Страдание святой славной мученицы царицы ранской шушаники. Святая шушаник

20.09.2019

Ве-ли-ко-му-че-ни-ца Шу-ша-ни-ка, кня-ги-ня Ран-ская († 475), бы-ла до-че-рью из-вест-но-го ар-мян-ско-го во-е-на-чаль-ни-ка Вар-да-на. На-сто-я-щее ее имя - Вар-дан-духт, в честь от-ца, а лас-ка-тель-ное - Шу-ша-ни-ка. С дет-ских лет свя-тая Шу-ша-ни-ка от-ли-ча-лась бо-го-бо-яз-нен-но-стью и бла-го-че-сти-ем.

Она вы-шла за-муж за пи-тиах-ша (пра-ви-те-ля по-гра-нич-ных об-ла-стей в Гру-зии) Вар-ске-на, ко-то-рый, из-ме-нив Хри-сту, стал ве-ро-от-ступ-ни-ком. В вось-мой год прав-ле-ния ша-ха Пе-ро-за Вар-скен от-пра-вил-ся в Кте-зи-фон, где бы-ла ре-зи-ден-ция пер-сид-ско-го ша-ха, и стал маз-де-и-стом (ог-не-по-клон-ни-ком), чтобы уго-дить ша-ху. Узнав об этом по воз-вра-ще-нии му-жа, свя-тая Шу-ша-ни-ка не по-же-ла-ла про-дол-жать су-пру-же-ской жиз-ни с от-ступ-ни-ком от Бо-га. Она оста-ви-ла дво-рец и ста-ла жить в неболь-шой кел-лии неда-ле-ко от двор-цо-вой церк-ви. Ду-хов-ник ца-ри-цы Яков Цур-та-ве-ли (впо-след-ствии ав-тор ее жи-тия) по-вест-ву-ет, что свя-тая ца-ри-ца, узнав о на-ме-ре-нии му-жа при-бег-нуть к си-ле, ис-пол-ни-лась ре-ши-мо-сти твер-до сто-ять в ве-ре, несмот-ря ни на ка-кие уго-во-ры, угро-зы и му-че-ния. От-верг-нув до-мо-га-тель-ства Вар-ске-на, она 8 ян-ва-ря 469 го-да бы-ла под-верг-ну-та им из-би-е-нию и за-ко-ва-на в кан-да-лы, а 14 ап-ре-ля 469 го-да за-клю-че-на в тем-ни-цу кре-по-сти, где на-хо-ди-лась шесть с по-ло-ви-ной лет. "Шесть лет она про-бы-ла в за-клю-че-нии и укра-си-лась доб-ро-де-те-ля-ми: по-стом, бодр-ство-ва-ни-ем, сто-я-ни-ем на но-гах, неослаб-ны-ми по-кло-на-ми и непре-рыв-ным чте-ни-ем книг. Она сде-ла-лась ду-хов-ной цев-ни-цей, освя-ща-ю-щей и укра-ша-ю-щей тем-ни-цу". К тем-ни-це при-хо-ди-ло мно-го страж-ду-щих, "при этом каж-дый, по мо-лит-вам бла-жен-ной Шу-ша-ни-ки, по-лу-чал от че-ло-ве-ко-лю-би-во-го Бо-га то, в чем он нуж-дал-ся: без-дет-ные - де-тей, боль-ные - ис-це-ле-ние, сле-пые - про-зре-ние". Тем вре-ме-нем Вар-скен об-ра-тил в ог-не-по-клон-ство де-тей свя-той Шу-ша-ни-ки, ко-то-рые пе-ре-ста-ва-ли на-ве-щать за-клю-чен-ную мать. На седь-мом го-ду за-то-че-ния у свя-той Шу-ша-ни-ки от-кры-лись на но-гах и те-ле яз-вы. Джод-жик, брат пи-тиах-ша Вар-ске-на, узнав, что бла-жен-ная Шу-ша-ни-ка при-бли-жа-ет-ся к смер-ти, про-ник в тем-ни-цу вме-сте со сво-ей же-ной и детьми и про-сил у свя-той Шу-ша-ни-ки: "Про-сти нам ви-ну на-шу и бла-го-сло-ви нас". Свя-тая Шу-ша-ни-ка про-сти-ла и бла-го-сло-ви-ла, ска-зав: "Вся здеш-няя жизнь ми-мо-лет-на и непо-сто-ян-на, как цве-ток поле-вой; кто по-се-ял, тот и по-жал; кто рас-то-чил для ни-щих, тот со-брал; кто по-жерт-ву-ет со-бой, тот об-ре-тет..."

На-ка-нуне бла-жен-ной кон-чи-ны свя-той му-че-ни-цы ее на-ве-сти-ли в тем-ни-це ка-то-ли-кос-ар-хи-епи-скоп Гру-зии Са-му-ил I (474-502), епи-скоп Иоанн и ду-хов-ник му-че-ни-цы Яков Цур-та-ве-ли (в те-че-ние всех ше-сти лет он по-сто-ян-но на-ве-щал и уте-шал за-клю-чен-ную). При-двор-ный епи-скоп Афоц (Фо-тий) при-ча-стил свя-тую Шу-ша-ни-ку. Ее по-след-ни-ми сло-ва-ми бы-ли: "Бла-го-сло-вен Гос-подь Бог мой, ибо с ми-ром и лег-ла и за-сну-ла". Кон-чи-на бла-жен-ной му-че-ни-цы на-сту-пи-ла 17 ок-тяб-ря, в празд-ник му-че-ни-ков бес-среб-ре-ни-ков Кос-мы и Да-ми-а-на, и имен-но в этот день древ-няя Цер-ковь празд-но-ва-ла ее па-мять.

Мо-щи свя-той му-че-ни-цы Шу-ша-ни-ки по-ко-и-лись вна-ча-ле в хра-ме го-ро-да Цор-та-га. Цор-таг-ский храм через неко-то-рое вре-мя пе-ре-шел в ве-де-ние ар-мян-ско-го епи-ско-па-мо-но-фи-зи-та, и ка-то-ли-кос-ар-хи-епи-скоп Гру-зии Са-му-ил IV (582-591) пе-ре-нес свя-тые мо-щи Шу-ша-ни-ки в го-род Тби-ли-си, где они бы-ли по-ло-же-ны в 586 го-ду в при-де-ле Ме-тех-ской церк-ви, с юж-ной сто-ро-ны ал-та-ря. Ве-ро-ят-но, в свя-зи с этим па-мять свя-той Шу-ша-ни-ки бы-ла пе-ре-не-се-на с 17 ок-тяб-ря на 28 ав-гу-ста.

Му-че-ни-че-ский по-двиг жен-щи-ны

Жи-тие свя-той му-че-ни-цы Шу-ша-ни-ки (V в.) бы-ло со-став-ле-но ее ду-хов-ни-ком, свя-щен-ни-ком Иа-ко-вом. Эта кни-га, на-пи-сан-ная про-стым и безыс-кус-ным язы-ком, пред-став-ля-ет со-бой рас-сказ оче-вид-ца, ко-то-рый на-хо-дил-ся ря-дом со сво-ей ду-хов-ной до-че-рью и укреп-лял её в по-дви-ге ис-по-вед-ни-че-ства. Жи-тие свя-той Шу-ша-ни-ки об-ла-да-ет огром-ной внут-рен-ней си-лой; чи-та-тель как бы ви-дит пе-ред со-бой ве-ли-чие ду-ши му-че-ни-цы-ца-ри-цы, ко-то-рая пред-по-чла Хри-ста зем-но-му цар-ству и са-мой жиз-ни. Её су-пруг Вар-скен - пра-ви-тель Ра-ни, по-ехав по го-судар-ствен-ным де-лам в сто-ли-цу Ира-на, от-рек-ся от Хри-ста и пе-ре-шел в маз-де-изм - ог-не-по-клон-ство; он обе-щал ша-ху по воз-вра-ще-нии на ро-ди-ну об-ра-тить свою се-мью и на-род в пер-сид-скую ве-ру. Свя-тая Шу-ша-ник пе-ред угро-за-ми пы-ток и ли-цом смер-ти от-ка-за-лась при-нять маз-де-изм и все-на-род-но ис-по-ве-до-ва-ла хри-сти-ан-ство, ко-гда из-за стра-ха мол-ча-ли те, кто дол-жен был об-ли-чить пра-ви-те-ля в от-ступ-ни-че-стве. Её по-двиг был по-хож на по-двиг тех древ-них му-че-ниц, ко-то-рые по-стра-да-ли от сво-их род-ных.

Свя-тую Вар-ва-ру каз-нил род-ной отец, свя-тую Фек-лу пре-да-ла су-ду ее мать, а па-ла-чом свя-той Шу-ша-ни-ки стал ее су-пруг. В жи-тии опи-сы-ва-ет-ся му-че-ние свя-той Шу-ша-ни-ки, из-би-е-ние и пыт-ки, ко-то-рым под-вер-гал ее в те-че-ние се-ми лет быв-ший муж за то, что она от-ка-за-лась стать от-ступ-ни-цей, как он. Но, мо-жет быть, са-мым тра-гич-ным в жи-тии Шу-ша-ни-ки бы-ло пре-да-тель-ство и тру-сость близ-ких ей лю-дей, ко-то-рые боль-ше ду-ма-ли о сво-ем зем-ном бла-го-по-лу-чии. Толь-ко ду-хов-ник и епи-скоп тай-но на-ве-ща-ли ца-ри-цу, и ста-ра-лись об-лег-чить ее стра-да-ния. Она жи-ла в ма-лень-кой ком-нат-ке двор-ца, как в тем-ни-це, за-ко-ван-ная в це-пи. Ее муж вспо-ми-нал о ней толь-ко для то-го, чтобы под-верг-нуть её но-вым ис-тя-за-ни-ям.

Сре-ди сон-ма хри-сти-ан-ских му-че-ни-ков мы ви-дим жен-щин и де-тей, ко-то-рых укре-пи-ла бла-го-дать и сде-ла-ла бес-страш-ны-ми во-и-на-ми Хри-ста. Му-че-ни-че-ство - это без-глас-ная про-по-ведь о Хри-сте. По-двиг свя-той Шу-ша-ни-ки явил-ся при-ме-ром не толь-ко для ее совре-мен-ни-ков, но и для мно-гих по-ко-ле-ний. Мир со сво-ей обо-льсти-тель-ной кра-со-той, вос-по-ми-на-ния о цар-ской вла-сти, уго-во-ры и сле-зы род-ных, ис-тя-за-ния и пыт-ки не смог-ли сло-мить ве-ру и во-лю Шу-ша-ник. Тем-ни-ца, где она бы-ла за-то-че-на, ста-ла для нее пред-две-ри-ем рая, по-то-му что ря-дом с ней был Хри-стос, и серд-це уз-ни-цы оза-рял свет бла-го-да-ти.

А сколь-ко те-перь сре-ди нас неиз-вест-ных ми-ру ис-по-вед-ниц и му-че-ниц за Хри-ста, ко-то-рые со-вер-ши-ли свой по-двиг, да-же не счи-тая его по-дви-гом. Это те жен-щи-ны-хри-сти-ан-ки, ко-то-рые не со-гла-си-лись на де-то-убий-ство и вы-дер-жа-ли тя-же-лые ис-пы-та-ния со сто-ро-ны са-мых близ-ких для се-бя лю-дей. Они об-рек-ли се-бя на стра-да-ния, чтобы со-хра-нить жизнь сво-е-му ре-бен-ку.

Ко-гда мы чи-та-ем жи-тия древ-них му-че-ниц, то ви-дим по-хо-жую кар-ти-ну. Сна-ча-ла их вкрад-чи-во уго-ва-ри-ва-ли от-речь-ся от Хри-ста, обе-щая бла-га это-го ми-ра, за-тем лас-ки сме-ня-лись угро-за-ми, пыт-ка-ми и окан-чи-ва-лись каз-нью. Ду-ша му-че-ни-цы по-хо-жа на ка-мен-ный утес сре-ди мо-ря, ко-то-рый не мо-гут сдви-нуть с ме-ста вол-ны. Мо-ре ка-жет-ся то ти-хим и лас-ко-вым, а вол-ны неж-ны-ми объ-я-ти-я-ми; то мо-ре ме-ня-ет свой нрав и, как рас-сви-ре-пев-ший зверь, бро-са-ет-ся на ска-лы, вол-ны взды-ма-ют-ся вы-ше уте-са, но, уда-рив-шись о ка-мень, от-ка-ты-ва-ют-ся на-зад. Жен-щи-ну, бу-ду-щую мать, ста-ра-ют-ся убе-дить, ка-кой опас-но-сти под-верг-нет-ся она во вре-мя ро-дов, как труд-но бу-дет вос-пи-ты-вать ре-бен-ка. Ей го-во-рят, что рож-де-ние ре-бен-ка ли-шит ее воз-мож-но-сти при-ни-мать го-стей и по-се-щать дру-зей, ез-дить на да-чу и т.д., что пла-та за ро-ды станет тя-же-лым бре-ме-нем для се-мьи, что но-во-рож-ден-ный ре-бе-нок от-ни-мет у дру-гих де-тей ее лю-бовь и вни-ма-ние. Ес-ли эти уго-во-ры не по-мо-га-ют, то ей пред-ла-га-ют ис-сле-до-вать плод при по-мо-щи совре-мен-ной ап-па-ра-ту-ры, на-де-ясь за-тем убе-дить ее, что плод бо-лен и ре-бе-нок не бу-дет пол-но-цен-ным, и по-это-му луч-ше для са-мо-го ре-бен-ка не ро-дить его на свет ка-ле-кой, а во-вре-мя сде-лать аборт. К жен-щине на-чи-на-ют про-яв-лять осо-бое вни-ма-ние, неж-ность и лас-ку, но все за-кан-чи-ва-ет-ся тем, что у нее вы-пра-ши-ва-ют, как бы вы-мо-га-ют, со-гла-сие на де-то-убий-ство. Так древ-них му-че-ниц вкрад-чи-во и лас-ко-во про-си-ли при-не-сти жерт-ву идо-лам.

В се-мье жен-щи-ны про-ис-хо-дит по-доб-ный сце-на-рий. Бу-ду-щей ма-те-ри го-во-рят: те-перь сде-лай аборт, а в сле-ду-ю-щий раз, ко-гда по-ло-же-ние улуч-шит-ся, мо-жешь ро-дить хоть несколь-ко де-тей. Так неко-то-рые язы-че-ские судьи го-во-ри-ли хри-сти-а-нам: «Сна-ча-ла по-кло-нись на-шим ку-ми-рам, а по-том, ес-ли хо-чешь, мо-лись Хри-сту». Ес-ли жен-щи-на не со-гла-ша-ет-ся, то ее род-ные пе-ре-хо-дят к угро-зам. Муж кри-чит, что он не мо-жет кор-мить столь-ко ртов, что дет-ский плач бу-дет ме-шать ему ра-бо-тать и от-ды-хать, а ес-ли же-на станет упор-ство-вать, то он оста-вит се-мью, и пусть она са-ма с ре-бен-ком на ру-ках за-ра-ба-ты-ва-ет день-ги на про-пи-та-ние. Мать, ко-то-рая все-гда бра-ла сто-ро-ну до-че-ри и ин-три-го-ва-ла про-тив зя-тя, те-перь вме-сто то-го, чтобы под-дер-жать ее, го-во-рит, что она ви-но-ва-та в том, что раз-ру-ша-ет се-мью, а ес-ли муж вы-го-нит ее, то она не при-мет дочь на-зад в свой дом. Зо-лов-ка шеп-чет му-жу: «А ты уве-рен, что этот ре-бе-нок от те-бя? Мо-жет быть, это плод ее тай-ных сви-да-ний, и она хо-чет ро-дить ре-бен-ка, чтобы ви-деть в нем ли-цо сво-е-го друж-ка». К это-му хо-ру при-ме-ши-ва-ет-ся го-лос све-кро-ви, ко-то-рая убеж-да-ет сво-е-го сы-на, что ес-ли бы невест-ка лю-би-ла его, то во-шла бы в его по-ло-же-ние и сде-ла-ла бы аборт. Эта трав-ля ча-сто про-дол-жа-ет-ся неде-ля-ми и да-же ме-ся-ца-ми. В древ-но-сти су-ще-ство-ва-ла пыт-ка гром-ки-ми мо-но-тон-ны-ми зву-ка-ми. Че-ло-век вна-ча-ле ли-шал-ся сна, за-тем схо-дил с ума, а ес-ли пыт-ка про-дол-жа-лась, то на-сту-па-ла смерть. А здесь уго-во-ры и угро-зы пре-вра-ща-ют-ся в пыт-ку, ино-гда они пе-ре-хо-дят в физи-че-скую рас-пра-ву - муж из-би-ва-ет свою же-ну. Я знаю слу-чаи, ко-гда муж-чи-на, поль-зу-ясь сво-ей без-на-ка-зан-но-стью, бил бе-ре-мен-ную же-ну но-га-ми в жи-вот, чтобы про-изо-шел вы-ки-дыш, но я го-во-рю не об этих звер-ствах, ко-то-рые все-та-ки не так уж ча-сты, а о скры-тых ис-тя-за-ни-ях. Жен-щи-на чув-ству-ет се-бя остав-лен-ной все-ми и слов-но окру-жен-ной ста-ей вол-ков, ко-то-рые го-то-вы бро-сить-ся и разо-рвать ее на ча-сти. Она ви-дит се-бя как бы вдо-вой при му-же и си-ро-той при жи-вых ро-ди-те-лях. С ней всту-па-ет в борь-бу де-мо-ни-че-ская тем-ная си-ла, ко-то-рая да-вит на нее уны-ни-ем, тос-кой и то-ми-тель-ны-ми стра-ха-ми, пы-та-ясь до-ве-сти ее до от-ча-я-ния. Я пом-ню кар-ти-ну под на-зва-ни-ем «Остав-лен-ная». Там изо-бра-жен глу-бо-кий овраг, свер-ху по-рос-ший ле-сом. На дне овра-га сто-ит жен-щи-на, ко-то-рую бро-си-ли сю-да и оста-ви-ли од-ну. Солн-це за-хо-дит за го-ри-зонт. Его лу-чи еще про-би-ва-ют-ся сквозь ча-щу де-ре-вьев, но ско-ро они по-гас-нут, и на-станет ночь. Жен-щи-на сто-ит в этой ка-мен-ной за-падне, не зная, ку-да ид-ти, во-круг нет ни ду-ши. В ее гла-зах за-стыл ужас. Она долж-на по-гиб-нуть с го-ло-да или зве-ри рас-тер-за-ют ее; по-мо-щи ждать неот-ку-да. Но у хри-сти-ан-ки есть за-щи-та - это Про-мысл Бо-жий, есть си-ла со-про-тив-лять-ся де-мо-нам и лю-дям - это Бо-жия бла-го-дать, есть уте-ше-ние - Цер-ковь, есть ис-точ-ник сил - мо-лит-ва и на-деж-да. Для та-кой жен-щи-ны ро-дить ре-бен-ка, несмот-ря на ис-пы-та-ния со сто-ро-ны са-мых близ-ких лю-дей, ко-то-рые ста-но-вят-ся в это вре-мя бес-ко-неч-но да-ле-ки-ми - по-двиг, по-доб-ный ис-по-вед-ни-че-ству Хри-ста в на-шем без-ду-хов-ном ми-ре. Му-че-ниц пы-та-ли все-на-род-но, а этот по-двиг со-вер-ша-ет-ся за сте-на-ми до-мов. Он неве-дом для ми-ра, да и мир ред-ко вос-при-ни-ма-ет его как по-двиг.

Мы пи-са-ли о жен-щине-хри-сти-ан-ке, но на-ши сло-ва ка-са-ют-ся так-же жен-щин и дру-гих ре-ли-гий. Ес-ли они по-сту-пят по за-ко-ну сво-ей со-ве-сти и го-ло-су ма-те-рин-ства, то и это угод-но Бо-гу.

Неред-ко бы-ва-ет, что ре-бе-нок, со-хра-нен-ный ма-те-рью, впо-след-ствии ста-но-вит-ся лю-бим-цем всей се-мьи - тех, кто рань-ше тре-бо-ва-ли его убий-ства, и они бла-го-дар-ны жен-щине, за то, что она не по-слу-ша-ла их и не со-вер-ши-ла неис-пра-ви-мо-го. На-гра-да за та-кой по-двиг здесь, на зем-ле, ду-хов-ная ра-дость, по-кой со-ве-сти, а в бу-ду-щем - ве-ли-кая ми-лость Бо-жия. Мо-жет быть, мир су-ще-ству-ет по-то-му, что сре-ди нас на-хо-дят-ся тай-ные угод-ни-ки Бо-жии, они жи-вут ря-дом с на-ми, но мы не ви-дим их.

ар-хим. Ра-фа-ил (Ка-ре-лин)

Из кни-ги: "Как вер-нуть в се-мью по-те-рян-ную ра-дость?"

HTML-код для вставки на сайт или в блог:

Подготовила Наталья Крашенинникова Святая мученица Шушаника, царица Картли Святая Шушаника была дочерью спарапета (военачальника) Армении Вардана Великого (Мамиконяна), возглавившего в V веке борьбу за независимость своей страны от власти персов: Иран активно стремился подавить в странах Кавказа (Картли, Армении и Албании Кавказской) ощущение собственной национальной самобытности и превратить их в свою безликую покорную провинцию. Именно на этом историческом фоне разворачивается действие жития святой Шушаники.

Святая Шушаника была дочерью спарапета (военачальника) Армении Вардана Великого (Мамиконяна), возглавившего в V веке борьбу за независимость своей страны от власти персов: Иран активно стремился подавить в странах Кавказа (Картли, Армении и Албании Кавказской) ощущение собственной национальной самобытности и превратить их в свою безликую покорную провинцию. Именно на этом историческом фоне разворачивается действие жития святой Шушаники.

Ее супругом был питиахш (правитель) Южного Картли Варскен. Как повествует житие святой, в «8-й год правления иранского шаха Пероза» (466 год) он отправился в Иран и принял маздеизм (зороастризм), поддерживая тем самым агрессивную политику иранских шахов. Шах, идя навстречу его просьбе, отдал ему в жены «дочь царя», которая по армянским источникам приходилась шаху не дочерью, а тещей. Варскен же, в свою очередь, обещал обратить в маздеизм первую жену и детей. Святая Шушаника, узнав о решении мужа от гонцов, отвела трех своих сыновей и дочь в церковь и молилась вместе с ними о спасении их душ, а после вечерней службы уединилась в одной из келий поблизости церкви, продолжая молитву.

Спустя три дня возвратился Варскен и пытался уговорить жену вернуться домой, но безрезультатно. Потеряв терпение, он послал к ней своего брата Джоджика с супругой и придворного епископа, велев передать, что если она не возвратится, он «волоком притащит» ее. Поддавшись на слезные уговоры родственников и не желая, чтобы дело дошло до кровопролития и они пострадали по ее вине, святая взяла Евангелие и «книги мучеников», и, воскликнув: «Господи Боже, ты знаешь, что я всею душою иду на смерть!», вернулась во дворец, остановившись в одной из далеких комнат.

Спустя два дня Варскен пригласил во дворец Джоджика с женой и устроил ужин, вновь надеясь с их помощью склонить супругу к отречению от Христа. Святая не притрагивалась ни к еде, ни к питью, и когда свояченица стала принуждать ее, Шушаника выбила из ее рук стакан вина. Варскен разъярился и избил и жену, и пытающего вступиться за нее Джоджика. Заковав Шушанику в кандалы, он заточил ее в одной из комнат дворца, а сам, как повествует житие, отправился на охоту, надеясь, что со временем она изменит свое решение.

Епископы Самуил и Иоанн тайно заботились о заключенной, присылая ей пищу. Во время Великого поста, когда Варскен вел военную кампанию против гуннов, Шушаника была освобождена из заточения и поселилась в келье подле церкви в полной темноте, проводя время в посте и молитвах. В Светлый Понедельник муж вернулся с войны и узнал, что Шушаника осталась неколебимой. Тогда он потребовал от епископа Афоца отдать ему жену. Протащив ее волоком по специально набросанным колючкам от церкви до дворца, Варскен вновь подверг ее невыразимым физическим пыткам. Так и не сумев склонить жену к идолопоклонству, он осудил ее на пожизненное тюремное заключение.

За шесть лет пребывания в темнице Шушаника, изможденная пытками, кандалами, поклонами и стоянием на ногах, стала, по выражению агиографа, «духовной цевницей». К ней приходили со всего Картли, и каждый по молитвам святой получал просимое. На седьмой год пребывания в заключении Шушаника тяжело заболела. Прослышав об этом, ее посетили Джоджик со всем своим домом, «глава епископов» Самуил со своим клириком Иоанном, а также «великие азнауры и высокородные женщины и свободные и несвободные [люди]», испрашивая ее молитв и прощаясь с ней.

Шушаника преставилась в день святых Косьмы и Дамиана (17 октября), в «месяц снятия урожая» (грузинский Стулисай, армянский Кагоц). Мощи мученицы с большими почестями были вынесены из крепости и похоронены возле церкви.

Относительно точной даты мученичества святой единого мнения нет. С. Горгадзе и И. Джавахишвили, основываясь на хронологии правления шаха Пероза, считают годом кончины Шушаники 472 год от Р. Х.; синхронические данные армянского Синаксаря относят дату на период 472-476 годов. К. Кекелидзе сопоставляет дату мучений святой с днями недели. Так, страдания Шушаники начались в среду, 8 января (грузинский месяц Апани) - это число приходилось на среду в 469 году. Второй раз ее пытали 14 апреля (грузинский месяц Роз) в понедельник после Пасхи - Пасха в 469 году приходилась на 13 апреля. Прибавляя к этому году 6 полных лет заключения Шушаники, историк получает год ее смерти - 475, что и принят в церковной традиции почитания святой.

«Мученичество царицы Шушаники» Якова Цуртавели - самое древнее из дошедших до наших дней произведений оригинальной древнегрузинской литературы. Однако, по мнению З. Н. Алексидзе, высота художественного уровня произведения позволяет полагать, что оно вряд ли было стартовым в грузинской словесности. Помимо всего прочего, «Мученичество Шушаники» - единственное раннее агиографическое произведение, где святая творит чудеса еще при жизни.

Автор - придворный священник и духовник святой, был единственным человеком, который не расставался со своей духовной дочерью во время ее страданий и мук, не покидая ее, насколько это было возможно, ни во дворце, ни вне дворца, ни в церкви, ни в тюрьме. Еще до возвращения Варскена из Ирана Яков, предчувствуя беду, явился к святой Шушанике и сказал: «Тебе, царица, предстоит претерпеть много страданий, скажи мне - что у тебя на душе, дабы я знал и описал подвиги твои». На основании этих слов большинство исследователей полагает, что Яков создал Житие не по чьему-либо заказу, а, напротив - он сам стал готовиться к этому еще при ее жизни, провидя ее мученический венец.

Биографических сведений о Якове нет. Возможна идентификация автора Мученичества с присутствовавшим на Двинском соборе 506 года среди других архиереев пяти грузинских епархий епископом Цуртавским Яковом (К. Кекелидзе). Об этом Цуртавском епископе упоминает также Католикос Картли Кирон - пятым в числе одиннадцати Цуртавских епископов со времен Шушаники. Однако, З. Алексидзе полагает, что человек, который в 80-е годы V века был придворным священником, причем занимал этот пост довольно долго, спустя 40 лет, к 506 году, все еще мог претендовать на сан епископа. Не исключено также, что Яков создал и другие произведения, не известные современным исследователям, или Мученичество имело утерянное на сей день начало - на эту мысль наталкивают строки начала текста: «теперь же я расскажу вам правдиво о кончине святой», а также слова: «со дней младенчества своего она была богобоязненна, как об этом говорили мы».

В своем произведении автор дает живую картину культурно-религиозной жизни, социально-политического строя, церковной организации и семейного быта грузин, что выходит за рамки сугубо агиографического сочинения, более приобретая черты историко-беллетристического труда. Живость и эмоциональность изложения достигаются внесением в рассказ лирического элемента - автор свободно пользуется таким художественным материалом, как эпитет («трижды жалкий Варскен»), метафора («волк Варскен», «разукрашенная вместо венца цепями», «мученическая кровь - очищение грехов» и т. д.), аллегория («я обрящу добро [муки и страдания]», «пойду по пути, по которому все идут [умру]»), сравнение («эту ночь мы провели наподобие ангелов, в бодрствовании»), контраст (земная - небесная жизнь, слезы - радость, страдания - веселье и т. д.), гипербола («бесчисленное множество», от подвигов Шушаника «растаяла и превратилась как бы в пепел» и т. п.), параллелизм («твой отец построил, ты же разрушил»), афоризмы («не спит Бог», «не связаны ни брат, ни сестра, пусть расходятся»). Усиливая описываемую им картину, автор нередко прибегает к описанию природы и социальных явлений - так, например, мученичество Шушаники предваряется суровой картиной данной местности: знойные лучи солнца, болезнетворная вода, от которой обитатели распухли и почернели, а лица их, страдающие чесоткой, покрылись сыпью.

Мученичество написано уже после кончины Шушаники, в период между 476-483 годами, так как в нем ничего не говорится о казни Варскена святым царем Вахтангом Горгасали (483 год), что было бы логичным завершением истории святой, взывающей перед смертью к Богу: «Пусть Господь воздаст Варскену за все то, что он со мною сделал!». О принадлежности произведения V веку свидетельствуют также хронологические, географические и бытовые подробности (описание обычаев совместной трапезы мужчин и женщин и возвращения назад свадебных подарков, тюремного режима и т. д.), подвижный характер праздников, архаичность библейского текста, еще не знающего вульгаты, отсутствие гимнографического элемента в литургической практике, исчерпывающейся лишь чтением и пением Псалмов, что характерно для периода не позднее VI века.

Первичная пространная грузинская версия Мученичества была утеряна, и лишь после 940 годов появилась известная под именем Якова Цуртавели редакция (остальные 8 пространных и одна краткая редакции жития датируются XVII-XIX веками), претерпевшая некоторые изменения языка и текста: например, утеряны некоторые факты, сохранившиеся в армянской версии жития, а также, возможно, начало текста; месяц Стулисай назван римским словом Октябрь, что для V в. было бы анахронизмом, и т. п. Армянская версия Мученичества также использовала в качестве источника утерянную грузинскую версию, и сохранилась в нескольких пространных и краткой редакциях.
О мученичестве Шушаники упоминают Католикос Картли Кирион (VII век), Иерусалимский канонарь (VII век), Арсений Сапарели (IX век), грузинская летопись Мокцеваи Картлиса (Обращение Грузии, IX век), Микаел Модрекили (X век), календарь Иоанна-Зосима (X век).

Грузинская версия Мученичества издавалась несколько раз (критические издания были осуществлены под руководством С. Горгадзе и И. Абуладзе), а также была переведена на русский, латинский и английский языки.

Литература:

Сабинин М. Полное жизнеописание святых Грузинской Церкви. Ч. 1. СПб., 1871;
Горгадзе С. Священник Яков: Мученичество святой Шушаник. Кутаиси, 1917 (на груз. яз.);
Peeters P. Sainte Sousanik martyre en Arméno-Géorgie // Anacleta Bollandiana. T. LIII. Fasc. III-IV. Br. 1935 (на лат. яз.);
Абуладзе И. В. Яков Цуртавский: Мученичество Шушаники. Тбилиси, 1938 (на груз. яз.);
Кекелидзе К. С. Памятники древнегрузинской агиографической литературы / Ин-т истории Груз. лит-ры им. Ш. Руставели АН Груз. ССР. Тбилиси, 1956. С.7-28;
Lang D. M. Lives and Lgends of the Georgian Saints. London, 1956. P. 44-56;
Памятники древнегрузинской агиографической литературы / ред. И. В. Абуладзе. Тбилиси, 1963. С. 11-29 (на груз. яз.);
Яков Цуртавели. Мученичество Шушаник // Памятники грузинской исторической литературы: Источники по истории Грузии / АН Груз. ССР, пер. Дондуа В. Д., введ. и прим. Алексидзе З. Н. Тбилиси, 1978. Т. 1. Кн. 11.

Подготовила Наталья Крашенинникова

(как Сусанна Ранская или Сусанна Грузинская ) 10 сентября .

Энциклопедичный YouTube

1 / 1

ALTVÄTER. Archimandrit Gabriel Urgebadze

Субтитры

В столице Советской Социалистической Республики Грузия, в Тбилиси, в самые атеистические, 60-е годы появился юродивый монах. Он ходил то в лохмотьях, то в шляпе, то собирал милостыню, то раздавал деньги бедным – и прямо на улицах проповедовал христианство, во весь голос призывал людей к покаянию. Его звали отец Гавриил – по-грузински, «мама Габриэли». Отец Гавриил часто ходил с табличкой на груди: «человек без любви – как кувшин без дна». И носил с собой такой дырявый кувшинчик – смотрел через него на людей, как в бинокль. И так разыскивал гибнущие души. Верующие видели: отец Гавриил Ургебадзе – человек Божий, и приходили к нему за молитвой и советом. Официально же его признали душевно больным, выдали справку. Он был у них на учете, и платили ему пенсию, и давали ему лекарства. Я часто ходила за этими лекарствами, потому что надо было их брать. В церкви, там, где покоится святая Шушаник, там был театр, он ходил туда и он последними словами их ругал. Он не мог этого вытерпеть, его гнали от туда: "Ну, сумасшедший пришел, и, вот, что он творит тут..." Он ругался: "Как вы можете в церкви устраивать театральные представления!? Это же богохульство!" Я переживала и говорила ему: "Что ты делаешь! Ведь тебя могут арестовать!" "Нет, Эмма, они смотрели на меня как истуканы..." Он проповедовал постоянно Господа, среди соседий, заходил к ним в дом. Неокторые были такие атеисты и иногда выгоняли его. А он говорил, что вы делаете, веруйте, веруйте в Господа. Он - Единстваеннный, Который был, есть и всегда будет! Городской сумасшедший или великий подвижник? Для всех, кто хоть раз встречался с отцом Гавриилом, ответ был очевидным. Ведь старец видел людей насквозь, знал их прошлое и будущее. И главное, это был кувшин без изъяна - человек, наполненный любовью. У знаменитого здания Парламента в Тбилиси – бывшего Верховного Совета - происходили все судьбоносные для Грузии события. Но самый первый мятеж здесь, на проспекте Руставели, случился в далеком 1965-м году, и устроил его отец Гавриил Ургебадзе, во время первомайской демонстрации. Здесь была вывешена большая картина, портрет Ленина. И вот отец Гавриил проник сзади этого портрета. Он налил на этот портрет керосин и потом спичками спалил. И воспламенился весь этот портрет Ленина, и эти лампочки тоже начали взрываться, и звуки были такие что сразу тогдашние эти правители растерялись. Они думали, это какой-то теракт. И потом даже сразу вызвали восьмой полк – восьмой полк здесь стоял – так сказать, как тогдашний спецназ Первого мая моя сестра Джульетта приходит к нам в гости и говорит: Вы не представляйте, что творится на проспекте Руставели – там кто-то поджег портрет Ленина! - Ой, что ты говоришь? – сказала я. - А виновник, оказывается, наш брат, Гавриил. Когда этот восьмой полк тоже подошел к этой демонстрации. И отец Гавриил проповедовал про то, что слава не Ленину, а Господу нашему, от Кого нам Дух дается. Дух, Которым мы к вечности приближаемся. И во время этой проповеди его арестовали уже, схватили. Всего несколько лет назад Хрущев обещал показать советскому народу "последнего попа", и вдруг на окраине империи простой грузинский монах публично уничтожил атеистический идол – портрет того, кто "живее всех живых". Москва требовала расстрела. Он был счастлив что показал свое бесстрашие. Как в первые века разгромляли капища, он разгромил капище. В самый знаменательный день для идолопоклонников уничтожил идола. На допросе в КГБ отец Гавриил заявил, что нельзя боготворить человека и что вместо «слава Ленину» нужно везде писать «Слава Господу Иисусу Христу»! У них в правительстве были подземки. Он там находился некоторое время. Вот как он рассказывал, вот этот Шеварднадзе и вся его свита, они ночью после двенадцати часов, чтобы никто не видел, чтобы никто не знал, поднимали меня и спрашивали: "Что ты за человек? Что ты натворил, почему ты это сделал? Ну а он старался вот этот огонёчек маленький, дар Святого Духа вложить в их сердца, и, по-моему, у них даже немножко получалось. Потому они решили, что это человек необыкновенный, и нельзя его расстреливать. Давайте, определим его в сумасшедший дом. Сумасшедший, с сумасшедшего ничего не спросится... Его отправили в сумасшедший дом, что было уделом многих диссидентов, свободомыслящих людей. И начали там мучать его, долго мучили, но его не смогли сломать. И когда его отпустили, он вышел еще возвышеннее, укрепленным в своей духовности и продолжал свое подвижничество. С диагнозом «психопатическая личность, верит в Бога и ангелов» отец Гавриил получил белый билет, но на этом наказания для него не закончились. В угоду властям церковные иерархи открестились от монаха-диссидента, долгие годы ему не давали служить и даже не допускали к причастию. Когда он хотел зайти в церковь, его за одеяние монашеское выталкивали назад. И он мечтал, мечтал причаститься. Мечтал, понимаете? Его не допускали ни до чего. И сколько раз он плакал, сколько раз горькими слезами я его видела плачущим. Из множества испытаний в его жизни это было самым тяжелым. Он мог обходиться без еды целыми днями и без кровати годами – но жить без Церкви он не мог. Он ходил по всем деревням, где были старые церкви и он старался эти церкви восстанавливать своими руками. Он очень много церквей восстанавливал своими руками и безденежно, потому что денег у него никогда не было, никогда не было. Карман у него был совершенно дырявый. Еще задолго до того,как принять монашество и новое имя, тбилисский мальчик Годердзи Ургебадзе полюбил церковную жизнь. Во дворе сядет и из маленьких камушек построит церковь, возьмет мои куклы поставит туда, поставит туда и говорит: «иконочка». В юности он окончательно решил посвятить себя Богу и наотрез отказался жениться. Когда он пошел в армию, в общем-то, у него уже тогда в мыслях только один Боженька был. Его родные сестры: старшая – Эмма, и младшая – Джульетта, – хорошо помнят, как Годердзи построил себе маленькую келью во дворе родительского дома и поселился там. А келия у него была, знаете, грузинская тахта - это низкий стол, низкий стол, деревянный, сбитый в ручную. Это он, видимо, сам и сделал тахту себе. Он был аскет, видимо, не менее чем афонские старцы, потому что, когда моя мама одеало или подушку к нему в келию заносила, тихо-тихо, где-то клала, чтобы он укрылся ночью, мы видели, что это одеяло и подушка тут же валались во дворе, как только он заходил в свою келью. В 26 лет он принял монашеский постриг и стал отцом Гавриилом. Во дворе дома он затеял новое строительство из подручных материалов и за несколько лет воздвиг настоящий храм. Так что, у семьи Ургебадзе теперь есть такая необычная домовая церковь. Если зайти внутрь, стен не видно – они сплошь покрыты иконами, спасенными из мусора городских свалок. Он ходил по свалкам, возьмет палку, оденет шляпу, страшную, какой-то плащ, и идет на свалку. И вот, нам говорят, он опять был на свалке. А мы говорим: Гавриил, что ты там делаешь? У нас же все есть дома. Но он оттуда, с этих свалок, приносил такие дивные иконы, и впереди у него как мастерская была. И вот пойдет на свалку, принесет эти иконы, реставрирует, реставрирует, реставрирует их, и они превращались - прямо это чудо Божие, эти иконы... это же, правда, - чудо Божие, каждая икона. Он целыми днями ходил искал эти иконы, соседи тоже приносили, потом он все чистил своими руками. Я еще мальчишкой часто сбегал с уроков и приходил к отцу Гавриилу. И вот как-то раз захожу – и вижу, что у него горят глаза от восторга. Он рассказал, что ранним утром он проснулся, и что-то, будто, заставило его бежать из дома, неизвестно куда. Он бежал, бежал – и вдруг оказался на свалке, где как раз в тот момент разгружался мусоровоз. И он увидел, что из кузова машины вместе с мусором падает икона Иверской Богоматери. Он поймал ее в воздухе – и это была та единственная секунда, когда можно было спасти икону – иначе она потерялась бы навсегда под грудой мусора. Советские власти не раз требовали снести этот самодельный храм. Однажды и местный архиерей попросил отца Гавриила убрать хотя бы только башенки – на что монах ответил: хорошо, но только если вы снимете с себя только лишь свое облачение. Вот видите, здесь у него Николай Второй. Я говорила ему: спрячь эти фотографии, коммунисты увидят, и у тебя будут проблемы с властями. "Нет, Эмма, они должны висеть как иконы. Николай святой, вся семья святая, а большевики их убили". В великолепии рукодельного храма для самого себя отец Гавриил отвел вот этот темный угол. Здесь он вырыл яму – и частенько спал прямо в ней, на холодной сырой земле. Нам было очень жалко его, было больно смотреть, как он себя истязает. В 80-е годы отец Гавриил поселился в женском монастыре СамтАвро, что в центре древней Мцхеты. Сестры долго удивлялись его чудачествам, пока не увидели в них особый подвиг старца. Пришел отец Гавриил и начал жить в курятнике. Была такая осень поздняя уже, а щели вот такие большие, громадные щели. И весь в помете. Он там начал жить, и мы не представляли, ему холодно, или голоден. Настолько он был как будто не от мира сего. Зимой он ходил босиком в снегу, то кричал, то кого-то обличал. От него исходила какая-то энергия любви, он всех любил, и ни в какие рамки он не вмещался. Он всегда требовал с нас любви и сердца. Он мог поцеловать Иисуса Христа, если Он был в телевизоре. Например, фильм был об Иисусе Христе, он прямо подошел к телевизору и поцеловал. Для монахинь у старца была своя, жесткая методика обучения смирению – он то ругался на сестер, то велел им есть и пить из грязной посуды. Он был очень странный для меня, странно себя вел, часто кричал, ругался, был пьяным, но даже когда он ругался, его глаза светились любовью, поэтому никогда не было страшно, и всегда хотелось быть рядом с ним. Не давал покоя, когда было свободное время, и я хотела посидеть, почитать или даже помолиться, он, вдруг, врывался, заставлял суп делать или за гостями ухаживать... Сестру Теодору старец брал с собой в Тбилиси - попрошайничать. Он начал клянчить деньги, попрошайничать, и он начал эти деньги давать мне в руки. И вдруг я увидела своих знакомых и по лицу я увидела, какой-то ужас у них в глазах. Меня и так считали ненормальной, когда я в монастырь пошла, а тут еще клянчит деньги... А он эти деньги потом мог раздавать бедным, он никогда при себе денег не держал. Когда мы садились в такси, я думала, этот водитель не знает, что его ждет. Он шокировал - мог ничего не дать таксисту или мог заплатить в 50 раз больше. Сам отец Гавриил появлялся в столице то босиком и в лохмотьях, то с медной диадемой на голове. Он говорил: "Когда все смеются надо мной, я вижу, какое я ничтожество". Но юродство было лишь одним из подвигов старца. Всю Страстную седмицу из его монастырской кельи слышался плач – так горячо он молился. Рассказывают, что во время молитвы он поднимался в воздухе на 40-50 см. И от него исходил свет. Отца Гавриила верующие почитали великим подвижником и часто приходили к нему как к живому святому. Всех гостей старец принимал за накрытым столом, и на трапезе обязательно был «профессор» - так батюшка называл красное вино. При этом сам отец Гавриил почти совсем ничего не ел, мог обходиться несколькими крупинками сахара в день. Говорили, что отец Гавриил, вы тоже что-то покушайте. А он говорит, что я другое кушаю здесь. А он питался любовью. И он говорил, что надо питаться любовью - любовью Божественной, а не только продуктами. Митрополиту Даниилу довелось сразу после пострижения в монахи попасть на застолье к старцу Гавриилу. Меня когда постригли в монахи, матушки посоветовали мне быть в Самтавро, чтобы несколько дней побыть в алтаре. Отец Гавриил говорит: пойдем выпьем! Они говорят: куда его ведете!? Я не мог не слушаться. Я не пил, но я пошел из алтаря, я сидел с ним и я чувствовал, что с ним быть - это значит быть с Богом, и это то же самое что быть в алтаре, потому что он был наполнен большой верой. Фильм «Покаяние» Тенгиза Абуладзе был снят в 84 году. Наверное, только в грузинском кино еще до начала Перестройки могла прозвучать такая фраза: К чему дорога, если она не приводит к храму? В этом культовом фильме Давид Гиоргобиани сыграл роль художника, протестующего против разрушения храма. Сам актер в своих духовных поисках не раз оказывался в этой монастырской башне, в келье отца Гавриила. Я приехал из Тбилиси, чтобы встретиться с отцом Гавриилом. Как только он меня увидел, сразу начал плакать. Он плакал, и слезы текли рекой, было даже слышно, как они падают. Что случилась, батюшка? – спросил я. – Сынок, ты у меня погибаешь. Он обнял меня и провел в свою келью. Он же читал наши мысли, и в этот момент он увидел мое внутреннее состояние. Я тогда везде хотел добиться справедливости, всем что-то доказывал, спорил, обличал. И он в тот день очень долго со мной беседовал и наставлял меня, учил смирению. Отар Николаишвили уже давно взялся за прославление отца Гавриила в частном порядке – выпускает сборники воспоминаний о нем, его портреты, больше похожие на иконы. Отар долгие годы был духовным чадом старца, часто проводил вечера в его келье и сам бывал свидетелем чуда. Однажды сидим мы с отцом Гавриилом, беседуем. И вдруг он говорит: "Едем в монастырь Марткопи! Немедленно!" Я говорю: батюшка, машина у меня сломанная, в горы она точно не доедет. Но он настоял, и мы поехали. И вот начались крутые подъемы, чувствую, машина останавливается, а отец Гавриил говорит: сынок, ты только не оглядывайся, с нами на заднем сидении едет сам святой Антоний Марткопский! И вдруг машина на полном ходу полетела вперед, мне даже приходилось на тормоз нажимать, хотя мы в гору ехали, она просто летела! Когда мы въехали в монастырские ворота, машина тут же заглохла. В монастырь в это время пришли мужики из соседней деревни, с оружием, и устроили разборки, угрожали монахам. Старец Гавриил вышел вперед и сказал: "Стреляйте в меня!" Это мигом отрезвило бандитов, и они все упали на колени перед старцем. Отец Реваз сегодня служит духовником в женском монастыре. А когда-то он был счастливым семьянином. Его супруга ждала первенца, когда к ним в гости зашел старец Гавриил и пророчески предсказал будущее. Отец Гавриил благословил нас и вдруг начал плакать. Вы знайте, сказал батюшка, через 12 лет вы разойдетесь. Мы были потрясены, жена тоже заплакала. Отец Гавриил тогда сказал ей: ты родишь девочку, потом у вас будет два сына и еще одна дочка. Потом задумался и говорит: нет, второй дочери уже не будет. Так и сказал. И у нас действительно родились первая девочка, второй мальчик, третий опять мальчик. И когда жена ждала уже четвертого ребенка, я радовался тому, что слова отца Гавриила не сбылись, и мы будем по-прежнему счастливой семьей. Но случился выкидыш, и спустя ровно двенадцать лет мы развелись. Его пророческая и молитвенная сила была необыкновенной. Старец Гавриил предсказывал и глобальные потрясения, которые ожидали страну в 90-е годы. Звонил в колокол, проповедовал на митингах, призывал к покаянию и кричал на площадях, что видит Грузию в крови. Люди верили ему. Он мог зайти в церковь и там рыдать и остановить молитву, остановить литургию. Он говорил: "Надо рыдать, все на колени!" И все слушали его. Какая-то сила была у него особенная. Однажды я спросила: батюшка, обычно старцы несут какой-то особенный крест. Какой крест вы несете?. Он ответил – мой крест это вся Грузия и половина России. Но каждая его проповедь все же была о главном – о том, что в последние времена людей спасет любовь. Представим что мы находимся в лесу зимой и вдалеке мы видим огонь. Для того чтобы согреться надо приблизиться к огню. Так и любовь. Надо приблизиться к Богу. И когда мы приближаемся к Богу, мы согреваемся и наполняемся любовью. Дух в нем был Святой. Этот Дух, знаете, как чувстовался! В его разговоре, вот сейчас я говорю и ничего вы от меня не чувствуете, но когда он говорил, это было живое слово - огненное слово выходило из его уст. И когда я заходила в его келию и он разговаривал со мною, я все время вставала, потому я чувствовала, что это Святой Дух, вот, здесь. Я не могла сидеть. Понимаете? Последним днем земной жизни старца стало 2-е ноября 1995-го года. По его завещанию, тело завернули в циновку и опустили в могилу. Старец Гавриил обрел покой в монастыре Самтавро - там, где подвизалась святая Нина, просветительница Грузии. За преданность и за веру батюшке Господь даровал и после смерти нести службу – его могила и лампада получили божественные свойства: они излечивают людей от таких болезней, перед которыми медицина бессильна. Вано Циликишвили попал в больницу в 2003-м году. Фиброз печени и гепатит С врачи признали неизлечимыми. В европейских клиниках подтвердили приговор. На моих анализах... с Германии пришли с Берлина, анализы, с Англии... Вот один такой (врач) был: "Оставьте его в покое! Пускай доживает пару дней!" Через неделю уже на морфин перевели, боли такие, что невозможно больше! Вспоминая самые страшные дни своей жизни, Вано волнуется и переходит на грузинский. Меня выписали домой умирать. И мои родные решили свозить меня на могилу отца Гавриила. От ворот монастыря Самтавро до могилы я шел, неверное, полчаса, еле ноги волочил. Матушка достала пробирку с нетленной кровью старца Гавриила и перекрестила меня ей, приложила ее к разным частям тела. И тут у меня по рукам и ногам побежали мурашки – я подумал, все, это конец! Но через пять минут я уже без посторонней помощи выходил из монастыря! А через десять дней снова сдал анализы. Врачи просто отказывались верить в такие результаты! Вот, я храню до сих пор эти бумажки – вот мои анализы безнадежного больного, и вот – абсолютно нормальные цифры, с тех пор они только улучшаются! Отец Гавриил сотворил со мной настоящее чудо, хотя я даже не знал его при жизни. Возможно, история Вано войдет в новый сборник рассказов верующих о подвижнической жизни старца Гавриила, и о той помощи, которую он оказывает людям до сих пор. Таких свидетельств и в Грузии, и за ее пределами накопилось уже очень много – и 20-го декабря 2012 года Синод Грузинской Православной Церкви причислил архимандрита Гавриила Ургебадзе к лику святых. Так что, вся удивительная биография старца - со спасением выброшенных икон и строительством храма из хлама, с сожжением портрета Ленина и проповедями на площадях, – теперь станет неповторимым житием тбилисского юродивого.Вахтанга Горгасала , отправился в Персию искать поддержки у шаха Пероза . Ради союза с шахом Варскен заключил новый брак с его дочерью, отрёкся от христианства, принял зороастризм и пообещал обратить в новую веру первую жену и детей.

По возвращении Варскен узнал, что Шушаник, узнавшая о решении мужа от гонцов, уже три дня не выходит из кельи, непрестанно молясь о спасении душ своих детей. Разгневанный правитель сначала уговорами, а затем силой пытался заставить её вернуться во дворец; Шушаник согласилась выйти из кельи, поддавшись на уговоры родственников и не желая устраивать кровопролития. Через два дня Варскен устроил пир, на котором с помощью родственников пытался убедить её отречься от новой веры, но не добившись желаемого, жестоко избил жену, заковал в кандалы и заточил в одной из комнат дворца. О заключённой заботились священники, тайно принося ей воду и пищу.

Во время Великого поста , когда Варскен отправился в поход против гуннов , Шушаник была освобождена из заточения и поселилась в келье подле церкви в полной темноте. Вернувшись с войны и узнав о её приверженности христианству, муж протащил Шушаник волоком по специально набросанным колючкам от церкви до дворца и подверг жесточайшим истязаниям. Так и не сумев добиться от неё отречения, Варскен приказал навечно заточить её в темницу.

За шесть лет пребывания в темнице Шушаника, измождённая пытками, кандалами, поклонами и стоянием на ногах, стала, по выражению агиографа, «духовной цевницей ». К ней приходили со всего Картли, и каждый по молитвам святой получал просимое; Яков Цуртавели упоминает многочисленные чудеса, совершённые Шушаник ещё при жизни. На седьмой год заключения Шушаник тяжело заболела и преставилась в день святых Косьмы и Дамиана (17 октября). Мощи мученицы с большими почестями были вынесены из крепости и похоронены возле церкви (по легенде - в храме Метехи). Относительно точной даты мученичества святой единого мнения нет; 475 год реконструируется по косвенным сведениям.

Написанное Яковом Цуртавели житие царицы создано в период между 476-483 годами, так как в нём ничего не говорится о казни Варскена святым царем Вахтангом Горгасалом (483 год), что было бы логичным завершением истории святой. Оно известно в нескольких редакциях (8 пространных и одна краткая редакция жития датируются XVII-XIX веками) и в армянской версии (также несколько редакций).

Страдание Святой Славной Мученицы Царицы Ранской Шушаники

Богобоязненная и благочестивая Шушаника, дочь грузинского царя, непоименованного в истории, имела несчастье вступить в брак с нечестивым Васкеном Питахши (*2), вассальным князем царя Грузинского. Видя нечестие своего мужа, Шушаника скорбела о погибели души его, однако, покоряясь воле Промысла, терпеливо переносила свое несчастье и имела от мужа своего трех сыновей и одну дочь. Наконец Васкен (Варскен - Б.С.), более и более увлекаясь в бездну нечестия, дошел до того, что, даже без какой-либо причины, не испытав ни ран, ни уз темничных, ни страха смерти, отрекся от Христа. Он отправился к персидскому шаху Ферузу, ибо в то время Грузия находилась в зависимости от царей персидских, и, представ пред лицом его, объявил, что из преданности шаху отрекается от Христа и принимает религию персов, т. е. делается огнепоклонником. Изъявление такой преданности шах принял весьма благосклонно, наградил Васкена и отпустил его обратно в Грузию. Подходя к пределам своих владений, Васкен послал одного из рабов предупредить подданных о своем приближении, чтобы они могли устроить ему почетную встречу.

Посланный раб прибыл в Цуртаг и, войдя к царице Шушанике, приветствовал ее и объявил ей о благополучном возвращении царя Васкена. Царица отвечала: «Если жива душа его, то да будете здравы телом как он, так и ты, если же нет, то я не желала бы ни видеть его, ни слышать о нем, и пусть тогда приветствие твое возвратится к тебе назад». Она уже предчувствовала нечто недоброе. Затем Шушаника убедительно просила раба открыть ей всю правду. Когда тот сказал, что муж ее отрекся от Христа, царица со слезами бросилась на землю, говоря: «Достоин сожаления несчастный Васкен, поскольку отрекся от Истинного Бога Христа и соединился с беззаконными». Затем она встала и поспешила в храм Божий, взяв с собою детей своих. Поставив их пред алтарем, она молилась так: «Господи Боже мой, Тобою даны мне дети мои, Ты же и сохрани их во святой вере и не лиши их благодати Святого Духа, да не будут они исхищены из стада доброго Пастыря, Господа нашего Иисуса Христа».

Из храма Шушаника отослала своих детей во дворец, сама же вошла в один небольшой домик близ церкви, где предалась глубокой скорби. Придворного епископа Васкена-Фотия не было в то время здесь. Он пошел по делу в дом некоторого человека, и духовник царицы, священник Иаков, был также с ним. Неожиданно кто-то вбежал к ним в комнату с вестью, что едет Васкен и что царица оставила дворец. Это поразило нас, говорит описавший житие и страдания св. Шушаники священник Иаков, и мы заплакали от горя. Оставив епископа, говорит о себе повествователь, я пошел в тот дом, где была царица. Нашедши ее весьма печальной, я со слезами сказал ей: «Тебе предстоит великий подвиг, потому будь мужественна, терпелива и великодушна. Нужно иметь большую силу, чтобы противостать козням врага и сохранить веру во Христа». Св. Шушаника отвечала: «Я готова на все, я знаю, что меня ожидают великие скорби и мучения».

Сказав ей, что ее скорби суть наши скорби, равно как и радость ее есть наша радость, я спросил ее, что она думает о принятии страданий, думает ли она на них решиться. Это я сказал потому, что имел намерение описать ее подвиг. Св. Шушаника отвечала, что не понимает меня. Тогда я продолжал: «Имеешь ли ты твердость духа?» - «Надеюсь на помощь Божию. О себе же знаю, что я немощна и грешна». Я сказал: «Ужасные мучения ожидают тебя». «Но я предпочту смерть от руки Васкена сожительству с ним, потому что боюсь осквернить душу мою, если буду жить с богоотступником», - отвечала святая. В это время вошел к царице один персиянин и с притворными слезами начал говорить, что дом ее мужа теперь исполнен печали, и радость в нем теперь сменилась скорбью. Этот персиянин был подослан Васкеном со злым намерением вынудить ее сказать какое-либо неосторожное слово, которое могло бы послужить к ее обвинению. Ибо Васкен, узнав о том, что супруга его оставила дворец и приютилась в домике близ церкви, весьма разгневался и положил на сердце своем погубить Шушанику. Блаженная, уразумев лукавство мужа и сомкнув уста свои, не промолвила ни одного слова при персиянине. Из этого персиянин заключил, что она совершенно отказывается от своего мужа, и свое предположение сообщил царю, уговаривая его, однако, не поступать с нею жестоко, ибо знал зверский нрав Васкена. На другой день по своем прибытии в Цуртаг Васкен потребовал к себе нас, священников, принял ласково и сказал: «Не бойтесь меня и не презирайте». На это мы отвечали: «Ты посрамил свою голову и постыдил нас». Он продолжал: «Зачем жена моя оставила меня? Пойдите скажите ей, что она обесчестила меня, оставив свой дом и уйдя в чужой, и засыпала ложе мое пеплом».

Когда передали слова Васкена св. Шушанике, она сказала: «Не я его обесчестила, напротив, он посрамил и уничижил дом отца своего. Отец его был в общении со святыми, а он окружил себя демонами; отец его веровал в Бога, Творца неба и земли, а он отвергся Истинного Бога и поклонился огню. Как он презрел Бога, так и я презираю его, и если даже он станет мучить меня, я не соглашусь возвратиться к нему». Взбешенный ответом царицы, Васкен послал к ней брата своего Джоджика с женою и своего придворного епископа Фотия. Он велел сказать ей, чтобы она непременно вернулась во дворец, иначе будет приведена силой. Посланные пришли и долго убеждали Шушанику покориться мужу. Она отвечала: «Не думайте, чтобы я когда-нибудь вновь стала его женой. Я полагала, что вы обратите его на путь спасения, что убедите его исповедовать Истинного Бога, а между тем вы поступили противным образом. Джоджик! Ты уже не деверь мне, и я не жена брату твоему Жена твоя не сестра мне; вы причастны нечестию царя» Джоджик сказал: «Васкен пришлет рабов, и тебя повлекут насильно» Святая отвечала: «Пусть меня свяжут и поведут во дворец-это будет знак, что я раба, а не царица» Все присутствующие рыдали, заплакал и сам Джоджик и сказал св. Шушанике: «Сестра моя! Не срами царский дом!» Святая отвечала. «Правда, мы даже росли вместе, но я не пойду к такому мужу, если бы это даже и стоило мне жизни».

Наконец, после долгих увещаний, царица решилась идти во дворец. Взяв св. Евангелие и мощи св. мучеников, которые всегда, имела при себе, она со слезами пошла во дворец, произнося следующие слова; «Господи Боже, Ты ведаешь, что я охотно иду на смерть» Во дворце она, однако, не захотела занять прежнего своего помещения и удалилась в особую небольшую комнату. Здесь святая молилась так: «Господи Боже мой! Все оставили меня, но я верую, что Ты не оставишь меня никогда». Спустя два дня Васкен пригласил к себе обедать брата своего Джоджика с его женой, и, когда стол был готов, гости отправились за Шушаникой просить ее к столу. Она уже несколько дней не принимала никакой пищи Царицу привели насильно, но она ни до чего не дотронулась. Жена Джоджика подала ей в азарпеше (чашка с длинной ручкой) вино. Святая царица заметила ей, что это неслыханно, чтобы женщины когда-нибудь вкушали вместе с мужчинами, взяла чашу и бросила.

Васкен от такого поступка блаженной пришел в ярость, стал поносить ее бранными словами, топать ногами, таскать ее за волосы и бить по голове кулаками и железом. Как бешеный, он кричал и ревел, и побоями повредил святой один глаз. Джоджик, видя неистовство брата, сорвавшего даже покрывало с головы царицы, что считалось крайне бесчестным поступком, вступился за нее. Он отнял ее силой, как агницу из рук хищного волка, говоря брату: «Долго ли ты будешь бить Шушанику?» Святая упала без чувств. Царь не переставал поносить ее, называя разорительницей царского дома, наконец приказал связать ее и заковать ее ноги в кандалы. Когда Васкен немного успокоился, явился к нему один персиянин и убедительно просил его избавить царицу от уз. Он убедил Васкена снять со святой оковы и поместить ее в одной из комнат дворца, царь приказал строго смотреть за ней и никого не допускать в ее комнату, ни мужчин, ни женщин. Утром царь спросил приставленного к ней служителя, в каком состоянии находится царица после нанесенных ей побоев, и слуга ответил ему, что раны, нанесенные побоями, неисцелимы. Тогда Васкен вошел к ней, желая удостовериться в справедливости слов слуги, и увидел, что царица действительно находится в тяжелом положении. Повторив приказание никого не допускать к Шушанике, царь отправился на охоту.

Я вслед за тем, говорит повествователь священник Иаков, просил служителя позволить мне видеть больную, но он возразил мне: «Боюсь за нарушение приказания подвергнуться смертной казни». «Окаянный, - сказал я ему, - не облагодетельствован ли ты ею? Пусть даже и убили бы тебя после этого, тебе следовало бы впустить меня к ней». Служитель впустил меня. Я нашел святую крайне изможденной, с лицом опухшим от побоев. Увидев ее в таком состоянии, я стал плакать. Страдалица сказала мне: «Не плачь, отче. Это начало торжества моего». Я просил ее позволить мне смыть кровь с лица ее и прах, попавший ей в глаза во время побоев, и положить на раны пластырь. Царица отвечала: «Отче! Не проси меня об этом. Кровь эта омоет грехи мои. Я с трудом вкусила пищи, присланной мне католикосом Самуилом и епископом Иоанном, которые тайно утешают меня, ибо челюсти и зубы мои повреждены». Я подал св. Шушанике кусок хлеба, омоченный в вине, она приняла это, и я поспешил удалиться. Пред моим уходом она спросила меня: «Отче, не послать ли к вам мои украшения: они мне теперь не нужны». Я посоветовал ей оставить их при себе.

Вскоре потребовал меня к себе Васкен. Я был поражен, но, конечно, не смел не явиться к нему. Царь обратился ко мне с такими словами: «Я иду войной против греков и не хочу, чтобы украшения царские оставались у Шушаники, ибо она уже не жена мне, иди и принеси их сюда». Я отправился к святой и объявил ей волю царя. Она с благодушием вручила мне все свои драгоценности, и я доставил их Васкену. Тот нашел все в целости и сказал: «Пусть ими украшается другая». Между тем наступал Великий пост. Шушаника снова оставила дворец и поселилась в домике близ церкви, закрыла окно в занимаемой ею комнате и пребывала в посте и молитве. Васкену, который уже возвратился с войны, советовали не трогать царицу в продолжение поста, и он согласился на это. Но с наступлением Страстной Седмицы, диавол снова овладел его сердцем: он сделался непокоен и гневлив.

В таком расположении духа он пришел в церковь и обратился к епископу Фотию со словами; «Отдай мне жену мою. зачем ты разлучил нас?» Потом начал ужасно ругать и поносить святителя. Один из священников спросил царя, для чего он «напрасно поносит епископа и св. Шушанику». Васкен ударом палки заставил его молчать. Затем, увидев бывшую в то время в церкви царицу, вытащил ее из храма и велел влачить по земле до самого дворца. Блаженную влачили по дороге, усеянной колючими растениями, и поэтому вся одежда ее разодралась, и тело было бесчеловечно истерзано. Перед дворцом Васкен приказал бить святую палками. Ей дано было триста ударов, причем неистовый мучитель приговаривал: «Какую пользу получила ты от церкви, от христиан и от религии их?» Страдалица во время мучений не стонала, не жаловалась. Когда же ее перестали бить, она сказала мучителю своему: «Окаянный, если ты не жалеешь меня, то пожалей хотя самого себя и обратись ко Христу, от Которого ты отрекся». Васкен, несмотря на то. что из ран мученицы сильно текла кровь, велел связать ее, наложить ей на шею цепь и отвести в крепость, строго наказав, чтобы ей не оказывали никакой помощи. Шушанику повели в крепость, как преступницу, босую и с растрепанными волосами. Никто не смел покрыть главу ее, потому что сам царь следовал за ней и не переставал осыпать ее ругательствами. Великое множество народа сопровождало страдалицу, все плакали и рыдали, били себя в грудь, сожалея о снятой. Она же, заметив оказываемое ей сочувствие, воскликнула: «Братья, матери, сестры и дети, не плачьте, но молитесь обо мне, чтобы я не вышла из темницы, но умерла в страданиях за веру Христову». Разъяренный Васкен бросился на народ с угрозами и разогнал толпу. Когда приблизились к месту заключения, царь сказал св. Шушанике: «Довольно ты пожила на свободе, теперь ты уже не выйдешь живой, а разве только вынесут тебя оттуда четверо».

В крепости поместили мученицу на северной стороне в темной и тесной комнате. Васкен собственной печатью запечатал цепь, которая была на шее святой. Шушаника сказала ему: «Я рада страдать здесь и умереть, чтобы там, за гробом, успокоиться». Царь с презрением ответил; «Я тебя успокою». Приставив к темнице стражей, он приказал морить святую голодом и никого не пускать к ней, нарушившим же приказание угрожала смертная казнь. Чрез две недели Васкен призвал к себе одного из стражей и спросил его, жива ли Шушаника. Страж отвечал, что «близка к смерти, поскольку не вкушает пищи».

В этот вечер я убедил стражей впустить меня в темницу и нашел агницу Божию удивительно изменившейся. Заметив слезы на глазах моих, она сказала: «Отче! Почему ты плачешь, когда я в такой великой радости?» После кратковременного свидания я поспешил оставить ее. Во время этих событий брат царя Джоджик, отсутствовал. Возвратясь из своего путешествия и узнав о бедственном положении св. Шушаники, он умолил Васкена разрешить снять с нее узы. Затем он поспешил явиться к мученице и облегчить ее страдания, снял нашейную цепь, но снять цепи с ног святая не согласилась. В таком положении она провела в крепости шесть лет.

Царица постом, бдением и молитвами постепенно восходила на высокую степень духовного совершенства. Святостью своею, она стала известна во всей Грузии. К ней отовсюду приходили за помощью, молитвами ее бездетные делались многочадными. больные исцелялись, слепые прозирали. Одна персиянка-волшебница была одержима неизлечимой болезнью. Придя к мученице Христовой, она просила ее помощи. Щушаника, наставляя ее, предложила ей бросить волшебство и сделаться христианкой, а по принятии св. Крещения отправиться в Иерусалим на поклонение Св. Гробу Спасителя. Персиянка, последовав советам царицы, получила совершенное исцеление от своей болезни. Св. Шушаника изучила все псалмы и денно и нощно славословила Всевышнего. В это время сказали ей, что дети ее отвращены от Христовой веры. Известие это глубоко опечалило святую, она начала плакать и терзаться и молилась Богу, говоря: «Господи Боже мой! Ты мне дал детей моих, но теперь они не мои, буди воля Твоя святая; избави же меня от сетей вражиих».

Однажды я зашел навестить царицу, говорит повествователь, и увидел ее изнуренной, с лицом опухшим от слез. Пришли также и дети ее. Она давно не видела их, и с тех пор, как они отреклись от Христа, гнушалась ими, не хотела даже слышать о них. Их прислал к ней Васкен сказать, чтобы она возвратилась во дворец, иначе отдана будет на поругание, Святая отвечала: «Пусть делает, что хочет, может быть, меня ожидает лучшая участь», Этого ответа царь не понял, он думал, что этим Шушаника хотела сказать, что выйдет замуж за какого-нибудь вельможу. Она же говорила о мучениях, на которые всегда была готова из любви к Богу, от Которого ожидала себе награды на небесах. Васкен послал к ней совоспитанника с тем, чтобы он убедил ее возвратиться во дворец. Святая, выслушав сего нового посланника, сказала; «Иди и объяви твоему безбожнику, что он лишил уже меня жизни, ведь он же сам сказал, что я не выйду живой из крепости. Если он может воскрешать мертвых, то пусть прежде воскресит свою мать, которая похоронена в Урде. Если он этого не сделает, то значит он не может и меня отсюда вывести, разве только употребив насилие». На другой день приходит некто к Шушанике и говорит: «Хорошо ты отвечала Васкену, ибо он имел злое намерение». На это святая отвечала «Разве тебе не известны слова Енангелия: Не заботьтесь, как и что отвечать, или что говорить; ибо Святой Дух научит вас в тот час, что должно говорить» (Лк. 12; 11–12). Под конец шестилетнего подвижничества царица сделалась очень больна и слаба, она постепенно таяла, как воск. В продолжение шести лет она каждый Великий пост ни днем, ни ночью не садилась, не спала и не вкушала пищи, кроме воскресных дней, в которые приобщалась Св. Тайн Тела и Крови Христовой. Питием служил ей сок травы; и то в малом количестве. В другое время она отдыхала на старой постели, в изголовье которой лежал камень, делая поклоны она пользовалась войлоком.

В крепости, где держали ев Шушанику, летом была страшная жара, особенно когда дули удушливые ветры. Питьевая вода была чрезвычайно вредной, поэтому жители той местности были всегда опухшими и бледными, они не долго жили, старости здесь никто не достигал. В таком ужасном месте мученица Христова славила Господа шесть лет. С наступлением седьмого года на теле святой открылись раны от непрестанных поклонов и стояния, у нее опухли ноги, и местами сочился гной, С течением времени раны умножились, в них завелись черви, которых она, говорит вышеупомянутый повествователь, показывала мне говоря: «Отче! Черви страшнее в аду, ибо там они не умирают» Я, видя ужасное ее положение, скорбел и плакал. Заметив это, святая сказала мне с упреком: «Отче! Что тревожишься? Пусть лучше пожирают меня здесь смертные черви, нежели там червь неумирающий». Я возразил: «Разве мало того, что ты носишь власяницу как кающаяся? Почему тебя так радуют эти черви?» Святая просила меня никому не говорить о власянице, прибавив; «Мне давно следовало бы оставить это тленное тело».

Сверх власяницы, о которой знал только я, свитая носила антиохийскую монастырскую мантию. Джоджик, услышав, что Шушаника приближается к смерти, пришел к ней со всем своим семейством. Войдя в темницу, он сперва поклонился честному кресту св. Нины, который имела при себе страдалица, потом приветствовал ее ласковыми словами. Она отвечала: «Теперь, если Богу будет угодно, я с радостью могу идти по неизбежному для всех пути». Джоджик со слезами раскаяния говорил ей так; «Невеста и раба Христова! Моли Бога, да простит Он множество прегрешений моих». «Бог да простит тебе прегрешения твои и умножит дни твоей жизни», - сказала ему св. царица. Джоджик, видя, что мученический конец ее жизни близок, продолжал говорить: «Благослови нас, Шушаника, и, если мы согрешили пред тобою, прости нас». Она благословила Джоджика и все его семейство и дала им такое наставление: «Жизнь наша подобна полевому цветку, который утром расцветает, а к вечеру того же дня увядает, Кто здесь расточает свое имение для нищих, тот получит воздаяние в будущем веке. Кто погубит душу свою здесь, тот в жизни нескончаемой и нестареющейся обрящет ее». Получив благословение и выслушав наставление святой, Джоджик ушел. По его уходе пришли католикос Самуил и епископ Иоанн, ее родственники. Они всегда сочувствовали ей, утешали ее в скорбях и укрепляли в вере. Теперь же они напутствовали ее к тихому и доброму пристанищу.

Равным образом навестили ее многие как из простого народа, так и из знатных людей. Все просили ее быть ходатаицей о них пред Господом Иисусом Христом, все умоляли мученицу дозволить снять с ног ее цепи и просили взять их себе на благословение, на память. Святая отвечала им, что она не считает себя достойной такой чести, но наконец согласилась, и один из священников исполнил желание просящих. Св. Шушаника говорила посетителям своим: «Бог да обогатит всеми благами сочувствующих мне в скорбях и страданиях моих. Я иду в вечность и надеюсь, что даст мне Господь за скорби радость, за поношение и уничижение - славу и честь на небесах».

Таким образом народ простился с царицей. Между тем, приспел и желанный для св. Шушаники час. Она пригласила к себе епископа Фотия, приобщившись Св. Тайн, благодарила его. как отца и покровителя, просила его молиться за нее, грешную, и заповедала кости свои предать погребению в церкви. Потом сказала: «Слава Тебе, Господи Боже наш, что даровал мне упокоение в Тебе», - и с миром уснула навеки, предав святую спою душу в руце Божии. Епископ Иоанн тотчас же омыл святые мощи ее, обвил их саваном и затем с помощью других христиан, с пением и возжженными свечами, с курением фимиама перенес из темницы в назначенную мученицей церковь. Там тело святой с честью предано было земле. Народ, провожавший святые мощи мученицы, прсг. гл нею ночь в бдении, воспевая и хваля Триипостасного Бога, Который дает силу и крепость тем, кто искренно прославляет Его неисповедимое величие.

Кончина св. мученицы благоверной царицы Шушаники последовала 17 октября. Царь Иверский, благочестивый Вахтанг Гург-Аслан двинулся с войском против убийцы христолюбивой Шушаники и, сразившись с ним, взял его в плен и повесил. Так злою смертью погиб ненавидевший Христа царь Васкен. Тело же мученицы царь Иверский с великим торжеством перевез в Цортаг и предал земле в храме, нарочно выстроенном для ее св. мощей. В 586 г., через сто двадцать лет после смерти святой, армяне отделились от Православной Церкви, и Цортагский храм перешел в руки Армянского епископа. В это время католикос Симеон, или Кирион, из боязни, чтобы армяне не завладели сокровищем Иверской Церкви, перенес мощи мученицы в г. Тифлис и положил их в приделе Метехской церкви, с южной стороны алтаря. Празднование памяти св. Шушаники по неизвестной причине перенесено с 17 октября на 28 августа (*3). Вероятно, в этот день были перенесены ее св. мощи. Слава Богу Отцу и Сыну и Святому Духу во веки веков.

Смотрите также другую книгу Якоба Цултавели - «Мученичество Святой Царицы Шушаник»

МОЛИТВА СВЯТОЙ МУЧЕНИЦЕ ЦАРИЦЕ ШУШАНИКЕ

О, нерушимая стено Иверския Церкве, мученице Христова непобедимая, Шушанико! Сохрани ны, ко святей раце мощей твоих притекающия, прося нам от всех недугов, душевных и телесных, избавления. Припадаем к тебе, о царственная страстотерпице славная, призри на нас, яко мати предобрая, буди нам крепкая защитница в день испытания, егда предстанем пред Судиею живых и мертвых. И приими от бренных устен наших, яко кадило благовонное, малое сие похваление: Радуйся, Христом избранная царственная дево, радуйся, яко от вражиих козней и коварства свыше ограждена была еси. Радуйся, веры стено твёрдая и несокрушимая; радуйся, от Господа Христа венец мученический приявшая. Радуйся, сожительнице Ангелов; радуйся, скорая ходатаице у престола Божия за Церкве Иверския чада. Радуйся, жемчуже небесный, град Тифлис украшающий; радуйся, цвете приятный вертограда Христова, Духа Святаго благодатию чад твоих облагоухающий; радуйся, двора Христова украшение светлое; радуйся, души моея отчаянныя утешение. Радуйся, Шушанико, скорая помощнице и великая заступнице!

Из книги Жития Святых - месяц май автора Ростовский Димитрий

Страдание святой мученицы Еликониды Святая мученица Еликонида жила в царствование Гордиана и Филиппа ; родилась она и была воспитана в Фессалонике . Когда началось гонение на христиан, она пришла в город Коринф . Увидав здесь людей, приносивших жертвы идолам, она

Из книги Жития Святых - месяц январь автора Ростовский Димитрий

Страдание святой мученицы Татианы Святая мученица Татиана родилась в древнем Риме от знатных родителей. Отец ее, трижды бывший консулом, был тайным христианином и отличался богобоязненностью. Свою дочь, святую Татиану, он воспитал в благочестии и страхе Божием, и научил

Из книги Жития Святых - месяц август автора Ростовский Димитрий

Из книги Жития Святых - месяц декабрь автора Ростовский Димитрий

Страдание святой мученицы Миропии Святая дева Миропия происходила из города Ефеса . Родители ее были христиане. Когда отца ее уже не было в живых, восприяла она святое крещение. Воспитываемая своею матерью в страхе Божием, имела она усердие приходить ко гробу святой

автора Ростовский Димитрий

Страдание святой мученицы Лукии Когда слава святой мученицы Агафии распространилась по всей Сицилии и жители Сиракуз стекались в Катану на поклонение святому гробу мученицы, случилось одной девице, по имени Лукии, благородного происхождения и пользовавшейся

Из книги Жития Святых - месяц июль автора Ростовский Димитрий

Из книги Жития Святых - месяц июнь автора Ростовский Димитрий

Страдание святой мученицы Иулии Когда персы взяли знаменитый в Африке город Карфаген и множество жителей отвели в плен, в это время вместе с другими пленниками из этого города была взята и та маленькая девочка, о которой будем говорить, блаженная Иулия, дочь одного

Из книги Жития Святых - месяц февраль автора Ростовский Димитрий

Страдание святой мученицы Акилины В Палестинском городе Вивлос , где христиане появляются со времени святых Апостолов, жил христианин Евтолмий, честное супружество которого Господь благословил рождением отроковицы, названной Акилиной. Через четыре месяца со дня

Из книги Жития Святых (все месяцы) автора Ростовский Димитрий

Из книги Полное жизнеописание святых Грузинской Церкви автора Сабинин Михаил Павлович

Страдание святой мученицы Агафии В царствование злочестивого Декия , в то время, когда правителем Сицилии был поставленный им Кинтиан, разослано было по всем странам безбожное повеление предавать всех христиан избиению. В то время в городе Панорме жила девица, по

Из книги автора

Страдание святой мученицы Феодулии В царствование Диоклетиана и Максимиана, царей римских , правителем в городе Аназарве был некто Пелагий, жестокий гонитель христиан. Он приказал своим слугам идти и разыскивать по всей его области христиан, чтобы взять их и

Из книги автора

Страдание святой мученицы Ирины Святая мученица Ирина пострадала во время праздника св. Пасхи в Греции . Вместе со многими другими христианами она проживала в одной пещере, и все они проводили время в постоянных молитвах. Нечестивые служители идолов донесли на них

Из книги автора

Страдание святой мученицы Кириакии В царствование императора Диоклитиана некий христианин, по имени Дорофей, и жена его, именем Евсевия, будучи бездетными, молились Богу о том, чтобы Он даровал им детей, причем обещали посвятить Ему свое дитя, если оно родится у них. По

Из книги автора

Страдание святой мученицы Сиры При царе персидском Хосрое Старшем , в двадцать восьмой год царствования его, в Персии явилась, как некий чистейший жемчуг в море, святая девица Сира, просиявшая красотою веры христианской и прославившаяся великими страдальческими

Из книги автора

Страдание святой мученицы Харитины В царствование Диоклитиана, в Понте проживал один благородный и богатый человек, по имени Клавдий; по характеру своему он был добр и милостив к нищим. Однажды Клавдий увидал маленькую девочку, по имени Харитину, которая в детстве своем

Из книги автора

Житие и Страдание Святой Славной Великомученицы Царицы Кахетинской Кетевани Эта божественная отрасль вертограда Христова и светлое украшение Церкви и престола иверского происходила из царского рода Багратидов, была дочерью Ашотана, владетельного князя

Святая Шушаник была супругой правителя Квемо Картли - питиахша Варскена. Выросшая в христианской семье, она с детства была пронизана любовью к Богу. В тот период Картли испытывал политическое давление Персии. С целью установления добрых взаимоотношений питиахш Варскен прибыл к царю персидскому - Перозу, по собственной воле отрекся от истинной веры, принял огнепоклонство и обещал царю, что, возвратившись в Картли, обратит в эту веру и жену, и детей своих.

Приблизившись к границе Картли, Варскен послал гонцов в свой престольный город - Цуртави , чтобы подданные встретили его с должными почестями. Блаженная Шушаник, узнав об отречении мужа, пала ниц и горькими слезами оплакивала Варскена, отрекшегося от Христа. Затем покинула замок, взяв с собой четверых детей и нашла приют в церкви.

Сегодня даже ни кто не вспомнит где был этот город Цуртави, город бесследно исчез за века, но в 45 км. от Тбилиси есть село с таким же названием и сохранилась вера в предания, что где-то тут рядом и был тот город в котором жила Шушаник. Сегодня в селении тоже есть крепость, её название Колагири, но эта крепость не такая древняя чтобы помнить святую Шушаник, но возможно именно в этих землях до этого стояла другая крепость в которой жила Шушаник. Ну а сегодня в Цуртави живут 2.300 человек и при этом 98% азербайджанцев.

Вечером святую Шушаник навестил её духовник - Иакоб и предупредил: "Тебе известны беспощадность и жестокосердие Варскена. Знай, что тебя ожидают страшные испытания. Тверда ли ты в своём решении, уверена ли в своей непреклонности?" В ответ святая сказала: "Предпочитаю смерть от его руки, нежели соединиться с ним и погубить душу свою".

Спустя три дня питиахш прибыл в Цуртави. Вначале он решил уговорить жену, но святая Шушаник твердо ответила: "Как ты отказался от Создателя своего, так же и я отказываюсь от тебя и какие бы напасти не навлек на меня, я не буду причастна к делам твоим!"

В следующий раз Варскен послал своего младшего брата Джорджика и епископа Афоца, строго наказав, во что бы то ни стало уговорить святую Шушаник вернуться во дворец. Святая Шушаник долго и упорно отказывалась, но, в конце концов, уступила их уговорам. Взяв с собой Святое Евангелие и Жития святых мучеников, она отправилась во дворец, но не вошла в свои прежние покои, а выбрав убогое помещение, заперлась в нём.

Убедившись, что никакие уговоры не влияют на решение святой Шушаник, Варскен жестоко избил её, наложил кандалы, запер в темнице и строго приказал охраннику никого к ней не впускать.

Шесть лет провела в темнице святая Шушаник. Будучи в темнице, она сама ободряла пришедших для её ободрения христиан. По её молитвам исцелялись больные, у бездетных рождались дети.

Перед кончиной святая мученица благословила всех и просила похоронить её в том месте (в Цуртави), откуда впервые выволок её неверующий муж.

Это случилось в 475 году 17 октября (или 30 октября по новому стилю ) . Епископ Иоанн тотчас же омыл святые мощи ее, обвил их саваном и затем с помощью других христиан, с пением и возжженными свечами, с курением фимиама перенес из темницы в назначенную мученицей церковь. Там тело святой с честью предано было земле.

Царь Иверский, благочестивый Вахтанг Гург-Аслан двинулся с войском против убийцы христолюбивой Шушаники и, сразившись с ним, взял его в плен и повесил. Так злою смертью погиб ненавидевший Христа царь Васкен. Тело же мученицы царь Иверский с великим торжеством перевез в древний Цортаг и предал земле в храме, нарочно выстроенном для ее св. мощей.

В 586 г., через сто двадцать лет после смерти святой, армяне отделились от Православной Церкви, и Цортагский храм перешел в руки Армянского епископа . В это время католикос Симеон, или Кирион, из боязни, чтобы армяне не завладели сокровищем Иверской Церкви, перенес мощи мученицы в г. Тифлис и положил их в приделе Метехской церкви , с южной стороны алтаря.

Метехская церковь находится в исторической части Тбилиси на Метехской скале на берегу реки Куры, там и находятся мощи святой царицы Шушаник.

Вот здесь (на фото) под спудом покоятся мощи святой Шушаник. Я здесь был как раз в день памяти святой и к мощам стояла большая очередь, люди молились склонясь над белой мраморной гробницей .

Празднование памяти св. Шушаники уже по неизвестной причине перенесено Церковью с 30 октября на 10 сентября . Предположительно, что именно 10 сентября в Тбилиси были принесены святые мощи Святой Шушаники и этот день стал днём празднования памяти святой.

МОЛИТВА.