Решения еспч по трудовым спорам. Примеры (образцы) жалоб в еспч. Решение Европейского суда по правам человека

26.11.2019

Незаполненный формуляр жалобы в Европейский Суд по правам человека можно найти .

Коммуницированные жалобы

Жалоба на нарушение статьи 3 Конвенции условиями содержания заявителя в СИЗО. Производство по жалобе прекращено Решением ЕСПЧ от 04 декабря 2019 г. в связи с примирением заявителя с властями, предложившими ему выплатить компенсацию в размере 7 тыс. евро.

Это единственный представленный на этой странице пример жалобы, которая сопровождается дополнением с более подробным обоснованием нарушений. Жалоба была подана в 2014 г., когда только появился новый формуляр, к которому стало возможно прикладывать такие дополнения. Однако я давно отказался от прикладывания к жалобам дополнительных обоснований нарушений и всё и всегда, независимо от сложности обстоятельств дела и нарушений, умещаю непосредственно в формуляр жалобы. Это требует больше времени. Однако работники Секретариата не обязаны изучать дополнения к жалобам. Кроме того, всё действительно важное в любом случае должно быть написано непосредственно в формуляре. А если речь идёт о чем-то не настолько важном, то ему вообще нечего делать в жалобе, в т.ч. в дополнении к ней.

Ещё одна жалоба от имени юридического лица. На примере этой жалобы также можно посмотреть, как оформлять продолжение списка приложений, когда он не умещается на 12-й странице формуляра (см. 14-ю страницу). По этой вы можете скачать шаблон, в котором удобно оформлять продолжение списка приложений. В правой колонке указывается номер страницы, на которой начинается соответствующий документ. Перед распечаткой границу таблиц можно полностью убрать (в файле она сделана максимально бледной, но сохранена, чтобы было удобнее ориентироваться в таблице).

Жалоба на нарушение в отношении политической партии статей , (свобода выражения мнения), (свобода объединений), в сочетании со статьями 10 и 11 Конвенции и (право на обжалование во второй инстанции решения, вынесенного по существу предъявленного уголовного обвинения), поскольку после предъявления обвинения в экстремизме, которое заявитель считает уголовным по смыслу Конвенции, в т.ч. с учетом того, что в результате признания этого обвинения обоснованным заявитель был ликвидирован, он не смог добиться ни в одном из судов рассмотрения по существу вопроса о том, было ли экстремистским содержание листовок, из-за которых он был ликвидирован. Верховный Суд РФ, ликвидировавший заявителя, обосновал свои выводы исключительно другими судебными актами, в которых уже был сделан такой вывод, не рассматривая этот вопрос самостоятельно и отказался рассматривать аргументы заявителя о том, что речь идет не об экстремизме, а о допустимой критике властей, т.е. о свободе выражения мнения. Судебные же акты, со ссылкой на которое вынесены решения Верховного Суда РФ в рамках разбирательства о ликвидации заявителя, были приняты без участия последнего и также без содержательного рассмотрения его аргументов в пользу отсутствия признаков экстремизма. Поскольку ликвидация заявителя повлекла снятие его кандидата с выборов в орган законодательной власти субъекта РФ, жалоба также подана на нарушение предусмотренного права на свободные выборы. Жалоба подана в мае 2017 г. и по состоянию на конец 2019 г. ожидает рассмотрения на первом этапе разбирательства.

Е. В. Сыченко

Практика Европейского суда по правам человека в области защиты трудовых прав граждан и права на социальное обеспечение

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес

Введение

Ратификация Российской Федерацией Европейской конвенции о правах человека (далее – Конвенция) ознаменовала новый период в развитии Российской правовой системы. За прошедшие 15 лет решения Европейского суда по правам человека (далее ЕСПЧ) прочно вошли в категорию правовых актов, определяющих направление развития прав человека в XXI веке. Особенно очевидно влияние суда прослеживается в области уголовного и гражданско-процессуального законодательства. Изменения в процессуальном законодательстве, предпринятые в ответ на решения против России, убеждают нас в авторитете Европейского суда в глазах российского законодателя, в признании за ним лидирующей позиции в области защиты прав человека.

Значимость данной темы определяется, прежде всего, тем, что Европейский суд по правам человека – это безусловный лидер в области защиты прав человека в странах Совета Европы. Россия признала юрисдикцию ЕСПЧ и правовые позиции суда по вопросам, связанным с трудовым правом или правом социального обеспечения, могут быть применимы в России. При этом в России отсутствуют целостные исследования этого довольно сложного пласта практики.

Автор ставит перед собой три главные задачи. Первая заключается в изучении практики Европейского суда по правам человека в области защиты трудовых прав и права на социальное обеспечение, определение правовых позиций Суда по ключевым правовым вопросам в данной области. Вторая задача состоит в демонстрации возможности обращения российских граждан в Европейский суд за защитой данных прав, а также изучение предпосылок успешной жалобы. Третья задача – обоснование практической применимости выводов Европейского суда по правам человека в российской правоприменительной практике, доказательство «прикладного характера» Европейской конвенции по правам человека и ее толкований, данных Европейским судом.

Структура работы определена следующим образом: изучению вопроса о правовом статусе решений и правовых позиций Европейского суда и их месте в российской правовой системе будет посвящена первая глава. Обзор практики Европейского суда по правам человека, проведенный в последующих главах, будет разделен по некоторым институтам трудового права, отдельная глава будет посвящена праву на социальное обеспечение. Большинство решений, рассмотренных в настоящей работе, будет сопровождаться краткой информацией об обстоятельствах дела. По ходу рассмотрения прецедентов Европейского суда будет сделан акцент на правовых позициях, которые могут иметь значение для российской практики.

Глава I. Место решений и правовых позиций Европейского суда по правам человека в правовой системе России

Вопрос о месте практики Европейского суда по правам человека вот уже более 10 лет занимает ученых и практиков. Однозначное решение этого вопроса довольно сложно, поскольку практику Европейского суда можно условно разделить на, как минимум, 3 группы: 1) решения по конкретным делам, вынесенные против России, содержащие нормы, регулирующие отношения между сторонами спора; 2) правовые позиции Европейского суда, выраженные в решениях по делам против России; 3) правовые позиции суда, выраженные в иных решениях.

Мы последовательно рассмотрим все три группы и оценим их с точки зрения обязательности для российских правоприменительных и судебных органов, выделяя при этом теоретический и практический аспекты.

1. Теоретический аспект обязательности практики ЕСПЧ

Мы полагаем необходимым выделить и рассмотреть отдельно теоретический и практический аспекты обязательности практики ЕСПЧ для российской правовой системы, поскольку с 2010 года (в частности, с момента принятия Палатой ЕСПЧ решения против России по делу Константина Маркина) наметилось некоторое расхождение между теорией обязательности решений ЕСПЧ в России и практикой. Начнем с теоретических обоснований обязательности выделенных трех элементов практики ЕСПЧ.

Общим для определения статуса всех трех групп будет являться анализ формулировки Закона о ратификации Европейской конвенции о правах человека. Согласно ст. 1 данного закона Российская Федерация признала ipso facto (т. е. в силу самого факта) и без специального соглашения юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях их предполагаемого нарушения Российской Федерацией. Слово «предполагаемого» может быть нами понято как распространяющее обязательный характер как решений, которыми установлены нарушения, так и решений, которыми отказано в удовлетворении требований заявителя.

Интересно отметить, что в толкованиях данной нормы, данных как Верховным судом РФ в 2003 году, так и Конституционным судом РФ в 2007, на наш взгляд, несколько преуменьшалось значение толкований Европейского суда для российской практики. В этих Постановлениях высших судебных органов «обязательная юрисдикция суда» интерпретировалась как необходимость учета, или иными словами, принятия во внимание, толкований суда при применении соответствующих норм права. При этом буквальное толкование указанной нормы закона позволяло сделать вывод об обязательности применения решений Европейского суда по делам против России в судебной и правоприменительной практике.

Новое Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 г. № 21 г. «О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней» свидетельствует о позитивных изменениях судебного подхода к Конвенции. Верховный суд в данном Постановлении оперирует понятием Правовая позиция ЕСПЧ, определение которого не дается, но отмечается, что эти позиции содержаться в окончательных постановлениях Европейского суда.

Пленум выделяет обязательные правовые позиции Европейского Суда по правам человека, которые содержатся в окончательных постановлениях Суда, принятых в отношении Российской Федерации. А также подлежащие учету правовые позиции ЕСПЧ, изложенные в ставших окончательными постановлениях, которые приняты в отношении других государств – участников Конвенции (п. 2). При этом, отмечается в Постановлении, такая правовая позиция учитывается судом, если обстоятельства рассматриваемого им дела являются аналогичными обстоятельствам, ставшим предметом анализа и выводов Европейского Суда.

Возвращаясь к приведенному ранее разделению практики Европейского суда, обоснуем выделение нами каждой группы.

Первая группа (решения ЕСПЧ, как источники норм, обязательных для сторон) отличается наибольшей обязательностью и эффективностью, поскольку новые нормы процессуального законодательства России позволяют рассматривать решения ЕСПЧ, как новые обстоятельства, ведущие к возможности пересмотра дела. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 г. № 21 г. разъяснило судам порядок разрешения вопроса о пересмотре дела. Согласно п. 17 указанного Постановления основанием для пересмотра судебного акта ввиду новых обстоятельств является не всякое установленное Европейским Судом нарушение Российской Федерацией положений Конвенции или Протоколов к ней. Судебный акт подлежит пересмотру в том случае, если заявитель продолжает испытывать неблагоприятные последствия такого акта и выплаченная заявителю справедливая компенсация, присужденная Европейским Судом, либо иные средства, не связанные с пересмотром, не обеспечивают восстановление нарушенных прав и свобод.

Одновременно необходимо, чтобы установленное Европейским Судом нарушение позволяло прийти хотя бы к одному из следующих выводов: о том, что решение суда противоречит Конвенции по существу или о том, что допущенное нарушение Конвенции или Протоколов к ней, носящее процессуальный характер, ставит под сомнение результаты рассмотрения дела. При рассмотрении вопроса о необходимости пересмотра судебного акта Российским судам необходимо учитывать причинно-следственную связь между установленным Европейским Судом нарушением Конвенции или Протоколов к ней и неблагоприятными последствиями, которые продолжает испытывать заявитель.

Интересно отметить, что аналогичной логикой воспользовался военный суд, разрешая заявление Константина Маркина о пересмотре решения суда в связи с новыми обстоятельствами до принятия вышеуказанного Постановления Пленума ВС РФ. Санкт-Петербургский гарнизонный военный суд определением от 30 августа 2012 года отказал Константину Маркину в пересмотре по новым обстоятельствам решения Пушкинского гарнизонного военного суда от 14 марта 2006 года по гражданскому делу по иску Маркина К. А. к командиру войсковой части 41480 о признании незаконными действий ответчика и возложении обязанности на командира войсковой части 41480 незамедлительно предоставить ему отпуск по уходу за ребенком до достижения его сыном Константином (30.09.05 г.р.) возраста 3-х лет. Свое решение суд мотивировал тем, что дальнейшее производство по данному делу не будет преследовать цель восстановления оспариваемых индивидуальных прав Маркина, поскольку заявитель получил компенсацию по Постановлению ЕСПЧ, уволился по собственному желанию из состава Вооруженных сил РФ, ребенок достиг возраста старше 3 лет, т. о. не испытывает неприятных последствий обжалуемого акта, признанного незаконным Европейским судом.

Европейский Суд по правам человека
(Пятая секция)

Дело "Даниленков и другие (Danilenkov and Others)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 67336/01)

Постановление Суда

По делу "Даниленков и другие против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Пятая Секция), заседая Палатой в составе:

Райта Марусте, Председателя Палаты,

Ренате Йегер,

Карела Юнгвирта,

Анатолия Ковлера,

Марка Виллигера,

Изабель Берро-Лефевр,

Здравки Калайджиевой, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Заместителя Секретаря Секции Суда,

вынес в последнюю из указанных дат следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 67336/01, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) 32 гражданами Российской Федерации, перечисленными ниже (далее - заявители), 9 февраля 2001 г. Все заявители выступают членами калининградского отделения Российского профсоюза докеров* (* По-видимому, речь идет о первичной профсоюзной организации Российского профсоюза докеров Калининградского морского торгового порта (прим. переводчика).) (далее - РПД).

2. Интересы заявителей, которым была предоставлена юридическая помощь, представлял М. Чесалин, председатель РПД в Калининградском морском порту. Власти Российской Федерации были последовательно представлены бывшими Уполномоченными Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым и В.В. Милинчук.

3. Заявители утверждали, в частности, что их право на свободу объединения и запрет дискриминации были нарушены, и что они не располагали эффективными средствами правовой защиты в отношении своей жалобы на дискриминацию.

5. Как заявители, так и власти Российской Федерации подали объяснения по существу жалобы (пункт 1 правила 59 Регламента Суда). После консультаций со сторонами Европейский Суд решил, что слушание по существу дела не требуется (пункт 3 правила 59 Регламента Суда, последняя часть).

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Заявителями по делу выступают:

(1) Сергей Николаевич Даниленков, 1965 года рождения;

(2) Владимир Михайлович Синяков, 1948 года рождения;

(3) Борис Павлович Сошников, 1951 года рождения;

(4) Анатолий Николаевич Касьянов, 1958 года рождения;

(5) Виктор Михайлович Морозов, 1947 года рождения;

(6) Анатолий Егорович Тройников, 1947 года рождения;

(7) Дмитрий Юрьевич Коржачкин, 1969 года рождения;

(8) Юрий Иванович Жарких, 1970 года рождения;

(9) Анатолий Иванович Киселев, 1949 года рождения;

(10) Юрий Анатольевич Бычков, 1969 года рождения;

(11) Александр Игоревич Пушкарев, 1961 года рождения;

(12) Геннадий Иванович Сильванович, 1960 года рождения;

(13) Иван Васильевич Оксенчук, 1946 года рождения;

(14) Геннадий Адамович Кальчевский, 1957 года рождения;

(15) Александр Иванович Долгалев, 1957 года рождения;

(16) Владимир Федорович Грабчук, 1956 года рождения;

(17) Александр Федорович Царев, 1954 года рождения;

(18) Александр Евгеньевич Милинец, 1967 года рождения;

(19) Лукшис Алдевинас Винцо, 1955 года рождения;

(20) Александр Федорович Верхотурцев, 1955 года рождения;

(21) Игорь Николаевич Вдовченко, 1966 года рождения;

(22) Игорь Юрьевич Зверев, 1969 года рождения;

(23) Николай Григорьевич Егоров, 1958 года рождения;

(24) Александр Константинович Лемашов, 1955 года рождения;

(25) Николай Николаевич Грушевой, 1957 года рождения;

(26) Петр Иванович Мирончук, 1959 года рождения;

(27) Николай Егорович Яковенко, 1949 года рождения;

(28) Юрий Евгеньевич Малиновский, 1971 года рождения;

(29) Олег Анатольевич Толкачев, 1964 года рождения;

(30) Александр Викторович Соловьев, 1956 года рождения;

(31) Александр Михайлович Леничкин, 1936 года рождения;

(32) Владимир Петрович Колядин, 1954 года рождения.

7. Заявители являются российскими гражданами, проживающими в г. Калининграде. 20-й и 31-й заявители умерли в неустановленные даты.

A. Возникновение оснований жалобы

8. Отделение Российского профсоюза докеров было учреждено в 1995 году в Калининградском морском порту в качестве альтернативы традиционному профсоюзу работников морского транспорта. Отделение было официально зарегистрировано калининградским управлением юстиции 3 октября 1995 г.

9. Работодателем заявителей выступала частная компания ЗАО "Морской торговый порт Калининград" (далее - компания-порт), которая была учреждена 30 июня 1998 г. в результате реорганизации Общества с ограниченной ответственностью "Торговый морской порт Калининград" и являлась его правопреемником. 20 июля 1998 г. администрация Балтийского района г. Калининграда официально зарегистрировала новое юридическое лицо. 25 апреля 2002 г. закрытое акционерное общество стало открытым акционерным обществом с тем же наименованием (ОАО "МПТК").

10. Заявители указали, что 4 марта 1997 г. губернатор Калининградской области принял Постановление N 183 "О создании Регионального фонда развития Калининградской области" (далее - фонд) и назначении пятерых членов администрации Калининградской области в его совет. Сам губернатор занял пост председателя совета, а первый заместитель губернатора Каретный стал управляющим фондом.

11. Заявители утверждают, что с 1998 по 2000 год Каретный являлся членом совета директоров компании-порта. В этот период Каретный также управлял через компанию "Регионк", которую он контролировал, еще 35% акций компании-порта. Таким образом, заявители подчеркивали, что их работодатель в период, относящийся к обстоятельствам дела, находился под эффективным контролем государства: как прямо (20% акций принадлежали фонду), так и косвенно (35% акций управлялись должностным лицом областной администрации).

12. В соответствии с документами, представленными властями Российской Федерации, Калининградский морской порт находился в частной собственности, и фонд приобрел лишь 19,93% его акций (0,09% в мае 1997 г. и 19,84% в мае 1998 г.); таким образом, нельзя утверждать, что государство осуществляло эффективный контроль его деятельности. Кроме того, акции компании-порта, которые принадлежали фонду, 28 ноября 2000 г. были переданы ЗАО "Земланд Эскима". Что касается Каретного, власти Российской Федерации признали, что он был членом совета директоров компании-порта; однако в то время он не был государственным служащим. Утверждения заявителей о том, что он контролировал "Регионк", не подтверждались какими-либо доказательствами. Кроме того, они указывали, что сфера эффективного контроля государства ограничивалась мониторингом соблюдения компанией действующего законодательства.

B. Предполагаемая дискриминация со стороны администрации морского порта

13. В мае 1996 г. РПД принимал участие в коллективных переговорах. Был заключен новый коллективный договор, который предусматривал более продолжительный ежегодный отпуск и улучшение условий оплаты труда. В результате в течение двух лет число членов РПД возросло с 11 до 275 человек (на 14 октября 1997 г.). Заявители утверждали, что в Калининградском морском порту в период, относящийся к обстоятельствам дела, работали более 500 докеров.

14. 14 октября 1997 г. РПД начал двухнедельную забастовку по вопросам оплаты труда, улучшения условий труда и страхования жизни и здоровья. Забастовка не достигла своих целей и была прекращена 28 октября 1997 г.

15. Заявители утверждали, что с 28 октября 1997 г. администрация Калининградского морского порта стала преследовать членов РПД, чтобы наказать их за забастовку и вынудить отказаться от членства в профсоюзе.

1. Перевод членов РПД в специальные рабочие бригады

16. 28 октября 1997 г. управляющий директор Калининградского морского порта подписал приказ о создании двух специальных рабочих бригад (NN 109 и 110), которые именовались "резервные бригады докеров", с численностью до 40 рабочих каждая. Эти бригады изначально создавались для докеров старшего возраста или с ослабленным здоровьем, которые не могли работать в полную силу. Их численность была недостаточной (шесть человек по сравнению с 14-16 в иных рабочих бригадах) для выполнения погрузо-разгрузочных работ, и после объединения в одну бригаду (N 109) их стали назначать на работу в дневные смены продолжительностью восемь часов, в то время как другие бригады работали попеременно в дневные и ночные 11-часовые смены. Приказом от 28 октября 1997 г. докеры старшего возраста и с ослабленным здоровьем были переведены во вновь сформированную бригаду N 117, а большинство докеров, которые участвовали в забастовке, были переведены в реорганизованные "резервные бригады" NN 109 и 110.

17. Заявители утверждают, что их рабочее время существенно уменьшилось в результате перевода в "резервные бригады", назначаемые лишь в дневные смены. В конце ноября 1997 г. управляющий директор пытался вынудить их коллег отказаться от членства в РПД, незамедлительно переводя тех, кто выходил из профсоюза, в непрофсоюзные бригады, которые выполняли погрузо-разгрузочные работы.

18. 1 декабря 1997 г. был утвержден новый состав бригад, и управляющий директор распорядился о присвоении им новых номеров. Заявители были переведены в четыре бригады, состоявшие исключительно из членов РПД, которые участвовали в забастовке (бригады NN 9, 10, 12 и 13). Бригады NN 12 и 13 имели график работы, аналогичный иным бригадам, в то время как бригады NN 9 и 10 (ранее NN 109 и 110) назначались на работу в 11-часовые смены по графику два через два дня.

2. Уменьшение потенциальных заработков бригад, состоящих из членов РПД

19. Заявители утверждают, что до декабря 1997 г. имела место практика, в соответствии с которой начальники дежурных бригад по очереди выбирали работу для своих бригад. После 1 декабря 1997 г. управляющий директор неофициально исключил начальников бригад, состоящих из членов РПД, из традиционного распределения, что на практике означало, что им стала доставаться лишь самая невыгодная работа. Доход заявителей снизился на 50-75%, поскольку они не получали погрузо-разгрузочную работу, оплачиваемую сдельно, а выполняли лишь вспомогательную работу с почасовой оплатой по половинному тарифу.

20. 21 января 1998 г. государственный инспектор труда предписал начальнику отдела кадров работодателя заявителей компенсировать докерам в реорганизованных бригадах потерянный заработок. 2 февраля 1998 г. начальник отдела кадров ответил, что реорганизация бригад являлась внутренним вопросом компании-порта, и с учетом того, что все докеры получали равную плату за равный труд, отсутствовали правовые основания для выплаты компенсации.

21. Кроме того, заявители утверждали, что их работодатель преднамеренно недоукомплектовывал бригады, состоящие из членов РПД (в августе 1998 г. в бригадах NN 9 и 10 было три человека, а в бригадах NN 12 и 13 - шесть человек), чтобы иметь основания не допускать их к погрузо-разгрузочным работам.

22. Первый и второй заявители жаловались в государственную инспекцию труда на назначение членов РПД в специальные бригады. 25 августа 1998 г. начальник Государственной инспекции труда по Калининградской области выдал предписание исполняющему обязанности управляющего директора Калининградского морского порта. Инспекция установила, в частности, что докеры назначались в бригады по признаку членства в профсоюзе. Такая система противоречила пункту 1 статьи 9 закона о профессиональных союзах и препятствовала некоторым бригадам работать в полную силу, поскольку они были недоукомплектованы. Инспекция предписала отменить все изменения в составе рабочих бригад, чтобы вернуть их численность к нормальным показателям.

23. 4 ноября 1998 г. управляющий директор приказал перевести докеров из бригад, состоящих из членов РПД, включавших на тот момент менее пяти работников каждая, в другие бригады. 1 декабря 1998 г. оставшиеся работники четырех бригад, состоящих из членов РПД, были объединены в новую бригаду (N 14), и первый заявитель был назначен бригадиром.

3. Проведение аттестации знаний по технике безопасности

24. С 15 апреля по 14 мая 1998 г. проводилась ежегодная аттестация знания докерами правил техники безопасности. Представителю РПД было отказано в праве участвовать в аттестационной комиссии и даже в праве присутствовать при аттестации.

25. Заявители утверждают, что условия аттестации были несправедливыми и предвзятыми по отношению к членам РПД: 79 из 89 докеров, не прошедших аттестацию, являлись членами РПД, в то время как на 1 июня 1998 г. в компании-порту работали 438 докеров, из которых лишь 212 человек были членами РПД. Власти Российской Федерации утверждают, что лишь 44 докера, не прошедших аттестацию, были членами РПД. Докеры, которые не прошли аттестацию, были отстранены от погрузо-разгрузочных работ на одну неделю.

26. Со второй попытки, состоявшейся 3-5 июня, 20 работников вновь не прошли аттестацию, из которых 17 человек состояли в РПД. Заявители утверждали, что через неделю после аттестации два работника, не являвшихся членами РПД, были допущены к работе, в то время как члены РПД не могли приступить к работе и не получили возможность повторно пройти аттестацию. Заявители утверждают, что администрация морского порта поощряла тех, кто согласился выйти из профсоюза, положительной оценкой по результатам аттестации и разрешением вернуться к работе. Один из заявителей был вынужден уволиться и поступить на работу вне порта.

27. 25 августа 1998 г. государственный инспектор по технике безопасности распорядился об отмене результатов аттестации знаний по технике безопасности, поскольку состав аттестационной комиссии не был согласован с РПД. Инспектор распорядился о проведении повторной аттестации в течение одного месяца с участием РПД и об обеспечении докеров справочными материалами по технике безопасности.

28. 29 октября 1998 г. аттестация была проведена в третий раз в присутствии представителя РПД и должностного лица государственной инспекции по технике безопасности. Из пяти членов РПД, которые проходили аттестацию, четверо получили высший балл, а пятый работник получил оценку на балл ниже.

4. Увольнения докеров по сокращению штата в 1998-1999 годах

29. 26 марта 1998 г. администрация морского порта предупредила 112 докеров об увольнении по сокращению штата.

30. 10 августа 1998 г. 33 докера, ранее состоявших в штате, были переведены на работу по договорам "с привлечением в случае необходимости". Заявители указали, что 27 переведенных докеров (81,8%) были членами РПД, в то время как на тот момент доля членов РПД в морском порту в среднем составляла 33%. Заявители утверждали, что переведенные докеры в среднем обладали более высокой квалификацией, чем их коллеги, сохранившие свои рабочие места.

31. 11 ноября 1998 г. управляющий директор распорядился об увольнении 47 докеров по сокращению штата. 20 ноября 1998 г. начальник отдела кадров вручил уведомления 35 докерам, из которых 28 были членами РПД (по сведениям, представленным заявителями). Заявители утверждали, что фактически увольнения не состоялись, поскольку на это требовалось согласие профсоюза, которое не было бы дано и не запрашивалось. Вместо этого 18 декабря 1998 г. 15 докеров бригады, состоящей из членов РПД, были уведомлены о сокращении их рабочего времени с 132 до 44 часов в месяц с 18 февраля 1999 г. Рассмотрев жалобу заявителей, транспортный прокурор Балтийского района установил, что произвольное установление неполного рабочего времени для крайне незначительного числа работников (15 из 116 докеров с той же квалификацией и 365 портовых докеров в целом) без их согласия нарушало конституционный принцип равноправия и статью 25 Трудового кодекса* (* Здесь и далее ссылка на Трудовой кодекс подразумевает Кодекс законов о труде, который действовал на тот момент (прим. переводчика).). 10 февраля 1999 г. прокурор предписал управляющему директору устранить нарушения.

32. Некоторые заявители (с 1-го по 6-го, 9-й, 10-й, 11-й и 18-й) также обратились в суд. Они просили суд признать их перевод незаконным, установить, что они подвергались дискриминации на основании принадлежности к профсоюзу, и взыскать в их пользу компенсацию потерянного заработка и морального вреда.

33. 25 января 2000 г. Балтийский районный суд г. Калининграда частично удовлетворил требования заявителей. Суд постановил, что перевод незначительного числа докеров на работу с неполным рабочим временем не имел надлежащих оснований и был, таким образом, незаконным. Суд обязал компанию-порт компенсировать истцам потерянный заработок и моральный вред. Однако суд отклонил требование об установлении факта дискриминации истцов на основании принадлежности к РПД, поскольку они не доказали наличие умысла на дискриминацию со стороны администрации порта.

5. Жалоба в МФТ и новый коллективный договор

34. 26 января 1999 г. РПД направил жалобу в Международную федерацию транспортников (МФТ). МФТ призвала администрацию морского порта прекратить дискриминацию членов РПД и предупредила о возможности международного бойкота грузов, отправляемых из Калининградского морского порта.

35. В результате международного профсоюзного давления, инициированного МФТ, 22 марта 1999 г. администрация морского порта и РПД подписали договор. Бригады, состоящие исключительно из членов РПД, были расформированы, члены РПД были переведены в другие бригады, имевшие доступ к погрузо-разгрузочным работам, и была установлена единая система премирования.

36. Заявители утверждали, что условия договора соблюдались до 19 августа 1999 г., когда наиболее активные члены РПД были вновь переведены в бригады, состоящие исключительно из членов РПД.

C. Разбирательства в национальных органах

1. Попытки уголовного преследования управляющего директора компании-порта

37. В 1998 году РПД обратился в транспортную прокуратуру Балтийского района с заявлением о возбуждении уголовного дела в связи с деятельностью управляющего директора компании-порта Калиниченко и предъявлении ему обвинения по статье 136 Уголовного кодекса в связи с нарушением принципа равноправия в отношении заявителей.

38. 24 сентября 1998 г. транспортная прокуратура Балтийского района отказала в возбуждении уголовного дела в отношении Калиниченко, поскольку проверкой не было установлено прямого умысла с его стороны на дискриминацию заявителей.

39. Следующее заявление о возбуждении уголовного дела в отношении администрации морского порта, поданное заявителями 29 ноября 2004 г., было отклонено 9 декабря 2004 г. в связи с отсутствием состава преступления, поскольку транспортная прокуратура Балтийского района не установила прямого умысла на дискриминацию заявителей. Власти Российской Федерации утверждают, что заявители не обжаловали это решение.

2. Разбирательство об установлении дискриминации и взыскании компенсации

40. 12 декабря 1997 г. РПД предъявил иск от имени своих членов, включая шестерых заявителей (Синякова, Касьянова, Коржачкина, Жарких, Кальчевского и Долгалева) в Балтийский районный суд г. Калининграда. РПД просил суд признать, что политика администрации морского порта носила дискриминационный характер, и взыскать компенсацию потерянного заработка и морального вреда, причиненного истцам.

41. 18 августа 1998 г. РПД привлек дополнительных истцов (12 заявителей - Даниленкова, Сошникова, Морозова, Тройникова, Киселева, Бычкова, Пушкарева, Сильвановича, Оксенчука, Грабчука, Царева и Милинца) и также представил новые факты, подтверждающие требование в отношении дискриминации.

43. 28 мая 1999 г. Балтийский районный суд г. Калининграда отклонил иск РПД. Суд счел, что жалобы были необоснованными, и на администрацию морского порта не могла возлагаться ответственность за неравномерное распределение высокооплачиваемых погрузо-разгрузочных работ. Истцы обжаловали указанное решение.

44. 6 октября 1999 г. Калининградский областной суд отменил решение от 28 мая 1999 г. в кассационном порядке и направил дело на новое рассмотрение. Суд отметил, что суд первой инстанции не исследовал вопрос о том, могли ли переводы докеров между бригадами представлять собой наказание за их участие в забастовке и членство в РПД. Суд также пришел к выводу, что суд первой инстанции не принял во внимание жалобу истцов на уменьшение заработной платы после перевода по сравнению с заработками их коллег. Суд отметил, что суд первой инстанции без оснований уклонился от получения у ответчика документов о заработной плате докеров и отклонил соответствующее ходатайство истцов. Суд заключил, что выводы суда первой инстанции об отсутствии дискриминации не были законными или обоснованными, поскольку упомянутые недостатки помешали ему оценить доводы истцов в свете всей имеющей значение информации.

45. 22 марта 2000 г. Балтийский районный суд г. Калининграда вынес новое решение. Суд постановил, что жалоба на дискриминацию была необоснованной, поскольку истцы не доказали умысел администрации на их дискриминацию. Суд основал свой вывод на показаниях представителей администрации и грузчиков. Представители администрации пояснили, что бригады, состоящие исключительно из членов РПД, были сформированы для смягчения трений среди работников, обусловленных неприязненным отношением лиц, участвовавших в забастовке, к их коллегам, которые не участвовали в ней. Грузчики отрицали, что получали от администрации какие-либо указания в отношении распределения погрузо-разгрузочных работ. Суд также сослался на постановление прокуратуры от 24 сентября 1998 г. и решил, что на компанию-порт не может возлагаться ответственность за предполагаемые акты дискриминации, поскольку со стороны администрации не было установлено умысла на дискриминацию. Суд отметил незначительное число истцов (29) по сравнению с общим числом лиц, участвовавших в забастовке, и постановил:

"...само по себе требование об установлении дискриминации на общем основании принадлежности к определенной общественной организации, выдвинутое небольшой группой ее членов, указывает на отсутствие предполагаемой дискриминации, в то время как ситуация истцов обусловлена их собственными действиями и качествами, а также объективными факторами".

46. Суд объяснил снижение заработной платы истцов их собственными упущениями (такими как непрохождение аттестации знаний по технике безопасности) и общим уменьшением погрузо-разгрузочных работ в морском порту. Однако по предложению ответчика суд присудил заявителям номинальную компенсацию в форме разницы в заработной плате за два месяца, следующих за их переводом в новые бригады. Заявители обжаловали решение.

47. 14 августа 2000 г. Калининградский областной суд прекратил производство по делу в части жалобы на дискриминацию. Суд счел, что наличие дискриминации может быть установлено лишь в рамках уголовного дела в отношении конкретного должностного или иного лица. Юридические лица, такие как компания-порт, не могут нести уголовную ответственность. Таким образом, суд пришел к выводу, что не обладал юрисдикцией для рассмотрения жалобы на дискриминацию в отношении компании-порта. В остальной части суд оставил без изменения решение от 22 марта 2000 г.

48. 9 июля 2001 г. все заявители предъявили новый иск к морскому порту. Они требовали признания того факта, что подвергались дискриминации по признаку членства в РПД, а их права на равную плату за равный труд и на доступ к работе были нарушены; они также требовали устранения нарушений компанией-портом и взыскания компенсации морального вреда.

49. 18 октября 2001 г. мировой судья первого участка Балтийского района г. Калининграда определением отклонил требование о признании дискриминации. Суд использовал мотивировку решения от 14 августа 2000 г. Он счел, что не обладал юрисдикцией для признания дискриминации, поскольку такой факт мог быть установлен лишь в рамках уголовного дела; однако юридическое лицо не могло нести уголовную ответственность.

50. Заявители обжаловали определение в Балтийский районный суд г. Калининграда, который 6 декабря 2001 г. оставил без изменения определение от 18 октября 2001 г.

3. Решение Калининградской областной думы

51. РПД направила жалобу в Калининградскую областную думу, ссылаясь на нарушение работодателем прав членов профсоюза. 15 ноября 2001 г. постоянный комитет Думы по социальной политике и здравоохранению принял резолюцию, выражающую обеспокоенность в связи с ситуацией, описанной в жалобе. В частности, резолюция предусматривала:

"...3. В Калининградском морском порту имеют место различные условия труда работников в зависимости от их членства в профсоюзе. В результате члены РПД ставятся работодателем в менее выгодное положение по сравнению с работниками, которые не входят в указанный профсоюз.

4. РПД обоснованно поднял вопрос дискриминации в Калининградском морском порту по признаку членства в профсоюзе...".

52. 29 ноября 2001 г. комитет Думы направил письмо калининградскому прокурору с просьбой принять срочные меры по защите прав членов РПД и рассмотреть возможность возбуждения уголовного дела в отношении администрации компании-порта.

4. Иные национальные разбирательства по различным жалобам

(a) Лишение премий и потеря заработка

53. С 8 по 15 ноября 1998 г. 2-й, 3-й, 4-й, 9-й и 18-й заявители, а также четверо их коллег приняли участие в профсоюзной конференции в Дании. Они заранее обратились к администрации морского порта за разрешением посетить конференцию, но не получили ответа. Приказами от 18 декабря 1998 г. и 30 марта 1999 г. участники конференции были лишены годовых премий за предполагаемый прогул. Докеры обратились в суд.

54. 1 ноября 1999 г. Балтийский районный суд г. Калининграда постановил, что администрация морского порта была обязана освободить истцов от работы для участия в профсоюзной конференции, поскольку их право на такое освобождение было безусловно гарантировано пунктом 6 статьи 25 закона о профессиональных союзах. Суд признал приказы о лишении истцов годовых премий незаконными и обязал морской порт выплатить им компенсацию. Решение не обжаловалось.

(b) Отмена дисциплинарного взыскания в отношении 18-го заявителя

55. 10 января 1999 г. 18-й заявитель был подвергнут дисциплинарному взысканию в форме выговора за неявку на работу 14 декабря 1998 г., в день государственного праздника* (* Точнее, на 14 декабря 1998 г. был перенесен выходной день, совпадающий с нерабочим праздничным днем, которым в тот период являлось 12 декабря - День Конституции (прим. переводчика).). 18-й заявитель обжаловал данное взыскание; он утверждал, что являлся руководителем выборного профсоюзного органа, следовательно, для применения к нему взыскания требовалось согласие профсоюза.

56. 11 января 2000 г. Балтийский районный суд г. Калининграда удовлетворил жалобу 18-го заявителя. Суд отменил дисциплинарное взыскание на том основании, что администрация морского порта не просила предварительного согласия профсоюза на его применение, как предусмотрено статьей 235 Трудового кодекса.

57. 15 января 1999 г. докеры из бригады N 14, состоявшей исключительно из членов РПД, получили указание расчистить территорию порта от снега. Докеры отказались выполнять это задание, поскольку согласно коллективному договору они могли привлекаться к выполнению неквалифицированной работы лишь при условии, что это требовалось для обеспечения погрузо-разгрузочных работ, а в данном случае это условие не было соблюдено. Они находились в порту до конца смены в готовности приступить к работе. 21 января 1999 г. администрация порта издала приказ о том, чтобы считать этот день прогулом, а также о наложении дисциплинарного взыскания в форме выговора и лишении их премии за январь.

58. РПД обратился в суд от имени некоторых заявителей (со второго по шестого, а также девятого). Он требовал отмены дисциплинарного взыскания и выплаты удержанных сумм заработной платы и премии.

59. 10 октября 2000 г. Балтийский районный суд удовлетворил требования истцов. Суд пришел к выводу, что необоснованный перевод квалифицированных докеров на неквалифицированную работу нарушал их трудовые права, и они не могли подвергаться взысканию за прогул, поскольку оставались на территории порта в ожидании погрузо-разгрузочной работы. Кроме того, суд указал, что истцы являлись руководителями выборного профсоюзного органа, и что для применения взыскания требовалось согласие профсоюза; такое согласие не было получено. Морской порт был обязан отменить взыскание и выплатить истцам компенсацию потерянного заработка и премии, а также судебных расходов.

(d) Незаконное увольнение 16-го заявителя

60. 14 мая 1999 г. 16-й заявитель был уволен за предполагаемое появление на работе в состоянии алкогольного опьянения. Заявитель обжаловал свое увольнение в суде.

61. 25 августа 1999 г. Калининградский областной суд в последней инстанции удовлетворил жалобу заявителя и обязал компанию-порт восстановить его на работе и выплатить заработную плату за время вынужденного прогула. В частности, суд указал на отсутствие доказательств опьянения 16-го заявителя.

(e) Незаконное дисциплинарное взыскание

62. Приказом от 10 декабря 1999 г. 19-му, 20-му, 26-му и 32-му заявителям был объявлен строгий выговор в рамках дисциплинарного разбирательства в связи с предполагаемым ранним уходом с работы без разрешения. РПД от имени этих заявителей обжаловал данное дисциплинарное взыскание в суде.

63. 29 ноября 2001 г. Балтийский районный суд г. Калининграда удовлетворил иск РПД. Суд установил, что ответчик (морской порт) не доказал отсутствие на рабочем месте без разрешения. Суд отменил спорный приказ и взыскал в пользу упомянутых заявителей компенсацию морального вреда.

(f) Незаконное привлечение к ответственности за несчастный случай

64. 20 июня 2000 г. 18-й заявитель получил травму на рабочем месте. Специальная комиссия установила, что он сам был виновен в несчастном случае, поскольку предположительно не соблюдал правила техники безопасности. Представитель РПД (24-й заявитель) не согласился с заключением комиссии. Тем не менее на 18-го заявителя было наложено административное взыскание в форме выговора, и вместе со своим бригадиром (третьим заявителем) он был лишен премии за июнь. От имени 18-го и 3-го заявителей РПД обжаловал указанные решения в суде.

65. 13 апреля 2001 г. мировой судья первого судебного участка Балтийского района г. Калининграда установил, что выводы специальной комиссии не подтверждались показаниями очевидцев. Суд отменил дисциплинарное взыскание, примененное к 18-му заявителю, и обязал морской порт выплатить премию за июнь ему и его бригадиру.

(g) Незаконное понижение третьего заявителя

66. Приказом от 19 июля 2000 г. 3-й заявитель был понижен с должности бригадира до простого докера на том основании, что он предположительно не исполнял обязанности бригадира. РПД обжаловал приказ, обратившись в суд от имени третьего заявителя.

67. 7 мая 2001 г. мировой судья первого судебного участка Балтийского района г. Калининграда частично удовлетворил исковые требования. Суд установил, что понижение в должности не было согласовано с РПД, в котором третий заявитель являлся выборным руководителем. Суд отменил приказ о понижении и взыскал с морского порта компенсацию потерянного заработка и морального вреда, а также судебных расходов.

(h) Ограничение доступа профсоюзных лидеров в порт

68. 15 мая 2001 г. начальник отдела кадров морского порта приказал, чтобы представители РПД допускались в порт только для встреч с членами РПД на их рабочих местах и в течение рабочего времени. В соответствии с приказом 2-й заявитель не был допущен в порт.

69. 20 июня 2001 г. транспортный прокурор Балтийского района установил, что приказ нарушал гарантии свободного доступа профсоюзных лидеров на рабочие места членов профсоюза, содержавшиеся в статье 231 Трудового кодекса и в пункте 5 статьи 11 закона о профессиональных союзах, и предписал управляющему директору морского порта устранить нарушение.

70. 16 июля 2001 г. управляющий директор морского порта подписал новый приказ N 252, регулирующий доступ лидеров РПД в порт. Он предусматривал, в частности, что доступ в порт был разрешен с 8 до 20 часов на основании "разовых" пропусков, получаемых заранее и конкретизирующих место и цель посещения.

71. 26 ноября 2001 г. транспортный прокурор Балтийского района внес представление об отмене управляющим директором морского порта приказа N 252 в связи с его незаконностью. Представление не было исполнено администрацией порта.

72. 23 января 2002 г. транспортный прокурор Балтийского района обратился с иском в порядке гражданского судопроизводства от имени 2-го заявителя к компании-порту, требуя признать приказ N 252 недействительным.

73. 9 июля 2002 г. мировой судья первого судебного участка Балтийского района г. Калининграда удовлетворил иск и признал, что приказ, ограничивающий доступ профсоюзных лидеров в порт, был незаконным, и что, поскольку требовалось получение предварительного разрешения, он противоречил статье 231 Трудового кодекса. Решение не было обжаловано.

D. Перевод работников, не являющихся членами РПД, в новую компанию

1. Учреждение новой компании и перевод персонала

74. В августе-сентябре 1999 г. администрация морского порта учредила дочернюю стивидорную компанию* (* Стивидорная компания (от англ. stevedore) - фирма, владеющая причалом в порту и осуществляющая погрузочно-разгрузочные работы на этом причале (прим. переводчика).) ТПК (ООО "Транспортно-погрузочная компания"), в которую были приняты на работу 30 новых докеров. С сентября 1999 г. по ноябрь 2000 г. докеры ТПК работали совместно с докерами морского порта в смешанных бригадах.

75. 27 ноября 2000 г. новый коллективный договор был подписан между администрацией Калининградского морского порта и Профсоюзом работников морского транспорта. Договор предусматривал, в частности, передачу всех погрузо-разгрузочных работ в ведение ТПК, а также повышение заработной платы сотрудников этой компании, дополнительное медицинское страхование и специальное пособие для занятий спортом.

76. В декабре 2000 г. и январе 2001 г. администрация морского порта предложила большинству докеров перевод на выгодных условиях в ТПК, но все члены РПД предположительно не участвовали в переводе. В январе 2001 г. оставшиеся члены РПД были объединены в две рабочие бригады. Управляющий директор морского порта объявил заявителям, что все погрузо-разгрузочные работы будут переданы в ведение ТПК, поскольку срок действия лицензии компании-порта на погрузо-разгрузочные работы истекает 1 октября 2001 г.

77. В апреле 2001 г. потенциальное рабочее время членов РПД уменьшилось наполовину, поскольку им было запрещено работать в ночные смены. Их доходы упали до примерно 55 долларов США в месяц, хотя доходы работников, не являвшихся членами РПД, составляли 300 долларов США в месяц.

78. В июне 2001 г. заработная плата членов РПД дополнительно снизилась до 40 долларов США в месяц.

79. В результате конфликта число членов РПД упало с 290 (в 1999 году) до всего лишь 24 на 6 декабря 2001 г.

80. В феврале 2002 г. оставшиеся члены РПД (22 докера) были уволены по сокращению штата. Второй заявитель сохранил рабочее место: он был заместителем председателя профкома РПД, и для его увольнения требовалось согласие РПД. Заявители утверждали, что его должность была сохранена лишь номинально, поскольку не имел каких-либо возможностей для заработка.

2. Иск в порядке гражданского судопроизводства в связи с переводом персонала

81. 18 марта 2002 г. РПД от имени некоторых заявителей (с 1-го по 5-го, с 9-го по 11-го, 16-го и с 18-го по 32-го) предъявил иск в порядке гражданского судопроизводства к компании-порту и ТПК, требуя восстановления на работе членов РПД и компенсации заработной платы за время вынужденного прогула и морального вреда. Он также просил суд установить нарушение права заявителя на свободу объединения и признать действия работодателя дискриминацией истцов по признаку членства в РПД.

82. 24 мая 2002 г. Балтийский районный суд г. Калининграда вынес решение. Суд установил, что в ноябре 2000 г. совет директоров Калининградского морского порта решил передать погрузо-разгрузочные работы в ведение ТПК. С 30 ноября 2000 г. по апрель 2001 г. 249 докеров были переведены в ТПК, и в декабре 2000 г. погрузо-разгрузочные терминалы и оборудование были проданы или переданы в лизинг новой компании. В связи с этим суд пришел к выводу, что действительным намерением работодателя было изменить структурную подчиненность подразделения, отвечающего за погрузо-разгрузочные работы, и что отсутствовали законные основания для увольнения сотрудников подразделения по сокращению штата. Он признал незаконным увольнение заявителей и распорядился об их восстановлении на работе в ТПК и выплате заработной платы за вынужденный прогул и компенсации морального вреда.

83. Суд также рассмотрел утверждения заявителей о дискриминации в их отношении. На основании показаний нескольких бригадиров докеров он установил, что в ноябре 2000 г. все докеры были приглашены на собрание, где обсуждался их перевод в компанию ТПК. Заявители могли беспрепятственно посетить собрание и обратиться с просьбой о переводе. Однако они отказались совершать какие-либо действия, не посоветовавшись с председателем профкома. На вопрос суда о том, почему они не просили о переводе в индивидуальном порядке, заявители пояснили, что были уверены в получении отрицательного ответа от работодателя.

84. Бригадиры также заявили, что 2-й заявитель (заместитель председателя профкома) присутствовал на собрании и выступал против перевода в ТПК. Далее суд исследовал листовки, распространенные РПД, и жалобу 24-го заявителя в прокуратуру. Из листовок следовало, что РПД последовательно выступал против перевода в ТПК и отстаивал продолжение работы в компании-порту, а жалоба свидетельствовала о предполагаемом принуждении с целью добиться заявления о переводе в ТПК. Суд пришел к выводу, что собранные доказательства противоречили утверждениям заявителей о том, что РПД не был информирован о переводе или отстранен от него. Он отклонил как необоснованные жалобы заявителей на дискриминацию в их отношении и на нарушение их права на свободу объединения.

85. Наконец, суд распорядился о незамедлительном исполнении решения в части восстановления заявителей на работе.

86. 7 августа 2002 г. Калининградский областной суд оставил решение от 24 мая 2002 г. без изменения после рассмотрения жалобы компании-порта.

87. 27 мая 2002 г. управляющий директор компании-порта отменил приказы об увольнении заявителей от 20 февраля 2002 г. и восстановил их на работе. Однако они не были переведены в ТПК.

88. 24 июня 2002 г. компания ТПК была реорганизована в ОАО "Морской торговый порт" (далее - МТП). 11 сентября 2002 г. Калининградский областной суд разъяснил, что заявители должны быть восстановлены на работе в МТП, который являлся правопреемником ТПК.

89. 7 августа 2002 г. все заявители вновь были уволены из компании-порта за прогул. Однако они указали, что еще 10 июня управляющий директор компании-порта письменно подтвердил им отсутствие возможностей для заработка в старой компании, поскольку срок действия ее лицензии на погрузо-разгрузочные работы истек в 2001 году. Заявители обжаловали увольнение в суде.

90. 7 октября 2002 г. Балтийский районный суд г. Калининграда удовлетворил иск заявителей. Суд счел, что ответчик не исполнил решение от 24 мая в части перевода докеров в ТПК, и что их увольнение за отгул, таким образом, было незаконным. Он взыскал заработную плату за период вынужденного прогула и компенсацию морального вреда. 22 января 2003 г. Калининградский областной суд оставил решение без изменения.

91. 30 октября 2002 г. трудовые договоры заявителей с компанией-портом были прекращены "в связи с переводом в другую организацию". На следующий день управляющий директор МТП принял приказ о приеме на работу заявителей в качестве грузчиков второй категории. Заявители утверждали, что предложенная им работа требовала профессиональной квалификации ниже докера.

92. 30 декабря 2002 г. по ходатайству заявителей судья Балтийского районного суда г. Калининграда разъяснил решение от 24 мая 2002 г., указав, что заявители должны быть приняты на работу в МТП в качестве докеров. 26 февраля 2003 г. данное разъяснение было подтверждено Калининградским областным судом.

II. Применимое национальное законодательство

A. Конституция Российской Федерации

93. Статья 19 российской Конституции предусматривает, что государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств.

94. Часть 1 статьи 30 гарантирует право на объединение, включая право создавать профессиональные союзы для защиты своих интересов.

95. Статья 2 Кодекса (который действовал в период, относящийся к обстоятельствам дела) гарантировала, в частности, право на равное вознаграждение за равный труд без какой бы то ни было дискриминации и право на судебную защиту трудовых прав.

96. Статья 136 запрещает нарушение равенства прав и свобод человека на основании, в частности, принадлежности к общественным объединениям, которое наносит ущерб правам и законным интересам граждан* (* В диспозиции статьи 136 Уголовного кодекса Российской Федерации идет речь о "дискриминации, то есть нарушении прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от... принадлежности к общественным объединениям" (прим. переводчика).).

D. Федеральный закон "О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности" (N 10-ФЗ от 12 января 1996 г.)

97. Статья 9 запрещает любое ограничение социально-трудовых, политических и иных прав и свобод граждан на основании их принадлежности или непринадлежности к профсоюзам. Запрещается обусловливать прием на работу, продвижение по работе, а также увольнение лица принадлежностью или непринадлежностью его к профсоюзу.

98. Статья 29 гарантирует судебную защиту прав профсоюзов. Дела о нарушениях прав профсоюзов рассматриваются судом по заявлению прокурора либо по исковому заявлению или жалобе соответствующего профсоюза.

99. Статья 30 предусматривает, что за нарушение законодательства о профсоюзах должностные лица государственных органов, органов местного самоуправления, работодатели, должностные лица их объединений несут дисциплинарную, административную, уголовную ответственность.

100. Статья 11 предусматривает, что защиту нарушенных или оспоренных гражданских прав осуществляет суд.

101. Статья 12 определяет, что защита гражданских прав осуществляется путем, в том числе, признания права, восстановления положения, существовавшего до нарушения права, пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, возмещения убытков и компенсации морального вреда.

III. Применимые международные документы

A. Совет Европы

102. Статья 5 Европейской социальной хартии (пересмотренная), не ратифицированной Российской Федерацией* (* К моменту принятия данного Постановления хартия в соответствующей части была ратифицирована (прим. переводчика).), предусматривает следующее:

Статья 5. Право на организацию

"С целью обеспечения и поощрения свободы работников и работодателей создавать местные, национальные и международные организации для защиты их экономических и социальных интересов и присоединяться к этим организациям Стороны обязуются обеспечить, чтобы в национальном законодательстве не содержались нормы, ограничивающие эту свободу, и чтобы его нормы не применялись таким образом, что ограничивали бы эту свободу. В какой степени гарантии, предусматриваемые в настоящей статье, относятся к полиции, определяется национальными законами или подзаконными актами. Принцип, регулирующий применение этих гарантий в отношении военнослужащих, и степень их применимости в отношении лиц этой категории, также определяются национальными законами или подзаконными актами".

103. Европейский комитет по социальным правам Совета Европы (бывший Комитет независимых экспертов), который выступает надзорным органом в отношении Европейской социальной хартии, установил, что национальное законодательство должно гарантировать право работников вступать в профсоюз и предусматривать эффективные наказания и средства правовой защиты на случай несоблюдения этого права. Члены профсоюза должны быть защищены от любых неблагоприятных последствий в сфере трудовых отношений, которые могут быть вызваны их членством или деятельностью в профсоюзе, особенно от любых форм преследований или дискриминации при приеме на работу, увольнении или продвижении по службе по причине принадлежности к профсоюзу или участия в его деятельности. Если такая дискриминация имеет место, национальное законодательство должно предусматривать компенсацию, адекватную и соразмерную вреду, причиненному потерпевшему (см., например, Conclusions 2004, Bulgaria, p. 32).

104. Кроме того, он указал, что с целью обеспечения эффективности запрета дискриминации национальное законодательство должно предусматривать подходящие и эффективные средства правовой защиты на случай утверждений о дискриминации; средства правовой защиты, доступные жертвам дискриминации, должны быть адекватными, соразмерными и способными предупредить нарушения (см., например, Conclusions 2006, Albania, p. 29). Национальное законодательство должно предусматривать распределение бремени доказывания в пользу истца в делах о дискриминации (см. Conclusions 2002, France, p. 24).

B. Международная организация труда (МОТ)

105. Статья 11 Конвенции Международной организации труда (МОТ) N 87 "О свободе ассоциации и защите права на организацию" (ратифицирована Российской Федерацией) предусматривает следующее:

"Каждый член Международной организации труда, в отношении которого настоящая Конвенция вступила в силу, обязуется принять все необходимые и соответствующие меры с целью гарантировать трудящимся и предпринимателям свободное осуществление права на организацию".

106. Статья 1 Конвенции МОТ N 98 "О применении принципов права на организацию и на ведение коллективных переговоров" (ратифицирована Российской Федерацией) предусматривает:

"1. Трудящиеся пользуются надлежащей защитой против любых дискриминационных действий, направленных на ущемление свободы объединения в области труда.

2. Такая защита применяется в особенности в отношении действий, целью которых является:

(a) подчинить прием трудящегося на работу или сохранение им работы условию, чтобы он не вступал в профсоюз или вышел из профсоюза;

(b) увольнять или любым другим способом наносить ущерб трудящемуся на том основании, что он является членом профсоюза или принимает участие в профсоюзной деятельности в нерабочее время или, с согласия предпринимателя, в рабочее время".

107. Сборник решений и принципов Комитета по свободе объединения Административного совета МОТ (2006) предусматривает следующие принципы:

"...769. Дискриминация, направленная против профсоюзов, является одним из наиболее серьезных нарушений свободы объединения, поскольку может подорвать само существование профсоюза...

818. Основные положения, которые существуют в национальном законодательстве, запрещающем акты дискриминации в отношении профсоюзов, являются неадекватными, если они не сопровождаются процедурами, обеспечивающими эффективную защиту против таких актов....

820. Уважение принципов свободы объединения прямо требует, чтобы работники, полагающие, что им наносится ущерб в связи с их профсоюзной деятельностью, должны иметь доступ к средствам возмещения, которые характеризуются безотлагательностью, малозатратностью и полной беспристрастностью....

835. По делам, связанным с дискриминацией в отношении профсоюзов, компетентные власти, занимающиеся трудовыми вопросами, должны начать проверку незамедлительно и принять адекватные меры для исправления любых проявлений дискриминации в отношении профсоюзов, к которым привлечено их внимание. ...".

108. 18 апреля 2002 г. Комитет МОТ по свободе объединения принял доклад N 331 по жалобе против властей Российской Федерации, представленной Конфедерацией труда России (КТР) (дело N 2199). КТР утверждала, что члены РПД, членской организации КТР в Калининградском морском порту, подвергались дискриминации по признаку принадлежности к профсоюзу. Комитет установил, в частности, следующее:

"...702. Принимая к сведению, что Балтийский районный суд счел, что заявления о фактах антипрофсоюзной дискриминации не были доказаны, Комитет констатирует, что с момента, когда суд принял решение о восстановлении членов [РПД] на работе на производственном участке, переподчиненном ТПК, так как счел их увольнение, тем не менее, незаконным, администрация [Калининградского морского порта] продолжает отказываться от полного исполнения этого решения вопреки неоднократным разъяснениям и подтверждению как со стороны самого суда, так и со стороны вышестоящих судов. Учитывая эти обстоятельства, Комитет вынужден проверить причины, мотивирующие действия работодателя, в частности, его последовательный отказ восстановить докеров, являющихся членами РПД, на работе вопреки неоднократным судебным решениям в этом отношении. Принимая также во внимание резолюцию Думы, в которой последняя выражает крайнюю озабоченность сложившейся ситуацией и подтверждает обоснованность постановки вопроса об антипрофсоюзной дискриминации, Комитет обращается к властям Российской Федерации с просьбой провести независимое расследование по фактам антипрофсоюзной дискриминации и, если эти факты подтвердятся в отношении членов [РПД], особенно что касается отказа в переводе согласно решению суда на подчиненные производственные участки ТПК, принять все необходимые меры для исправления ситуации, восстановления, как указано судами, уволенных на работе, с возмещением потерь в заработной плате. Кроме того, принимая во внимание, что докеры были уволены повторно и что было возбуждено новое судебное разбирательство, Комитет обращается к властям Российской Федерации с просьбой информировать его о результатах этого разбирательства.

703. Что касается средств возмещения в отношении предполагаемых актов антипрофсоюзной дискриминации, Комитет напоминает, что наличие основных законодательных норм, запрещающих акты антипрофсоюзной дискриминации, не является достаточным, если они не сопровождаются действенными процедурами, обеспечивающими их применение на практике (См. Сборник решений и принципов Комитета по свободе объединения (Digest of decisions and principles of the Freedom of Association Committee), 4th edition, 1996, para. 742). Отмечая, что заявитель по настоящему делу с 2001 года обращался в различные судебные органы с жалобами на антипрофсоюзную дискриминацию, которые вплоть до мая 2002 года отклонялись по процессуальным причинам, Комитет считает, что законодательство, обеспечивающее защиту от актов антипрофсоюзной дискриминации, не является достаточно четким. В этой связи он предлагает властям Российской Федерации предпринять необходимые меры, в том числе законодательного характера, чтобы обеспечить рассмотрение жалоб на антипрофсоюзную дискриминацию в рамках национальных процедур, характеризующихся четкостью и безотлагательностью...".

Право

I. Предварительные вопросы

A. Жалоба 20-го и 31-го заявителей

109. Европейский Суд отмечает, что в письме от 10 сентября 2007 г. заявители сообщили, что 20-й и 31-й заявители (Александр Федорович Верхотурцев и Александр Михайлович Леничкин) умерли. Однако информация об их наследниках или о том, желали ли последние поддерживать жалобу, представлена не была.

110. Пункт 1 статьи 37 Конвенции в соответствующей части предусматривает:

"1. Суд может на любой стадии разбирательства принять решение о прекращении производства по делу, если обстоятельства позволяют сделать вывод о том, что...

Европейский Суд не усматривает особых обстоятельств, имеющих отношение к соблюдению прав человека, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней, которые бы требовали продолжения рассмотрения жалобы в части 20-го и 31-го заявителей. Соответственно, производство по делу подлежит прекращению в части двух названных заявителей.

111. Европейский Суд напоминает о практике прекращения производства по делам в отсутствие наследника или близкого родственника, выразившего желание добиваться рассмотрения жалобы (см. Постановление Европейского Суда от 25 марта 1994 г. по делу "Шерер против Швейцарии" (Scherer v. Switzerland), § 31, Series A, N 287; Постановление Европейского Суда по делу "Карнер против Австрии" (Karner v. Austria), жалоба N 40016/98, § 23, ECHR 2003-IX; и Решение Европейского Суда по делу "Тевенон против Франции" (Thevenon v. France), жалоба N 2476/02, ECHR 2006-...).

B. Предварительное возражение государства-ответчика

112. В своих объяснениях после принятия Европейским Судом решения о приемлемости жалобы власти Российской Федерации утверждали, что заявители не обжаловали постановления прокуратуры от отказе в возбуждении уголовного дела в связи с предполагаемой дискриминацией, в связи с чем ими не были исчерпаны доступные внутренние средства правовой защиты.

113. Европейский Суд напоминает, что в соответствии с правилом 55 Регламента Суда любой довод о неприемлемости должен быть выдвинут государством-ответчиком в письменных или устных объяснениях по вопросу о приемлемости жалобы (см. Постановление Большой Палаты по делу "К. и Т. против Финляндии" (K. and T. v. Finland), жалоба N 25702/94, § 145 , ECHR 2001-VII; и Постановление Большой Палаты по делу "N.C. против Италии" (N.C. v. Italy), жалоба N 24952/94, § 44, ECHR 2002-X). Однако в своих объяснениях по вопросу о приемлемости жалобы власти Российской Федерации не поднимали этот вопрос.

114. Соответственно, власти Российской Федерации не вправе выдвигать предварительное возражение о неисчерпании внутренних средств правовой защиты на данной стадии разбирательства (см., с необходимыми изменениями, Постановление Европейского Суда от 13 октября 2005 г. по делу "Браччи против Италии" (Bracci v. Italy), жалоба N 36822/02, §§ 35-37). Таким образом, предварительное возражение властей Российской Федерации подлежит отклонению.

II. Предполагаемое нарушение статьи 14 Конвенции, взятой совместно со статьей 11 Конвенции

115. Оставшиеся заявители жаловались на основании статей 11 и 14 Конвенции на нарушение их права на свободу объединения, поскольку власти страны терпимо относились к дискриминационной политике их работодателя и отказывались рассматривать их жалобу о дискриминации вследствие отсутствия эффективного правового механизма в национальном законодательстве.

Статья 11 Конвенции предусматривает:

"1. Каждый имеет право на свободу мирных собраний и на свободу объединения с другими, включая право создавать профессиональные союзы и вступать в таковые для защиты своих интересов.

2. Осуществление этих прав не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности или защиты прав и свобод других лиц. Настоящая статья не препятствует введению законных ограничений на осуществление этих прав лицами, входящими в состав вооруженных сил, полиции или административных органов Государства".

Статья 14 Конвенции предусматривает:

"Пользование правами и свободами, признанными в настоящей Конвенции , должно быть обеспечено без какой бы то ни было дискриминации по признаку пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или по любым иным признакам".

A. Сфера действия обязательств государства согласно статье 14 Конвенции, взятой совместно со статьей 11 Конвенции

1. Доводы сторон

(a) Заявители

116. Заявители утверждали, что их права, гарантированные статьей 11 Конвенции, были нарушены, поскольку их работодатель действовал с намерением запугивать и наказывать за членство в профсоюзе. Они утверждали, что государство непосредственно участвовало в ряде неблагоприятных действий против них как членов РПД, поскольку оно контролировало компанию-порт. Они утверждали, что 20% акций владел Региональный фонд развития Калининградской области, и еще 35% контролировал Каретный, который одновременно занимал должности первого заместителя губернатора, управляющего фондом и члена совета директоров компании.

117. Заявители утверждали, что их членство в РПД имело неблагоприятные последствия для их работы и заработка, и работодатель использовал различные меры давления, чтобы отделить их от коллег, которые не принадлежали к профсоюзу. Они ссылались на перевод членов РПД в специальные бригады, что было признано высшими руководителями компании-порта в устных и письменных объяснениях, данных Балтийскому районному суду и отраженных в решении от 22 марта 2000 г. (см. § 45 настоящего Постановления). Заявители подчеркнули, что в том же решении нашло подтверждение также уменьшение их заработной платы, которая постоянно была значительно ниже, чем в других бригадах. Они также указывали на предположительно необъективную аттестацию знаний по технике безопасности и предвзятые решения об увольнении по сокращению штатов.

118. Власти Российской Федерации опровергали вышеприведенное утверждение. Они указали, что Региональный фонд развития Калининградской области, государственная организация, владел менее чем 20% акций компании-порта и лишь в течение недолгого времени - с мая по ноябрь 1998 г. Что касается Каретного, он никогда не совмещал должности государственного служащего и члена совета директоров компании-порта. Таким образом, по их мнению, государство не могло нести ответственность за обжалуемые антипрофсоюзные действия.

119. Власти Российской Федерации далее указывали, что жалоба на резкое уменьшение заработной платы заявителей была рассмотрена Калининградской государственной трудовой инспекцией, которая установила, что бригады их членов РПД зарабатывали примерно столько же, сколько иные бригады. Никаких нарушений трудовых прав портовых рабочих установлено не было. Также отсутствовали признаки дискриминации членов РПД при проведении аттестации знаний по технике безопасности.

2. Мнение Европейского Суда

120. Европейский Суд отмечает, что стороны оспаривают, имелось ли при обстоятельствах настоящего дела прямое вмешательство со стороны государства, принимая во внимание статус компании-порта. Европейский Суд полагает, что отсутствует необходимость разрешать этот вопрос, поскольку ответственность Российской Федерации будет затронута в любом случае, если обжалуемые меры обусловлены неспособностью с ее стороны обеспечить заявителям на основании национального законодательства права, гарантированные статьей 11 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Уилсон, Национальный профсоюз журналистов и другие против Соединенного Королевства" (Wilson, National Union of Journalists and Others v. United Kingdom), жалобы NN 30668/96, 30671/96 и 30678/96, § 41, ECHR 2002-V).

121. Европейский Суд напоминает, что пункт 1 статьи 11 Конвенции предусматривает свободу профессиональных союзов как одну из форм или специальный аспект свободы объединения (см. Постановление Европейского Суда от 27 октября 1975 г. по делу "Национальный профсоюз бельгийской полиции против Бельгии" (National Union of Belgian Police v. Belgium), § 38, Series A, N 19; и Постановление Европейского Суда от 6 февраля 1976 г. по делу "Шведский профсоюз машинистов против Швеции" (Swedish Engine Drivers" Union v. Sweden), § 39, Series A, N 20). Слова "для защиты своих интересов" в пункте 1 статьи 11 Конвенции не являются избыточными, и Конвенция гарантирует свободу защищать интересы в сфере занятости членов профсоюзов путем профсоюзного иска, ведение и результат которого государства-участники должны предусматривать и делать возможным (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Уилсон, Национальный профсоюз журналистов и другие против Соединенного Королевства", § 42).

122. Европейский Суд отмечает, что заявители пользовались защитой государства в отношении разовых мер их работодателя, которые, как они полагали, нарушали их права. Так, национальный суд взыскал компенсацию в виде двухмесячной зарплаты за их перевод в бригады, состоящие из членов РПД, который предположительно привел к уменьшению их заработка (см. § 46 настоящего Постановления); предположительно предвзятая аттестация знаний по технике безопасности была проведена повторно по указанию государственной инспекции по технике безопасности (см. §§ 27-28 настоящего Постановления); областной прокурор признал, что имело место произвольное уменьшение рабочего времени, что дало основания для взыскания утраченного заработка и компенсации морального вреда судом (см. §§ 31 и 33 настоящего Постановления); утраченный заработок и компенсация морального вреда были также присуждены за неисполнение решения от 24 мая 2002 г. (см. § 90 настоящего Постановления); и в большинстве случаев суды также присуждали компенсацию отдельным членам профсоюза, затронутым действиями работодателя (см. §§ 53-73 настоящего Постановления). Кроме того, национальные суды тщательно исследовали жалобы заявителей в связи с переводом на выгодных условиях в новую стивидорную компанию, предложенным их коллегам, в отличие от них, и удовлетворил их требования о взыскании заработка за период вынужденного прогула, восстановлении на работе и взыскании компенсации морального вреда (см. § 82 настоящего Постановления). Заявители не жаловались на необоснованность или произвольность решений национальных судов в этой связи.

123. Тем не менее, что касается существа права на объединение, установленного статьей 11 Конвенции, Европейский Суд принимает во внимание всю совокупность мер, принятых соответствующим государством в целях обеспечения свободы профсоюзов, с учетом свободы усмотрения, которой оно располагает в данной сфере (см. Постановление Большой Палаты от 12 ноября 2008 г. по делу "Демир и Байкара против Турции" (Demir and Baykara v. Turkey), жалоба N 34503/97, § 144). Служащие или рабочие должны иметь возможность вступать или не вступать в профсоюз, не подвергаясь санкциям и не встречая препятствий (см. Постановление Европейского Суда по делу "Объединенное общество машинистов электровоза и пожарных (ASLEF) против Соединенного Королевства" (Associated Society of Locomotive Engineers and Firemen (ASLEF) v. United Kingdom), жалоба N 11002/05, § 39, ECHR 2007-...). Формулировка статьи 11 Конвенции прямо ссылается на право "каждого", и это положение очевидно включает право не подвергаться дискриминации в связи с намерением воспользоваться правом на защиту со стороны профсоюза, также принимая во внимание, что статья 14 Конвенции выступает необъемлемой частью каждой статьи, устанавливающей права и свободы независимо от их характера (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Национальный профсоюз бельгийской полиции против Бельгии", § 44). Таким образом, совокупность мер, принимаемых для обеспечения гарантий статьи 11 Конвенции, должна включать защиту от дискриминации по признаку членства в профсоюзе, которая, по мнению Комитета по свободе объединения, представляет собой одно из наиболее серьезных нарушений свободы объединения, способное подорвать само существование профсоюзов (см. § 107 настоящего Постановления).

124. Европейский Суд считает крайне важным, чтобы граждане, затронутые дискриминационным обращением, имели возможность обжаловать его и располагали правом предъявления иска для получения компенсации убытков и иного возмещения. Таким образом, государства обязаны в соответствии со статьями 11 и 14 Конвенции учредить судебную систему, которая бы обеспечивала реальную и эффективную защиту от антипрофсоюзной дискриминации.

125. Таким образом, Европейский Суд должен рассмотреть вопрос о том, принимались ли властями достаточные меры для защиты заявителей от предполагаемого дискриминационного обращения по признаку членства в профсоюзе.

B. Достаточность защиты против дискриминации заявителей по признаку членства в профсоюзе

1. Доводы сторон

(a) Заявители

126. Заявители указывали, что все национальные суды, в которые они обращались: Балтийский районный суд г. Калининграда, Калининградский областной суд и мировой суд Балтийского района, - по одинаковым мотивам отказывались рассматривать по существу их жалобы на нарушение права на свободу объединения и дискриминацию, ссылаясь на то, что они могли быть разрешены лишь в рамках уголовного дела (см. §§ 45 , 47 и 49 настоящего Постановления). Заявители указывали, что гражданское разбирательство существенно отличалось от уголовного преследования, поскольку последнее защищало публичные интересы общества в целом, в то время как первое было призвано обеспечивать возмещение в связи с нарушениями частных интересов граждан. Поскольку в настоящем деле очевидно затрагивались частные интересы заявителей, отказ национальных судов рассматривать их жалобу на дискриминацию в гражданском разбирательстве лишил их права на эффективное средство правовой защиты. В любом случае прокуратура также отказала в возбуждении уголовного дела в связи с предполагаемым нарушением принципа равенства и не предприняла каких-либо мер для рассмотрения вопроса о том, соответствовали ли их жалобы действительности.

127. Заявители подчеркивали, что антидискриминационные положения, содержавшиеся в российском законодательстве, на которые ссылались власти Российской Федерации, были неэффективны в отсутствие функционирующего механизма их реализации и применения. Что касается ссылки властей Российской Федерации на положения уголовного права, они не продемонстрировали, что кто-либо обвинялся, предавался суду или был осужден по статье 136 Уголовного кодекса.

(b) Власти Российской Федерации

128. Власти Российской Федерации отрицали данные утверждения. Они указали, что РПД был зарегистрирован в качестве профсоюза в 1995 году и перерегистрирован в 1999 году; следовательно, национальные власти не чинили препятствий в учреждении или работе РПД. Закон о профессиональных союзах запрещает любое вмешательство государственных органов в деятельность профсоюзов (пункт 2 статьи 5 ) и предусматривает, что социально-трудовые права не могут ставиться в зависимость от членства в профсоюзе (статья 9 ). Кодекс законов о труде, который действовал в период, относящийся к обстоятельствам дела, содержал ряд гарантий: согласие профсоюза требовалось для увольнения его членов по сокращению штатов, в связи с недостаточной профессиональной квалификацией, по состоянию здоровья и так далее. Более высокие гарантии были предусмотрены для членов выборных органов профсоюза: без предварительного согласия профсоюза они не могли быть переведены на другую должность, уволены или подвергнуты дисциплинарным наказаниям. Наконец, они указали, что кодекс запрещал дискриминацию по признаку членства в общественных организациях (часть 2 статьи 16 ) и предусматривал судебную защиту нарушенных прав (статья 2 ).

129. Власти Российской Федерации заверили, что заявители пользовались такой же защитой прав и свобод, как все граждане Российской Федерации. В частности, они реализовали свое право на забастовку; они обращались в государственную трудовую инспекцию и различные органы прокуратуры. Что касается судебных исков об установлении факта дискриминации, власти Российской Федерации сослались на определение Калининградского областного суда о том, что жалоба заявителей по существу затрагивала предполагаемое нарушение равенства граждан и, как таковая, подлежала рассмотрению в рамках уголовного дела по статье 136 Уголовного кодекса. Кроме того, они утверждали, что к 1997 году шестеро лиц были осуждены на основании этой статьи. Власти Российской Федерации отметили, что заявители не обжаловали постановления прокуратуры об отказе в возбуждении уголовного дела по факту предполагаемой дискриминации, тем самым не исчерпав доступные внутренние средства правовой защиты.

2. Мнение Европейского Суда

130. Европейский Суд отмечает, что компания-порт использовала различные методы, чтобы заставить работников отказаться от членства в профсоюзе, включая их перевод в специальные бригады с ограниченными возможностями, увольнения, которые суд впоследствии признал незаконными, уменьшение заработка, дисциплинарные санкции, отказ восстановить на работе в соответствии с решением суда и так далее. В результате число членов РПД существенно снизилось с 290 человек в 1999 году до 24 человек в 2001 году. Европейский Суд также принимает к сведению выводы Калининградской областной думы (см. § 51 настоящего Постановления) и Комитета по свободе объединения МОТ (см. § 108 настоящего Постановления) о том, что вопрос об антипрофсоюзной дискриминации обоснованно ставился заявителями. Таким образом, он соглашается с тем, что явные негативные последствия, которые членство в РПД имело для заявителей, были достаточны, чтобы убедительно свидетельствовать о дискриминации при осуществлении прав, гарантированных статьей 11 Конвенции.

131. Европейский Суд далее отмечает, что заявители по настоящему делу просили власти пресечь злоупотребления работодателя, призванные заставить их выйти из профсоюза. Они обращали внимание судов на регулярное повторение актов дискриминации в их отношении в течение продолжительного периода. По их мнению, удовлетворение их жалобы на дискриминацию послужило бы наиболее эффективным средством защиты их права на объединение в профсоюз, не подвергаясь санкциям и не встречая препятствий.

132. Европейский Суд отмечает, что российское законодательство, которое действовало в период, относящийся к обстоятельствам дела, содержало полный запрет любой дискриминации по признаку принадлежности или непринадлежности к профсоюзу (статья 9 закона о профессиональных союзах). В соответствии с национальным законодательством заявители имели право на рассмотрение их жалобы на дискриминацию судом в силу общих правил российского Гражданского кодекса (статьи 11-12 ) и специальных норм, содержащихся в статье 29 закона о профсоюзах.

133. Указанные положения, однако, не были реализованы в настоящем деле. Европейский Суд отмечает, что национальные судебные органы в двух разбирательствах отказали в приеме жалоб заявителей на дискриминацию, сочтя, что наличие дискриминации может быть установлено лишь в рамках уголовного дела, и что требования заявителей, соответственно, не могут быть рассмотрены на основании иска в порядке гражданского судопроизводства (см. §§ 47 и 49 настоящего Постановления). Данная позиция, также подтвержденная в объяснениях властей Российской Федерации, была, тем не менее, в одном случае опровергнута, когда Балтийский районный суд рассмотрел по существу еще одну жалобу о дискриминации, поданную всего лишь через год (см. §§ 83-84 настоящего Постановления).

134. Однако уголовное средство правовой защиты имело принципиальный недостаток, поскольку оно, будучи основано на принципе личной ответственности, требовало доказательства "вне всякого разумного сомнения" прямого умысла со стороны одного из высших руководителей компании на дискриминацию членов профсоюза. Неспособность доказать такой умысел повлекло постановления об отказе в возбуждении уголовного дела (см. §§ 38-39 , 45 , 47 и 49 настоящего Постановления). Кроме того, потерпевшие от дискриминации играли незначительную роль в возбуждении и расследовании уголовного дела. Таким образом, Европейский Суд не убежден, что уголовное преследование, которое зависело от способности органов преследования выявить и доказать прямой умысел на дискриминацию членов профсоюза, могло обеспечить адекватное и реальное возмещение в связи с предполагаемой антипрофсоюзной дискриминацией. В качестве альтернативы в рамках гражданского разбирательства могла быть реализована гораздо более деликатная задача исследования всех аспектов отношений между заявителями и их работодателем, включая общее воздействие различных методов, используемых последним с целью вынуждения докеров отказаться от членства в РПД, и предоставления необходимого возмещения.

135. Европейский Суд не будет делать предположений о том, могла ли эффективная защита права заявителей не подвергаться дискриминации предупредить дальнейшие неблагоприятные меры в их отношении со стороны работодателя, как предполагали заявители. Тем не менее с учетом объективных последствий поведения работодателя он полагает, что отсутствие такой защиты могло породить страх потенциальной дискриминации и заставить иных лиц отказаться от вступления в профсоюз, что могло привести к прекращению его деятельности, тем самым отрицательно влияя на осуществление свободы объединения.

136. В итоге Европейский Суд полагает, что государство не исполнило свои позитивные обязательства по обеспечению эффективной и ясной судебной защиты от дискриминации по признаку принадлежности к профсоюзу. Следовательно, имело место нарушение статьи 14 Конвенции, взятой совместно со статьей 11 Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

137. Заявители жаловались на отсутствие эффективного средства правовой защиты в отношении их жалоб на дискриминацию. Они ссылались на статью 13 Конвенции.

138. Европейский Суд отмечает, что указанная жалоба прямо связана с жалобами, рассмотренными в соответствии со статьями 11 и 14 Конвенции. Учитывая основания, по которым он установил нарушение статьи 14 Конвенции, взятой совместно со статьей 11 Конвенции (см. §§ 130-136 настоящего Постановления), Европейский Суд полагает, что обособленные вопросы в части вышеуказанного положения не возникают.

IV. Применение статьи 41 Конвенции

139. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

140. Заявители требовали компенсации заработка, утраченного в результате их дискриминации как членов профсоюза. Требования по данному основанию колебались от примерно 17 387 рублей до примерно 1 207 643 рублей. Они также требовали по 100 000 евро каждый в счет компенсации морального вреда.

141. Власти Российской Федерации считали указанные требования безосновательными и чрезмерными.

142. Европейский Суд напоминает, что принцип, лежащий в основе присуждения справедливой компенсации, состоит в том, что заявитель должен быть восстановлен, насколько это возможно, в том положении, в котором он находился бы, если бы требования Конвенции не нарушались. Европейский Суд присуждает финансовую компенсацию на основании статьи 41 Конвенции лишь при условии, что он убедился, что обжалуемые убытки или ущерб были действительно причинены установленным им нарушением, поскольку государство не может быть обязано платить возмещение в отношении убытков, за которые оно не отвечает (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Уилсон, Национальный профсоюз журналистов и другие против Соединенного Королевства", § 54).

143. Европейский Суд отмечает, что в настоящем деле присуждение справедливой компенсации может быть основано лишь на том обстоятельстве, что власти отказывались рассмотреть жалобы заявителей на дискриминацию в их отношении. Европейский Суд не может делать предположения о том, могли ли заявители сохранить свой заработок в случае эффективного рассмотрения их жалоб. Таким образом, он отклоняет требования заявителей в части материального ущерба. Однако безуспешные попытки защитить свое право не подвергаться дискриминации по признаку принадлежности к профсоюзу заставили заявителей испытывать понятные раздражение, разочарование и нравственные страдания (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Уилсон, Национальный профсоюз журналистов и другие против Соединенного Королевства", § 61). Европейский Суд полагает, что на справедливой основе каждому заявителю следует присудить по 2 500 евро в счет компенсации морального вреда, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную сумму.

B. Судебные расходы и издержки

144. Заявители не представили требований в части судебных расходов и издержек. Отмечая, что заявители получили 701 евро в счет освобождения от оплаты юридической помощи от Совета Европы, Европейский Суд не присуждает возмещения по данному основанию.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

145. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) решил прекратить производство по делу в части жалоб 20-го и 31-го заявителей (Александра Федоровича Верхотурцева и Александра Михайловича Леничкина);

Конвенции выплатить каждому заявителю 2 500 евро (две тысячи пятьсот евро) в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, начисляемый на указанную сумму, подлежащие переводу в рубли по курсу , который будет установлен на день выплаты;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

5) отклонил оставшуюся часть требований заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 30 июля 2009 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Европейский Суд по правам человека позволяет сдвинуть сложные дела с мертвой точки и расшевелить равнодушных должностных лиц. Подача жалобы часто оказывается последней надеждой, и может помочь во множестве случаев:

Невыполнение судебных актов, вступивших в силу;
Затянувшееся судебное разбирательство;
Плохие условия нахождения под стражей и т.д.

Но чтобы заручиться поддержкой ЕСПЧ, необходимо составить заявление согласно образцу, собрать все необходимые материалы и подать жалобу по всем правилам. Существует особая инструкция, в которой изложены все правила оформления. И если данные правила не будут соблюдены, вы рискуете получить отказ от приемной комиссии. Поэтому следует сверяться с образцами готовых заявлений, и досконально изучить правовую сторону вопроса.

Если вы пришлете неправильно оформленное заявление, или пакет прикрепленных документов не будет соответствовать правилам, ваше обращение попросту проигнорируют.

Заявление даже не попадет в архив, так же как и прикрепленные документы. Поэтому следует подойти к делу с максимальной долей ответственности, и проверять все до отправки. Разумеется, отправлять вы должны не оригинальные образцы документов, а качественные копии. Если будут установлены нарушения, бумаги не сохранятся, и вы потеряете важные доказательства.

Следует помнить, что образец готового заявления еще не решит всех ваших проблем. Каждая жалоба составляется индивидуально, с учетом особенностей каждого отдельного случая. Поэтому не стоит бездумно переписывать текст образца, меняя лишь основную информацию – так вы дело не выиграете.

Новый формуляр

В 2014 году прошел ряд реформ, и формуляр жалобы в ЕСПЧ изменился. Поэтому стоит быть внимательным – в случае ошибки и использования устаревшего образца формуляра, вам откажут в рассмотрении. Обновленный формуляр выполнен в формате PDF, и заполнять его следует в таком же формате. Все, что вам нужно – это скачать файл с официального портала ЕСПЧ и приступить к оформлению, используя соответствующие программы для редактирования PDF файлов.

Правила оформления

Рекомендуется использовать шрифт Calibri, 11. Недопустимы грамматические и лексические ошибки, нельзя использовать непонятные аббревиатуры и сокращения. Текст необходимо разбить на предложения и абзацы, нельзя набирать текст только заглавными буквами. Необходимо использовать исключительно достоверные сведения и актуальную контактную информацию.

Чтобы изложить суть вашей ситуации, вам дается чуть более 12 000 символов. На то, чтобы обосновать зафиксированные нарушения, дается около 4 000 символов. Поэтому вы должны изложить суть проблемы лаконично, но при этом информативно, не упустив ни одной важной детали.

Для того чтобы передать дополнительную информацию, предусмотрены еще 20 листов текста – они прикрепляются отдельным файлом. Разумеется, в это число не входят документы, которые вы приложите в качестве доказательств.

Жалоба в ЕСПЧ может подаваться сразу несколькими лицами. Информация об этих лицах должна быть предоставлена на разных листах. Если количество участников превышает 5, создается специальный список, который требуется добавить к делу.

Часто задается вопрос – на каком языке должно заполняться заявление? Граждане Российской Федерации, не владеющие иностранными языками, боятся оказаться беспомощными в оформлении всех необходимых бумаг. Но на самом деле никаких преград не существует – написать заявление можно на государственном языке любой страны, входящей в Совет Европы. Соответственно, вы можете беспрепятственно написать заявление на русском языке, главное – соблюдать правила заполнения и следовать образцу.

Отправить жалобу можно по следующему адресу – European Court on Human Rights. Council of Europe; F - 67075 Strasbourg Cedex France.

Помните – обращаться в ЕСПЧ можно лишь в том случае, если вы уже обращались в соответствующие инстанции вашего государства.

Как показывает практика, обращения в ЕСПЧ часто связаны с нарушениями разумного срока исполнения уже вынесенного по делу судебного решения 1 , а также жалобами на несправедливость самого судебного решения по причине несоблюдения правовых принципов при проведении разбирательства. Кроме того, заявители доходят до Европейского Суда в случаях, когда, по их мнению, имеет место нарушение их прав на свободу, гарантированных Конвенцией о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенция). Напомним, РФ ратифицировала ее еще в 1998 году.

Ниже приведен обзор постановлений ЕСПЧ за 2009–2010 гг., в которых разъяснено, какие признаки свидетельствуют о несоблюдении правовых принципов и нарушении прав на свободу передвижения и объединения в профсоюзы.

Принцип равноправия сторон, или если в деле участвует прокурор

Обстоятельства дела 2 . В феврале 1998 г. К., проходящий военную службу, находился в отпуске. Однако ему отказали в приобретении бесплатного авиабилета ввиду значительной задолженности, образовавшейся у Минобороны РФ перед авиаперевозчиками. К. приобрел билет за собственные средства, ожидая, что работодатель позже возместит его расходы.

В сентябре 1998 г. К., уже как военный пенсионер, получил путевку в дом отдыха с выдачей воинских перевозочных документов, которые он реализовал.

В итоге руководство отказалось возместить ему расходы на авиабилет, приобретенный в феврале, поскольку он имел право лишь один раз в календарном году воспользоваться правом на бесплатный проезд к месту отдыха.

Попытка К. взыскать стоимость билета через суд не увенчалась успехом, поскольку он не представил доказательств факта своего обращения по воинским перевозочным документам.

В июне 2001 г. К. обратился в гарнизонный военный суд с жалобой на неправомерные действия воинских должностных лиц, связанных с заключением еще в 1996 г. договора между авиакомпанией и заказчиком, в данном случае – на начальника службы военных сообщений Уральского военного округа. Он просил признать этот договор от 1996 г. незаконным, а также возместить понесенные им убытки и моральный вред. Но 15.03.2002 получил отказ суда в связи с пропуском срока обращения в суд по неуважительной причине.

С кассационной жалобой К. обратился в окружной военный суд. На заседании суд заслушал заявителя, представителя помощника командующего войсками военного округа, а также прокурора отдела военной прокуратуры военного круга, выступившего с заключением на основании ГПК РСФСР, действовавшим на тот момент.

Однако К. не была предоставлена возможность прокомментировать это заключение, тем самым, по его мнению, имело место нарушение п. 1 ст. 6 Конвенции вследствие несоблюдения принципа равенства сторон в суде кассационной инстанции.

Позиция ЕСПЧ. Принцип равенства сторон является одним из элементов более широкого понятия справедливого судебного разбирательства в значении п. 1 ст. 6 Конвенции. Он требует, чтобы каждая сторона имела разумную возможность представить свою позицию в условиях, которые не создают для нее существенного неудобства по сравнению с другой стороной.

В данном деле ЕСПЧ оценивал, соблюден ли беспристрастный баланс, который должен действовать между сторонами, с учетом участия прокурора в производстве.

Как указал ЕСПЧ, поддержка прокурором одной из сторон процесса может быть оправдана в определенных обстоятельствах (например, для защиты людей, которые признаны неспособными самостоятельно защищать свои интересы, или когда рассматриваемым правонарушением затрагиваются интересы большого количества лиц, или когда в защите нуждается имущество или интересы государства 3). Но в данном деле, как мы видим, оппонентами заявителя были государственные органы, чьи интересы в национальных судах защищались их представителями, по крайней мере, один из которых был юристом.

Прокурор предпочел поддержать в кассационной инстанции их позицию. Представляется, что в своем заключении по окончании судебного разбирательства он поддержал решение суда первой инстанции в отношении применения по данному делу предусмотренных законом сроков исковой давности.

ЕСПЧ не усмотрел причин, которые оправдывали бы участие прокурора в суде кассационной инстанции по обычному гражданскому делу. Поскольку не оспаривается то, что прокурор свое участие в производстве не ограничил простым заявлением об одобрении решения суда первой инстанции в отношении применения срока исковой давности, ЕСПЧ пришел к выводу, что принцип равенства сторон в настоящем деле не был соблюден. Соответственно, имело место нарушение п. 1 ст. 6 Конвенции.

Принцип правовой определенности, или если судебный акт отменен в порядке надзора

Обстоятельства дела 4 . Офицер Вооруженных сил РФ в запасе Б. подал иск в отношении военного комиссариата области с требованием произвести перерасчет его пенсии на основании повышения положенного военнослужащим ядерного оружейного комплекса РФ суточного денежного пособия. 12.05.2003 суд иск удовлетворил и обязал военный комиссариат области увеличить пенсию Б.

В кассационном порядке решение не обжаловалось и вступило в законную силу. За время действия решения суда комиссариат выплатил заявителю 39 171,16 руб.

Однако в октябре 2003 г. военкомат области инициировал пересмотр судебного решения в порядке надзора, ссылаясь на недостаточные основания к увеличению пенсии Б. 08.12.2003 президиум областного суда отменил решение районного суда от 12.05.2003 как основанное на неверном применении материального права. Далее комиссариат потребовал взыскать с Б. суммы, выплаченные ему по решению суда от 12.05.2003, и суд удовлетворил это требование.

Позиция ЕСПЧ. Отмена вступившего в силу и подлежащего обязательному исполнению судебного решения путем его пересмотра в порядке надзора может привести к тому, что право сторон на судебную защиту станет иллюзорным, а принцип правовой определенности будет нарушен 5 .Отступления от этого принципа оправданы, только если они вызваны обстоятельствами существенного и неопровержимого характера. В таких случаях ЕСПЧ оценивает, в частности, был ли установлен справедливый баланс между интересами заявителей и необходимостью обеспечить надлежащее отправление правосудия, которая включает важность соблюдения принципа правовой определенности.

В рассматриваемом случае областной военный комиссариат не обжаловал судебного решения от 12.05.2003 в кассационном порядке. ЕСПЧ подчеркнул, что часто обнаруживает в российских делах нарушение права на суд, когда вступившее в силу и подлежащее исполнению судебное решение впоследствии отменяется постановлением суда высшей инстанции на основании заявления госслужащего или одной из сторон, хотя последняя не воспользовалась правом кассационного обжалования 6 .

ЕСПЧ не стал отклоняться от приведенных факторов и в настоящем деле, поскольку власти не указали каких-либо исключительных обстоятельств, которые воспрепятствовали ответчику поднять вопрос правомерности применения национального права в кассационном порядке.

Кроме того, ЕСПЧ отметил, что решение от 12.05.2003 отменено путем его пересмотра в порядке надзора на основании неверного применения норм материального права судом первой инстанции. Но при отсутствии в ранее принятом судебном решении существенных недоработок несогласие с ним одной из сторон нельзя признать обстоятельством существенного и неопровержимого характера, требующим его отмены и открытия повторного судопроизводства по иску заявителя.

К тому же была нарушена Протокола № 1 к Конвенции, поскольку в результате вынесения судебного решения от 12.05.2003 пенсия Б. существенно возросла, а отмена этого решения лишила его права пользоваться исполнительным производством по нему и возможности получать причитавшиеся по закону деньги. Более того, суд обязал Б. возместить ответчику уже полученную им в соответствии с решением от 12.05.2003 сумму.

При таких обстоятельствах, даже допустив, что вмешательство было правомерным и преследовало законную цель, ЕСПЧ посчитал отмену обязательного к исполнению судебного решения от 12.05.2003 путем его пересмотра в порядке судебного надзора непосильным бременем для Б.

Право на свободу передвижения, или если был допуск к гостайне

Обстоятельства дела 7 . С. проходил военную службу в воинских частях Вооруженных сил СССР (позже – РФ), дислоцированных на территории комплекса Байконур. Им был подписан типовой договор об оформлении допуска к государственной тайне, соответствующая часть которого предусматривала ограничения права выезда заграницу на пять лет. В мае 2004 г. он был уволен в запас в связи с достижением предельного возраста пребывания на военной службе. Его служебный заграничный паспорт был изъят и уничтожен.

В ноябре 2004 г. С. обратился в паспортно-визовый отдел УВД РФ комплекса Байконур с заявлением о выдаче заграничного паспорта, но получил лишь уведомление о том, что его право на выезд за пределы РФ ограничено до августа 2009 г.

Согласно информации, представленной властями, дата последнего ознакомления С. с секретными сведениями – 16.12.2003, следовательно, срок возможного ограничения права на выезд – до 16.12.2008.

Военный суд признал отказ в выдаче заграничного паспорта правомерным. В кассационном порядке решение оставлено без изменения.

Позиция ЕСПЧ. С . жаловался на то, что после увольнения он из-за отсутствия заграничного паспорта не мог вернуться в Россию с территории комплекса Байконур, расположенного в Казахстане, а также посетить больного отца и могилу матери на Украине или выехать в другую безвизовую страну СНГ.

ЕСПЧ рассмотрел жалобу с точки зрения п. и ст. 2 Протокола № 4 к Конвенции.

Власти утверждали, что Н. не исчерпал внутригосударственных средств правовой защиты, поскольку не обращался в Межведомственную комиссию по рассмотрению обращений граждан РФ в связи с ограничениями их права на выезд из РФ.

ЕСПЧ в связи с этим указал, что заявление в эту комиссию представляет собой ходатайство в надзорный орган с предложением использовать его полномочия, если он сочтет это целесообразным. Причем разбирательство в случае возбуждения дела происходит исключительно между комиссией и заинтересованными должностными лицами. С. не смог бы принять участия в таком разбирательстве, а был бы лишь проинформирован о решении комиссии. Поэтому подобная жалоба не может считаться эффективным средством правовой защиты по смыслу Конвенции 8 .

По инициативе С. суды двух инстанций рассмотрели его жалобы по существу, но признали их необоснованными. Следовательно, по мнению ЕСПЧ, внутренние средства правовой зашиты были исчерпаны.

По существу жалобы ЕСПЧ отметил, что в соответствии с прецедентной практикой нормы п. и ст. 2 Протокола № 4 направлены на обеспечение каждому права на свободу передвижения в пределах своей страны и права направиться по своему выбору в ту страну, в которую его впустят. В частности, мера, посредством которой лицу отказано в использовании документа, позволяющего при его желании покинуть страну, представляет собой ограничение этого права по смыслу Протокола № 4 9 .

После увольнения С. в 2004 г. его служебный заграничный паспорт, который позволял ему выезжать заграницу, был изъят и уничтожен. Последующий отказ в выдаче ему нового заграничного паспорта до августа 2009 г. ЕСПЧ посчитал ограничением по смыслу Протокола № 4.

Относительно оправданности вмешательства ЕСПЧ отметил, что в целях соблюдения Протокола №4 такое вмешательство должно быть предусмотрено законом, преследовать одну или несколько целей, указанных в п. 3 этой статьи, и быть необходимым в демократическом обществе.

В данном деле возможность пятилетнего ограничения права С. на выезд после увольнения предусмотрена законами «О порядке выезда из РФ и въезда в РФ » и «О государственной тайне », а также его трудовым договором. Согласно заявлениям властей этот срок истекал 16.12.2008. Законных оснований для его продления до августа 2009 г. не было. Таким образом, ограничение выезда заграницу после 16.12.2008 не предусмотрено законом.

Следовательно, ЕСПЧ оценивал необходимость данного ограничения в отношении периода времени с момента увольнения заявителя в 2004 г. до 16.12.2008.

Суд согласился, что интересы национальной безопасности могут представлять собой законную цель при вмешательстве в права, признанные в Протокола № 4. Для проверки необходимости принятой меры требуется определить, преследовала ли она законную цель и не превысило ли вмешательство в защищаемые права ту грань, которая необходима для достижения этой цели.

ЕСПЧ уже рассматривал подобные ограничения с точки зрения условия пропорциональности в деле «Бартик против России» (№ 55565/00).

Так, запрет на поездки заграницу в частных целях имел целью воспрепятствовать заявителю в передаче информации иностранным гражданам, но в современном демократическом обществе такое ограничение не может служить достижению защитной цели, которое ранее было ему придано. Такой подход разделяет Комитет по правам человека ООН: условие необходимости и требование соразмерности не соблюдаются, например, если лицу препятствуют в выезде из страны лишь на основании того, что оно является носителем государственной тайны (п. 16 Общего комментария № 27 «Свобода передвижения», принятого Комитетом по правам человека 02.11.1999 в соответствии с п. 4 ст. 40 Международного пакта о гражданских и политических правах).

Обзор ситуации в государствах – членах Совета Европы показывает, что Россия остается единственным государством-участником, сохранившим ограничения на международные поездки в личных целях для лиц, которые ранее были допущены к сведениям, составляющим гостайну. Комитет по правам человека ООН осуждает применение подобных ограничений: лишение лица права на выезд из страны лишь на том основании, что оно осведомлено о государственной тайне, не соответствует условию необходимости и соразмерности. Тем не менее в России оспариваемое ограничение действует до сих пор.

Секретная информация, которой обладал Н., может быть передана различными способами, которые не требуют его присутствия за рубежом и даже прямого физического контакта с кем-либо.

Статус военнослужащего, присущий Н., и тот факт, что ему с 1999 г. было известно о возможности запрета, не повлиял на вывод ЕСПЧ, что данное ограничение не может выполнять защитной функции, которая была ему ранее предписана.

Прежде ЕСПЧ признавал, что права военнослужащих при особых обстоятельствах могут быть ограничены в большей степени, чем это было бы допустимо в отношении гражданских лиц, но такое ограничение должно быть во всех случаях соразмерным защитной функции.

В отличие от других норм Конвенции, подп. «d» п. 3 ст. 4 или п. 2 ст. 1, Протокола № 4 гарантирует каждому свободу передвижения и не проводит разграничения между гражданскими лицами и служащими вооруженных сил. Н. подвергался ограничению права на выезд заграницу в течение более чем пяти лет с момента увольнения со службы, то есть ему пришлось нести непропорциональное бремя, которое подрывало сущность его права в соответствии со Протокола № 4.

Таким образом, имело место нарушение Протокола № 4.

Право вступать в профсоюзы, или если имеются признаки дискриминации

Обстоятельства дела 10 . В 1995 г. в Калининградском морском торговом порту было создано отделение Российского профсоюза докеров (далее – РПД) как альтернатива Морскому профсоюзу. 32 члена нового объединения жаловались, что в 1997–2001 гг. власти допустили дискриминационную политику работодателя, нарушавшего их право на свободу объединений, которое гарантировано ст. и Конвенции. Более того, им было отказано в рассмотрении их жалобы на дискриминацию из-за отсутствия эффективного правового механизма во внутреннем законодательстве.

Заявители утверждали, что их членство в РПД отрицательно сказалось на их работе и оплате труда, работодатель использовал различные меры давления, чтобы отделить их от коллег, не принадлежавших к профсоюзу. Они ссылались на назначение членов РПД в специальные бригады, что было подтверждено главными управляющими Калининградского морского порта в устных и письменных замечаниях, представленных в суд.

В решении от 22.03.2000 суд постановил, что жалоба на дискриминацию была необоснованной, потому что заявители не смогли доказать наличия умысла в их дискриминации со стороны руководства. Однако присудил им компенсацию в виде разницы заработных плат за два месяца после перевода их в новые бригады.

Тем самым данное решение суда подтверждало сам факт уменьшения их зарплат (размеры этих зарплат всегда был значительно ниже, чем в других бригадах). Они также ссылались на предвзятое проведение аттестации на знание правил безопасности и предвзятые решения об увольнении в связи с сокращением штата.

Позиция ЕСПЧ. Пункт 1 ст. 11 Конвенции предоставляет свободу профсоюзам. Слова «для защиты их интересов» в п. 1 ст. 11 Конвенции направлены на защиту профессиональных интересов членов профсоюза, деятельность и развитие профсоюзов.

ЕСПЧ отметил, что заявители получили государственную защиту от единичных мер работодателя, которые, как власти полагали, нарушали их права. Таким образом, национальные суды постановили взыскать возмещение в размере двухмесячной заработной платы за их назначение в бригады, состоящие только из членов РПД, что, как утверждалось, повлияло на уменьшение их заработков.

Предвзято проведенная, как заявлялось в материалах дела, аттестация на знание правил безопасности была повторно организована по приказу ГИТ. Прокурор установил, что уменьшение рабочих часов является произвольным, за чем последовало присуждение выплаты потерянной заработной платы и компенсация морального вреда судом, действующим по нормам национального права. Потерянная в августе–сентябре 1999 г. заработная плата и моральный вред были также компенсированы решением суда от 24.05.2002.

Руководство порта в декабре 2000 г. предложило портовым рабочим выгодный перевод во вновь организованную дочернюю компанию (далее – ТПК). Исключение составили лишь члены РПД.

С января 2001 г. все погрузочные работы в порту велись ТПК, заработная плата рабочих РПД значительно снизилась, а в феврале 2002 г. 22 портовых рабочих были уволены. РПД подал гражданский иск против порта и ТПК, требуя восстановить членов РПД в их должностях, выплатить недополученный заработок и возместить моральный вред. 24.05.2002 иск был удовлетворен.

07.10.2002 суд установил, что ответчик не смог исполнить этого решения суда и обязал его возместить работникам невыплаченную заработную плату и моральный вред.

Большинство судебных инстанций также присуждали компенсацию отдельным членам профсоюза, пострадавшим от действий работодателя.

Более того, суды рассмотрели жалобы заявителей в связи со специальным переводом в ТПК, предложенным их коллегам, и взыскали в их пользу недополученные заработные платы, а также восстановили их в должности.

Что же касается материального аспекта права на объединения, предусмотренного Конвенции, то служащий или рабочий свободен вступать или не вступать в профсоюз без применения каких-либо санкций или препятствий в отношении него. ЕСПЧ считает особенно важным, что лица, подвергшиеся дискриминационному отношению, должны быть обеспечены возможностью его обжалования и иметь право обратиться в суд для возмещения убытков и удовлетворения своих требований.

Таким образом, в соответствии со ст. и Конвенции государства обязаны построить свою судебную систему так, чтобы она обеспечивала действительную и эффективную защиту от антипрофсоюзной дискриминации.

В данном деле порт использовал различные методы для того, чтобы подстрекать рабочих отказаться от членства в профсоюзе, включая их распределение в специальные рабочие бригады с ограниченными возможностями заработка, увольнения, которые впоследствии признавались судами незаконными, уменьшение заработной платы, дисциплинарные взыскания, отказ восстановить в должности после вынесения решения судом и т.д.

В результате всех перечисленных противоправных действий работодателя число членов РПД уменьшилось с 290 в 1999 г. до 24 в 2001 г.

Таким образом, явно негативные последствия, которые повлекло членство заявителей в РПД, были достаточными для возбуждения дела о дискриминации в отношении прав, гарантированных ст. 11 Закона о профсоюзах.

Однако суды в двух стадиях судопроизводства отказались рассматривать жалобы заявителей на дискриминацию, постановив, что наличие дискриминации может быть установлено только в уголовном судопроизводстве, а в порядке гражданского судопроизводства требования заявителей не могут быть рассмотрены.

Но принципиальная недостаточность уголовных средств правовой зашиты означает, что принцип личной ответственности требует доказательств, не вызывающих обоснованных сомнений в наличии прямого умысла со стороны одного из руководителей компании дискриминировать членов профсоюза. Неспособность установить наличие подобного умысла привела к вынесению решений о прекращении уголовного дела. ЕСПЧ не убежден, что уголовное преследование, которое зависело от способности прокуратуры раскрыть и доказать прямой умысел, направленный на дискриминацию членов профсоюза, могло привести к возмещению убытков от заявленной дискриминации.

В качестве альтернативы гражданское судопроизводство позволило бы выполнить гораздо более деликатную задачу – возмещения заявителям убытков и рассмотрения всех аспектов отношений между ними и их работодателем, включая суммарный эффект различных механизмов, используемых последним для склонения портовых рабочих к выходу из РПД.

Если принять во внимание объективный результат поведения работодателя, приходишь к выводу, что отсутствие подобной защиты явно могло вызвать страх потенциальной дискриминации и препятствовать вступлению других лиц в профсоюз, способствуя исчезновению РПД и тем самым негативно влияя на право на свободу объединений.

Из сказанного следует, что имело место нарушение ст. 14 и Конвенции.

С текстами всех постановлений Европейского Суда по правам человека, упомянутых автором в данном материале, подписчики «ТС» могут ознакомиться в Базе судебных решений по трудовым спорам.

Внимание – на Конвенцию

«2. Каждый свободен покидать любую страну, включая свою собственную.

3. Пользование этими правами не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности или общественного спокойствия, для поддержания общественного порядка, предотвращения преступлений, охраны здоровья или нравственности, или для защиты прав и свобод других лиц...».

________________________
1 См.: Карамышева О.В. Практика ЕСПЧ, или Когда судебные решения не исполняются в разумный срок // Трудовые споры. 2011. № 11.

2 Постановление ЕСПЧ от 01.04.2010 № 5447/03 «Королев против РФ».

3 Постановление ЕСПЧ от 15.01.2009 № 42454/02 «Менчинская против РФ».

4 Постановление ЕСПЧ от 12.02.2009 № 17472/04 «Бодров против РФ».

5 Постановление ЕСПЧ от 24.07.2003 № 52854/99 «Рябых против России».

6 См., напр.: постановление ЕСПЧ от 02.11.2006 № 14502/04 «Нелюбин против России».