Шизо, пкт, сус, епкт - что это? Шизо - тюрьма в тюрьме
Под карцер отводится темное помещение скромного размера. Хотя в законе прописано, что он должен быть удобным , ведь смысл наказания отсутствие общения, а не худшие условиях пребывания. Однако карцеры чаще всего не соответствуют требованиям удобства.
Обстановка карцера
Пол в карцере бывает деревянным или бетонным. Крепкая дверь закрывается массивным замком. Для общения и наблюдения за осужденным на двери устанавливается специальный или . В карцере предусмотрено окно размером 50 на 50 см, оно закрыто специальным крепким щитом, напоминающим жалюзи, и металлической решеткой.Помещение карцера должно освещаться электрической лампой малой мощности, которую устанавливают в специальной или на потолке. Лампа освещения изолируется металлической сеткой, чтобы заключенный не смог ее достать или разбить.
В 1975 году была принята Декларация о защите от пыток и других жестоких и унижающих достоинство человека наказаний, которая касается и содержащихся в карцере.
Кроме того, в карцере предусмотрены элементы удобства. Металлическая койка, которая прикреплена к стене, поднимается и опускается при необходимости. Надежно прикрученные к полу стол и табурет. Стол чаще всего дополнительно фиксируется к стене. Обязательно наличие санитарного узла.
Помещение для карцера
Помещение для карцера подбирает администрация , это может быть маленькая комнатка, лишенная даже минимальных удобств, но в ней обязательно должна быть металлическая дверь с форточкой.Еду заключенным в карцер доставляют специальные служащие, она подается через форточку в двери.
Карцер - это наказание осужденного. Администрация тюрьмы находит много возможностей для злоупотребления им. Наказание карцером унижает человеческое достоинство заключенного и негативно отражается на психическом и физическом состоянии человека.
Человек, который подвергся бесчеловечному обращению и наказанию официальными лицами, имеет право компетентным органам государства. Несоответствующее нормам содержание в карцере может стать поводом для жалобы.
Содержание в карцере, который не соответствует установленным требованиям, незаконно. Оно оценивается как негуманное, бесчеловечное обращение с людьми.
Четкие правовые основания для помещения осужденного в одиночную камеру, в ПКТ, ЕПКТ - это проблема, требующая проработки.
К сожалению, часть 1 статьи 117 УИК РФ очень размытая и насыщена общими фразами, позволяющими за одно и то же правонарушение применить разные меры взыскания. Вот как она изложена:
«Статья 117. Порядок применения мер взыскания к осужденным к лишению свободы.
1. При применении мер взыскания к осужденному к лишению свободы учитываются обстоятельства совершения нарушения, личность осужденного и его предыдущее поведение. Налагаемое взыскание должно соответствовать тяжести и характеру нарушения. До наложения взыскания у осужденного берется письменное объяснение. Осужденным, не имеющим возможности дать письменное объяснение, оказывается содействие администрацией исправительного учреждения. В случае отказа осужденного от дачи объяснения составляется соответствующий акт. Взыскание налагается не позднее 10 суток со дня обнаружения нарушения, а если в связи с нарушением проводилась проверка - со дня ее окончания, но не позднее трех месяцев со дня совершения нарушения. Взыскание исполняется немедленно, а в исключительных случаях - не позднее 30 дней со дня его наложения. Запрещается за одно нарушение налагать несколько взысканий.
2. Выговор объявляется в устной или письменной форме, остальные взыскания только в письменной форме. Взыскание налагается постановлением начальника исправительного учреждения или лица, его замещающего.
3. Дисциплинарный штраф налагается только за нарушения установленного порядка отбывания наказания, перечисленные в части первой статьи 116 настоящего Кодекса. Взысканная сумма дисциплинарного штрафа перечисляется в федеральный бюджет.
4. Перевод осужденных в помещения камерного типа, единые помещения камерного типа и одиночные камеры, а также водворение в штрафные и дисциплинарные изоляторы производится с указанием срока содержания после проведения медицинского осмотра и выдачи медицинского заключения о возможности нахождения в них по состоянию здоровья. Порядок проведения медицинского осмотра и выдачи указанного медицинского заключения определяется федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере исполнения уголовных наказаний, по согласованию с федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере здравоохранения.
5. К осужденным, переведенным в помещения камерного типа, могут применяться все меры взыскания, кроме перевода в помещения камерного типа.
6. К осужденным, переведенным в единые помещения камерного типа, могут применяться все меры взыскания, кроме перевода в помещения камерного типа и единые помещения камерного типа.
7. Осужденные женщины, имеющие детей в возрасте до трех лет в доме ребенка исправительного учреждения, и осужденные женщины, освобожденные от работы по беременности и родам, а также осужденные, являющиеся инвалидами I группы, в штрафной изолятор, помещения камерного типа и единые помещения камерного типа не переводятся.
8. Если в течение года со дня отбытия дисциплинарного взыскания осужденный не будет подвергнут новому взысканию, он считается не имеющим взыскания».
Достаточно сказать, например, что нередко к одинаковой тяжести относят следующие, не сопоставимые действия:
а) у осужденного обнаружено лекарство против грибка - нитрофунгин (его нельзя пить, оно годно лишь для лечения) и
б) у осужденного обнаружена бутылка водки.
Наказывают одинаково, не разбираясь в умысле. Я это утверждаю, исходя из конкретных случаев. Ясно, что это не идентичные действия и наказания должны быть различные.
Более четко в законе прописаны условия содержания осужденных:
«Статья 118. Условия содержания осужденных к лишению свободы в штрафных изоляторах, помещениях камерного типа, единых помещениях камерного типа и одиночных камерах.
1. Осужденным к лишению свободы, водворенным в штрафной изолятор, запрещаются свидания, телефонные разговоры, приобретение продуктов питания, получение посылок, передач и бандеролей. Они имеют право пользоваться ежедневной прогулкой продолжительностью один час.
2. Осужденные, переведенные в помещения камерного типа, единые помещения камерного типа или одиночные камеры в порядке взыскания, имеют право:
а) ежемесячно расходовать на приобретение продуктов питания и предметов первой необходимости средства, имеющиеся на их лицевых счетах, в размере пятисот рублей;
б) получать в течение шести месяцев одну посылку или передачу и одну бандероль;
в) пользоваться ежедневной прогулкой продолжительностью полтора часа;
в.1) осужденным, не допускающим нарушения установленного порядка отбывания наказания в период их нахождения в помещениях камерного типа, единых помещениях камерного типа, время прогулки по постановлению начальника исправительного учреждения может быть увеличено до двух часов в день на срок до одного месяца;
г) с разрешения администрации исправительного учреждения иметь в течение шести месяцев одно краткосрочное свидание.
2.1. К осужденным, содержащимся в штрафном изоляторе, помещениях камерного типа, единых помещениях камерного типа, одиночных камерах, по их просьбе приглашаются священнослужители, принадлежащие к зарегистрированным в установленном порядке религиозным объединениям, по выбору осужденных.
3. Осужденные, водворенные в штрафной изолятор, переведенные в помещения камерного типа или одиночные камеры, работают отдельно от других осужденных.
4. Утратила силу.
5. В случае перевода осужденных из штрафных изоляторов, помещений камерного типа, единых помещений камерного типа или одиночных камер в лечебно-профилактические учреждения уголовно-исполнительной системы срок их нахождения в указанных лечебных учреждениях засчитывается в срок отбывания взыскания».
В исправительных колониях самые строгие условия содержания устанавливаются в штрафных изоляторах. В них запрещаются свидания; телефонные разговоры; получение посылок, передач и бандеролей; приобретение продуктов питания и предметов первой необходимости. Если осужденные не работают на свежем воздухе, им предоставляется ежедневная часовая прогулка. С осужденных, содержащихся в штрафных изоляторах колоний-поселений, взыскивается полная стоимость питания, предоставленного им по установленным нормам.
Осужденным запрещается брать с собой в штрафные изоляторы имеющиеся у них продукты питания и личные вещи, за исключением полотенца, мыла, зубной щетки, зубной пасты (зубного порошка), туалетной бумаги, средств личной гигиены (для женщин), выписанных ими журналов и газет, а также религиозной литературы, предметов культа индивидуального пользования для нательного или карманного ношения. Курение в штрафном изоляторе запрещено.
Положения, запрещающие осужденным брать в штрафные изоляторы имеющиеся у них продукты питания, а также устанавливающие запрет на курение в штрафном изоляторе, были оспорены в суде. По мнению заявителя, эти запреты противоречат закону, нарушают права осужденных и фактически являются дополнительным взысканием.
Этот запрет не может быть квалифицирован как пытка голодом, поскольку осужденные в штрафных изоляторах обеспечиваются питанием по общим нормам. До декабря 2003 г. в комментируемой статье содержалась ч. 4, которая предусматривала, что в штрафных изоляторах, помещениях камерного типа (единых помещениях камерного типа) и одиночных камерах питание неработающих осужденных осуществляется по пониженным нормам. Можно отметить, что Минимальные стандартные правила обращения с заключенными 1955 г. допускают применение дисциплинарных наказаний, предусматривающих строгое заключение или сокращение питания (п. 32.1).
Запрет на курение в дисциплинарных изоляторах установлен в Законе (ч. 1 ст. 137 УИК РФ), а запрет на курение в штрафных изоляторах - в ведомственном нормативном акте (п. 152 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений). Верховный Суд РФ в своем решении от 7 июля 2004 г. N ГКПИ04-867 указал, что курение не является охраняемым законом правом гражданина, не является оно и законным интересом осужденного. Это вредная привычка, и запрет на курение в штрафных изоляторах можно рассматривать в контексте повсеместной борьбы с курением. Конечно, этот запрет лицам, пристрастившимся к курению, объективно причиняет страдания. Как пояснили суду представители Министерства юстиции РФ и Генеральной прокуратуры РФ, запрет на курение в штрафных изоляторах не преследует цели причинения каких-либо страданий и оказания воздействия на никотинозависимое лицо. Данный запрет установлен исключительно в целях обеспечения пожарной безопасности и соблюдения санитарно-гигиенических требований. Кроме того, не должны нарушаться права осужденных, которые не курят.
Обучающиеся в общеобразовательных школах и профессионально-технических училищах в период нахождения в штрафных изоляторах на занятия не выводятся. Им разрешается иметь при себе учебники и предоставляется возможность самостоятельной учебы и консультаций с преподавателями. Осужденным разрешается пользоваться печатными изданиями из библиотеки учреждения. Письменные и почтовые принадлежности, имеющиеся у осужденных, хранятся у младшего инспектора по надзору за осужденными в штрафном изоляторе и выдаются им на время написания корреспонденции. Данное положение не нарушает право осужденных на обращение с заявлениями и жалобами, что подтвердил Верховный Суд РФ (решение от 20 сентября 2004 г. N ГКПИ04-1121).
Постельные принадлежности осужденным выдаются только на период сна. При выводе за пределы помещения им выдается одежда по сезону.
Осужденные, переведенные в помещения камерного типа, единые помещения камерного типа или одиночные камеры в порядке взыскания, имеют право ежемесячно расходовать на приобретение продуктов питания и предметов первой необходимости средства, имеющиеся на их лицевых счетах, только в размере пятисот рублей; получать в течение шести месяцев одну посылку или передачу и одну бандероль. Если осужденные не работают на свежем воздухе, им предоставляется ежедневная прогулка продолжительностью полтора часа. Осужденным, не допускающим нарушения установленного порядка отбывания наказания в период их нахождения в помещениях камерного типа (единых помещениях камерного типа), время прогулки по постановлению начальника исправительного учреждения может быть увеличено до двух часов в день на срок до одного месяца. Это положение, в принципе, должно распространяться и на осужденных, содержащихся в одиночных камерах.
С разрешения администрации исправительного учреждения осужденные могут иметь в течение шести месяцев одно краткосрочное свидание. Это положение распространяется только на свидания с родственниками. О праве осужденных на свидания с адвокатами см. комментарий к ч. 4 ст. 89.
Осужденным, переведенным в помещения камерного типа (единые помещения камерного типа) или одиночные камеры, не разрешается брать с собой имеющиеся у них личные вещи, кроме продуктов питания (за исключением чая и кофе), полотенца, мыла, зубного порошка, пасты, зубной щетки, туалетной бумаги, табачных изделий и спичек (для женщин предметов гигиены), а также религиозной литературы, предметов культа индивидуального пользования для нательного или карманного ношения. Осужденным разрешается иметь при себе судебные решения по их делу, а также ответы по результатам рассмотрения предложений, заявлений, ходатайств и жалоб, простые карандаши, авторучки, стержни, тетради, почтовые марки, открытки, конверты, пользоваться печатными изданиями из библиотеки учреждения, выписывать книги, журналы и газеты. Лица, обучающиеся в общеобразовательных школах и профессионально-технических училищах, в период отбывания взыскания на занятия не выводятся. Им разрешается иметь при себе учебники и предоставляется возможность самостоятельной учебы и консультаций с преподавателями.
Прием пищи осужденными производится в камерах, а в рабочее время - на производственных объектах. Постельные принадлежности осужденным выдаются только на период сна. При выводе за пределы помещения им выдается одежда по сезону.
В суде был оспорен п. 159 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений, в соответствии с которым лицам, переведенным в помещения камерного типа, постельные принадлежности выдаются только на время сна. Оспариваемый запрет корреспондирует с запретом (абз. 11 п. 15 Правил) осужденным находиться на спальных местах в не отведенное для сна время без разрешения администрации. А этот запрет распространяется на всех осужденных. Заявитель просил признать недействующим п. 159 Правил, поскольку он противоречит федеральному законодательству, нормам международного права и нарушает его права на здоровье, свободу от пыток и дурного обращения. Заявитель указывал, что он вынужден сидеть на железной кровати, стоять по двенадцать часов в день, что создает ему бесчеловечные, пыточные условия. Верховный Суд РФ в своем решении от 3 октября 2007 г. N ГКПИ07-1079 отметил, что осужденному необязательно стоять или сидеть на железной кровати, поскольку нормами обеспечения предусмотрено оборудование помещений камерного типа скамейками для сидения. В своей кассационной жалобе заявитель уже не ссылался на то, что ему посидеть негде, признал наличие лавок для сидения, но указал, что осужденные вынуждены целый год ежедневно сидеть по шестнадцать часов на этих лавках, т.е. подвергаться пыткам, которые суд признал законными. Кассационная инстанция (определение Верховного Суда РФ от 24 января 2008 г. N КАС07-723) не согласилась с тем, что ничегонеделание в виде сидения на лавке является пыткой, т.е. бесчеловечным или унижающим достоинство обращением, при котором намеренно причиняются суровые страдания. С другой стороны, почему осужденные все время, свободное от сна, сидят на лавках? Они не работают, не учатся, не принимают участие в воспитательных мероприятиях, не ходят на прогулку?
К осужденным, содержащимся в штрафном изоляторе, помещениях камерного типа (единых помещениях камерного типа) или одиночных камерах, по их просьбе приглашаются священнослужители, принадлежащие к зарегистрированным в установленном порядке религиозным объединениям, по выбору осужденных.
Осужденные, водворенные в штрафной изолятор, переведенные в помещения камерного типа или одиночные камеры, работают отдельно от других осужденных.
В случае перевода осужденных из штрафных изоляторов, помещений камерного типа (единых помещений камерного типа) или одиночных камер в лечебно-профилактические учреждения уголовно-исполнительной системы срок их нахождения в лечебных учреждениях засчитывается в срок отбывания взыскания. Если этот перевод обусловлен причинением умышленного вреда здоровью (симуляцией болезни), срок нахождения в лечебно-профилактических учреждениях в срок отбывания взыскания не засчитывается.
В режимных корпусах следственных изоляторов и тюрем, а также в штрафном изоляторе (далее - ШИЗО), дисциплинарном изоляторе (далее - ДИЗО), помещении камерного типа (далее - ПКТ), едином помещении камерного типа (далее - ЕПКТ), изолированных помещений строгих условий отбывания наказания оборудуются комнаты для проведения амбулаторного приема подозреваемых, обвиняемых и осужденных (далее - медицинские кабинеты).
Перед водворением подозреваемых, обвиняемых, осужденных в одиночную камеру или карцер, в ШИЗО, ДИЗО, ПКТ, ЕПКТ, изолированные помещения строгих условий отбывания наказания после вынесения решения о наказании производится медицинский осмотр с письменным заключением врача (фельдшера) о возможности содержания их в перечисленных помещениях (см. Порядок организации медицинской помощи лицам, отбывающим наказание в местах лишения свободы и заключенным под стражу (утв. приказом Министерства здравоохранения и социального развития РФ и Минюста РФ от 17 октября 2005 г. 640/190)
Территория ПКТ и ШИЗО, ЕПКТ отделяется от жилой (производственной) зоны просматриваемым коридором с созданным в нем рубежом обнаружения (здание ДИЗО размещается в изолированной зоне). В зданиях ПКТ и ШИЗО, ЕПКТ (ДИЗО) оборудуется рубеж обнаружения, проходящий по окнам и крыше здания.
Взыскания в виде водворения в штрафные и дисциплинарные изоляторы, ПКТ, ЕПКТ и одиночные камеры производятся с указанием срока содержания в этих помещениях.
К осужденным, переведенным в ПКТ, могут применяться все меры взыскания, кроме перевода в ПКТ, а к осужденным, содержащимся в ЕПКТ, - кроме перевода в ПКТ и ЕПКТ.
В случае применения к осужденному меры взыскания в виде перевода в ПКТ, ЕПКТ за злостное нарушение режима в штрафном изоляторе срок содержания в ПКТ, ЕПКТ исчисляется после отбытия взыскания в штрафном изоляторе.
Наиболее строгими мерами взыскания, применяемыми к злостным нарушителям установленного порядка отбывания наказания, являются переводы осужденных в ПКТ, ЕПКТ или одиночные камеры.
Осужденным, подвергнутым этим мерам взыскания, не разрешается брать с собой имеющиеся у них личные вещи, кроме продуктов питания, полотенца, мыла, зубного порошка, пасты, зубной щетки, туалетной бумаги, табачных изделий и спичек (для женщин - предметов гигиены), а также религиозной литературы, предметов культа индивидуального пользования для нательного или карманного ношения.
Они имеют право: ежемесячно расходовать на приобретение продуктов питания и предметов первой необходимости средства, имеющиеся на их лицевых счетах, в размере 500 руб.; получать в течение шести месяцев одну посылку или передачу и одну бандероль; пользоваться ежедневной прогулкой продолжительностью полтора часа.
Осужденным, не допускающим нарушения режима в период отбывания взыскания в ПКТ, ЕПКТ и одиночных камерах время прогулки по постановлению начальника исправительного учреждения может быть увеличено до двух часов в день на срок до одного месяца. Им разрешается иметь в течение шести месяцев одно краткосрочное свидание.
В ПКТ, ЕПКТ и одиночных камерах осужденным разрешается иметь при себе судебные решения по их делу, а также ответы по результатам рассмотрения предложений, заявлений, ходатайств и жалоб, простые карандаши, авторучки, стержни, тетради, почтовые марки, открытки, конверты, пользоваться печатными изданиями из библиотеки исправительного учреждения, выписывать книги, журналы и газеты.
При переводе осужденных из ПКТ, ЕПКТ либо из одиночных камер в штрафной изолятор за нарушения режима срок их содержания в штрафном изоляторе в срок содержания в ПКТ, ЕПКТ и в одиночных камерах не засчитывается.
Лица, обучающиеся в образовательных школах, профессиональных училищах и на курсах профтехподготовки, в период нахождения в штрафном изоляторе, ПКТ, ЕПКТ и одиночных камерах на занятия не выводятся. Им разрешается иметь при себе учебники и предоставляется возможность самостоятельной учебы и консультаций с преподавателями.
К осужденным, содержащимся в штрафном изоляторе, ПКТ, ЕПКТ и одиночных камерах, по их просьбе приглашаются священнослужители, принадлежащие к зарегистрированным в установленном порядке религиозным объединениям, по выбору осужденных.
Медицинский осмотр и амбулаторное лечение осужденных, содержащихся в штрафном изоляторе, ПКТ, ЕПКТ и в одиночных камерах, осуществляется в специально оборудованном помещении. Санитарная обработка проводится отдельно от других осужденных. Больные осужденные размещаются в отдельных камерах по медицинским показаниям.
В случае перевода осужденных из штрафного изолятора, ПКТ, ЕПКТ и одиночных камер в лечебно-профилактические учреждения по причинам, не связанным с симуляцией болезни, срок их нахождения в лечебно-профилактических учреждениях уголовно-исполнительной системы засчитывается в срок отбывания взысканий.
Дежурство в камерах штрафного изолятора, ПКТ, ЕПКТ возлагается поочередно на каждого осужденного. Дежурный по камере обязан следить за сохранностью камерного имущества, инвентаря и оборудования, получать для осужденных посуду, следить за чистотой в камере, производить уборку прогулочного двора и санузла, мыть бачок для питьевой воды. Другие обязанности дежурного могут устанавливаться администрацией исправительного учреждения.
СУС
- строгие условия содержания.
БУР
- барак усиленного режима или профилактический барак
ЗУР
- зона усиленного режима.
Про ШИЗО на тройке надо сказать отдельно. За пять лет я там провел в ШИЗО 180 суток, это в общем-то немного по местным меркам, но кичу я знал отлично, каждую камеру. Там есть большие 3х3,5 метра на 6-8 человек и маленькие хаты 1,5х3,5 м на 2-4 человек. Полы в хатах деревянные. Тусклая лампочка в стене за решеткой, под самым потолком. В хатах стоят параши, огромные бочки с двумя ручками в которые зеки справляют нужду. Каждое утро двое из камеры выносят парашу и выливают в яму рядом с изолятором. Ручки (вынос параши) обычно разыгрывались в карты, кто проигрался, тот несет утром парашу.
Умывальника в хате тоже нет. Воду набирают в бак тоже утром. Там вообще все движение происходит утром. Вечером в камеру выдаются матрацы, утром их забирают и зеки игравшие всю ночь в карты спят на голом полу. Курить в изоляторе нельзя. Поэтому сигареты в камеру доставляются нелегально.
Чай тоже под запретом. Его варят на дровах в алюминиевой хозяйской кружке, которая называется чифирбак. Дрова это порванная на длинные тонкие лоскутья одежда или простынь или одеяло или газета свернутая трубочкой и обмотанная полиэтиленом. От таких дров весь потолок и стены покрыты слоем сажи.
В каждой камере было несколько хитрых тайников, куда прятались сигареты, чай, карты и прочее.
В четвертой камере жила крыса. Настоящая серая крыса. Их там полно везде и в бараках тоже. В холодные зимы они забирались под одеяла к спящим зекам погреться. Но эта крыса из четвертой камеры была известна на всю зону. С ней надо было обязательно делиться пайкой. В противном случае она утаскивала из тайников сигареты и чай. Все знали об этом и всегда оставляли крысе хлеба или каши.
В холодные зимы стены и потолок изолятора промерзали так, что на них образовывался иней. Раз в день прогулка 40 минут в прогулочных боксиках, железных ящиках размером с камеру с решеткой вместо потолка. И раз в неделю баня, это несколько душевых леек оборудованных в самой дальней камере. Баня в ШИЗО это приятное событие, пока камера моется в бане мусора обыскиваю хату. И утром обыскивают. И вечером. И днем могут пару раз ворваться.
Но самое шило это попасть под спецназ в изоляторе. На тройке верным признаком того, что сегодня в зону зайдет спецназ был утренний сладкий чай. Этот чай в обычные дни всегда был абсолютно безвкусным, а в дни побоищ он был издевательски сладким. Били так, что потом пару-тройку дней на спине лежать было нельзя.
На двенадцатой в Тагиле зеки один раз пошли в отмах и уронили двух или трех спецназовцев, потом тех зеков затравили собаками, хорошо, что не насмерть, ибо жизнь зека не стоит ничего…
Тройка зона голодная, в силу своей удаленности, видимо. Бывали случаи когда хлеба не давали по две недели, стряпали какие-то лепешки в столовой. Однажды сосед на утренней проверке вытащил пальцами зуб изо рта – цинга, тогда в зоне умерло пять или шесть человек, всем им поставили диагноз какая-то недостаточность. В столовой давали отвар еловых веток и это на рубеже 21 века.
Про медсанчасть. Попасть на прием к врачу и получить просроченную таблетку анальгина на тройке было сказочной удачей, зубного врача в зоне не было два года! Мне зуб вырывал зек который был санитаром в медсанчасти, рвали с двумя перекурами, в поту оба и я в крови, думал умру в этом кресле, видел уже ангелов встречных.
Но главное, что отличало эту зону от других, где мне довелось побывать, это арестантская солидарность, видимо потому, что там все в одинаковой степени голодные, вся зона на пайке….. ну, не считая красных, конечно, им давали двойную порцию каши, и сколько же народа продалось за этот черпак…!
2008 год. (Стилистика сохранена, описываются события конца 90-х)
Сейчас читают (Участников: 1, Гостей: 0)
Когда попадаешь в разные следственные изоляторы и исправительные колонии, создается впечатление, что их начальники руководствуются не единым законом, а собственной фантазией. Особенно это заметно по тому, как устроены карцеры и ШИЗО.
Начнем по порядку. Еще советское время. Колония под Питером. Вскоре после заезда туда я ругаюсь с сотрудником дежурной смены - он изъял при обыске мои дорогие вещи, выдал опись, после чего шмотки пропали. Конечно, я выразил негодование по этому поводу и заявил, что хотел свитер, джинсы и кожаную куртку сдать на склад, чтобы надеть после освобождения.
Меня тут же посчитали хамом, «возводящим поклеп на администрацию колонии», обвиняя ее в воровстве. После того как я отказался снять претензии, мне выписали пят;надцать суток ШИЗО - для начала.
Камера штрафного изолятора откровенно удручала. Девять квадратных метров площади, заваренное листом железа небольшое окно, черные от копоти бетонная шуба и потолок, цементированный пол, с двух сторон откидные нары. По идее, днем они должны пристегиваться к стене. Но здесь их откидывали круглосуточно, потому что в хате обитали семь нарушителей. Плюс я - восьмой.
Самое поганое, что с зоны в ШИЗО загоняли курево просто в неограниченном количестве. Вот народ и дымил, как перед расстрелом. Как я уже сказал, окон практически не было, зато запах табака перебивал вонищу от выносной параши. Матрасов и постельного белья в те годы в шизняке не выдавали. Штрафников переодевали в рваную робу на голое тело и в тапочки-плетенки из кирзы. Прибавьте, что нас не водили гулять, хотя обязаны были выводить каждый день на час. Еще и кормили по пониженной норме.
Короче, не курорт. Перезнакомились с народом. Разговоров хватило на полчаса. Потом некоторые завалились спать, так как это приходилось делать по очереди. Спящих днем постоянно будили вертухаи - то у них пересменка, то шмон, то обход начальника, его замов, медика. Вечером тоже было не отдохнуть.
Блатным у себя в камере скучно. Они чуть ли не приказывают сержантам, и те пускают гулять авторитетов по другим «хатам», открывая все двери. В этой колонии смотрящих не было. Правили и творили беспредел активисты. К нам они часто заглядывали, так как у нас сидели «правильные» преступники - в основном спортсмены-рукопашники, боксеры, борцы.
Когда к нам завалились пьяные главари, я как раз спал. Сквозь дрему услышал, как кто-то сказал про новенького. Почувствовав бесцеремонное толкание в бок, поднял голову и увидел огромного детину в спортивном костюме. Вместо приветствия он выдохнул перегаром: «Вор?»
Честно признаюсь, что я тогда не волок в понятиях. Это потом я узнал, что они имели в виду масть. Точнее, не совсем ее, а типа: поддерживаю ли я воровские традиции? При отрицательном или положительном ответе ко мне докопались бы и начали разборки. Но я по незнанию думал, что интересуются моей статьей. Потому ответил: «Грабитель...»
Такой масти пьяные «махновцы» не знали. Пока они кубатурили, как бы еще докопаться, вперед выступил мощный парень. Он долго присматривался в свете сороковаттной лампочки, наконец, узнал и полез обниматься. Мы с ним раньше спортом занимались вместе, потом в СИЗО пересекались.
Отношение окружающих сразу изменилось. Меня потащили в гости в блатную «хату». Осмотревшись в гостях, я увидел такое же, как у нас, по размеру помещение. Но настил один и огромный, а на нем матрасы и белоснежное постельное белье - это доктор за взятку и хорошее отношение выписал всем VIP-нарушителям постельный режим.
В зарешеченном окне - открытая форточка, стены оклеены светлыми обоями и порнокартинками из заграничных журналов. На столике «Мальборо», водка, жареное мясо, апельсины, дорогие конфеты. Тогда все это и на свободе было жутким дефицитом (кто помнит, было такое - талоны).
Ну, посидели. Приятель представил меня троим дружкам. Пить я отказался, а вот мяса поел, его из столовой горячим передают - так положено «крутых» активистов «греть». Тем более что сам завпищеблоком сейчас пять суток ШИЗО отбывает. Он получил их за то, что пьяный начальника отряда избил. Ну не нравился ему лейтенант, вот и попал, как на грех, под нетрезвую руку.
Остальные полмесяца я нормально дышал лишь тогда, когда в эту камеру меня в гости звали. У нас я задыхался и чуть не ослеп - от сырости или нервов у меня глаза перестали открываться. Знакомые активисты помогли и через медика отправили меня в санчасть. После я не часто, но заезжал в ШИЗО. Ничего там за много лет не изменилось.
Клопы на службе у вертухаев
От скуки и надеясь на лучшее, я в середине срока съездил на поселение в . Там осужденные и без наказания живут хуже, чем в ШИЗО. Достаточно вспомнить, что поселенцев не кормили положняком, зарплату платили мизерную.
Голодные люди вкалывали на лесоповале. Даже если ты раздобыл денег, то готовить некогда - поднимают в полпятого утра, в пять - погрузка в машины. В лесу даешь план до шести вечера. Если не даешь план - бригаду сажают в штрафной изолятор.
Мы как новички из шизняка не вылезали. Ночью там из всех щелей выползали полчища клопов. Спать было невозможно. Если утром дежурный был добрый, то отпускал в отряд перекусить. Злые сотрудники загоняли прямо в машины и гнали на работу. Вечером - снова в камеру за невыполненный план. А как его выполнишь, если бензопила старая, трелевочник не заводится, гусеницы у него постоянно слетают.
Надоело такое послабление режима, отказался я от всех видов работ. Вертухаи долго пугали, уговаривали, после кинули меня в ШИЗО до суда. Но с ним не торопились. Месяц я провел в грязной камере без бани, прогулки, постельных принадлежностей. Кормили раз в сутки. Обычно давали немного обезжиренного супа и каши на воде. Форточка на окне отсутствовала, на свет лампочки слетались комары и мошки - этот как дополнение к клопам.
После похолодало, насекомые пропали, стекло так и не вставили. Согреться было невозможно, как и уснуть. От такой жизни я даже вздернуться думал. Хорошо, что суд подоспел и меня отправили на прежний вид режима. Оказалось, зря я шизняк на поселке ругал. Обратно в родную зону меня везли через несколько пересылок. Первая из них располагалась в этом же населенном пункте, но в колонии строгого режима. Пока формировали этап, нас кинули в помещение штрафного изолятора. Вот где самый мрак - на полу по щиколотку вода и моча, парашу вынести не дают, приходится испражняться в углу. После такого есть никому не хочется. Спать невозможно - у нар нет настила. Реально только сидеть на железном уголке. Хорошо, что нас так продержали чуть больше суток. От спертого воздуха и вони мы уже на грани потери сознания были. Это молодые здоровые парни. Каково же было старым и больным в таких условиях?! Тогда весь мир кричал, что содержание в советских тюрьмах приравнено к пытке - это они еще наш шизняк не видели!
ШИЗО для строптивых
Следующий свой срок я начал мотать при демократах. Они приняли закон, по которому в карцерах на ночь выдавали матрас, одеяло, подушку. Должны были также деревянные полы настелить, но с этим не торопились, так как средств не изыскали.
Арестовали меня в провинции. Такое впечатление, что там вертухаи закончили изощренные курсы по обучению тому, как досадить заключенному, но почти в рамках закона. За драки, отстаивание собственных прав и за голодовки протеста меня несколько раз в этом СИЗО водворяли в карцер - небольшое полуподвальное помещение. Даже в робу не переодели. 
В шесть утра нары пристегивали к стене. Только в двадцать два часа их откидывали. Остальное же время тусовался на ногах. На бетонный пол не приляжешь, на таком же столбике не посидишь. Батарея не работает, сырость жуткая. Содержат одного. Когда выводят за матрасом, постоянно выясняется, что твой - двойной, толстый, новый, взяли обитатели других карцеров, а взамен оставили рваную грязную тряпку.
Устроил я скандал. Дежурный даже меня по камерам повел. Нашел я свое имущество, начал спрашивать - зачем чужое брать. «Крысятник» хамить вздумал. Пришлось ему по печени пробить. Матрас я вернул, но заработал еще пятнадцать суток. Это, кстати, нововведение демократов. При старой власти подряд больше пятнашки не выписывали - прав не имели. Но тогда сотрудникам приходилось хитрить. Это называлось - посадить через матрас. Отсидит нарушитель положенное, выйдет в зону с вещами и тут ему через пять минут новое нарушение придумают и в камеру запрут. Сейчас так не мудрят. Сколько начальству нужно, столько и маринуют в «хате» неугодного зека.
Целый месяц я провел в каменном «мешке». Читать не дают, передачи тоже под запретом. Когда нары первый раз отстегнули на ночь, я увидел, что они сделаны из широких полос железа, которое насквозь проржавело и мокрое. К утру матрас пропитался влагой. До конца срока он так и не высох и совсем сгнил. Из всех развлечений - утренний и вечерний обход, когда открывается «кормушка» и мужской голос спрашивает, сколько заключенных в камере. Еще три мышки приходили. Одна большая, хлеб из рук брала. Но очень доставал холод. Мерзнешь постоянно, а согреться не можешь. Отжиматься и приседать сил нет - кормят-то плохо. Стоять и сидеть невозможно, дрожь пробирает. Шестнадцать часов медленно бродишь из угла в угол, как сомнамбула. Ночью на влажный матрас приходится ложиться. Одеяло куцее, не греет. До утра раз двадцать вскочишь, подергаешь руками.
Никогда простудами не болел, а здесь что-то с внутренностями случилось. Каждые пять минут в туалет по-маленькому тянуть начало, причем очень сильно, а жидкость почти не выходит. Медику жаловаться бесполезно - его не дозовешься, а сотрудники отвечают, что ты, дескать, не в санатории.
Потом я уже из зоны в больницу тюремную ездил. Врач сказал, что поздно обратился - хроническая форма не лечится. Зато в исправительной колонии штрафной изолятор меня приятно удивил. Полы деревянные, тепло, кормят лучше, чем в общаковой столовой - это потому, что в зоне ход воровской. Вот братва и постаралась, чтобы «под крышей» страдальцев наваристей питали. Еще и дневальный грев передает. Курево с чаем мне не нужны, а вот конфетам от друзей я радовался - в армии и в неволе сладкого всегда хочется. Такие комфортные условия в шизняке позволяли спать на чистом полу. Жестко, правда, но все лучше, чем на цементе стоять. После переполненной зоны прямо отдыхаешь, если бы не одно но - нарушители насверлили в стенах отверстий. Моя камера не с краю, вот и приходилось часто грузы принимать и передавать в другие «хаты». Иначе нельзя - понятия обязывают. Но так доставали эти движении!
Хуже было, когда подселяли пьяного или обдолбанного наркотой соседа. В ШИЗО сидят по мастям. Ко мне блатных кидали, только невменяемых сильно. Они и блевали, и выступали - приходилось их вразумлять словом или кулаком. Так я несколько врагов нажил - люди не прощают, когда ты их слабости видел и заставил вести себя прилично.
Бочка, но без Диогена.
Поверив, что в стране все меняется к лучшему, в этот срок я тоже собрался на поселение. Попал в далекие края - в Республику Ко;ми. Единственное, что изменилось в жизни зеков, - то, что их начали кормить положняком, высчитывая большую сумму из зарплаты. Но и вкалывать заставляли больше. Если при коммунистах начальство не могло в таком масштабе воровать лес, то при рыночных отношениях его продают налево в огромных количествах. Зеки валят, распускают, перерабатывают в пиломатериалы, грузят в вагоны и машины миллионы кубов левого леса. «Хозяин» не жалеет рабсилу - этапы приходят часто.
Не стал я терпеть положение раба и снова в ШИЗО оказался. Это какую фантазию нужно иметь архитектору и начальнику, чтобы такое построить! Начать с размера помещения. Потолки метра четыре высотой, ширина и длина камеры - полтора метра. Большую часть пространства занимает параша. Выглядела она так - двухсотлитровую бочку срезали и затащили в «хату». Забираться на нее было трудно, как и удержаться на краю со спущенными штанами. Вынести такую лохань еще труднее. Зато воняет она так, что глаза ест.
Нар в камере нет, спать приходится на полу, выпрямиться невозможно. По диагонали не лечь - мешает параша. Совсем беда, если подселят соседа - ночью приходится скрючиваться, как эмбрионы в утробе матери, и прижиматься друг к другу. На окнах нет стекла. Здание стоит, считай, в лесу. Над дверью за решеткой - яркая лампочка. В темное время суток на ее свет слетаются все насекомые округи, даже такие большие (с палец) усатые жуки. Они тоже кусаются.
Пришлось ругаться, грозить жалобами и личным суицидом. Вечером прапорщик вставил стекло, но насекомые все равно пролезали в щели над дверью. Амбре от параши просто душило. Последние остатки бодрости отнимали утренние экзекуции. Начальник и его замы после подъема пытали пьяных. Мужики, как крепостные, все терпели и не хотели возвращаться в зоны. В некоторых исправительных колониях хуже, чем в концлагере. В других - «возвращенцев» с поселения в наказании переводят в « ». Это больше в южных краях процветает.
Утро в ШИЗО начиналось одинаково. За стенкой лупили пьющих. Сначала их заламывали и били дубинкой так, что лопалась одежда. Крик стоял жуткий. После над безропотным быдлом начинали издеваться - заставляли ползать, ходить гусиным шагом, прыгать, кричать хвалу сотрудникам. Мне всегда неудобно за чужой позор - как можно так низко пасть! Хорошо, что меня вертухаи трогать боялись, знали, что горло перегрызу.
Так я просуществовал месяц. После суд и новая зона. Там я снова в ШИЗО попал. Замначальника на построении потребовал, чтобы все встали смирно. Напомнил подполковнику, что мы не в армии, за что тут же оказался в «нулевке».
Это очень меткое название. Дело в том, что сутки может выписать только начальник. Когда его нет, нарушителя водворяют в камеру, но в срок это не засчитывается. В «нулевке» бывает много пьяных. Никто там не убирается. Кругом блевотина, сырость, грязь, в углу моча. На улице холодно, но стекол нет. Нар и сидений не предусмотрено, пол цементный. Да и так прилечь нереально. Перемажешься и в «низкую масть» угодишь.
Посадили меня на дневной поверке в три часа после полудня. Начальник придет завтра в десять утра, к полудню примет решение. Столько времени надо было отстоять на ногах в каменном колодце. Два шага от любой стены до противоположной. Можно перекусить себе вены, но опять же - пол в нечистотах. Упадешь, испачкаешь чистую одежду. Если откачают, позора не оберешься.
Из окна сильно дуло, особенно под утро. Никогда не думал, что человека может так трясти. Кстати, в «нулевке» еда и питье не положены. Типа в зоне тебя нет, а в ШИЗО ты еще не переведен.
Странные здесь блатные. Протестуют и дружно вскрывают животы и вены, требуя разрешить в изоляторе курево, но не обращают внимания на такие условия содержания. Куда деваться, я выдержал и это гнулово. К обеду следующего дня попал в камеру ШИЗО. Сотрудник и дневальный мне объяснили, что раз я с утра не стоял на довольствии, то кормить меня начнут только с завтрака. Что толку скандалить, тем более когда прапорщик из сочувствия не поднял деревянные нары в чистой и теплой камере.
До вечера я спал. Перед пересменкой прапор объяснил, что ему попадет, и захлопнул нары. Только тогда я как следует осмотрелся. Деревянный пол, даже небольшая батарея. Бетонный столбик - упор для откинутого настила. На нем даже можно сидеть, если не боишься заболеть.
Четыре шага от стены до стены, туалет с канализацией, раковина для умывания. Словом, почти люкс. Но темно, стены закопченные, тусклая лампочка за мелкой решеткой над дверью. Ничего не видно.
В общем, не самый худший вариант, если бы не соседи за стеной. К ним продолблена здоровая пробоина - пол-литровая кружка влезала. Приходилось общаться и слушать их громкие разговоры и смех. С одной стороны - не скучно, но круглосуточный гам и обращения доставали.
За свои срока я сменил еще много ШИЗО и СУСов. Где-то сиделось сносно, в других камерах - совсем запущенно. Если в колонию заходил спецназ, то «для профилактики» нарушителей режима сильно избивали. Тех, кто отказывался ползать и лезть под нары, калечили.
Вроде и разные комиссии из ГУФСИНа в зоны заходят, прокуроры, правозащитники. Неужели такие карцеры по закону положены? Тогда почему в них так условия различаются? Нет, тут скорее всего человеческий, вернее, начальственный фактор роль играет.
Федор Крестовый
По материалам газеты
"За решеткой" (№4 2011 г.)
Перечень оснований для такого наказания собирается прописать Минюст
Сделать жизнь подследственных и осужденных проще и понятнее планирует Минюст. Чиновники решили четко прописать, за что можно в СИЗО и колонии получить поощрение, а за что – угодить в карцер. Как стало известно «МК», ведомство уже приступило к разработке необходимых для этого поправок в Уголовно-исполнительный кодекс.
Как указывают авторы, законопроект разрабатывается для реализации Концепции развития уголовно-исполнительной системы до 2020 года. Она направлена на гуманизацию положения арестантов в колониях и следственных изоляторов. Так, в новом законе будут прописаны новые меры поощрения за примерное поведение для осужденных к лишению свободы. В перечень Минюст планирует включить предоставление длительных свиданий с близкими родственниками, посещение культурно-зрелищных мероприятий. Кроме того, появятся четкие границы того, по какому принципу арестантов следует отправлять в карцер. Как предполагают чиновники, столь суровое наказание обитатели колоний и СИЗО смогут получить лишь за самые серьезные нарушения. Это может быть нецензурная брань, драка, хранение алкоголя или наркотиков. Более точный список оснований для помещения в карцер авторы разработают в ближайшем будущем. За любые другие нарушения, не вошедшие в список, начальство тюрьмы сможет лишь устно пожурить преступника или объявить ему выговор. Также в новом законе планируется прописать условия для прекращения статуса злостного нарушителя. В действующих правилах нет ни слова о том, чем арестант может загладить свою вину перед администрацией колонии. Кроме того, чиновники обещают конкретизировать основания для перевода осужденных для дальнейшего отбывания наказания в исправительные учреждения с льготными условиями содержания, а также для передвижения без конвоя.
Мнение эксперта
(Из писем политзаключенного Валерия Левоневского)
ШИЗО – мера наказания – выдворение в штрафной изолятор. Назначается сроком до 15 суток начальником ИУ (исправительного учреждения). По закону должна применяться исключительно к особо опасным осужденным, рецидивистам, злостно невыполняющим законные требования администрации, допускающих избиение других осужденных и другие тяжкие поступки. Данная мера наказания должна применятся в случаях, когда исчерпаны меры воздействия и требуется изоляция нарушителя от других осужденных.
Может даваться неограниченное число раз подряд и осужденный в ШИЗО может находиться от 15 до 150 суток, не выходя оттуда.
На практике же ШИЗО дают за любое мелкое нарушение, по формальным и надуманным признакам с целью ущемления прав осужденных, унижения их человеческого достоинства, пыток и издевательств. Попадают в ШИЗО в основном «проблемные» осужденные, с которыми администрация ИУ не хочет «возиться», т.е. проводить предусмотренную законом работу. Основной контингент «постояльцев» в ШИЗО это молодые люди от 18 до 25 лет (примерно 80-90%), которые по тем или иным причинам не согласны с действиями администрации ИУ. И администрация ИУ, чтобы не проводить воспитательную работу, предусмотренную законом, «придирается» к ним и выдворяет в ШИЗО. Только 10-15% «постояльцев» ШИЗО обоснованно находятся там.
Например, в ИК (исправительная колония) -19
г.Могилева в ШИЗО можно «угодить» по следующим причинам:
1. Если не сделаешь упражнение, которое тебе говорят на зарядке.
2. Если отказался по каким-либо причинам убирать ночью снег (вместо сна).
3. Если отказался выполнить незаконные требования администрации ИУ.
4. Если отказался выполнить незаконные требования другого осужденного,
который в хороших личных отношениях с представителем администрации.
5. За написание жалобы на действия администрации.
6. За требования выдать положенные по норме осужденному продукты питания
или вещевое довольствие.
7. и др…
Во всех колониях ШИЗО предназначено для психологических, нравственных и физических пыток над осужденными. Хотя по закону основное предназначение ШИЗО это изоляция осужденного от других осужденных и проведение с ним воспитательной работы. Однако вместо воспитательной работы осужденного помещают в холодное, темное, тесное и вонючее помещение, где ему запрещают читать, писать, слушать радио, смотреть телевизор, изучать законы, подавать жалобы и заявления, лишают права на свободу вероисповедания.
Одним словом, действия направленные на деградацию личности осужденного и превращение его в тупое и безмозглое «животное», которое будет выполнять любые прихоти «начальников».
Осужденному, помещенному в ШИЗО, запрещается приобретать продукты питания и товары первой необходимости в магазине (ларьке) ИУ. Запрещаются также свидания (в том числе с близкими родственниками), получение передач и посылок, общение с другими осужденными, получение и отправка писем.
В холодное время года температура в камерах ШИЗО не превышает 10-15 градусов по Цельсию, хотя по закону должна быть не менее 16 градусов. Учитывая то обстоятельство, что осужденному, помещенному в ШИЗО, не выдаются матрацы, одеяла, простыни, подушка (спальные принадлежности), теплая верхняя одежда, осужденные в камере мерзнут, спать ночью не могут.
Примечание: осужденному в ШИЗО разрешается брать с собой одну пару тонких простых носков, 1 пару трусов, рабочий костюм Х-Б и майку. Тапочки (ботинки запрещены), которые выдаются, больше похожи на тоненькую тряпочку с дырками, чуть толще носового платка. Ходить в этих тапочках невозможно, ноги находятся постоянно в холоде.
Нары (спальное место из досок) в ШИЗО на день пристегивается к стене, поэтому прилечь в течение дня не на что. Открываются нары только в ночное время, во время сна. Отбой в ШИЗО обычно в 21.30, а подъем в 5.30. В связи с тем, что спальные принадлежности не выдают, осужденные вынуждены спать в своей грязной одежде прямо на досках и так на протяжении от 15 до 150 суток.
Стол в ШИЗО, как правило, размером 20 на 30 см. на всех осужденных, на который не вмещается даже тарелки для приема пищи (в камере размером 2 на 2,5 метра обычно находятся 5-7 осужденных). Вместо табуреток к полу приварено пару железных «грибов», на которых могут присесть иногда осужденные. Размером «сидячее место», как правило, не более половины детского стула.
Поэтому осужденные вынуждены большую часть времени
проводить стоя. Сидеть или лежать на полу запрещает администрация под
угрозой новых наказаний.
Вентиляция в ШИЗО, как правило, отсутствует. Туалет находится в камере и,
как правило, не работает. Поэтому в камере постоянный запах фекалия и
мочи.
Теплая или горячая вода в камере отсутствует, условия
для помывки тела и стирки нижнего белья также отсутствуют, в результате
чего кожные и другие заболевания, наличие вшей у осужденных, содержащихся
в ШИЗО, встречаются часто.
Окна и решетки на окнах с наружной стороны никогда не моются, храня
вековую грязь и паутину.
Контролирующие органы, которые по долгу службы обязаны следить за соблюдением законодательства в ШИЗО (ДИН МВД РБ и Прокуратура), не «замечают» этих нарушений закона и формально относятся к жалобам осужденных, либо вообще не заходят в камеры.
Например, в ИК-19 за все время нахождения в ШИЗО и в самой колонии (два месяца) Валерий Левоневский так и не смог встретиться с прокурором, который всячески уклонялся от встречи с политзаключенным. В ШИЗО ИК-19 ни один «проверяющий» так и не посетил камеру №3, в которой Левоневский находился 15 суток, даже не смотря на то, что с 9 по 14 января 2005 года лидер предпринимателей был вынужден отказаться от пищи и требовал встречи с представителем ДИН МВД РБ и прокуратуры.
В законе нигде нет запретов на изучение законодательства в ШИЗО, написания жалоб и заявлений осужденными, чтение книг, в том числе и религиозных, прослушивание радиопередач и других, за исключением запрета права на переписку с родными и близкими. Однако администрация ИУ и руководство ДИН МВД РБ трактует закон так, чтобы создать побольше неудобств осужденным, создавая искусственно дополнительные ограничения прав осужденных.
Несколько раз в день осужденные, содержащиеся в ШИЗО, подвергаются полному обыску, который заключается в полном их раздевании с приседаниями в голом виде.
Осужденным в ШИЗО запрещается курить и выходить на прогулки на улицу. Т.е. они все время должны находится в темном, вонючем, грязном и холодном помещении, часто находясь с больными туберкулезом и СПИДом.
Из этого можно сделать вывод, что администрация ИУ заинтересована в создании таких условий для осужденных, в которых они будут получать тяжелые болезни, повреждать свое здоровье и деградироваться как личности.
Часто помещение в ШИЗО осужденных используется как средство шантажа и вымогательства, а также для достижения других низменных целей.
Какая-либо судебная или иная защита от произвола администрации ИУ у осужденных практически отсутствуют, т.к. осужденные практически лишены возможности в ИУ получить правовую помощь по данным вопросам.
В среднем, по приблизительным подсчетам, ежегодно
наказанию выдворение в ШИЗО в Беларуси подвергаются более нескольких тысяч
человек, из них почти 30-40% многократно 1-20 раз. Практически ни одного
помещения в ШИЗО не обжаловано в судебном или другом порядке, т.к.
отсутствует практический механизм реализации права осужденного на защиту
от произвола администрации ИУ.
