Тайна "дядюшки Вилли": Как погиб советский агент Брайтенбах. Военное дело - Вилли Леман (нем. Willy Lehmann) Исполнитель вилли леман биография

Имя Вилли Лемана российские спецслужбы много лет держали в секрете и только недавно приоткрыли завесу тайны. В гестапо, где работал Леман, его называли "дядюшкой Вилли". В советской разведке он известен как особо ценный агент Брайтенбах.

Именно Леман назвал точную дату нападения Гитлера на Советский Союз. Этого человека даже считали прототипом Штирлица. Но есть вопрос, ответ на который не найден ни в одном архиве. В 42-м году Леман перестал выходить на связь. Куда исчез "дядюшка Вилли"? И какими были последние минуты его жизни? Самая засекреченная история в документальном расследовании телеканала .

Странное убийство

Декабрьской ночью 42-го в берлинской квартире Вилли Лемана раздается телефонный звонок – срочный вызов на работу, каких за последние пару лет было немало. Его стол в гестапо ломится от свежих дел и доносов. Вилли неохотно надевает серебряное кольцо с магическими рунами и черепом. Это личная награда Гиммлера для отличившихся членов СС.

"Нагрузка на сотрудников политической полиции во время войны была колоссальная. Поток документов отнимал много времени, а Лемана очень часто сажали именно на документы. То есть ничего такого в вызове ночном не было. Это совершенно штатная ситуация, которая не могла вызвать каких-то определенных сомнений", - рассказывает историк Константин Залесский.

Однако в тот день Вилли домой не вернется, не появится он и в последующие недели. Наконец, в нацистской газете выходит скромный некролог: криминальный инспектор Вилли Леман, работавший в гестапо со дня основания, отдал свою жизнь за фюрера и Рейх. Что же произошло на самом деле?

Историк спецслужб Олег Хлобустов заинтересовался историей Лемана. Пролить свет на это запутанное дело ему помогло досье, рассекреченное разведкой совсем недавно, и в первую очередь содержащиеся в нем показания жены Лемана.

"Как сообщила после войны жена Лемана, которая, естественно, не знала, чем он занимался, что в декабре 42-го года, примерно середина декабря, он экстренно был вызван на работу, уехал, и больше она ничего о нем не знала. Естественно, она стала наводить справки, и через несколько недель ей сказали, что ее муж уехал в командировку, и в дальнейшем сообщили, что он погиб", - утверждает историк спецслужб Олег Хлобустов.

Получается, Вилли погиб еще в декабре 42-го. Но по чьей вине и при каких обстоятельствах? Секретное досье не содержит даже намека на то, куда Леман направился в ту декабрьскую ночь, как будто нацисты сделали все, чтобы о нем было известно как можно меньше.

"Судьба его не совсем ясна и понятна, потому что документы были уничтожены, потому что это была компрометация многих руководителей РСХА, начиная от начальника разведки Шелленберга и заканчивая руководителем гестапо Мюллером", - говорит Олег Хлобустов.

Но что такого натворил Вилли, чтобы нагнать страха на шефа гестапо Мюллера? Известный историк спецслужб Александр Колпакиди исследует сотрудничество Лемана с советской разведкой. Благодаря досье обстоятельства вербовки удалось восстановить во всех подробностях.

"Он нуждался в деньгах, очевидно, у него в голове возник этот план работы на советскую разведку. И он хотел провентилировать, подослать друга, посмотреть, как тот будет, не кинут ли, будут ли платить, нормально ли будут платить, насколько это безопасно, не сдаст ли его кто-то в советском посольстве, не арестуют ли его сразу. И вот он решил это дело все проверить", - рассказывает историк Александр Колпакиди.

Шпион в тылу

1929 год. В Посольстве СССР в Берлине появляется немолодой немец, от него попахивает шнапсом. Он говорит, что работает в полиции и предлагает свои услуги в качестве агента. Эрнст Кур – так зовут человека – сразу попадает в поле зрения советской разведки. Там быстро выясняют, что он работает не один.

За его спиной стоит друг – Вилли Леман. Москва ведет себя настороженно. Вилли тоже полицейский, работает в политическом отделе. Это, по сути, контрразведка. Ничего не скажешь, лакомый кусочек. И сам идет в руки. Все это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

"Эта полиция занималась, в том числе, и контрразведкой, то есть отловом иностранных шпионов. И место, скажем так, очень опасное в каком смысле, что очень вероятна возможность того, что это контроперация, что это операция именно полиции против нашей разведки", - говорит Константин Залесский.

Наконец в Москве решаются на контакт. Рандеву назначено на вечер в одном из берлинских кафе. Оставив сомнения, на встречу вместе с Куром приходит и Леман.

"Человек небольшого роста, я бы сказал, очень упругий весь, он начинал свою деятельность именно со службы в морском флоте и прослужил там 10 лет, был типичным немецким бюргером, даже не полицейским, а бюргером", - историк спецслужб Николай Долгополов.

Вилли, как все немцы, хорошо понимает, что деньги любят счет, тем более что их постоянно не хватает. Леман болен диабетом, а лечение стоит недешево. В конце 20-х многие в Германии считают Россию чуть ли не союзником, а значит и риск невелик. Почему бы не помочь товарищам и при этом немного заработать?

"Когда он начинал сотрудничать, он не считал, что Россия и Германия – это враги. И действительно, он прекрасно знал, что существует тайное сотрудничество вопреки Версальскому мирному договору, он знал, что за шпионаж в пользу России очень маленькие наказания, смехотворно маленькие. Он знал, что в основном на это смотрят сквозь пальцы", - говорит Александр Колпакиди.

Так Леман становится одним из ценнейших агентов Москвы. Ему присваивают оперативный псевдоним Брайтенбах. Вилли работает на советскую разведку в течение долгих 12 лет, но потом связь с ним неожиданно обрывается. Его жена обращается в гестапо. Там ей сообщают, что Вилли стало плохо во время спецоперации и он выпал из поезда на полном ходу.

"Самое интересное во всей этой истории, что Гиммлер и Мюллер скрыли от Гитлера всю эту историю, специально инициировали даже его героическую гибель, что он погиб на поле боя, а сотрудникам сказали, что он ехал в поезде из Варшавы, у него случился приступ диабета, он потерял сознание, выпал из поезда и разбился", - рассказывает Колпакиди.

Тайна смерти "дядюшки Вилли"

Так как же погиб Вилли Леман? В какой-то перестрелке или действительно умер от приступа? Но в таком случае почему его вдова так никогда и не узнала, где он похоронен? Какую тайну скрыло от нее гестапо? Леман – профессионал с большой буквы. Значит, в том, что с ним произошло, вряд ли есть его вина.

Известный писатель и историк спецслужб Николай Долгополов полагает, что Леман заслуживает уважения хотя бы потому, что многие советские разведчики обязаны Брайтенбаху своей жизнью.

"Под опекой Вилли Лемана находилось и советское посольство. Леман не только знал, что вот такой-то человек будет взят, скажем, под наблюдение, или такому-то человеку угрожает опасность, потому что его хотят разработать и, может быть, даже завербовать. Он об этом всегда успевал и всегда очень аккуратно предупреждать своих советских друзей", - утверждает Николай Долгополов.

В Москве понимают: агент Брайтенбах – настоящий подарок судьбы. Остается одно – избавиться от Кура, слишком сильно он привязан к шнапсу и при этом не всегда держит язык за зубами.

"Было принято такое решение отправить его в Швейцарию, где бы он выполнял тоже какие-то поручения и задания, но не компрометировал и не мог компрометировать Лемана своими такими загулами", - рассказывает Олег Хлобустов.

Но как передавать информацию в Москву? Рация в центре Берлина – нонсенс. Приходится полагаться на личные встречи с агентами-нелегалами. Одно время к Вилли приходит американка Люси Букер. Она фотографирует принесенные Леманом документы, чтобы передать их в центр.

Оригиналы Вилли тут же забирает с собой. А бывает и так: он зашивает бумаги в подкладку шляпы и приходит в кафе на встречу с агентом. Они кладут головные уборы на столик, а перед отходом незаметно меняются шляпами.

"Он встречался с кем-то из нелегалов, причем совершенно разные люди: тут были и немцы, Эрих Таке, например, Карл Гурский, была американка Люси Букер, был латыш Герман Клесмет, были русский Зарубин и так далее, то есть очень разные были люди. Нелегал этот у него брал информацию и отдавал оперативнику из посольства, легальному разведчику и, таким образом, пересылалось в Москву", - говорит Александр Колпакиди.

В 33-м году судьба преподносит кураторам Лемана еще один подарок. Отдел берлинского полицай-президиума, в котором работает Вилли, в полном составе переходит в тайную политическую полицию, которая создается по инициативе премьер-министра Пруссии Германа Геринга.

"Он уволил порядка от четверти до трети полиции, то есть чистка была очень капитальной. Соответственно осталось полиции немного, чиновников полицейских. И практически вся прусская политическая полиция вошла в полном составе в гестапо без каких-то переаттестаций, аттестаций, там даже все получили еще и повышение", - утверждает Константин Залесский.

Рейхмаршал Геринг беседует с госсекретарем Гербертом Баке. Фото: ТАСС

Вскоре у новой полиции появится название гестапо и устрашающая репутация. Тайная полиция может арестовать любого по малейшему подозрению, применяет пытки, казнит без суда и следствия.

"В отличие от других полицейских структур гестапо имело право досудебного ареста, то есть арестовывать без санкции суда. Ликвидация – формально это делалось, конечно, но в реальности любой смертный приговор формально должен был проходить через суд, но, с другой стороны, это не всегда соблюдалось", - говорит Андрей Мартынов.

Тем не менее, свой человек в гестапо – для Москвы большая удача. Некоторые до сих полагают, что биография именно Вилли легла в основу книги Юлиана Семенова, и что Леман не иначе как прототип Штирлица.

Свой среди чужих

"Я хорошо знал Юлиана Семеновича, мы дружили, поэтому я точно знаю, что он тогда просто даже не подозревал о наличии такого агента. О нем рассказали намного позже, уже после смерти Юлиана Семенова, он рано умер. И в любом случае, это разные люди. Штирлиц – это ведь русский человек, который выдает себя за немца, а Вилли Леман и был немцем", - рассказывает Леонид Млечин.

Разумеется, русский разведчик никогда бы не проник в гестапо. В это трудно поверить, но родословную кандидатов в политическую полицию тщательно проверяли, изучали биографии предков, родившихся вплоть до 1800 года. Но и это еще не все.

"Если какой-то немец претендовал на должность офицерскую в гестапо, его проверяли до 1750 года. Представьте себе, что приезжает какой-то очень удачливый, очень, я бы сказал, талантливый, гениальный даже советский разведчик. Можно, конечно, каким-то образом выучить язык, можно, конечно, иметь каких-то родственников в Германии, можно быть выходцем из Германии, но вот так глубоко – нет", - считает Николай Долгополов.

И это вовсе не значит, что сотрудников гестапо проверяют раз и навсегда. Контроль продолжается, от слежки не уйти. Словом, Вилли ходит по лезвию, но отказаться от шпионажа не может, ведь он до сих пор жив только благодаря субсидиям из Москвы.

"Он был очень тяжело больным, боялись, что он умрет, кстати, в середине 30-х годов, об этом очень много в переписке, что как бы не помер, и поэтому очень заботились о его здоровье. И на это лечение уходило много денег", - утверждает Александр Колпакиди.

Поэтому многие эксперты считают деньги основным мотивом Лемана. Этого же мнения придерживается и Леонид Млечин.

"Как правило, агенты работают из-за денег. Или есть очень частый случай, когда людям в этом бизнесе хочется быть властелинами судеб. Мало того, что он работает в одной разведке, ему хочется руководить двумя службами, ему хочется играть на многих досках", - рассуждает Леонид Млечин.

Леонид Млечин. Фото: ТАСС/Валерий Шарифулин

А тут еще и седина в бороду. Уже немолодой Вилли влюбляется в молодую швею. Девица едва сводит концы с концами или просто делает вид, и Леман снимает для нее квартиру, балует деликатесами.

"Допустим, снять квартиру в Берлине в это время было где-то 180 марок, ему платили 580 марок в месяц. Это приличные деньги. И тратил он их осторожно, даже его жена не догадывалась", - говорит Александр Колпакиди.

Тем не менее, известный историк Константин Залесский считает, что Леманом руководили и другие причины. Он пришел к выводу, что Вилли просто надоело всю жизнь быть на последних ролях. И уважение, которое ему оказывают советские агенты, льстит его самолюбию.

"Советская разведка – самая мощная разведка тех лет, что его ценят в такой серьезной службе. То есть он, оставаясь, скажем так, младшим офицером, человеком, несколько выше, чем технический персонал, но рядовым следователем, сотрудником политической разведки – гестапо, он одновременно становился высоко ценимым в разведке", - считает Константин Залесский.

"Ночь длинных ножей"

Действительно, Вилли дослужился лишь до звания криминального инспектора полиции. В России он был бы старшим лейтенантом. Однако не исключено, что Леманом руководит отнюдь не ущемленное самолюбие, а совершенно иные соображения.

"Гитлер не только захватил всю страну, он ее сделал страной, неприемлемой для житья для таких, скажем, честных людей, как Леман, потому что Леман был, назовем все своими словами, антикоммунистом. Он выслеживал коммунистов, он сажал их в тюрьмы, об этом не пишется, но это было именно так. Но в то же время Леман не понимал, почему пришли вот эти люди – фашисты – и они уничтожают своих?", - говорит Николай Долгополов.

И что совершенно непонятно для Вилли, это колдовство и мракобесие шефа СС Гиммлера. По его приказу специальная зондеркоманда собирает сведения о средневековых процессах над ведьмами. Гиммлер восстанавливает замок Вевельсбург, на котором, по преданию, лежит древнее проклятие. И окружив себя магическими рунами, служит там оккультные мессы.

Съезд национал-социалистической партии. Рейхсминистр Йозеф Геббельс (в центре) беседует с рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером (слева) и адмиралом Вильгельмом Канарисом. Фото: ТАСС

К несчастью, скоро "Черный орден", так теперь именуют СС, получит абсолютную власть. От полного триумфа Гиммлера отделяет всего одна "Ночь длинных ножей". Историк Андрей Мартынов пытается разобраться в подоплеке событий 30 июня 34-го года, которая войдет в историю как "Ночь длинных ножей".

"Были попытки со стороны СА арестов и, тем самым, шантажа сторонников Гитлера. И в итоге Гитлер принимает решение о ликвидации руководства СА, просто их физического уничтожения", - утверждает Андрей Мартынов.

Одним словом, Гитлер опасается предательства со стороны СА – штурмовых отрядов национал-социалистов. Поэтому сотрудники СС, которые подчиняются Гиммлеру и лично Гитлеру, отправлены на расправу с политическими конкурентами. В этой резне не обойдется и без гестапо, в связи с чем Леман вызван на виллу своего шефа Геринга.

"Не то, что Геринг его пригласил и сказал: "Вилли, знаешь, сейчас будем мочить этих штурмовиков…". Нет, Геринг беседовал с массой людей, в том числе группой полицейских, где он был, но он был не главный среди них, он стоял где-нибудь у двери и удивлялся, как он сюда попал", - рассказывает Александр Колпакиди.

В ходе "Ночи длинных ножей" гитлеровцы уничтожают более тысячи своих соотечественников. Среди них немало и тех, кто попал под горячую руку случайно. За помощь в организации этой операции шеф гестапо Геринг отдает свою полицию в ведение Гиммлера.

"Геринг не особо вдавался в дела своей полиции, он ее только возглавлял. А в результате "Ночи длинных ножей" он вообще ее отдал. То есть это была одна из той цены, которую он заплатил Гиммлеру за сотрудничество в подготовке "Ночи длинных ножей", - объясняет Константин Залесский.

Мало того, что теперь безумный Гиммлер возглавляет карательную машину гестапо, Гитлер не останется в долгу за проделанную эсэсовцами кровавую работу. Он возводит СС в ранг самостоятельной организации. Отныне "Черный орден" Гиммлера получает безграничные возможности. И часть вины за это лежит и на нем, Вилли Лемане.

"Вот когда он именно запятнал себя кровью, его и приняли в партию, он стал настоящим эсэсовцем, настоящим гестаповцем с точки зрения тех, которые его проверяли на свою звериную верность. И, может быть, это как-то помогло Леману избежать подозрений, избежать каких-то неприятных проверок", - считает Николай Долгополов.

Заседание президиума НСДАП в Мюнхене в 1928 году. В президиуме: Альфред Розенберг (второй слева), Адольф Гитлер (в центре), Генрих Гиммлер (крайний справа). Фото: ТАСС

Награда за резню

За участие в резне Гиммлер лично награждает Лемана серебряным кольцом с древними магическими рунами. Его получают самые преданные члены СС. После их смерти все кольца возвращаются к Гиммлеру, и он совершает над ними свои обряды, как будто мечтает завладеть душами подчиненных. И не исключено, что после этих событий прагматичный Вилли совсем иначе взглянул на свою работу с советской разведкой.

"Даже члены той же национал-социалистической партии и других пронацистских структур в душе, в общем-то, сомневались и были нонконформистами, и принимали участие в том же антигитлеровском сопротивлении. Вот для Лемана сотрудничество с советской разведкой было формой его сопротивления", - утверждает Олег Хлобустов.

В 35-м году Леман занимается контрразведкой на военных германских заводах. Брайтенбах без оглядки отправляет в Москву сведения о новых подводных лодках, строительстве завода по производству боевых отравляющих веществ. Он передает описания новых типов артиллерийских орудий, бронетехники, минометов.

"Количество им переданного исчисляется чемоданами, скажем так. И самое интересное, что Леман передал данные о 14 видах нового вооружения. Мне трудно говорить, что было самым полезным, но предположение все-таки я могу сделать: Леман понял, что там у него в стране где-то у него за спиной изготавливается ценнейшие и абсолютно новые, невиданные образцы ракетного вооружения", - утверждает Николай Долгополов.

Судьба делает Вилли, а значит, и советской разведке еще один подарок. По доносу гестапо арестовывает военного инженера Вернера фон Брауна. Леман решает помочь ему, а заодно использовать его знания в своих интересах.

"Гестапо был арестован немецкий инженер, непосредственно занимавшийся ракетной проблематикой. Леман решил его спасти, то есть сохранить ему жизнь, освободить, позволить ему возвратиться к профессиональной деятельности, используя его как информатора или делая вид, что он использует его как информатора", - говорит Олег Хлобустов.

Речь идет о разработке первых в мире реактивных снарядах, фактически будущих баллистических ракетах. Их чертежи благодаря Вилли Леману в середине 30-х лягут на стол наркома обороны СССР.

"Оказывается, что их разработка началась еще только в середине 35-го года. И уже тогда, в 35-м, Ворошилов об этом знал. Предпринял ли что-то нарком обороны, для того чтобы сделать нечто похожее у себя? Может быть, и да, потому что, как считается, начались работы над нашими "катюшами", - рассказывает Николай Долгополов.

Как же Леману это удается? Неужели его никто ни разу не заподозрил? Вилли хорошо знает свою работу: ловко уходит от слежки, никогда напрасно не рискует.

"Он же был профессионалом. А поскольку он работал в тайной полиции, то он знал методологию работы контрразведки, как от нее уходить. Но я скажу так: в довоенные годы наша агентура вообще очень хорошо держалась, провалов не было", - считает Леонид Млечин.

Добряк и балагур из гестапо

Несмотря на свою работу в гестапо, Леман слывет добряком и балагуром. В конце концов, он же не проводит допросы в подвалах. Его обитель – пыльная картотека. Дядюшка Вилли у всех на хорошем счету – пожилой человек, который честно зарабатывает свой хлеб.

Ну кто решится такого подсидеть? Но если Вилли так хитер, то куда он так таинственно исчезает еще в 39-м? По его досье выходит, что накануне войны Леман целый год загадочно молчит. Оказывается, у него просто нет связи с советской разведкой.

"Часть внешней советской разведки, как и разведки военной была истреблена. Сначала за дело взялся нарком Ягода, потом сменивший его железный нарком и палач Ежов, довершал дело Берия в меньшей степени, потому что уже не за кого ему было браться и некого убирать. Но, тем не менее, вышло так, что, к сожалению, Леман остался без связи. Никого не было в посольстве, кто бы с ним выходил на связь", - говорит Николай Долгополов.

Но дальше происходят удивительные вещи. В июне 41-го в почтовом ящике советской дипмиссии в Берлине находят загадочное письмо. Автор послания называет себя ценным агентом Москвы и просит возобновить связь. В Москве недоумевают, кто это может быть и, наконец, приходят к выводу: агент Брайтенбах.

"Он вышел на советское посольство, кстати, непонятно, каким образом оказалось его письмо в почте советского посольства, оно оказалось в НКВД, после чего с ним возобновили связь. Я думаю, с одной стороны, это говорит о том, что он был очень осторожен, что никаким образом немцы это не засекли, немецкая контрразведка", - рассказывает Александр Колпакиди.

Что же произошло за время, пока Вилли оставался без связи? Вилли решает уйти из гестапо. Его жена получила в наследство гостиницу, и в деньгах они больше не нуждаются. Но что-то Вилли останавливает. Ему почти 60, а что он сделал? Бросал людей в тюрьмы? Выполнял приказы безумного Гиммлера? И Леман пишет письмо, которое таинственным образом окажется в ящике советского посольства.

"И поскольку у него сложилась позиция активного неприятия фашизма, он уже искал возможность возобновления этой связи, чисто профессионально понимая, что он может быть полезен, что это работает на благо Германии, как он полагал", - утверждает Олег Хлобустов.

Что и говорить, шаг весьма рискованный. И вот однажды, возвращаясь с работы, Леман замечает за собой слежку. Вилли решается подойти и назвать пароль, необходимый для связи с советским агентом. Этим человеком оказывается русский разведчик Александр Коротков.

"Коротков говорил по-немецки, был обаятелен, молод, энергичен. И вот этот человек по фамилии Степанов был командирован на выставку в Берлине, и в 40-м году он сумел абсолютно неожиданно даже для себя восстановить связь с Леманом", - рассказывает Николай Долгополов.

Но Коротков вынужден покинуть Берлин. Тогда Центр решается на авантюру. Отныне Брайтенбах будет держать связь с сотрудниками посольства.

"С ним работали непосредственно люди из легальной разведки. Последним был Журавлев, который непосредственно с ним встречался, и никакого нелегала между ними не было. То есть надо сказать, что с годами ценность его возросла, а осторожность, которую проявляла Москва в работе с ним, по непонятным причинам уменьшилась. Это в результате его и погубило", - говорит Александр Колпакиди.

Боевая готовность

19 июня 1941 года Леман сообщает Журавлеву о войне, которая начнется утром 22-го. Отделы гестапо уже приведены в полную боевую готовность.

"Война с любой страной – это целый комплекс мероприятий. Естественно, что гестапо, которое, кстати сказать, имело филиал в виде так называемой тайной полевой полиции, естественно, тоже готовилась действовать на будущих советских оккупированных территориях. И естественно, что рано или поздно высший командный состав этих служб должен был быть ориентирован на том, что уже завтра", - считает историк Михаил Мельтюхов.

Но поверят ли Леману в далекой Москве? События июня 41-го представляют главный научный интерес для доктора исторических наук Михаила Мельтюхова. По его данным, за день до встречи Лемана с Журавлевым приказ Гитлера о начале войны с СССР был доведен до всех войск Вермахта.

"Германское командование доводит приказ до сведения командного состава своих частей. Я так понимаю, что аналогично тому, что потом было сделано и в гестапо. То есть понятно, почему он именно в это время узнал", - утверждает Михаил Мельтюхов.

1941 г. Фото: ТАСС/Валерия Христофорова и Борис Кавашкин

Вскоре Леман снова останется без связи. Советская дипмиссия покинет Берлин одновременно с взрывом первого снаряда Великой Отечественной.

"И опять-таки, возвращаясь к последней встрече с Брайтенбахом, он чувствовал, что он человек очень удрученный, в завершение он пожал руку нашему разведчику, сказал: "Мужайтесь, товарищ, держитесь". Слово "товарищ" впервые от него прозвучало, то есть он фактически выбрал для себя ту сторону, на которой он будет стоять", - говорит Олег Хлобустов.

Отныне связываться с Леманом можно будет только через агентов-нелегалов. В 42-м году по заданию Разведуправления в Берлин тайно прибывают два советских агента. Это немецкие антифашисты Альберт Хеслер и Роберт Барт.

Они должны выйти на связь с подпольным движением сопротивления, а заодно возобновить контакт с Леманом. Неожиданно Роберт Барт узнает, что его жена находится в одной из берлинских клиник. Тревога за любимого человека заставляет его забыть об осторожности. Между тем, за его женой наблюдают десятки глаз.

"Все жены пленных ли, убитых ли солдат, пропавших ли без вести, неважно, да и жены просто солдат, которые находились на фронте, они находились в системе очень большой, запутанной системе социальной опеки, то есть о них заботилось бесконечное количество организаций", - объясняет Константин Залесский.

Барт, который в свое время дезертировал с фронта и перешел на сторону Красной Армии, не может этого не знать. Он будет арестован, как только перешагнет порог больничной палаты. К несчастью, Роберт знает о Лемане. Жизнь Брайтенбаха висит на волоске. Но что, если Вилли почувствовал неладное и все-таки успел сбежать?

Николай Долгополов сделал невероятное открытие. Оказывается, у Лемана был поддельный паспорт, которым он мог воспользоваться в случае опасности. Более того, Долгополов лично знал человека, который изготовил эти документы.

"Тут я хочу обратиться к светлой памяти своего доброго, хорошего знакомого Павла Громушкина. Этот человек, может быть, не так известен широкому кругу читателей и зрителей, а вот людям узкого круга он весьма хорошо известен. Павел Анатольевич был лучшим изготовителем паспортов, документов. Любого, всего и каждого разведчика, отправлявшегося куда-то вдаль, готовил Павел Громушкин. И вот этот Павел Громушкин сделал паспорта для неведомого Вилли Лемана, конечно, на другие фамилии", - рассказывает Николай Долгополов.

Конец борца

Но неужели Брайтенбах действительно сбежал, бросив жену на произвол судьбы? В конце войны в руинах штаб-квартиры гестапо обнаруживают документы, в которых говорится об аресте Лемана. Причины его не указаны. Но как же гестапо удалось разоблачить советского агента? Здесь судьба Вилли оказывается тесно сплетенной с судьбами антифашистов Хеслера и Барта, которым было поручено возобновить связь с ценным агентом.

"Если Хеслер выдержал, не понимаю, каким образом, все пытки, все издевательства, все мучения и так и не сказал ни слова, то второй парашютист, второй человек, высланный на связь с Красной капеллой, не выдержал", - говорит Николай Долгополов.

Гестапо угрожает жене и ребенку Роберта Барта, и он соглашается начать с Москвой радиоигру. Однако Леман еще может быть спасен. С первой радиопередачей Барт передает тайный сигнал о том, что он работает под нажимом. Но Москва почему-то его не принимает. И в ответной радиограмме гестапо получает пароль для связи с Леманом.

"По его данным, он сообщил по радиостанции в Москву, что он работает под контролем противника, то есть ему нельзя в полной степени верить, с ним можно только вести оперативную игру, выгодную советской разведке. Но Москва, к сожалению, этот сигнал не поняла и не придала этому значения. После этого были переданы ему условия связи с Брайтенбахом", - утверждает Олег Хлобустов.

Лауреат литературной премии Службы внешней разведки РФ Николай Долгополов на презентации своей книги "Абель - Фишер" из серии "ЖЗЛ". Фото: ТАСС/Станислав Красильников

Итак, что же случилось с Вилли? Ночью в канун Рождества 42-го года под давлением гестапо Барт выходит на связь с Леманом и приглашает его на встречу. Тот говорит жене, что его вызвали на службу, и встречается с Робертом. Они обмениваются паролями, и в ту же секунду Брайтенбах арестован.

"Это называется провокация, но в данном случае гестапо не являлось судебным органом. Оно не собиралось передавать дело Лемана в суд, и поэтому в доказательной базе не было необходимости", - объясняет Константин Залесский.

Какими были последние дни и минуты жизни Вилли Лемана? Этого мы никогда не узнаем. Опасаясь потерять свою должность, новый шеф гестапо Генрих Мюллер уничтожает все документы, связанные с Вилли. Но догадаться о том, как погиб ценный советский агент, нетрудно. Свои последние дни он проведет в тюрьме Плетцензее, печально известной темнице для смертников.

"Он прекрасно знал, что выхода из тюрьмы Плётцензее нет. Это была тюрьма смертников, и единственное, что могло его, скажем, спасти, это, может быть, сердечный приступ, попытка вынудить людей, которые его допрашивают, применить оружие, потому что погибнуть от пули было все равно лучше", - считает Николай Долгополов.

Удалось ли Брайтенбаху вызывать на себя пулю, остается только надеяться. Большинство узников тюрьмы заканчивали свою жизнь на дыбе. Их прах закапывали на тюремном дворе.

Спустя 18 лет в квартиру Маргарет Леман позвонит человек. Он отдаст вдове Лемана золотые часы с надписью "От советских друзей". Сам же Вилли получил другую награду – память о нем, как о человеке, который бросил вызов гестапо.

Время чтения: 10 мин

Прототип Штирлица — в чем схожесть и различие между киногероем и идеалистом Вилли Леманом — разбирался писатель Алексея Курилко.

Intro

Алексей Курилко

В прошлый раз я попытался разобраться, в чем состоял секрет обаяния образа Штирлица из кинофильма «17 мгновений весны» . С этой задачей, насколько я могу судить, мне справиться удалось. (Молодец! Возьми с полочки пирожок!) Но я совершил одну грубейшую ошибку.

Когда речь зашла про прототип Штирлица, я упомянул, что этот образ собирательный, и дескать, прототипов было несколько. При этом даже не соизволил назвать их имена, чем невольно возбудил читательский интерес и любопытство. Но, возбудив, я нисколько не потрудился это любопытство удовлетворить! Это обидно, знаю по себе. Тут я виноват, каюсь. (Подлец! Поклади пирожок обратно на полку! Что? Поклади, что осталось!).

Я даже их ждал — жалоб на мою недальновидность, поскольку многие знакомые, нахваливая материал, замечали: «Но вот про истинный прототип Штирлица все-таки поведать мог бы!». Я, как мог, пытался оправдаться. «Да ведь их было много! — объяснял я. — Начиная от Якова Блюмкина (его история и часть биографии использованы в первых двух романах Юлиана Семенова), и заканчивая такими легендарными разведчиками, как Александр Кузнецов и Александр Коротков».

А мне на это резонно отвечали: «Рассказал бы о самом интересном из них». Я продолжал упорствовать: «Они все интересны по-своему». И тут, словно сговорившись, они заявляли: «Тогда поведал бы о самом интересном, по-твоему». И, как говорил мой гениальный учитель, Аркадий Романович Черноволк, чего хочет публика — того хочет Бог! Так тому и быть. Итак, прототип Штирлица.

Протеже Мюллера

Наиболее интересной и самой печальной лично мне представляется судьба разведчика, который более других был близок к кинообразу и которого можно назвать «прототип Штирлица», — как по объему проделанной работы, так и по весу занимаемых в РСХА должностей и звания. Да и по продолжительности службы — почти 15 лет этот человек тайно служил на советскую разведку — он более других близок к главному герою серии романов Юлиана Семенова о приключениях легендарного советского разведчика.

Дружище Мюллер. «Ясность — одна из форм сплошного обмана»

Как и Штирлиц, он дослужился до того, что самим Генрихом Мюллером был назначен помощником и главным замом молодого и амбициозного Вальтера Шеленберга — главы контрразведки. Как и Штирлиц времен Второй мировой войны, он был уже немолод. Вернее, как говорят англичане о мужчинах 40—45 лет, находился в последнем приступе молодости. Но тем не менее так же, как и Штирлиц, он нравился женщинам, хотя был далеко не столь строен и подтянут.

Более того! Штирлиц, как мы знаем, отличался безукоризненным здоровьем, а вот этим как раз наш герой похвастаться, увы, не мог. Напротив, был весьма и весьма болен, да к тому же, в отличие от Штирлица, был давно и неизлечимо женат. И хотя в его жизни было место настоящей любви, к браку она, как обычно это бывает, к сожалению, никакого отношения не имела.

Симпатия к славянам

Гестаповца Вилли Лемана все считали истинным арийцем

Звали его Вилли Леман, и он был настоящим немцем. Никто его не внедрял с нашей стороны. Хуже того, его даже никогда нарочно не вербовали! Он сам, абсолютно добровольно, обратился к представителям советской разведки, изъявив желание работать на них.

О причинах поступка гестаповца Вилли Лемана спорят до сих пор. По одной версии, он сильно нуждался в деньгах. Много тратилось на лечение и дорогие лекарства. По другой — идеология нацистов, рвущихся к власти, ему была крайне чужда. Ему скорее импонировали взгляды всяких наивных идеалистов о всеобщем равенстве, свободе и братстве. Да и эти странные славяне нравились ему давно.

Особенно, говорят, с того дня, как он, во время 12-летней службы на флоте, стал свидетелем их самоотверженного героизма. Неизгладимое впечатление произвело на него то, как он со своего корабля, затаив дыхание, наблюдал за сражением и, по сути, гибелью большинства членов команды крейсера «Варяг» и маленькой канонерской лодки «Кореец» в неравном бою с целой эскадрой из 14 японских кораблей в январе 1904 года. Героизм матросов во время битвы, за которой наблюдали команды европейских кораблей, не принимавших участия в сражении, надолго поселило в сердце Лемана симпатию к славянам. Однако давайте все по порядку.

Затаив дыхание, Леман наблюдал за сражением и, по сути, гибелью большинства членов команды крейсера «Варяг» и маленькой канонерской лодки «Кореец» в неравном бою с целой эскадрой из 14 японских кораблей в январе 1904 года

Прототип Штирлица — путь разведчика

За последние годы вышло аж три книги — две историко-документальные и одна художественного жанра — о жизни и деятельности прототипа Штирлица — Вилли Лемана, тем не менее достоверной информации о нем пока не так уж много. Родился в пригороде Лейпцига в 1886 году (по другой версии — в 1884-м). Леман — его подлинная фамилия. В возрасте 17 лет поступил на флот, где прослужил долгих 12 лет.

После службы во флоте Леман женился, осел в Берлине и устроился в отдел по борьбе с организованной преступностью в криминальную полицию, которая впоследствии стала политической полицией, а с приходом Гитлера к власти — основой для создания гестапо.
Служа в криминальной полиции, Леман не смог сделать блистательной карьеры по причине слабого здоровья — у него был хронический диабет. Более молодые и рьяные молодцы легко обходили его в повышении по службе, хотя имели гораздо более низкие интеллектуальные способности и не умели должным образом анализировать добываемую информацию. Приближаясь к сорокалетнему возрасту, Леман начал испытывать депрессию, связанную с тем самым кризисом среднего возраста.

Любовный фронт

Отношения с женой ухудшались, детей им Бог не дал, зарабатывал немного, никаких особых перспектив развития по службе он не видел. Устав от вечных упреков супруги Маргарет, прототип Штирлица завел любовницу, которая хоть и была значительно моложе его, и была достаточно красивой и эффектной фройляйн, тем не менее любила его — вот такого, стареющего, часто болеющего полицейского невысокого чина. К 1928 году Леман уже окончательно разочаровался в политике существующей на то время в стране власти.

Нацисты тоже не вызывали у Лемана никакой симпатии, в отличие от его друга — еще со времен службы на флоте — Эрнста Курта, который пробовал пробиться в ряды близких друзей нацистских бонз. Но Курт поставил на лидера, который уже терял в нацистской партии свое влияние, а вскоре и вовсе был убит. Теперь друг Лемана пополнил ряды многочисленных безработных, и окончательно не спиться ему мешало вечное отсутствие денег. Этим прототип Штирлица Вилли Леман и воспользовался.

Шаг навстречу

Рисковать своим постом в полиции он не мог, иначе разделил бы судьбу своего неудачливого товарища. Поэтому прототип Штирлица, проанализировав ситуацию, решил рискнуть, не привлекая к себе особого внимания. Он послал Эрнста Курта с предложением о сотрудничестве в советское посольство, строго-настрого приказав тому не выдавать его имени и звания. Так началась его служба, а вскоре и дружба с представителями Советского Союза. Около двух лет прототип Штирлица Вилли Леман доставал секретную информацию, а Эрнст Курт передавал ее советскому резиденту.

Однако из-за неразумного поведения своего друга, который слишком явно и неразумно тратил огромные суммы денег, полученные от друзей из Советов, сотрудничество находилось под реальной угрозой провала. Поэтому советский резидент, легко выйдя на Лемана, предложил тому работать без посредничества друга. Курта отправили в Швейцарию, где на деньги, выданные советской разведкой, он смог открыть собственный магазин.

Леману пришлось лично участвовать в кровавой «Ночи длинных ножей» 1934 году

К тому времени Леман, по личной рекомендации Германа Геринга, был переведен на ответственную должность в гестапо. Более того, к лету 1934 года он был вынужден, дабы не отрываться в коллективе от большинства, вступить в нацистскую партию, а уже 30 июня того же года, как верный член этой партии и работник гестапо, лично участвовать в операции «Ночь длинных ножей».

Та самая ночь, когда верные лично фюреру эсэсовцы убивали всех оставшихся неблагонадежных людей, а в первую очередь — вчерашних соратников и ветеранов партии, так называемых «коричнерубашечников», которые составляли крепкий оплот личной армии Эрнеста Рема, одного из основателей партии нацистов. Его, к слову сказать, убили в ту же ночь.

Истинный ариец

За мужество, проявленное в эту ночь, и за дальнейшую преданную службу прототип Штирлица Вилли Леман в 1936 году был повышен в чине и награжден — один из четырех избранных счастливчиков — портретом Гитлера в золотой рамке с дарственной надписью самого фюрера. Сослуживцы стали завидовать ему, но Леман продолжал вести себя так скромно, что никто не мог бы заподозрить в нем каких-то честолюбивых планов. В нем не видели угрозы во внутренней борьбе за власть и интригах, которыми было занято большинство.

Наоборот, каждый из сослуживцев считал Лемана эдаким безобидным, тихим, добрым, верным делу, опытным, но старым служакой, которого держат в гестапо за годы примерной службы, чей острый ум и богатый жизненный и служебный опыт может еще пригодиться. Он полностью соответствовал характеристике, которую могли дать в фильме и Штирлицу, если бы он был женат. Имеет долгий послужной список. С товарищами по службе всегда в добрых и дружеских отношениях. В обращении мягок, честен, добропорядочен. Верный семьянин. Женат. Связей, порочащих его, не имел. Беспощаден к врагам рейха".

Как и Штирлица, так и Лемана считали идеальным гестаповцем

Руки в крови

Беспощадность к врагам рейха прототип Штирлица продемонстрировал в ночь массовых убийств — «длинных ножей». В ту ночь ему пришлось запятнать руки кровью. Всех их разделяли на группы по два-три человека и, дав список из адресов и имен, посылали на убийство. Уклониться было нельзя, да Леман и не пытался. Во-первых, этим он вызвал бы подозрение со стороны соратников и недовольство со стороны начальства. А во-вторых, в эту ночь, как он после рассказывал своему куратору из Центра, одни гады избавлялись от других гадов. Или, как гласит древнее латинское изречение, зло пожирало зло.

Разведчика Василия Зарубина, с которым работал Леман, называли «артистом разведки»

Работу Лемана курировал сам Василий Зарубин — известный советский разведчик. Именно ему Леман передавал подробные сведения о структуре и кадровом составе четвертого управления РСХА — главного управления имперской безопасности.

А после того, как Леман был переведен в гестапо, он на какое-то время возглавил секретный отдел, который занимался вопросами контрразведывательного обеспечения военной промышленности и военно-оборонного строительства. С этих дней информация, передаваемая Леманом, стала для руководства советского правительства крайне ценной.

Прерванная связь

Вилли Леман передавал данные о строительстве подводных лодок, новых истребителей, бронеавтомобилей, множество сведений о новом типе противотанковых орудий, информировал о срочном выпуске новых противогазов и производстве синтетического бензина.
Другими словами, он передавал за весьма символические деньги важную секретную информацию, за которую Советы не поскупились бы платить сотни тысяч, если не миллионы, в переводе на немецкую валюту.

Но Леман просил лишь деньги, необходимые ему на лечение. А в 1936 году его жена получила хорошее наследство, и Леман мог бы вообще уйти со службы в гестапо по состоянию здоровья, и никто бы ничего не заподозрил. Но прототип Штирлица верил, что его работа на Советы уравнивает силы двух идеологических противников и не приведет ко Второй мировой войне.

Он, как участник Первой мировой, насмотревшийся на ее ужасы, и как свидетель ее пагубных последствий для простого народа Германии, был в душе ярым пацифистом. И видел, что новая Германия, вернее, Третий рейх, явно готовится к реваншу и к «мировому господству арийцев». А значит, его работа имела смысл и могла принести пользу.

Но самое главное — Леман был тем человеком, который заблаговременно, со всей ответственностью, за пять дней до предполагаемых событий, передал время начала войны против СССР, указав основное направление первого удара, точную дату и время нападения фашистской Германии на Советский Союз.

Но это будет в 1941 году. А до этого случилось еще кое-что любопытное. К 1937 году связь с Леманом резко прекратилась — из-за чисток, устроенных Сталиным в рядах НКВД и внешней разведки.

В том году начались репрессии против командиров высшего военного состава и многих начальников разведки, а стало быть — и против большинства разведчиков и резидентов. Из заграницы в срочном порядке было вызваны в Москву более ста глубоко законспирированных агентов. Большинство, ни о чем не догадываясь, исполнило приказ. И вернулись на родину только для того, чтобы быть немедленно репрессированными и в большинстве случаев расстрелянными.

Рискованное письмо

Среди вернувшихся на родину и подвергшихся чистке был и Василий Зарубин. Только единицы уцелели — те, кто отказался возвращаться, и те, с кем связь была временно недосягаема. В числе последних оказались такие опытные разведчики, как Судоплатов, в будущем возглавивший органы разведки, и Александр Коротков, которому будет суждено к сороковому году вновь наладить связь с Леманом.

Об этих всех репрессиях и вообще об обстановке в СССР Леман, естественно, мало что знал. И поэтому на какое-то время решил, что с ним прекратили работу, так как правительство СССР полностью доверяло пакту Риббентропа — Молотова о ненападении и верило слову Гитлера.
Но к июню 1940 года Леман, понимавший, к чему ведет политика фюрера, все-таки решил рискнуть. И, отчаявшись, пошел на чрезвычайно опасный для него шаг. Он сумел незаметно опустить в почтовый ящик советского полпредства письмо, которое было адресовано заместителю военного атташе СССР. Леман писал:

«Я нахожусь на той же должности, которая хорошо известна Центру. Я думаю, что в состоянии работать на благо Советского Союза. Но если я не получу никакого ответа, то буду считать, что я не представляю никакой ценности для этой работы. А значит, моя дальнейшая работа в гестапо потеряет для меня всякий смысл, и я буду вынужден уйти в отставку».

Коротков был срочно послан в Берлин, где, проверив информацию, не перешел ли Леман на сторону тех, с кем столько лет служил бок о бок, и возобновил бесперебойную работу с чрезвычайно важным агентом Леманом по прозвищу Брайтенбах.

Прототип Штирлица Вилли Леман первым сообщил точную дату нападения немцев на СССР в 1941 году

Но все-таки после начала войны, о которой Брайтенбах успел предупредить советское правительство, связь с Леманом прекратилась. Лишь время от времени ему удавалось передавать крайне важную информацию членам антифашистской организации или случайным людям, которые, возможно, могли бы при случае передать ее надежным представителям советской разведслужбы.

Смертельная оплошность

В январе 1943 года жене Вилли Лемана сообщили о гибели ее мужа. А в служебном вестнике гестапо сообщалось, что криминальный инспектор Вилли Леман в конце декабря 1942 года отдал свою жизнь за фюрера и рейх. О том, что высокопоставленный офицер СС и работник гестапо оказался шпионом, не упоминалось не только в газетах, об этом даже не сообщили фюреру. Об этом беспокоился лично Генрих Мюллер, дабы избежать скандала и гнева Гитлера.

К тому же Мюллер представлял, как эта информация порадовала бы Бормана, который вел против него подковерную борьбу. Впрочем, и сам Мюллер был разгневан до чрезвычайности. И оскорблен до глубины души. Первые дни он не мог прийти в себя от удивления. Как так? Вот этот самый Леман, которому он так доверял? Которого все кругом называли не иначе как добрый дядюшка Вилли, поскольку он был самым старым по возрасту и всегда давал в долг молодым сослуживцам? Нет, этого не может быть!

Последнее Рождество

Провал агента Брайтенбаха произошел по вине и оплошности советской разведки. В мае 1942 года в Берлин был заброшен советский агент по кличке Бек. Его главной целью было единственное — восстановление связи с Леманом на предмет продолжения сотрудничества. Однако, боясь, что тот может отказаться от сотрудничества, агента снабдили обширным компроматом на Лемана. Для давления.

К несчастью, уже через месяц Бек был арестован. После нескольких месяцев пыток в гестапо он рассказал все, что ему было известно о Лемане. 30 декабря 1942 года он был срочно вызван из отпуска, откуда уже никогда не вернулся.

Самое обидное, что из всех героев-антифашистов имя Вилли Лемана почти не упоминалось. Немцы не смогли полюбить человека, который работал более 13 лет на советскую разведку. Вдове Лемана, Маргарет, лишь в 1969 году вручили золотые наручные часы с надписью «На память от советских друзей».

Имя Вилли Лемана и его деятельность была официально рассекречена недавно, в начале XXI века. Это значит, что Леман не мог быть прототипом Штирлица. И создатели фильма «17 мгновений» не могли о нем ничего знать в дни, когда приступили к съемкам. Единственный, кто мог хоть что-то знать о жизни этого удивительного человека, был Юлиан Семенов, который для работы над книгой часто получал информацию непосредственно от КГБ… Но это лишь догадки.

В 1911 году демобилизовался и приехал в Берлин, где вскоре встретил старого друга Эрнста Кура, который к тому времени работал в берлинском полицейском президиуме. По его протекции Леман был принят на работу в отдел по борьбе с орг. преступностью (криминальная полиция), в дальнейшем перешёл в политическую полицию (которая стала впоследствии гестапо), а через два года (в 1913-м) был принят на работу в отдел полиции по борьбе с шпионажем, который впоследствии возглавил. В Абвере он никогда не состоял, поскольку это была исключительно военная, а не полицейская структура.

После того, как в мае 1918 года в Берлине было открыто Полномочное представительство РСФСР, за его сотрудниками стало вестись наблюдение контрразведывательным отделением Лемана. После переворота 4 ноября 1918 года Вилли Леман стал председателем общего собрания чиновников полиции Берлина.

В 1920 году власти Веймарской республики воссоздали тайную политическую полицию, в которую вернулись Леман и Кур. Леман должен был пройти переаттестацию для дальнейшего повышения по службе, однако из-за приступа диабета экзамен был отложен. Тем временем его назначили исполняющим обязанности начальника канцелярии отделения, которое занималось слежкой за иностранными диппредставительствами, то есть фактически он руководил контрразведывательным отделением полицай-президиума Берлина. В 1927 году на должность начальника был назначен опытный разведчик, и шансы Лемана на дальнейшее продвижение по службе сильно упали. Он выбрал для работы место в картотеке отделения, в которой сосредоточивались все сведения на сотрудников иностранных посольств.

Вербовка (1929 год)

За годы службы Леман успел разочароваться в политике существующей в стране власти. Он решил предложить свои услуги советской внешней разведке. В марте 1929 года по его предложению советское полпредство посетил Эрнст Кур, который к тому времени был безработным. После беседы с ним сотрудников ОГПУ в советской разведке пришли к выводу, что Кура целесообразно завербовать на материальной основе. Агента А-70 планировалось использовать для сбора сведений о лицах, интересующих советскую разведку, за что ему полагалось ежемесячное вознаграждение в зависимости от качества предоставленной информации.

Однако для выполнения задания СССР Кур должен был обращаться к Леману, которого такое положение дел не очень устраивало. К тому же Кур неразумно тратил деньги, полученные от советской разведки, спуская их на шумных вечеринках в берлинских ресторанах. Опасаясь, что это привлечёт внимание берлинской полиции, а затем выведет и на него самого, Леман решил установить прямой контакт с советской резидентурой.

По одной версии, Леман согласился сотрудничать с СССР из-за того, что был убеждённым антифашистом, по другой - за деньги . Все без исключения немецкоязычные источники (как до, так и после падения берлинской стены) придерживаются менее романтичной версии о сотрудничестве Лемана исключительно из корыстных побуждений . Косвенно это подтверждается фактом того, что в ГДР имя Лемана не использовалось вообще, и было почти забыто, в то время как именами других бойцов немецкого сопротивления и шпионов с неизмеримо меньшими заслугами называли улицы и всячески использовали их в пропагандистских целях.

Леману был присвоен оперативный индекс А-201 и оперативный псевдоним Брайтенбах. 7 сентября 1929 года глава советской внешней разведки М. А. Трилиссер отправил в берлинскую резидентуру телеграмму:

Ваш новый источник А-201 нас очень заинтересовал. Единственное наше опасение заключается в том, что вы забрались в одно из самых опасных мест, где малейшая неосторожность со стороны А-201 или А-70 может привести к многочисленным бедам. Считаем необходимым проработать вопрос о специальных условиях связи с А-201

Повинуясь указаниям, связи разведки с Леманом были переведены на нелегальную резидентуру, которую возглавлял разведчик-нелегал Эрих Такке .

Разведывательная деятельность

С 1930 года в обязанности Лемана в тайной полиции Берлина вошла разработка персонала Полпредства СССР и борьба с советской экономической разведкой в стране. Передаваемая им советским разведчикам информация позволяла резидентуре ОГПУ быть в курсе планов немецкой контрразведки и позволяла избегать провалов агентов.

Для повышения конспирации в работе с особо важным агентом, советская разведка в начале 1931 года привлекает опытного разведчика-нелегала Карла Силли, позднее планировалось, что связь с Леманом будет держать ещё один опытный разведчик Василий Зарубин, который специально должен был переехать из Франции. Учитывая ненадёжность связи Эрнста Кура, его отстранили от дела, а позднее перевели в Швецию , где он на средства советской разведки содержал магазинчик, служивший для связи разведчиков.

После прихода к власти Гитлера Леман по рекомендации Германа Геринга был переведён на работу в гестапо . К тому времени Леман был хорошо знаком со многими видными деятелями НСДАП . В мае 1934 года Леман вступил в ряды СС , а 30 июня 1934 года принимал участие в операции «Ночь длинных ножей »

В ходе чистки политической полиции от старых, и по мнению нацистов, неблагонадёжных кадров, Леман также попал под подозрение, однако он не занимал руководящих постов в полиции, много лет работал против советских учреждений в Германии (что характеризовало его положительно в глазах нацистов), имел много положительных характеристик и был весьма уважаем сослуживцами за опыт и спокойный нрав - после всех перестановок он продолжал трудиться в третьем отделении гестапо.

В декабре 1933 года Леман был передан на связь Василию Зарубину , который специально для этого прибыл в Германию в качестве представителя одной из американских кинокомпаний. После установления постоянного контакта Зарубину были переданы подробные сведения о структуре и кадровом составе IV управления РСХА (главного управления имперской безопасности), его операциях, деятельности гестапо и абвера (военной разведки), военном строительстве в Германии, планах и намерениях Гитлера в отношении соседних стран.

Вскоре Леман был переведён в отдел гестапо, занимавшийся вопросами контрразведывательного обеспечения оборонной промышленности и военного строительства. Примерно в это же время проходили первые испытания прототипов баллистических ракет, о чём также была проинформирована Москва. А в конце 1935 года, после того, как Леман присутствовал на испытании первой ракеты Фау-1 , он составил подробный отчёт о них и передал советским разведчикам её описание. На основании этих данных 17 декабря 1935 года советской разведкой был представлен доклад Сталину и Ворошилову , бывшему в то время наркомом обороны СССР , о состоянии ракетостроения в Германии.

Среди прочей информации, переданной Леманом, были данные о строительстве подводных лодок, о бронеавтомобилях, сведения о выпуске новых противогазов и производстве синтетического бензина. Передавались и сведения о развитии и укреплении нацистского режима, о приготовлениях к установлению мирового господства, о наращивании военного потенциала и новейших технических разработках, о структуре немецких спецслужб, их кадровом составе, методах работы. Также всё это время Леман продолжал информировать советскую резидентуру о контрразведывательной деятельности гестапо, что позволяло советским разведчикам избегать провалов.

Также Леман передал советской стороне важные сведения о внедрении агентуры гестапо в коммунистическое подполье и в русские белоэмигрантские круги .

Исключительная важность информации, получаемой от Лемана, вынуждала ОГПУ постоянно усиливать меры безопасности по связи с ним. Для него были приготовлены документы на чужое имя, разработана подробная схема выезда из Германии в случае провала. После ухудшения состояния здоровья Лемана Зарубину было поручено передать тому крупную сумму денег на лечение. Увлечение Лемана бегами позволило создать убедительную легенду приобретения солидной суммы денег, достаточной для лечения, что позволило предотвратить дальнейшее развитие болезни.

Однако в 1936 году Леман был вызван на допрос в гестапо, где интересовались его связями в советском торговом представительстве. Оказалось, что речь шла об однофамильце, другом Вильгельме Лемане, которого любовница на почве ревности оклеветала как советского шпиона. После её ареста и допроса подозрения с настоящего советского агента были сняты. На новый 1937 год в числе четырёх лучших работников гестапо Вилли Леман получил портрет Адольфа Гитлера с автографом в серебряной рамке

В 1936 Леман был назначен начальником отдела контрразведки на военно-промышленных предприятиях Германии. Вскоре в советскую резидентуру были переданы сведения о закладке на верфях более 70 подводных лодок, о строительстве нового завода по производству боевых отравляющих веществ, была передана копия секретной инструкции, касающейся 14 видов новейшего немецкого вооружения, а также копия секретного доклада «Об организации национальной обороны Германии». Им были переданы описания демонстрировавшихся новых типов артиллерийских орудий, бронетехники, миномётов, в том числе дальнобойных орудий, а также бронебойных пуль, специальных гранат и твердотопливных ракет для газовых атак.

Проблемы со связью

Несмотря на всю важность информации, передаваемой Леманом, позволяющую советскому руководству адекватно оценивать боевую мощь вермахта, в 1937 году сотрудничество Зарубина с агентом прекратилось.

Напишите отзыв о статье "Леман, Вилли"

Примечания

Литература

• Теодор Гладков. Его Величество Агент. - Печатные традиции, 2010. - 280 с. - 3000 экз. - ISBN 978-5-91591-047-6 .
• David E. Murphy. What Stalin Knew: The Enigma of Barbarossa. - Yale University Press, 2005. - С. 208. - 347 с. - ISBN 0-300-10780-3 .

Видео

Ссылки

• Сергей Петрович Владимиров // Независимое военное обозрение. - 2010-05-28.
• Екатерина Забродина // Известия. - 2010-04-15. из первоисточника 17 апреля 2013.

Отрывок, характеризующий Леман, Вилли

Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.
В доме Ростовых было невесело.

Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?
– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
– Садись, посиди со мной, – сказала графиня.
– Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… – Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.
– Будет играть то, – говорила старуха. – На всё время есть.
– Пусти ее, Кондратьевна, – сказала Наташа. – Иди, Мавруша, иди.
И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. – Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? – Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.
– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.
– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?
– Уж эта барышня! – сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу.
Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору.
– Настасья Ивановна, что от меня родится? – спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей.
– От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут.
– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.
Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его, дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.

– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.

Гауптштурмфюрер СС Леман

Вилли Леман - прототип Штирлица

Естественно, что в фильме и серии книг Юлиана Семенова о разведчике Штирлице имеется художественный вымысел. Например, Максим Исаев никаким образом не мог стать офицером СС, тем более такого высокого ранга. В действительности немецкое командование тщательно проверяло всех, кто приближался к такой высокой ступени служебной лестницы. Выявлялась и чистота расы, и все темные моменты в биографии, проверялись все родственники, поднимались архивы, причем вековой давности. Советский разведчик, родившийся в СССР, никогда не смог бы пройти все эти уровни защиты.

Но это вовсе не значит, что в верхушке власти Германии не было агентов, работающих на СССР. Один из самых высокопоставленных среди них - Вилли Леман, гауптштурмфюрер СС. Родился он 15 марта 1884 года в Лейпциге. Родители Лемана были чистокровными немцами, семья считалась интеллигентной - отец мальчика работал учителем. Но Вилли довольно рано решил проявить самостоятельность, ушел из гимназии и начал работать, освоив профессию столяра.

В 17 лет он добровольно отправился в армию - на флот. Военная служба пришлась по вкусу мальчику из хорошей семьи, а начальство отметило его усердие и исполнительность многочисленными наградами и поощрениями. Молодой человек прослужил на флоте более 10 лет, пройдя путь от юнги до унтер-офицера. Выйдя в отставку, Леман решил перейти на работу в берлинскую полицию, и командование снабдило его самыми лучшими характеристиками. На новом месте Вилли быстро снискал себе славу сыщика с необыкновенным способностями - преступления он раскрывал так же легко, как Шерлок Холмс.

Вскоре началась Первая мировая война, во время которой Леман был награжден Железным крестом 3-й степени. Так командование отметило его работу по разоблачению и задержанию нелегальных иностранных агентов - Леман к тому времени уже служил в контрразведке.

Агент А-201

После войны Леман продолжал работу в контрразведке, где он курировал работу с иностранцами. Через несколько лет в Германии начали активно проявлять себя гитлеровские молодчики, к которым Леман относился с большой антипатией. Об его истинном отношении к нацистам знали только самые близкие - в частности лучший друг Эрнст Кур, бывший сослуживец. Именно через него советская разведка вышла на Лемана - Кур сотрудничал с советскими резидентами в Берлине в качестве мелкого агента.

Вербовку Лемана осуществлял знаменитый советский разведчик Василий Зарубин, на счету которого немало замечательных дел и изящных разработок. Леман почти сразу же согласился работать на СССР. Правда, достоверно неизвестно, что именно побудило его к этому - ненависть к гитлеровскому режиму или материальная заинтересованность - Советский Союз хорошо платил своим агентам. В 1929 году Москва присвоила Леману агентурный номер А-201 и подпольную кличку «Брайтенбах».

Между тем, карьера Вилли Лемана в немецкой контрразведке еще только начиналась. В 1933 году к власти пришли нацисты, страна начала усиленную подготовку к войне. Вскоре Гитлер учреждает тайную полицию - гестапо. Отдел полицейской контрразведки, который возглавлял Вилли Леман, полностью вошел в состав гестапо. Кроме того, он, по совету советского резидента, вступил в ряды нацистской партии. Вскоре Лемана перевели в СС и повысили в звании.

Советская разведка тоже увеличила денежное вознаграждение немецкого агента - информация, которую он мог теперь предоставлять, была практически бесценна. Леман передавал данные об операциях СС, шифры, коды, секретную переписку и так далее. Кроме того, он активно помогал действующим в Германии советским разведчикам, обеспечивал прикрытия для многих операций. В 1935 году Леман первым предупредил советское руководство о начале работ конструктора Вернера фон Брауна над созданием ракет дальнего действия на жидком топливе. Также ценный агент предоставил множество материалов о расположении пяти испытательных ракетных полигонов, в том число особо важного и строго засекреченного лагеря Дебериц.

В 1936 году Леман получил новое назначение - он занимался контрразведкой в военной промышленности. Информация, которую он сообщал, сыграла огромную роль в ходе войны и в развитии советской боевой техники. Например, Леман известил Москву о таких важных вещах, как производство в Германии нового вида оружия - бронетранспортеров и самоходных орудий, цельнометаллических истребителей, о разработке нервно-паралитических отравляющих веществ.

Накануне войны

Леман продолжал поставлять поистине бесценные материалы, но тут случилось страшное - в СССР началась волна репрессий, которая коснулась и внешней разведки. В 1938 году Берия вызвал из Берлина Зарубина и других разведчиков, осуществлявших связь с Леманом. Зарубин остался жив, но от работы был отстранен. Многие другие разведчики были расстреляны или отправлены в лагеря. В результате развала работы советской разведки в Германии, связь с Леманом была потеряна. Сам он при этом продолжал успешно служить в СС. Его высоко ценило гитлеровское руководство (работал он непосредственно под начальством Мюллера).

Верхушка гитлеровской власти более чем доверяла Леману, и он был в курсе всех особо секретных разработок нацистов. Но агент теперь не имел возможности передать особо важную и ценную информацию в Москву. Однажды Леман решился на шаг, который мог стоить ему жизни - он подбросил в почтовый ящик советского посольства письмо, в котором просил выйти с ним на связь. Письмо было передано в НКВД, и в августе 1940 года советский разведчик Александр Коротков был прислан для контакта с Леманом.

При встрече Леман передал Короткову ряд важных материалов, и тот отбыл с ними в Москву, сведя предварительно Лемана с разведчиком Борисом Журавлевым. Леман начал периодически предоставлять ему секретные сведения. В 1941 году он сообщил о готовящейся войне на территории СССР, в частности передал сведения о сосредоточении и развертывании армейских групп на границе государств, соседствующих с Советским Союзом. Но Центр отнесся к этой информации недоверчиво - Лемана посчитали провокатором, двойным агентом.

За три дня до начала вторжения в Советский Союз Журавлев вновь встретился с Леманом. Агент доложил, что получил достоверные данные о времени, когда германские война начнут наступление на СССР - 3 часа ночи 22 июня 1941 года. Он также сообщал, что в это же время будет захвачено советское посольство в Берлине. Журавлев немедленно доложил об этом в Центр, сведения тут же были переданы Сталину. Но тот в очередной раз не поверил агенту, и бесценная информация пропала напрасно.

Доверие к Леману вернулось после того, как оказалось, что все сведения, предоставленные им, верны на 100 процентов. Но было уже поздно - связь с агентом в неразберихе начала войны была окончательно потеряна.

Попытка разыскать заново столь ценного информатора окончилась трагически. В конце 1942 году на территорию Германии были сброшены на парашютах два советских агента, немцев по национальности - Р. Барт и В. Хесслер. Они должны были пробраться в Берлин и разыскать Лемана, который продолжал успешно служить в СС.

Но в столице Германии гестапо схватило агентов, и те под пытками признались в цели своего визита и выдали Лемана. Последний раз Вилли Лемана видели в декабре 1942 года - он отправился на службу и не вернулся домой. Леман числился среди пропавших без вести - никаких слухов об его аресте, а тем более о шпионской деятельности не появилось. Следы же Лемана полностью исчезли…

Лишь после войны, когда советские разведчики разбирали архивы нацистов, они обнаружили учетную карточку гауптштурмфюрера СС Вилли Лемана. Записи на ней заканчивались его арестом и указанием на то, что он направлен в тюрьму Плетцензее, печально прославившуюся в качестве самого страшного места для заключенных. Но, скорей всего, Леману не пришлось долго мучиться в этом страшном месте - вероятно, его расстреляли почти сразу, чтобы нигде не просочилась информация о видном эсэсовце, сотрудничавшем с СССР.

Но в СССР о Лемане, сыгравшем столь значительную роль в войне, тоже не вспоминали. И даже тот факт, что именно этот человек послужил прототипом для самого знаменитого разведчика Штирлица, долгое время оставался никому не известным…

Вилли Леман (нем. Willy Lehmann) (15 марта 1884, окрестности Лейпцига, Германская империя - декабрь 1942, Берлин, Германия) - сотрудник гестапо, гауптштурмфюрер СС и криминальный инспектор, тайный агент советской разведки.

Биография

Родился в семье школьного учителя. Учился на столяра, в возрасте 17 лет поступил добровольцем на флот, где прослужил 12 лет. Во время службы в мае 1905 года с борта немецкого корабля наблюдал за боем русских и японских кораблей в Цусимском сражении.

В 1913 году демобилизовался и приехал в Берлин, где вскоре встретил старого друга Эрнста Кура, который к тому времени работал в берлинской тайной политической полиции. По его протекции Леман в 1913 году был принят на работу патрульным полицейским, а через года он был зачислен в контрразведывательное отделение полицай-президиума Берлина на должность помощника начальника канцелярии. Как сотрудник тайной политической полиции Леман не призывался в действующую армию в ходе Первой мировой войны.

После того как в мае 1918 года в Берлине было открыто Полномочное представительство РСФСР за его сотрудниками стало вестись наблюдение контрразведывательным отделением Лемана. После переворота 4 ноября 1918 года Вилли Леман стал председателем общего собрания чиновников полиции Берлина.

В 1920 году власти Веймарской республики воссоздали тайную политическую полицию, в которую вернулись Леман и Кур. Леман должен был пройти экзамен для дальнейшего повышения по службе, однако из-за приступа диабета, экзамен был отложен. Тем временем его назначили исполняющим обязанности начальника канцелярии отделения, которое занималось слежкой за иностранными диппредставительствами, то есть фактически он руководил контрразведывательным отделением полицай-президиума Берлина. На должность начальника в 1927 году был назначен опытный разведчик, и шансы Лемана на дальнейшее продвижение по службе сильно упали. Он выбрал для работы место в картотеке отделения, в которой сосредоточивались все сведения на сотрудников иностранных посольств.

Вербовка

За годы службы Леман успел разочароваться в политике существующей в стране власти. Он решил предложить свои услуги советской внешней разведке. В марте 1929 года по его предложению советское полпредство посетил Эрнст Кур, который к тому времени был безработным. После беседы с ним сотрудников ОГПУ в советской разведке пришли к выводу, что Кура целесообразно завербовать на материальной основе. Агента А-70 планировалось использовать для сбора сведений о лицах, интересующих советскую разведку, за что ему полагалось ежемесячное вознаграждение в зависимости от качества предоставленной информации.

Однако для выполнения задания СССР Кур должен был обращаться к Леману, которого такое положение дел не очень устраивало. К тому же Кур неразумно тратил деньги, полученные от советской разведки, спуская их на шумных вечеринках в берлинских ресторанах. Опасаясь, что это привлечёт внимание берлинской полиции, а затем выведет и на него самого, Леман решил установить прямой контакт с советской резидентурой.

По одной версии, Леман согласился сотрудничать с СССР из-за того, что был убеждённым антифашистом, по другой - за деньги .

Леману был присвоен оперативный индекс А-201 и оперативный псевдоним Брайтенбах. 7 сентября 1929 года глава советской внешней разведки М. А. Трилиссер отправил в берлинскую резидентуру телеграмму:

Ваш новый источник А-201 нас очень заинтересовал. Единственное наше опасение заключается в том, что вы забрались в одно из самых опасных мест, где малейшая неосторожность со стороны А-201 или А-70 может привести к многочисленным бедам. Считаем необходимым проработать вопрос о специальных условиях связи с А-201

Повинуясь указаниям, связи разведки с Леманом были переведены на нелегальную резидентуру, которую возглавлял разведчик-нелегал Эрих Такке.

Разведывательная деятельность

С 1930 года в обязанности Лемана в тайной полиции Берлина вошла разработка персонала Полпредства СССР и борьба с советской экономической разведкой в стране. Передаваемая им советским разведчикам информация позволяла резидентуре ОГПУ быть в курсе планов немецкой контрразведки и позволяла избегать провалов агентов.

Для повышения конспирации в работе с особо важным агентом, советская разведка в начале 1931 года привлекает опытного разведчика-нелегала Карла Силли, позднее планировалось, что связь с Леманом/Брайтенбахом будет держать ещё один опытный разведчик Василий Зарубин, который специально должен был переехать из Франции. Учитывая ненадёжность связи Эрнста Кура его отстранили от дела, а позднее перевели в Швецию, где он на средства советской разведки содержал магазинчик, служивший для связи разведчиков.

После прихода к власти Гитлера Леман по рекомендации Германа Геринга был переведён на работу в гестапо. К тому времени Леман был хорошо знаком со многими видными деятелями НСДАП. В мае 1934 года Леман вступил в ряды СС, а 30 июня 1934 года принимал участие в операции «Ночь длинных ножей»

В ходе чистки политической полиции от старых, и по мнению нацистов, неблагонадёжных кадров, Леман также попал под подозрение, однако он не занимал руководящих постов в полиции, много лет работал против советских учреждений в Германии (что характеризовало его положительно в глазах нацистов), имел много положительных характеристик и был весьма уважаем сослуживцами за опыт и спокойный нрав - после всех перестановок он продолжал трудиться в третьем отделении гестапо.

В декабре 1933 года агент Брайтенбах был передан на связь Василию Зарубину, который специально для этого прибыл в Германию в качестве представителя одной из американских кинокомпаний. После установления постоянного контакта Зарубину были переданы подробные сведения о структуре и кадровом составе IV управления РСХА (главного управления имперской безопасности), его операциях, деятельности гестапо и абвера (военной разведки), военном строительстве в Германии, планах и намерениях Гитлера в отношении соседних стран.

Вскоре Леман был переведён в отдел гестапо, занимавшийся вопросами контрразведывательного обеспечения оборонной промышленности и военного строительства. Примерно в это же время проходили первые испытания прототипов баллистических ракет, о чём также была проинформирована Москва. А в конце 1935 года, после того, как Леман присутствовал на испытании первой ракеты Фау-1, он составил подробный отчёт о них и передал советским разведчикам её описание. На основании этих данных 17 декабря 1935 года советской разведкой был представлен доклад Сталину и Ворошилову, бывшему в то время наркомом обороны СССР, о состоянии ракетостроения в Германии.

Среди прочей информации, переданной Леманом/Брайтенбахом, были данные о строительстве подводных лодок, и о бронеавтомобилях, сведения о выпуске новых противогазов и производстве синтетического бензина. Передавались и сведения о развитии и укреплении нацистского режима, о приготовлениях к установлению мирового господства, об наращивании военного потенциала и новейших технических разработках, о структуре немецких спецслужб, их кадровом составе, методах работы. Также всё это время Леман продолжал информировать советскую резидентуру о контрразведывательной деятельности гестапо, что позволяло советским разведчикам избегать провалов.

Также Леман передал советской стороне важные сведения о внедрении агентуры гестапо в коммунистическое подполье и в русские белоэмигрантские круги .

Исключительная важность информации, получаемой от Брайтенбаха, вынуждала ОГПУ постоянно усиливать меры безопасности по связи с ним. Для него были приготовлены документы на чужое имя, разработана подробная схема выезда из Германии в случае провала. После ухудшения состояния здоровья Лемана Зарубину было поручено передать тому крупную сумму денег на лечение. Увлечение Лемана бегами позволило создать убедительную легенду приобретения солидной суммы денег, достаточной для лечения, что позволило предотвратить дальнейшее развитие болезни.

Однако в 1936 году Леман был вызван на допрос в гестапо, где интересовались его связями в советском торговом представительстве. Но схема побега из Германии и фальшивые документы не потребовались. Оказалось, что речь шла об однофамильце, другом Вильгельме Лемане, которого любовница на почве ревности оклеветала как советского шпиона. После её ареста и допроса подозрения с настоящего советского агента были сняты. На новый 1937 году в числе четырёх лучших работников гестапо Вилли Леман получил портрет Адольфа Гитлера с автографом в серебряной рамке

В 1936 Леман был назначен начальником отдела контрразведки на военно-промышленных предприятиях Германии. Вскоре в советскую резидентуру были переданы сведения о закладке на верфях более 70 подводных лодок, о строительстве нового завода по производству боевых отравляющих веществ, была передана копия секретной инструкции, касающейся 14 видов новейшего немецкого вооружения, а также копия секретного доклада «Об организации национальной обороны Германии». Им были переданы описания демонстрировавшихся новых типов артиллерийских орудий, бронетехники, минометов, в том числе дальнобойных орудий, а также бронебойных пуль, специальных гранат и твердотопливных ракет для газовых атак.

Проблемы со связью

Несмотря на всю важность информации, передаваемой агентом Брайтенбахом, позволяющую советскому руководству адекватно оценивать боевую мощь вермахта, в 1937 году сотрудничество Зарубина с агентом прекратилось.

В СССР начались репрессии против сотрудников разведки, в ходе которых многие разведчики были уничтожены. Зарубин был вызван в Москву, и хотя ему и удалось избежать репрессии, но в Берлин он больше не вернулся. Связь с Брайтенбахом продолжал поддерживать единственный оставшийся в Берлине сотрудник советской разведки Александр Агаянц, который, несмотря на огромную загруженность, понимал важность такого агента, как Вилли Леман.

Леман, оставшись без опытного куратора, действовал во многом на свой страх и риск, добывая сведения, которые, по его мнению, могли представлять интерес для советской разведки. В одном из сообщений в центр он писал:

В то время Гитлер готовил аншлюс Австрии, вскоре последовал «Мюнхенский сговор», Брайтенбах располагал совершенно секретной информацией, которая представляла, по его мнению, первостепенный интерес для Советов, но не получал со стороны СССР никакой поддержки и помощи. В декабре 1938 года состоялась последняя встреча Агаянца с Брайтенбахом, вскоре после неё советский разведчик был госпитализирован и скончался во время операции. Агент Брайтенбах остался абсолютно без связи, в то время как Германия усиленно начала подготовку к войне с Польшей, превращала Вермахт в мощнейшую армию мира, и через руки агента проходила масса важнейшей информации.

К тому времени сотрудничество Лемана с СССР носило уже во многом идейный характер, так как он материально был обеспечен: его жена получила в наследство гостиницу, приносящую неплохой доход, а доступ к секретной информации позволял увидеть подготовку к мировой войне, что абсолютно не устраивало Лемана. Он не знал об обстановке в СССР, не знал о репрессиях, и по видимому, решил, что власти СССР поверили в пакт Молотова-Риббентропа. Это привело к тому, что в июне 1940 года он решился на беспрецедентный и чрезвычайно опасный шаг: он опустил в почтовый ящик советского полпредства письмо, адресованное военному атташе или его заместителю. В письме он предлагал немедленно восстановить с ним оперативную связь.

Я нахожусь на той же должности, которая хорошо известна в Центре, и думаю, что я опять в состоянии работать так, что мои шефы будут довольны мной… Если я не получу никакого ответа, то буду считать, что я не представляю теперь никакой ценности и меня не используют на работе. Моя дальнейшая работа в гестапо также потеряет тогда всякий смысл…

Однако связи не было до сентября 1940 года, когда с Брайтенбахом встретился новый заместитель резидента НКВД в Берлине Александр Коротков. Начался новый этап в деятельности агента. По сути, всю работу с чрезвычайно важным агентом приходилось строить заново.

Новым руководителем агента Брайтенбаха стал молодой сотрудник Борис Журавлев, незадолго до этого окончивший Школу особого назначения. К этому времени положение и обязанности Лемана в гестапо были столь обширны, что ему не требовалось даже иных заданий по получению информации. 9 сентября 1940 года в берлинскую резидентуру поступило указание лично от наркома Берия:

Никаких специальных заданий Брайтенбаху давать не следует. Нужно брать пока все, что находится в непосредственных его возможностях, и, кроме того, все, что он будет знать о работе различных разведок против СССР, в виде документов и личных докладов источника

Получив материалы, Журавлёв фотографировал их и возвращал до выхода Лемана на службу на следующий день. Леман передал в Москву ключ к шифрам гестапо, используемым в телеграфных «Ферншпрух» и радио «Функшпрух» сообщениях для связи со своими территориальными и закордонными сотрудниками. Среди других материалов было большое число документов, свидетельствовавших о том, что Германия начала подготовку к войне против СССР. Так, в марте 1941 года он доложил, что в абвере в срочном порядке расширили подразделение, занимающееся ведением разведывательной работы против СССР. Весной 1941 года Леман проинформировал советских разведчиков о предстоящем вторжении вермахта в Югославию. На встрече 28 мая 1941 года агент проинформировал Журавлева, что ему приказано срочно составить график круглосуточного дежурства сотрудников его подразделения. А 19 июня, вызвав разведчика на экстренную встречу, Брайтенбах сообщил, что в гестапо поступил текст секретного приказа Гитлера немецким войскам, размещенным вдоль советской границы. В нём предписывалось начать военные действия против СССР после 3 часов утра 22 июня.

После начала войны связь с Брайтенбахом была потеряна навсегда.

Провал

В конце войны в НКВД стали выяснять судьбу предвоенных источников и агентов. В руинах штаб-квартиры гестапо были обнаружены документы, где говорилось, что Вилли Леман был арестован гестапо в декабре 1942 года. Причины ареста указаны не были. В Москве установили, что казнённый сотрудник гестапо Вилли Леман был агентом НКВД Брайтенбахом.

Позднее удалось восстановить причину гибели агента.

В мае 1942 года в Берлин был заброшен агент советской разведки Бек (немецкий коммунист Роберт Барт, добровольно сдавшийся в советский плен). Одной из целей агента было восстановление связи с Брайтенбахом. Однако ему не удалось обмануть гестапо, он был арестован. Под пытками он выдал условия явки с Брайтенбахом и известные ему сведения о нём. В гестапо вычислили Лемана, но операцию по его ликвидации проводили тайно. Гиммлер и Мюллер не стали докладывать Гитлеру о том, что в гестапо уже долгие годы работал советский агент. Вилли Леман был срочно вызван на службу в канун Рождества 1942 года, откуда он уже не вернулся. Точная дата смерти разведчика и место его захоронения не известны.

В январе 1943 года в служебном вестнике гестапо было опубликовано извещение:

Криминальный инспектор Вилли Леман в декабре 1942 года отдал свою жизнь за Фюрера и Рейх

Факт предательства столь высокопоставленного офицера СС был скрыт - даже жене Лемана не сообщили об обстоятельствах гибели мужа.

Роберт Барт

Роберт Барт согласился участвовать в радиоигре с Москвой, опасаясь за жену и сына. После войны он вновь добровольно сдался представителям Красной Армии и настаивал, что передал сигнал о дезинформации в передаваемой информации. Однако то ли он этого не делал, то ли ошибся кто-то из техников на советской стороне, но сигнал о дезинформации не был понят. Барт был осуждён и расстрелян.

Память

В 1969 году в Москве вдове Лемана Маргарет вручили наручные золотые часы с надписью «На память от советских друзей». Однако официальная информация о советском агенте Вилли Лемане, двенадцать лет передававшем важнейшую информацию из самого центра немецкой контрразведки, оставалась засекреченной долгие годы. Многие документы, связанные с деятельностью агента Брайтенбаха, лишились грифа «Совершенно секретно» только в 2009 году.

Сергей Петрович Владимиров Наш человек в гестапо, или кто был прообразом Штирлица // Независимое военное обозрение. - 2010-05-28.

Екатерина Забродина Подвиг разведчика Лемана // Известия. - 2010-04-15.

Литература

Теодор Гладков Его Величество Агент. - Печатные традиции, 2010. - 280 с. - 3000 экз. - ISBN 978-5-91591-047-6

David E. Murphy What Stalin Knew: The Enigma of Barbarossa. - Yale University Press, 2005. - С. 208. - 347 с. - ISBN 0-300-10780-3

Примечания

Т. К. Гладков в книге «Король нелегалов» (М., 2000) отстаивает версию об идейных мотивах, подвигших Лемана на сотрудничество с советской разведкой. К. А. Залесский в своей книге «Семнадцать мгновений весны. Кривое зеркало Третьего рейха» (М., «Вече»), 2006, говорит, что Леман был «агентом, служившим не из каких-то идейных принципов, а за банальные деньги». (с. 25)

П. А. Судоплатов. «Разведка и Кремль» М.: «Гея», 1996, С. 166

Т. К. Гладков. «Король нелегалов» М.: «Гея Итэрум», 2000, С. 168

Служба внешней разведки (СВР) России публикует новые документы о Вилли Лемане

МОСКВА, 19 июн 2009 года - РИА Новости: Служба внешней разведки (СВР) России рассекретила архивные материалы дела «Брайтенбах» - под таким псевдонимом работал в Германии один из ценнейших агентов советской разведки Вилли Леман, сообщил РИА Новости в пятницу руководитель бюро по связям с общественностью и средствами массовой информации Сергей Иванов.

В Мой Мир <a href="http://top.seosap.ru/?fromsite=231" target="_blank"><img src="http://top.seosap.ru/img.php?id=231" border="0" alt="Seo система рейтинга и статистики сайтов SeoSap" width="88" height="31"></a> <a href="http://top100.rambler.ru/navi/2503112/"> <img src="http://counter.rambler.ru/top100.cnt?2503112" alt="Rambler"s Top100" border="0" /> </a> <a target="_top" href="http://www.akavita.by/"><img src="http://adlik.akavita.com/bin/lik?id=49852&it=1"border="0" height="1" width="1" alt="Akavita"/></a>