ссылке в Туркестане, секретарю Патриарха Тихона Петру Гурьеву и другим изгнанникам. Получая после службы деньги. Митрополит Петр обычно сразу отдавал их для пересылки в тюрьмы, лагеря и места ссылки. Он дал благословение приходским причтам жертвовать в пользу заключенных священнослужителей.

И эта его деятельность вызывала крайнее недовольство гонителей Церкви. В ГПУ был выработан план по устранению Митрополита Петра и учинению нового раскола. Своим орудием враги Церкви избрали несколько честолюбивых архиереев во главе с епископом Можайским Борисом (Рукиным), к этой группе принадлежал и архиепископ Екатеринбургский Григорий (Яцковский), впоследствии возглавивший ее. Представители ГПУ в беседах с епископом Борисом предлагали ему образовать инициативную группу и подать от ее имени ходатайство во ВЦИК о легализации Высшего Церковного Управления, одновременно издав обращение к пастве, в котором будет подчёркнуто вполне сочувственное отношение Церкви к политике Советского правительства. После чего, уверяли епископа Бориса, Высшее Церковное Управление, епархиальные управления и православные общины будут легализованы. Епископ Борис согласился со сделанным предложением, но заявил, что один он ничего сделать не сможет, и направил представителя ГПУ к Патриаршему Местоблюстителю, рекомендуя Митрополиту Петру принять предложение ГПУ. Но Местоблюститель отверг предлагаемую ему сделку; несмотря на это, епископ Борис не прекратил своих переговоров в ГПУ, одновременно домогаясь у Митрополита Петра созыва Архиерейского собора, на котором планировал отстранить Предстоятеля Церкви от Местоблюстительства. На настойчивые домогательства епископа Бориса Митрополит Петр отвечал: «Власти несомненно не допустят никакого свободного собрания православных архиереев, не говоря уже о Поместном соборе».

Представители ГПУ так формулировали свои условия, при выполнении которых они обещали нормализовать юридическое положение Церкви: 1) издание декларации, призывающей верующих к лояльности относительно советской власти; 2) устранение неугодных власти архиереев; 3) осуждение заграничных епископов и 4) контакт в деятельности с правительством в лице представителя ГПУ.

Митрополит Петр решил составить декларацию, адресованную советскому правительству, в которой он собирался показать, какими он видит отношения Церкви с государством в сложившихся обстоятельствах. По черновому проекту Местоблюстителя текст декларации написал епископ Иоасаф (Удалов). Документ этот не был передан властям, поскольку митрополит Петр считал недостойным для Церкви передавать его через представителя ГПУ, а хотел для этого встретиться с главой правительства.

Проект декларации, адресованной в Совет народных комиссаров СССР, заканчивался такими словами: «Возглавляя в настоящее время после почившегоПатриарха Тихона Православную Церковь на территории всего Союза и свидетельствуя снова о политической лояльности со стороны Православной Церкви и ее иерархии, я обращаюсь в Совнарком с просьбой, во имя объявленного лозунга о революционной законности, сделать категорические распоряжения ко всем исполнительным органам Союза о прекращении административного давления на Православную Церковь и о точном выполнении ими изданных центральными органами власти узаконений, регулирующих религиозную жизнь населения и обеспечивающих всем верующим полную свободу религиозного самоопределения и самоуправления. В целях практического осуществления этого принципа я прошу, не откладывая далее, зарегистрировать повсеместно на территории СССР староцерковные православные общества, со всеми вытекающими из этого акта правовыми последствиями, и проживающих в Москве архиереев возвратить на места. Вместе с этим беру на себя смелость возбудить ходатайство перед Совнаркомом о смягчении участи административно наказанных духовных лиц. Одни из них — и притом некоторые в преклонном возрасте — не один год томятся в глухих безлюдных местах Печоры и Нарыма со своими застарелыми недугами без всякой медицинской помощи кругом, другие на суровом Соловецком острове исполняют физическую принудительную работу, к которой большинство из них совершенно не приспособлено. Есть лица, амнистированные ЦИКом СССР и после этого вот уже 2 года томящиеся в безводных степях Туркестана, есть лица, отбывшие свой срок ссылки, но все еще не получившие разрешения возвратиться на места служения.

Я решаюсь также просить и о более гуманном отношении к духовным лицам, находящимся в тюрьмах и отправляемым в ссылку. Духовенство в подавляющем большинстве изолируется по подозрению в политической неблагонадежности, а потому по справедливости к ним должен был применяться тот же несколько облегченный режим, каковой везде и всюду применяется к политическим заключенным. Между тем, в настоящее время наше духовенство содержится вместе с заключенными уголовными преступниками и иногда, регистрируемые как бандиты, вместе с ними в общих партиях отправляются в ссылку.

Выражая в настоящем ходатайстве общие горячие пожелания всей моей многомиллионной паствы, как признанный ее высший духовный руководитель, я имею надежду, что желания нашего православного населения не будут оставлены без внимания высшим правительственным органом всей нашей страны; так как представить наиболее многочисленной Православной Церкви права легального свободного существования, какими пользуются другие религиозные объединения, — это значит совершить по отношению к большинству парода только акт справедливости, который со всею признательностью будет принят и глубоко оценен православно-верующим народом».

Этот документ попал в руки властей только после изъятия его при обыске у Местоблюстителя, но умонастроение Митрополита Петра было хорошо известно властям. Они вполне понимали, что им не удастся сделать из него орудие в исполнении своих разрушительных для Церкви замыслов. 11 ноября 1925 года комиссия по проведению декрета об отделении Церкви от государства при ЦК ВКП(б) постановила: «Поручить т. Тучкову ускорить проведение наметившегося раскола среди тихоновцев …В целях поддержки группы, стоящей в оппозиции к Петру, …поместить в «Известиях» ряд статей, компрометирующих Петра, воспользовавшись для этого материалами недавно закончившегося обновленческого собора. Просмотр статей поручить т.т. Стеклову П.И., Красикову П.А. и Тучкову. Им же поручить просмотреть готовящиеся оппозиционной группой декларации против Петра. Одновременно с опубликованием статей поручить ОГПУ начать против Петра следствие».

В конце ноября проведены были массовые аресты священнослужителей, близких Митрополиту Петру. Среди арестованных в ноябре и декабре 1925 г. были епископы Амвросий (Полянский), Тихон (Шарапов), Николай (Добронравов), Гурий (Степанов), Иоасаф (Удалов), Пахомий (Кедров), Дамаскин (Цедрик), а также бывшие обер-прокуроры Святейшего Синода Владимир Саблер и Александр Самарин. Местоблюститель видел, что неминуем и близок его арест. Предвидя самые худшие последствия для себя, он 5 и 6 декабря 1925 г. составил два документа. В первом из них он писал: «В случае нашей кончины наши права и обязанности как Патриаршего Местоблюстителя до законного выбора нового Патриарха представляем временно, согласно воле в Бозе почившего Святейшего Патриарха Тихона, Высокопреосвященным митрополитам Казанскому Кириллу и Ярославскому Агафангелу. В случае невозможности по каким-либо обстоятельствам тому и другому митрополиту вступить в отправление означенных прав и обязанностей, таковые передать Высокопреосвященному митрополиту Арсению. Если же и сему митрополиту не представится возможным осуществить это, то права и обязанности Патриаршего Местоблюстителя переходят к Высокопреосвященному митрополиту Нижегородскому Сергию».

В распоряжении, составленном днем позже, 6 декабря, говорилось: «В случае невозможности, по каким-либо обстоятельствам отправлять мне обязанности Патриаршего Местоблюстителя, временно поручаю исполнение таковых обязанностей Высокопреосвященному Сергию (Страгородскому), митрополиту Нижегородскому. Если же сему митрополиту не представится возможности осуществить это, то во временное исполнение обязанностей Патриаршего Местоблюстителя вступит Высокопреосвященный Михаил (Ермаков), Экзарх Украины, или Высокопреосвященный Иосиф (Петровых), архиепископ Ростовский, если митрополит Михаил (Ермаков) лишен будет возможности выполнять это мое распоряжение. Возглашение за богослужением моего имени, как Патриаршего Местоблюстителя, остается обязательным».

В эти скорбные дни Местоблюститель Патриаршего Престола составил также нечто вроде завещания, в котором он излагал свое видение положения Церкви и призывал пастырей и всех верных чад церковных хранить верность Спасителю, свято блюсти Предание Церкви и священные каноны. Он писал: «Меня ожидают труды, суд людской, но не всегда милостивый. Не боюсь труда — его я любил и люблю, не страшусь и суда человеческого — неблагосклонность его испытали не в пример лучшие и достойнейшие личности. Опасаюсь одного: ошибок, опущений и невольных несправедливостей, — вот что пугает меня. Ответственность своего долга глубоко сознаю. Это потребно в каждом деле, но в нашем — пастырском — особенно. Не будет ни энергии, ни евангельской любви, ни терпения в служении, если у пастырей не будет сознания долга. А при нем приставникам винограда Господня можно только утешаться, радоваться. Если отличительным признаком учеников Христовых, по слову Евангелия, является любовь, то ею должна проникать и вся деятельность служителя алтаря Господня, служителя Бога мира и любви. И да поможет мне в этом Господь! Вас же прошу исполнять с любовью, как послушных детей, все правила, постановления и распоряжения Церкви. … уставы и правила ее многие считают произвольными, лишними, обремененными и даже отжившими. Но мудрецы все при всей своей самоуверенности не изобрели средств укрепить нашу волю в добре, дать человеку почувствовать сладость духовной свободы от страстей, мира совести и торжества победы в борьбе со злом, как это делают труды и подвиги, предписываемые уставами Церкви. К каким несчастным последствиям может привести уклонение от церковных постановлений, показывает горький опыт братий наших по духу и плоти, отколовшихся от единения со Святой Церковью, блуждающих во мраке предрассудков, и тем самопроизвольно отчуждающих себя от упования вечной жизни. Буду молиться, недостойнейший пастырь, чтобы мир Божий обитал в сердцах наших все время жизни нашей. Для всякого православного человека, переживающего наши события, они не могут не внушать опасений за судьбу Православной Церкви, пагубный раскол, возглавляемый епископами и пресвитерами, которые забыли Бога и предают своих собратий и благочестивых мирян, — это все, может быть, не так еще опасно для Церкви Божией, которая всегда крепла, обновлялась страданиями. Но грозен, опасен дух лести, ведущий борьбу с Церковью и работающий над ее разрушением под видом заботы …»

9 декабря 1925 года по постановлению Комиссии по проведению Декрета об отделении Церкви от государства при ЦК ВКП(б) Местоблюститель Патриаршего Престола Митрополит Петр был арестован. По распоряжению Местоблюстителя исполнение его обязанностей перешло к митрополиту Нижегородскому Сергию (Страгородскому). А для Митрополита Петра началась страда мучительных допросов и нравственных истязаний в неволе.

12 декабря состоялся первый допрос священномученика. Его обвиняли в контрреволюционной деятельности на том основании, что он не лишил звания митрополита Киевского «заведомого контрреволюционера» Антония (Храповицкого), и не назначил на его место нового митрополита.

Туда назначен Михаил Экзархом Украины и временно управляющим.

— Значит, он митрополит? — спросил следователь.

— Это должен решить Собор, а я назначить митрополита Киевского не компетентен, это компетенция Собора Украинского.

На допросе 18 декабря следователь спросил Митрополита Петра: «А возможно ли признание Церковью справедливости социальной революции? — Нет, невозможно, — ответил заточенный Патриарший Местоблюститель. — Социальная революция строится на крови и братоубийстве, чего Церковь признать не может. Лишь война еще может быть благословлена Церковью, поскольку в ней защищается отечество от иноплеменников и православная вера».

После нескольких допросов Митрополит Петр решил сам в записке, адресованной начальнику 6 отделения ОГПУ, осуществлявшему антицерковные акции, Тучкову, объяснить свою позицию.

«Русская церковная история, — писал он, — едва ли знает такое исключительно трудное время для управления Церковью, как время в годы настоящей революции. Тот, кому это управление поручено, становится в тяжкое положение между верующими (по всей вероятности, с различными политическими оттенками), духовенством (также неодинакового настроения) и властью. С одной стороны, приходится выдерживать натиск народа и стараться не поколебать его доверия к себе, а с другой — необходимо не выйти из повиновения власти и не нарушать своих отношений с нею. В таком положении находился Патриарх Тихон , в таком же положении очутился и я в качестве Патриаршего Местоблюстителя. Я отнюдь не хочу сказать, чтобы власть вызывала на какие-либо компромиссы в вопросах веры или касалась церковных устоев, — этого, конечно, не было и быть не может. Но у народа своя точка зрения. Простой, например, факт передачи какого-либо храма обновленцам, от которых он отворачивается с негодованием, истолковывается в смысле вмешательства власти в дела церковные и даже гонения на Церковь. И как ни странно, — в этом он готов видеть чуть ли и не нашу вину… Теперь спрашивается, какая же в данном случае должна быть линия моего поведения? Я решил сблизиться с народом…

Вот почему я очень редко обращался к Вам со своими заявлениями. Не скрою и другого мотива этих редких обращений, — мотив этот опять-таки кроется в народном сознании. Простите за откровенность, — к человеку, который часто сносится с ГПУ, народ доверия не имеет.

На мое управление имели значение и некоторые влияния, — их я не старался избегать. Мои собратья-архиереи были неодинакового настроения в церковном отношении, одни были либерального, другие — строго церковного. С мнением последних я считался и их советами пользовался, так как народ относился к ним с большим доверием и даже называл некоторых из них столпами Церкви… Но их суждения не выходили за пределы церковности. Замечательно, что никто из более либеральных архиереев никогда не высказал даже намека на какое-либо порицание этих строго церковных архиереев. И не называл их лицами с какой-либо политической окраской… Лиц из светской интеллигенции я почти не знал и сношений с ними не имел, если не считать известного Вам случая обращения к Д.Д. Самарину, как бывшему своему обер-прокурору и человеку весьма образованному в церковной сфере. Правда, доносились пожелания, чтобы я был тверд на своем месте и строго охранял православную веру и церковные порядки. Признаюсь, пожелания эти для меня были небезразличны, я к ним прислушивался и в некоторых случаях руководился ими…»

Митрополит Петр страдал в застенке ГПУ не только от тяжких условий неволи и изнурительных допросов; еще большую боль причиняли ему тревога за судьбу Церкви, ответственность за которую он нес перед Богом. Назначенный им Заместитель митрополит Сергий взял на себя бремя церковного управления, но власти не разрешали ему переехать из Нижнего Новгорода в Москву. Тем временем в Москве вокруг епископа Можайского Бориса, интриговавшего против Митрополита Петра в сотрудничестве с агентами ГПУ, и архиепископа Екатеринбургского Григория (Яцковского) сложилась группа епископов, которые самочинно объявили об образовании Высшего Временного Церковного Совета (ВВЦС), которому усваивали полноту церковной власти. Митрополит Сергий запретил архиепископа Григория и единомышленных с ним архиереев за учинение раскола в священнослужении.

До Митрополита Петра сведения о церковных событиях доходили в урезанном виде; дозировали их поступление к нему Тучков и сотрудники ОГПУ: их целью было дезинформировать Патриаршего Местоблюстителя, подтолкнуть его на неверные шаги и тем запутать и ещё более усложнить ситуацию с высшим церковным управлением, привести ее к полному расстройству и обезглавить Церковь.

В этих целях Тучков разрешил архиепископу Григорию встретиться в тюрьме с Митрополитом Петром. В своем докладе на имя Местоблюстителя архиепископ Григорий предложил утвердить в качестве высшей церковной власти коллегию из четырех архиереев, в которую он включил себя и единомышленных с ним епископов из ВВЦС. Опасаясь за судьбу церковного управления, страшась церковной анархии и раскола, Митрополит Петр в резолюции на докладе архиепископа Григория поручил временное исполнение обязанностей Местоблюстителя трем архиереям: архиепископу Екатеринбургскому Григорию, Владимирскому Николаю (Добронравову) и Томскому Димитрию (Беликову); исключив из предлагавшегося списка тех, кого предлагал архиепископ Григорий. Во время этой беседы архиепископ Григорий, а также уполномоченные ОГПУ Тучков и Казанский скрыли от Митрополита Петра то обстоятельство, что архиепископ Николай арестован, а архиепископ Димитрий лишен возможности прибыть в Москву. Подозревая, что творится что-то неладное, что его обманывают, Митрополит Петр после долгих раздумий попросил включить в создаваемую коллегию и такого авторитетного и выдающегося архипастыря как митрополит Арсений (Стадницкий).

— Пожалуйста, — согласился Тучков, — напишите телеграмму о вызове, а мы пошлем. Местоблюститель составил телеграмму, но Тучков ее по адресу не послал. Находясь в одиночном заключении, лишенный надежных сведений о положении Церкви, Митрополит Петр тяжело скорбел, сомневаясь в правильности принятого решения об образовании коллегии. Все это сказалось на его здоровье; после встречи с архиепископом Григорием он заболел тяжелым нервным расстройством и 4 февраля был помещен в тюремную больницу.

Зная о том, что резолюция Митрополита Петра о передаче церковной власти коллегии из трех архиереев явилась следствием введения его в заблуждение и, учитывая то обстоятельство, что такая коллегия образована не была, а резолюция Местоблюстителя выдавалась группировкой архиепископа Григория и епископа Бориса как санкция на деятельность ВВЦС, который очень скоро был зарегистрирован гражданской властью, митрополит Сергий, опираясь на поддержку почти всего епископата Русской Церкви, продолжал исполнять обязанности Заместителя Местоблюстителя.

Между тем в Пермской тюрьме Тучков встретился с митрополитом Агафангелом, вторым кандидатом на пост Патриаршего Местоблюстителя по завещанию Патриарха Тихона; владыке разрешили выехать из Перми, где он отбывал ссылку, в свой кафедральный город Ярославль; одновременно Тучков, представив ему в самом негативном виде дела с высшим церковным управлением, которые особенно обострены были борьбой между митрополитом Сергием и ВВЦС во главе с архиепископом Григорием, предложил митрополиту вступить в исполнение обязанностей Местоблюстителя. Тучков при этом обещал митрополиту Агафангелу без промедления зарегистрировать церковное управление, которое он возглавит. Митрополит Агафангел недооценил коварства Тучкова и поверил ему. 18 апреля 1926 г. он отправил из Перми послание, в котором объявил о своем вступлении в должность Местоблюстителя, которую на законном основании занимал Митрополит Петр. Послание митрополита Агафангела способно было вызвать новый раскол в Церкви.

2 мая Тучков докладывал на заседании комиссии по проведению декрета об отделении Церкви от государства об успехах в провоцировании расколов. Комиссия постановила: «Проводимую ОГПУ линию по разложению тихоновской части церковников признать правильной и целесообразной. Вести линию на раскол между митрополитом Сергием (назначенным Петром временным Местоблюстителем) и митрополитом Агафангелом, претендующим на Патриаршее Местоблюстительство, укрепляя одновременно третью тихоновскую иерархию — Временный Высший Церковный Совет во главе с архиепископом Григорием как самостоятельную единицу. Выступление Агафангела с воззванием к верующим о принятии на себя обязанностей Местоблюстителя признать своевременным и целесообразным. Дело о митрополите Петре выделить и продолжать дальнейшее следствие в течение 1 — 2-х месяцев. Поручить ОГПУ этим временем окончательно выяснить положение о взаимоотношениях Местоблюстителей Сергия и Агафангела, после чего и решить вопрос о дальнейшем содержании Петра».

22 мая митрополит Сергий сообщил в письме Местоблюстителю о том, что владыка Агафангел получил свободу и претендует на возглавление Церкви. Заместитель Местоблюстителя просил узника воздержаться от передачи ему Местоблюстительства. Тучков, желая, чтобы ситуация с высшей церковной властью еще более усложнилась, передал это письмо заключенному Митрополиту и настойчиво предлагал ему отказаться от Местоблюстительства, обещал в этом случае легализовать церковное управление, Митрополита Петра освободить из уз и дать ему возможность беспрепятственно отправиться на лечение на Кавказ или в Крым.

Введенный в заблуждение относительно истинных намерений ОГПУ, лишенный всякого честолюбия, Митрополит Петр в письме от 22 мая приветствовал решимость митрополита Агафангела взять на себя бремя Местоблюстительства, предполагая вопрос об окончательной передаче своих обязанностей решить по возвращении из ссылки первого кандидата в Местоблюстители, согласно завещанию Патриарха Тихона, митрополита Кирилла. Митрополит Кирилл свободы не получил, и 9 июня Митрополит Петр в письме на имя митрополита Агафангела подтвердил передачу ему Местоблюстительства. Однако по богомудрой осторожности свое решение он сопроводил оговоркой: «В случае отказа митрополита Агафангела от восприятия власти или невозможности ее осуществления права и обязанности Патриаршего Местоблюстителя возвращаются снова ко мне, а заместительство — митрополиту Сергию». Оговорка эта оказалась спасительной. Митрополиту Сергию удалось убедить митрополита Агафангела в пагубности его намерения, и 12 июня владыка Агафангел в письме на имя Митрополита Петра отказался от поста Патриаршего Местоблюстительства. План Тучкова вызвать еще один раскол в «Тихоновской» Церкви провалился.

После этого священномученик Петр был переведен в Суздальский политизолятор, где содержался в одиночной камере, в полной изоляции от внешнего мира, не получая известий о происходящем за стенами тюрьмы, о положении Церкви.

Некоторое время спустя Тучков снова вел переговоры с Митрополитом Петром, предлагая ему на этот раз учредить с обязательным включением в него архиепископа Григория и при условии, что митрополит Сергий будет лишен прав заместительства и получит назначение в дальнюю Красноярскую епархию. На вопрос о том, будет ли участвовать в заседаниях Синода сам Местоблюститель, Тучков дал уклончивый ответ: при необходимости члены Синода смогут проводить заседания в Суздальском политизоляторе. Главной целью Тучкова было добиться устранения Заместителя Местоблюстителя, и он клеветал на митрополита Сергия, обвиняя его в интригах и политиканстве, но Митрополит Петр решительно отказался от коварных предложений своего главного палача. Через несколько лет он писал председателю ОГПУ Менжинскому, вспоминая о предложении Тучкова: «… По отношению к митрополиту Сергию, одному из заслуженных, просвещенных и авторитетнейших архиереев, к которому последние относились с уважением и перед которым выражала свою восторженную симпатию и управляемая им паства, — предлагаемая мера была бы посягательством на его достоинство и неслыханное для него оскорбление… Это перешло бы всякие пределы справедливости. А относительно архиепископа Григория должен сказать, что архиерей, лишенный кафедры и подвергшийся запрещению, не может быть членом Синода».

5 ноября 1926 г. Митрополит Петр был приговорен к 3 годам ссылки. В декабре его этапировали через пересыльные тюрьмы в Тобольск. Только тогда, освобожденный из одиночного заключения, он узнал о положении церковных дел, и 1 января в Пермской пересыльной тюрьме составил послание, в котором подтвердил упразднение коллегии, утвердил запрещение в священнослужении архиепископа Григория и единомышленных с ним архиереев, наложенное его Заместителем, и сообщал пастве о решении митрополита Агафангела об отказе от притязаний на Местоблюстительство.

21 января 1927 г. на свидание к Митрополиту Петру в пересыльную Екатеринбургскую тюрьму пришел архиепископ Григорий, и в беседе с ним Митрополит подтвердил, что между ними нет молитвенно-канонического общения, что архиепископ вместе со своими сторонниками учинили раскол, который не может быть терпим в Церкви. Тогда же Местоблюстителю Патриаршего Престола удалось передать свое обращение на волю, и оно стало широко известно в церковных кругах.

Местом ссылки Митрополита Петра назначено было село Абалак. В феврале 1927 г. узник был доставлен туда; ему велено было поселиться на территории закрытого Абалакского монастыря. Пока ремонтировали отведенную ему комнату в монастыре, святитель жил в поселке. Монахиня Иоанновского монастыря Евгения (Манежных) помогала владыке по домашнему хозяйству, но ежедневную работу 65-летний старец выполнял сам — топил печь, варил пищу, убирал жилье. Прожил он там, в относительном покое, недолго. В начале апреля его снова арестовали и доставили в Тобольскую тюрьму. Участь арестованного Главы Русской Православной Церкви решал ВЦИК, по постановлению которого он был сослан за Полярный круг, на берег Обской губы в поселок Хэ.

Там, лишенный всякой медицинской помощи, уже тяжело больной, он был обречен на медленное умирание.

Местные священники, обдорский, абалакский и хэнский, были обновленцами, и к сосланному Местоблюстителю относились неприязненно. Митрополит Петр в обновленческие храмы не ходил, а глядя на него, перестали их посещать и другие верующие, которые раньше, из-за отсутствия православных храмов, ходили к раскольникам.

В конце 1928 г. заканчивалась трехлетняя ссылка священномученика Петра, но 11 мая 1928 года Постановлением Особого совещания ОГПУ срок ссылки был продлен на 2 года. Здоровье святителя становилось все хуже; он с трудом переносил лютый северный климат, особенно в зимние месяцы в связи с полярной ночью.

15 июля 1928 г. он направил заявление в ОСО ОГПУ и во ВЦИК: «… Оставление меня в селе Хэ Обдорского района, далеко за Полярным кругом, среди суровой обстановки слишком пагубно отражается на моем здоровье, которое после моего годичного проживания здесь пришло в окончательный упадок. Дальнейшее оставление меня в настоящем, трудно переносимом климате,… равносильно обречению на смерть». Заявление узника последствий не возымело.

29 марта 1929 года ГПУ провело у владыки обыск. Искали переписку, но ничего не нашли. Митрополит не хранил у себя письма.

Особенно большие страдания причиняла сосланному Местоблюстителю Патриаршего Престола тревога за судьбу Церкви. Гонения на нее не прекращались. Арестовывали архипастырей, пастырей и самоотверженных, стойких церковных деятелей из мирян. 12 декабря 1926 года по обвинению в причастности к нелегальным выборам Патриарха арестован был Заместитель Местоблюстителя митрополит Сергий. После его ареста обязанности Заместителя исполняли митрополит Иосиф (Петровых), а после вскоре последовавшего ареста митрополита Иосифа, архиепископ Серафим (Самойлович). По освобождении митрополита Сергия и его возвращении к исполнению обязанностей Заместителя Местоблюстителя, он вместе с образованным им Временным Патриаршим Синодом издал «Декларацию», в которой подчеркивал лояльность Церкви государственной власти. Издание этого документа, а также переводы архиереев с кафедры на кафедру по требованию властей и увольнение на покой епископов, находившихся в лагерях и ссылках, вызвали протесты нескольких архипастырей, некоторые из них порвали общение с митрополитом Сергием.

Летом 1929 года епископ Дамаскин (Цедрик), один из них, через монахиню Ирину (Бурову) передал сосланному Митрополиту Петру письмо Местоблюстителю, в котором сообщал ему о новых нестроениях в Церкви, и просил ответов на разные вопросы церковной жизни, в том числе и о границах полномочий митрополита Сергия. Вместе со своим письмом епископ Дамаскин передал Местоблюстителю и копии критических писем митрополита Кирилла к митрополиту Сергию, и также письма других архиереев с критикой «Декларации».

Ознакомившись с представленными ему документами, Митрополит Петр в декабре 1929 г. направил своему Заместителю письмо, не лишенное чувства горечи. «Мне сообщают о тяжелых обстоятельствах, складывающихся для Церкви в связи с переходом границ доверенной Вам церковной власти. Очень скорблю, что Вы не потрудились посвятить меня в свои планы по управлению Церковью».

Заточенный Первосвятитель не знал всех обстоятельств церковной жизни, он не знал, что митрополит Сергий лишен был возможности поддерживать с ним общение через переписку: и поэтому вынужден был принимать решения по делам церковного управления, не обсуждая их предварительно с Патриаршим Местоблюстителем. Завещательное распоряжение Митрополита Петра, которым он назначил его своим Заместителем, не содержало в себе никаких ограничений его полномочий, не содержало и требования о необходимости предварительного обсуждения с ним принципиально важных решений. «О себе лично скажу, — пишет в заключении письма Митрополит Петр, — что я прошел все виды страданий, какие можно себе представить, казалось, что у меня одно время года — время скорби, но Господь, видимо, не оставляет меня. Он поддерживает мои силы, ослабляемые тяжелыми условиями изгнания, и вносит в душу успокоение, которое если и отравляется, то только болью о Церкви …»

В феврале 1930 года Митрополит Петр отправил из поселка Хэ второе письмо своему Заместителю.

«Я постоянно думаю о том, — писал он, — чтобы Вы являлись прибежищем для всех истинно верующих людей. Признаюсь, что из всех огорчительных известий, какие мне приходилось получать, самыми огорчительными были сообщения о том, что множество верующих остаются за стенами храмов, в которых возносится Ваше имя. Исполнен я душевной боли и о возникающих раздорах вокруг Вашего управления и других печальных явлениях. Может быть, эти сообщения пристрастны, может быть, я достаточно не знаком с характером и стремлением лиц, пишущих мне. Но известия о духовном смятении идут из разных мест, и главным образом, от клириков и мирян, оказывающих на меня сильное давление. Я, конечно, далек от мысли, что Вы решитесь вообще отказаться от исполнения возложенного на Вас послушания — это послужило бы не для блага Церкви. …Пишу Вам откровенно, как самому близкому мне архипастырю, которому многим обязан в прошлом и от святительской руки которого принял постриг и благодать священства …»

В сопроводительной записке к письму Митрополит Петр среди прочего написал: «Ваши полномочия есть Богом благословенные и имеют обязательную силу».

Когда письма Митрополита Петра получили огласку, власти были встревожены тем, что плененный ими Глава Русской Православной Церкви продолжает активно влиять на ход церковных дел. 17 августа 1930 года он был арестован. Приближался конец срока ссылки, и Митрополит Петр, не зная, что его ожидает в действительности, все свои вещи раздал нищим. Три месяца его продержали в Тобольской тюрьме, потом перевели в тюрьму Екатеринбурга.

Там его допрашивал уполномоченный ОГПУ — однофамилец владыки. Он предложил узнику снять с себя звание Патриаршего Местоблюстителя, угрожая в противном случае продлением тюремного заключения. В заявлении, поданном на имя Председателя ОГПУ Менжинского 27 марта 1931 года, священномученик Петр откровенно объяснил причины, по которым он не может согласиться с предложением ОГПУ:

«Прежде всего, я нарушил бы установленный порядок, по которому Местоблюститель остается на своем посту до созыва Поместного Собора. Собор, созванный без санкции Местоблюстителя, будет считаться неканоническим и постановления его недействительными… Далее, моя смена должна повлечь за собою и уход моего Заместителя митрополита Сергия… К такому обстоятельству я не могу отнестись равнодушно. Наш одновременный уход не гарантирует церковную жизнь от возможных трений и, конечно, вина ляжет на меня… Лично о себе я не хлопочу: дней моей жизни осталось немного… Я только опасаюсь, что распоряжением и деланием наобум могу нарушить свой долг и внести смуту в души верующих».

В ноябре 1930 года против Митрополита Петра было возбуждено новое дело по обвинению в том, что, находясь в ссылке, он «вел среди окружающего населения пораженческую агитацию, говоря о близкой войне и падении сов. власти и необходимости борьбы с последней, а также пытался использовать Церковь для постановки борьбы с сов. властью». Обвинение было явно клеветническим. Для того, чтобы хоть чем-нибудь обосновать его, начальнику Тобольского Окротдела ОГПУ было приказано «раздобыть данные, уличающие Петра Полянского в сношении с церковниками и попытках руководства Церковью в антисоветском направлении, обратить внимание на его связи с тобольским духовенством… Подтвердить свидетельскими показаниями все факты антисоветской агитации со стороны Полянского, и в особенности факты направления верующих на активную борьбу с обновленцами».

Вызванный на допрос 30 ноября, Митрополит Петр показал: «Я написал митрополиту Сергию письмо, в котором сообщил о дошедших до меня слухах о том, что в Церкви происходят раздоры и разделения… Далее, находясь в Абалакс, ссыльный священник обратился ко мне с предложением, очевидно, идущим из Тобольска, о награждении некоторых духовных лиц. Я ему ответил, чтобы местный архиерей написал мне по этому поводу. Со своей стороны я имел в виду представить это митрополиту Сергию со своим мнением».

12 декабря Митрополиту Петру было предъявлено обвинительное заключение. В этот день он собственноручно записал показание: «В предъявленном обвинении виновным себя не признаю…»

За допросами последовало одиночное заключение в Екатеринбургской тюрьме, продолжавшееся почти год — без передач, без свиданий с кем бы то ни было, кроме уполномоченных ГПУ и тюремных надзирателей, почти без прогулок, без медицинской помощи. Здоровье 69-летнего узника, некогда необычайно крепкое, было подорвано. Мучительные боли наступали после каждого приема пищи. Ночами мучали приступы астмы. От духоты тюремной камеры часто случались обмороки, во время которых узник часами лежал на холодном тюремном полу.

Весной 1931 года в Екатеринбургскую тюрьму явился Тучков, и на допросе Митрополита Петра сделал ему циничное предложение — стать осведомителем, угрожая в случае отказа новым сроком заключения. Предложение это было отвергнуто узником с негодованием.

Страдания Митрополита Петра после визита Тучкова были настолько тяжелы, что спустя несколько дней его парализовало; отнялись правая рука и нога. Рука впоследствии поправилась, а нога так окончательно и не выздоровела, что вызывало затруднения при ходьбе.

После ареста прошло 9 месяцев, но Местоблюстителя не выпускали из одиночки. 25 мая 1931 года он писал Менжинскому: «В настоящее время я настолько изнурен, что затрудняюсь двигаться, стоять и даже говорить. …За все время ареста я еще ни разу не видел солнца… Убедительно прошу Вас освободить меня из заключения и возвратить на место постоянного жительства, где бы я мог основательно заняться лечением у пользовавших меня раньше профессоров и иметь общение с сослуживцами архиереями — моим Заместителем и другими».

«Дело» Митрополита Петра рассматривалось 23 июля 1931 года Особым совещанием ОГПУ, которое постановило: «Полянского — Крутицкого Петра Федоровича заключить в концлагерь сроком на 5 лет. Считая срок с момента настоящего постановления», иными словами, без зачета года, проведенного в одиночной камере. В администрацию Екатеринбургской тюрьмы направлена была служебная записка, составленная сотрудниками ОГПУ Аграновым и Тучковым: «Полянского (Крутицкого) Петра Федоровича, осужденного к заключению в концлагерь, просьба содержать под стражей во внутреннем изоляторе».

После объявления приговора следователь посоветовал Митрополиту Петру раскаяться и написать покаянное заявление о своем участии в Союзе русского народа.

— Я не только не участвовал в такой организации, — ответил узник, — но даже и не слышал, чтобы подобная организация существовала в Советском Союзе.

Томясь в тюремном изоляторе, священномученик тяжело страдал от мучительных условий его заключения, от усугубившихся болезней. Не постигая еще всей меры бесчеловечности той власти, которая обрекла его без всякой вины на тяжкие страдания и смерть в неволе, он продолжает обращаться к своим палачам с заявлениями, в которых просит об облегчении своей участи.

«Я постоянно стою перед угрозой более страшной, чем смерть, — писал он. — Меня особенно убивает лишение свежего воздуха, мне еще ни разу не приходилось быть на прогулке днем; не видя третий год солнца, я потерял ощущение его. …Болезни все сильнее и сильнее углубляются и приближают к могиле. Откровенно говоря, смерти я не страшусь, только не хотелось бы умирать в тюрьме, где не могу принять последнего напутствия и где свидетелями смерти будут одни стены. Поступите со мной согласно постановлению, …отправьте в концлагерь…»

В июле 1933 года условия заключения Патриаршего Местоблюстителя были еще более ужесточены: ему заменили ночные прогулки в общем дворе на прогулки в прохожем дворике, подобном сырому погребу, на дне которого постоянно скапливалась вода, а воздух был наполнен испарениями отхожих мест. Когда заточенный Митрополит впервые увидел ночью свое новое место прогулки, ему стало дурно; он едва смог добраться до камеры и не сразу потом пришел в себя.

Митрополита Петра мучили для того, чтобы заставить его отказаться от Местоблюстительства. Он тяжко страдал от годичного заключения, от бесчеловечного содержания в тюрьме, от изнурительных болезней и, прося власти об облегчении своей участи, в этом он не мог пойти навстречу требованиям властей. Он знал, какие пагубные для Церкви последствия может иметь его отречение от звания Местоблюстителя. Объясняя свою позицию в заявлении властям, Митрополит Петр писал: «В сущности Местоблюстительство лично для меня не представляет интерес, наоборот, оно все время держит меня в оковах гнета… Но я должен считаться с тем обстоятельством, что решение данного вопроса не зависит от моей инициативы и не может быть актом моей единоличной воли. Своим званием я неразрывно связан с духовными интересами и волей всей Поместной Церкви. Таким образом, вопрос о распоряжении Местоблюстительством, как не являющийся личным вопросом, не подлежит и личному усмотрению, в противном случае я оказался бы изменником Святой Церкви. Между прочим, и в акте о моем вступлении имеется напоминание, что я обязан не уклоняться от исполнения воли Патриарха Тихона .

Шли годы, а он оставался в заточении, где условия его содержания становились все более страшными. Священномученика перевели из Свердловской в Верхнеуральскую тюрьму особого назначения. Надзирателям было запрещено выводить его в такие места, где бы он мог встретить других узников. Срок его заключения заканчивался 23 июля 1936 года, но за две недели до окончания срока Особым совещанием при НКВД СССР было решено продлить заключение Митрополита Петра еще на 3 года. Президиум ВЦИК удовлетворил ходатайство Особого совещания НКВД о продлении срока. 1 сентября 1936 года об этом было объявлено узнику.

В конце 1936 г. в Патриархию поступили сведения о смерти Местоблюстителя Патриаршего престола. В январе 1937 года по нему отслужена была панихида в Богоявленском соборе.

В декабре 1936 года, согласно завещанию Митрополита Петра, составленному 5 декабря 1925 года, митрополиту Сергию был усвоен титул Патриаршего Местоблюстителя.

Между тем, Митрополит Петр был еще жив. Но в июле 1937 года по распоряжению Сталина был издан приказ о расстреле в течение четырех месяцев всех находившихся в тюрьмах и лагерях исповедников. В соответствии с этим приказом администрация Верхнеуральской тюрьмы составила обвинение против Митрополита Петра: «Отбывая заключение в Верхнеуральской тюрьме, проявляет себя непримиримым врагом Советского государства, клевещет на существующий государственный строй …, обвиняя в «гонении на Церковь», «ее деятелей». Клеветнически обвиняет органы НКВД в пристрастном к нему отношении, в результате чего якобы явилось его заключение, так как он не принял к исполнению требование НКВД отказаться от сана Местоблюстителя Патриаршего престола».

2 октября 1937 года тройка НКВД по Челябинской области приговорила Митрополита Петра к расстрелу. Священномученик Петр был расстрелян 27 сентября (10 октября) в 4 часа дня, увенчав свой исповеднический подвиг пролитием мученической крови за Христа и Церковь. Место погребения священномученика Петра остается неизвестным.