Можно ли пить пиво на улице, что говорит закон? Можно ли пить пиво на улице.

Мы с моим другом Ваней решили выпить пива в сквере неподалеку от метро «Тульская». Сквер ремонтировался, в нем укладывали очередные или внеочередные дорожки. Поэтому он был темен и безлюден. Кажется, даже доступ в сквер был ограничен пластиковыми лентами. Был спокойный июльский вечер.

По соседней дорожке - она была за кустами - медленно проехала полицейская машина. Из нее вышли двое полицейских и направились к нам. Один из них был вооружен автоматом на случай преступников. С другой стороны, из-за кустов, вышел еще один полицейский. Один из них представился прапорщиком таким-то, и - довольно вежливо - они попросили документы, сказав, что мы административно нарушаем. У Вани паспорта не оказалось, у меня оказался. Мы спросили, что именно мы нарушаем. Они сказали, что мы распиваем спиртные напитки в общественном месте. Мы спросили, что именно они называют общественным местом. Они сказали: улицу. Подождите, сказали мы, в этот сквер даже доступ ограничен, потому что он переделывается. Один из полицейских сказал на это, что вся Российская Федерация - общественное место, за исключением баров, квартир - ну и «если у вас вилла огорожена». «Любая улица?» - переспросили мы. «Даже если вы в лесу один пьете пиво, - ответил он, - а из леса выходит лесник и вас видит, это уже считается общественным местом». Моя открытая бутылка стояла на стопке каменных плит. Как я пил из нее, полицейские не видели, о чем я им и сказал. И спросил: «Откуда вы знаете, что это вообще моя бутылка?» «Ну что вы отпираетесь, - сказал мне другой полицейский. - Даже сам факт открытия бутылки пива в общественном месте считается фактом ее распития. Проедемте в отделение».

В общем, мы сели в машину и поехали в ОВД в сопровождении трех вооруженных мужчин. По пути, рассматривая мой паспорт, полицейские сказали, что я вот приезжий, поэтому со мной все понятно: «Москвичи - они сразу признают: да, пили. А вы у себя в Нижегородской области вот чему научились». Я не стал говорить, что в Москве живу уже половину жизни. Я спросил про сигареты: «А курить на улице тоже нельзя?» - «Курить запрещено в строго определенных местах: на остановках, на территории, прилегающей к детским учреждениям, на вокзалах». В общем, выходило так, что курить проще: где нельзя курить, там и нельзя. А пить запрещено везде, потому что везде общественные места. «Все хотим жить лучше, - сказал полицейский, сидевший впереди, - а начинать с себя не хотим. В Европе ведь штраф 400 евро за то, что плюнул». «Не в Европе, - говорю, - в Сингапуре. А в Европе пиво пить на улице можно. Например, в Бельгии. Его там и в ночных магазинах продают. Только в маленьких бутылочках по 0,25 и 0,33, а не в двухлитровых сиськах». «У нас, вы знаете, хоть в стограммовых продавай, есть умельцы накидаться. 80% преступлений совершаются по этому делу, - щелкнул он себя по горлу. - Кстати, не поверите: мы по общежитиям рейды делаем, там много иногородних, так они говорят, что у них в регионах сквозь пальцы смотрят, когда на улице выпиваешь».

Привезли нас в ОВД Даниловского района. Задержавшим хотелось нас поскорее оформить, поэтому вскоре один из полицейских уже протягивал мне заполненный протокол. Я принялся за чтение. Оказалось, задержали нас сотрудники вневедомственной охраны. Из ОСБЗ Южного округа. Или из ОБСЗ Южного округа. Из какого-то, в общем, особого специального батальона. Я спросил, почему же они вот относятся к Южному округу вообще, взяли нас в Донском районе, а привезли в Даниловский. Он сказал, что он имеет право задерживать за распитие даже в свое свободное время. Более того, задерживать за это может любой гражданин. Я попросил его представиться. Он отказался. Я спросил, на каком все же основании он меня задержал. Он сообщил, что не обязан мне читать закон о полиции, и сказал, что раз так, протокол будет составлять дежурный. Как будто в этом было что-то плохое.

На оформление протокола отводится не больше трех часов с момента задержания. Мы стали ждать. С нами ждали еще двое задержанных за распитие. Полицейские тоже чего-то ждали. Я сказал: смотрите, я налоги плачу, имею же право узнать хотя бы, за что именно меня привезли, потратив бензин и служебное время, оплаченные моими же деньгами. На что тот самый полицейский, который только что отобрал заполненный им протокол, сказал, что он не полицейский. Я в это время смотрел на нашивку «Полиция» на его рубашке и недоумевал. Он сказал, что вневедомственная охрана получает зарплату не за счет налогов, а за счет сборов. Другой полицейский сказал, что я не Березовский, чтобы он жил на мои налоги. Что налоги он платит, может, не меньше моего. И что на его налоги платят пенсии пенсионерам. «Можно, - говорю, - я запишу то, что вы говорите, на диктофон?» - «Это уже будет считаться интервью, а интервью нельзя».

Полицейские ушли, вместо них пришел еще один, веселый такой, молодой, с автоматом на груди. Он сел за стол и стал оформлять одного из задержанных. «А нравится вам все эти бумажки заполнять?» - спросил я. «Ну административная практика должна быть». - «И сколько в день привозят?» - «Бывает, по десять». - «А у вас на территории отделения тоже курить запрещено?» - «Конечно». - «И где же курят?» - «Я вот на дежурство еду и тогда курю. Еще, бывает, стоит гражданский, курит, пиво пьет и снимает на телефон, как я курю. Я говорю: сейчас я тебе покажу, как все по-настоящему устроено. Я сам, пока не устроился, не верил, что такое может происходить». Он закончил писать и сказал задержанному: «Пиши: пил пиво, больше не буду». Задержанного, правда, не выпустили: у него не было паспорта, и он ждал, когда его привезут.

Время шло. Пахло мочой и стенами. В уголке стояло сооружение для взятия отпечатков пальцев. В застекленном обезьяннике мирно спали на полу иностранные граждане. Еще один задержанный допивал из банки свой абсентный коктейль. Дважды смелый человек: делать это в таком общественном месте, как отделение полиции. В коридоре висел плакат: «Получил госуслугу? Оцени ее качество с помощью СМС. Это просто!» Госуслугу к тому времени мне оказывали уже примерно два часа, но я еще не понимал, доволен я ее качеством или нет.

Наконец, вышел дежурный и положил передо мной заполненный протокол. Я стал внимательно его читать. Заметил, что в пункте «Место работы» стоит прочерк, и решил это исправить, написав: интернет-сайт «Еда». «Вы что делаете?! - вскричал дежурный. - Зачем вы испортили протокол?» - «Как я его испортил?» - «Вы не имеете право ничего в нем писать!» - «Почему?» - «Потому что у вас нет полномочий!» - «Почему у меня нет полномочий?» - «Потому что вы не уполномоченное лицо! Все, на продувку!»

Ваня подписал свой протокол быстро, и его отпустили. Он остался меня ждать. А я стал ждать, что будет дальше. Пришли двое полицейских - тех самых, что меня задерживали, - и сказали, что надо ехать на медосвидетельствование. Я сказал: «А зачем это делать, если я не отрицаю того, что я нахожусь в состоянии алкогольного опьянения?» - «А нам сказали, что отрицаете». «Нет, - говорю, - я просто, оказывается, испортил протокол, решив написать в нем место работы». - «Ну что же вы, Роман Анатольевич, ведь вам нельзя было ничего писать». - «Но откуда ж я знал? Повторяю: я не отрицаю того, что я нахожусь в состоянии алкогольного опьянения, не вижу необходимости в медицинском освидетельствовании и хочу написать об этом заявление здесь же, в отделении». - «Такой возможности не предусмотрено, а вот на освидетельствовании напишете, что хотите». Я поверил им, и мы поехали в наркологический кабинет.

Через шлагбаум мы въехали в огромную темную промышленную зону. Оказалось, это ЗИЛ. Мы разговорились с полицейскими, я рассказал им про то, какую ревизию пива мы сделали недавно на сайте. Они сказали, что писать про пиво вроде бы можно. Я сказал, что вроде бы можно, но писать, например, что одно пиво лучше другого, нельзя, даже если это на самом деле так. Вокруг стояли запущенные и полуразрушенные цеха. Казалось, что в этом мертвом автомобильном городе работает только наркологическая клиника, к которой мы приехали.

Нам долго не открывали, и мы продолжали говорить о том, что неудачное выдалось в этом году лето. Наконец, щелкнул замок, и пожилой усталый человек в халате и очках провел нас в кабинет, сел за стол и принялся за оформление бумаги. Следом в кабинет внесла свою массивную женственность еще одна медицинская сотрудница. Она распаковала белую трубку и вставила ее в прибор. Я сказал, что еще раз говорю, что я не вижу необходимости в процедуре. «Вы отказываетесь?» - спросила женщина. «Не отказываюсь, - сказал я. - Но я хотел бы перед процедурой освидетельствования письменно зафиксировать, что я не вижу в нем необходимости». «Это невозможно, - сказал врач. - Мы здесь только заполняем вот это». И показал мне обычный медицинский бланк - без опции что-то дописывать проверяемому. Не требовалась даже моя подпись. «Зачем же вы меня обманули? - спросил я полицейских. - Говорили одно, а здесь другое». «Ничего мы вам не говорили», - сказали полицейские. Я не то чтобы был на них обижен, я все прекрасно понимал: с одной стороны, им и поговорить со мной было интересно, а с другой, им надо было меня оформить, и это важнее. Просто я еще в отделении включил диктофон, и все давно записывалось.

Женщина подносила ко мне белую трубку и спрашивала: «Вы будете дышать?» «Буду, - говорил я. - Но я не вижу в этом необходимости». «Значит, не будете». Я четырнадцать раз повторил, что я не отрицаю того, что нахожусь в состоянии алкогольного опьянения, и поэтому процедура не нужна. Женщина посчитала, что я испортил подотчетную трубку, и сказала: «Вы нам ставите условия, поэтому мы сейчас запишем отказ». «Хорошо, - согласился я, решив, что для диктофона достаточно. - Я дуну в трубку прямо сейчас». Она сняла пленку с новой трубки и сказала: «Вот. Она одноразовая. А то есть такие, что потом пишут: суют одну и ту же от разных людей». «Нет, - говорю, - я вижу, что вы сняли с нее пленку и что трубка одноразовая». И дунул в трубку.

Мы вернулись в отделение. Дежурный принес протокол и копии. Я написал собственное объяснение случившегося в единственном положенном мне месте и расписался. Дежурный показался мне неплохим парнем. Мы разговорились, я рассказал, что у нас за сайт , о чем пишем. «У вас, я слышал, сокращения большие, 110 тысяч человек по стране, - сказал я. - А тут столько бумаг заполнять приходится. Как будете справляться?» - «Вообще не понимаю. Не знаю, как и кого они собираются сокращать, если и так людей не хватает».

И ведь правда же: чтобы задерживать людей с пивом на улице, никаких штатов не хватит. Это же надо завести примерно по одному полицейскому на трех-четырех половозрелых граждан России. Или другой путь: заставить граждан, распивающих пиво на улице, по окончании распития или непосредственно во время него самих оформлять на себя протоколы. Вот так - бездарно и бесславно - были потрачены несколько часов нашего с Ваней свободного времени, несколько часов рабочего времени по крайней мере четырех полицейских и двух наркологов, а также несколько литров топлива. Cо штрафом я так и не понял: может, его по почте пришлют - мне они ничего не сказали. Зато я экспериментальным образом узнал, что пить пиво на улице в России нельзя.

Столичные парки и дворы будут патрулировать казаки на конях, и их основной задачей будет выявление случаев распития алкоголя в неположенных местах, заявил глава Московского городского штаба народной дружины Владимир Семерда. Москвичам, которых теплая погода вечерами так и дразнит устроиться на газоне с бутылкой белого вина, остается только гадать: может быть, где-то все же можно? Попыталась разобраться, как в Москве работает запрет на распитие спиртного в общественных местах и есть ли в нем лазейки.

Чтобы не томить, начнем с плохой новости: почти каждый москвич или гость столицы, употребляющий спиртное на улице, в транспорте или в парке, нарушает законодательство. Даже если это свадьба с шампанским на Воробьевых горах. Поэтому ответ на вопрос «Как распивать без последствий со стороны закона» может быть только один: пить дома или в баре.

Протоколы на любителей выпить в городе или на природе составляются по целому ряду статей . Статья 20.20 предусматривает ответственность за распитие алкогольной продукции в общественных местах, 20.21 - за появление в общественных местах в состоянии , а 20.22 - за употребление и нахождение в состоянии для несовершеннолетних в возрасте до 16 лет независимо от места.

За распитие положен штраф до 1,5 тыс. руб. (или выдворение, если нарушитель - иностранец), за пьяный вид - такой же штраф либо арест до 15 суток, а за употребление алкоголя подростком - штраф до 2 тыс. руб. для родителей.

Официальных данных о том, сколько таких штрафов выписали столичные полицейские с приходом тепла, пока нет. Однако только в одном Северном административном округе за 19 дней июльского рейда было выявлено около 200 нарушителей, о чем недавно отчиталась местная полиция.

Зонами, свободными от этанола, закон объявляет: детские, образовательные, медицинские и спортивные объекты вместе с их участками (студентам после летней сессии лучше обмыть ее окончание в общежитии); организации культуры, если в них не предусмотрена продажа алкоголя (шампанское в буфете Большого театра - да, пиво в библиотеке - нет).

К ним же относятся любые объекты транспорта, кроме частного авто, - включая вестибюли метро и даже автозаправки; рынки и любые прочие места большого скопления людей; любые военные объекты; нестационарные торговые точки, а также «иные общественные места». К этой довольно широко трактуемой категории в том числе относятся дворы, подъезды, лестничные площадки; «зоны рекреационного назначения», то есть парки, скверы, леса, пляжи.

Единственное исключение - употреблять можно продукцию так называемых сельскохозяйственных товаропроизводителей. То есть,

Если в специально отведенном для этого месте, например на ярмарке, пасечник реализует медовуху собственного производства, пробовать ее можно смело.

Вероятно, во всех публичных местах, которые не перечислены выше, распивать спиртное можно, однако, что это могут быть за места, помимо ресторанов и баров, с ходу и не сообразишь.

Большой популярностью среди москвичей с тягой к «активному отдыху» пользуется миф о Бутылке в Пакете, который, вероятно, обязан своим появлением фильму «Брат-2».

Напомним, американский полицейский, штрафуя героя Виктора Сухорукова, поясняет, что если бы он обмотал свою емкость пакетом, как расслабляющиеся поблизости местные алкоголики, никакого нарушения бы не было. Однако в российских реалиях эта уловка не работает, поясняет адвокат Александр Липатов: «В некоторых западных странах запрещено публичное распитие алкоголя, в России же согласно той же статье 20.20 Кодекса об административных правонарушениях запрещено любое употребление алкоголя в запрещенных местах. Поэтому, если человек пьет алкоголь в публичных местах из пакета или фляги, то вполне вероятно может привлечь внимание сотрудников полиции и напороться на приличный штраф».

Выходит, если для американских правоохранителей тут существенен только фактор демонстративности и пропаганды, то у нас от штрафа не спасет ни бутылка из-под минералки, которая на деле оказывается наполнена водкой, ни бумажный стаканчик с логотипом «Пепси», в которые посетителям одного питерского заведения наливают «Пиво to go».

Хорошая новость для любителей пойти прогуляться после вечеринки подшофе: вас не обязательно оштрафуют. Это произойдет только в случае, если полицейского уязвит ваш внешний вид.

«Закон предусматривает ответственность только за такую степень опьянения, которая оскорбляет человеческое достоинство и общественную нравственность (статья 20.21 Кодекса об административных правонарушениях). Следовательно, злоупотребить алкоголем надо более чем достаточно, а бокал вина или пару рюмок коньяка не повлекут за собой штраф», - поясняет Александр Липатов.

Однако на практике даже к индивидам в состоянии полного нестояния стражи порядка часто оказываются милосердны. Как правило, протокол за появление на людях в нетрезвом виде идет в комплекте с совсем уж непристойным поведением или откровенным хулиганством.

Формально под требования закона вполне попадают и гуляющие свадьбы, и компании на субботних пикниках в лесных массивах и на берегах рек в черте города.

То, что большинство из таких праздников не омрачаются штрафами, связано только с тем, что в первом случае полицейские прощают радостным молодоженам и гостям некоторые вольности, а во втором - с тем, что приставить по стражу порядка к каждому кусту российские власти пока не догадались.