Морское сражение при Аргинусских островах (406 год до н. э.) Пелопонесская война между Афинским морским союзом во главе с Афинами и Пелопонесским союзом во главе со Спартой продолжалась 27 лет (431–404 годы до н. э.). В целом это была борьба за политическую, экономическую и

Морское сражение при Эгоспотамах (405 год до н. э.) Морское сражение при Эгоспотамах относится ко второму периоду Пелопонесской войны (415–404 годы до н. э.), когда Афинский союз пытался восстановить свое могущество на море, но потерпел окончательное поражение.В сражении при

Афонское морское сражение (1807 год) К началу боевых действий русского флота на Средиземном море 1805–1807 годах обстановка в Европе была крайне напряженной. Агрессивная политика Наполеона, угрожавшая независимости многих европейских государств, а также интересам России на

Цусимское морское сражение (1905 год) Завершающим этапом похода 2-й Тихоокеанской эскадры на Дальний Восток явилось Цусимское сражение 14 мая 1905 года в Корейском проливе. К этому времени в состав русской эскадры входило восемь эскадренных броненосцев (из них три старых), три

Ютландское морское сражение (1916 год) Крупнейшим из морских сражений первой мировой войны явилось Ютландское сражение на Северном море 18 мая 1916 года между главными силами английского и германского флотов. К этому времени обстановка на Северном морском театре сложилась

Гангутское морское сражение Северная война между Россией и Швецией затянулась на двадцать один год. Долго сотрясал земли противоборствующих стран грохот канонады. Балтийское море превратилось в место наиболее жестоких военных столкновений шведских и российских

Афонское морское сражение Ионические острова и Балканы оказались под угрозой нападения наполеоновской армии во время боевых действий, имевших место на Средиземном море в период с 1805 по 1807 год. Опасность надвигалась и с турецкой стороны. Для обороны островов эскадра

Синопское сражение В ноябре 1853 года турецкая эскадра Осман-паши, состоявшая из 7 фрегатов, 3 корветов, 2 пароходофрегатов, 2 бригов и 2 транспортов, направилась из Стамбула в Сухуми. Турецкие корабли перевозили десантные войска. Однако в пути их застал шторм. Суда укрылись в

Цусимское морское сражение Одно из самых крупных сражений Русско-японской войны состоялось в Цусимском проливе 14 мая 1905 года. Японские броненосные корабли представляли тогда серьезную угрозу для Российского флота. Противник мог по праву гордиться своим боевым опытом,

Дух в войсках свыше всякого описания. Во времена древней Греции не было столько геройства. Мне не удалось ни одного раза быть в деле, но я благодарю Бога за то, что я видел этих людей и живу в это славное время.

Лев Толстой

Синопское сражение 18 (30) ноября 1853 года - морская битва между Российской и Османской империями в рамках Крымской войны. Русский флот, под командованием Нахимова, одержал победу, но это была победа в сражении, саму же войну Россия проиграла. Вокруг Синопского морского сражения сегодня создано множество слухов и мифов, поэтому я хочу разобрать эту страницу российской истории.

Соотношение сил и средств

Русская Эскадра, которой командовал вице-адмирал Павел Нахимов, насчитывала 11 кораблей при 734 орудиях. Эскадра разделялась по 3-ем классам кораблей:

• Фрегаты: «Кулевчи » (60 орудий) и «Кагул » (44 орудия)
• Линейные корабли: «Три святителя » и «Великий князь Константин » (оба по 120 орудий), «Париж » (флагманский корабль Новосильского при 120 орудиях), «Ростислав » и «Чесма » (об по 84 орудия), «Императрица Мария » (флагманский корабль Нахимова при 84 орудиях).
• Пароходы: «Херсонес », «Одесса » и «Крым ».

Турецкая эскадра, которой командовал вице-адмирал Осман-паша, насчитывала 12 кораблей при 476 орудиях, которым дополнительно было придано 2 брига и 2 военных транспортника. Боевые корабли турецкой эскадры также подразделялись на три класса:

• Парусные корветы: «Фейзи-Меабуд » и «Неджми-Фешан » (об по 24 орудия), «Гюли-Сефид » (22 орудия).
• Парусные фрегаты: «Низамие » (64 орудия), «Навек-Бахри » и «Несими-Зефер » (по 60 орудий), «Дамиад » (56 орудий), «Каиди-Зефер » (54 орудия), «Фазли-Аллах » и «Авни-Аллах » (по 44 орудия каждый). Флагманским кораблем был «Авни-Аллах ».
• Пароходофрегаты: «Таиф » (22 орудия), «Эрекли » (2 орудия).

Мы видим однозначный перевес русской эскадры, но здесь важно понимать, что у турецкой стороны была поддержка береговой артиллерии, а русские пароходы к началу Синопского сражения опоздали. Они достигли берегов Синопа в момент, когда исход сражения был уже предрешен. Тем не менее, даже если не брать в расчёт пароходы русской эскадры, очевидным является превосходство русской стороны над турецкой. Почему же в таких условиях Османская империя объявила войну России и была готова проводить морское сражение у берегов Синопа? Главная причина - надежда на обещанную поддержку со стороны Англии и Франции. Эта поддержка была отказана, но только после того, когда Синопское сражение Османская империя проиграла, и когда появился действительный повод для Англии и Франции вступить в войну против России. Как это уже было неоднократно в мировой истории, англичане жертвуют союзниками, чтобы получить благовидный предлог вступления в войну.

Ход сражения

Хронология Синопского морского сражения 18 ноября 1853 года может быть представлена следующими образом:

• 12:00 - русская эскадра Черноморского флота приближается к турецким кораблям вблизи синопского рейда.
• 12:30 - турецкие корабли и береговая артиллерия Синопа открывают огонь по российским кораблям.
• 13:00 - русский флот акцентирует атаки на турецком фрегате «Авни-Аллах». В течение нескольких десятков минут фрегат был затоплен и выброшен на берег.
• 14:30 - основная часть Синопской битвы закончена. Большая часть турецких кораблей уничтожена. Удалось бежать только пароходу «Таиф», который направился в Константинополь, где доложил турецкому султану о поражении.
• 18:30 - русский флот окончательно уничтожил турецкие корабли и подавил сопротивление береговой артиллерии.

Синопское сражение началось с попыток русского флота занять нужные позиции, в ответ на что был открыт огонь со стороны береговой артиллерии Синопа и флота Османской империи. Относительно береговой артиллерии нужно отметить, что у неё было 6 линий: первые 2-е открыли огонь своевременно, 3 и 4 - с опозданием, 5 и 6 до русских кораблей не доставали. С самого начала сражением турецкая сторона пыталась нанести урон флагманским кораблям, поэтому выстрелы велись в направлении линейных кораблей «Париж» и «Императрица Мария».

Павел Нахимов также выбрал своей целью флагманские корабли Османской империи, чтобы решить флот противника командования. Поэтому с первых минут сражения основной удар пришелся на парусный фрегат «Авни-Аллах», который очень быстро загорелся и затонул. После этого огонь был перенесён на другой флагманский корабль турецкой стороны «Фазли-Аллах». Этот корабль также очень скоро получил серьезные повреждения и был выведен из строя. После этого огонь был в равной степени разделён между кораблями противника и береговой батареи. Умелые действия Нахимова и всего русского флота привели к тому, что всего за несколько часов синопское сражение было выиграно.

Карта Синопоского морского сражения

Потери сторон

Потери турецкой стороны в результате Синопского сражения были катастрофическими. Из 15 кораблей, так или иначе принимавших участие в сражении, на плаву остался только один - пароходофрегат «Таиф», которому удалось сбежать с места сражения, и который первым достиг берегов Константинополя, доложив турецкому султану о случившемся. Турецкая эскадра на момент начала сражения насчитывала 4500 человек. По завершению сражения потери турецкой стороны были следующими:

• Убитыми - 3000 человек или 66% личного состава.
• Ранеными - 500 человек или 11% личного состава.
• Пленными - 200 человек или 4,5% личного состава.

В русский плен попал и вице-адмирал Османской империи Осман-паша.

Потери русской эскадры были незначительными. Из личного состава было ранено 230 человек, а убито 37 человек. В ходе сражения все корабли русского флота получили повреждения различной степени тяжести, но каждый из них смог своим ходом добраться до Севастополя.

Западные мифы о победе русского флота

Реакция на победу русского флота в Синопском сражении на западе последовала сразу. Эта реакция вылилась в появлении 3-х мифов, которые и по сей день являются распространенными:

1. Россия одержала кровавую и жестокую победу.
2. Россия пленила Осман-пашу. В плену он умер.
3. Россия целенаправленно вела огонь по городу, что привело к большому количеству жертв среди гражданского населения и серьезному разрушению города.

Чтобы показать реакцию Запада на сражение у Синопа достаточно привести цитату из заметки в английской газете «The Hampshire Telegraph» от 12 декабря 1853 года.

Россия продолжает отмечать свою кровавую победу в сражении, когда они продолжали обстреливать турецкие корабли, вышедшие из строя, и которые не могли оказывать сопротивление. Эскадра мужественно сопротивлялась, но русские хладнокровный и цинично полностью ее уничтожили. До сражения в турецкой эскадре было 4490 человек. После сражения в живых осталось только 358. Город Синоп полностью разрушен из-за шквального огня русской артиллерии. Все побережье усеяно трупами погибших. У местного населения, которое осталось в живых, нет ни еды, ни воды. Им не оказывают должной медицинской помощи.

Теперь давайте разбираться с тем, что было на самом деле, и есть ли у этих мифов хоть какие-то основания. Начнём с самого простого мифа - гибель в русском плену вице-адмирала Османской империи Осман-паша. Английская версия заключается в том, что раненый Осман-паша попал в плен, где ему не оказывалась медицинская помощь, в результате чего он умер. На самом же деле раненый Осман-паша действительно попал в плен, но в 1856 году был освобожден и вернулся на Родину. После этого он занимал длительное время должность в Адмиралтейском совете при турецком Султане, а умер только в 1897 году.

Миф о Кровавой Победе русского флота также является не более чем выдумкой. Во-первых, нужно понимать, что шла война. Причём война, которая была объявлена Турцией. Любая война, а тем более между серьезными геополитическими соперниками, всегда сопровождается жестокостью и жертвами. И английская пресса, которая делает нападки в сторону русского флота за Синопское сражение, абсолютно забывает рассмотреть, например, вопросы бомбардировок Дрездена в 1945 году. Конечно, между этими событиями прошло практически 100 лет, но показательна сама реакция. Победа русского флота в морском сражении у Синопа это кровавая победа, а бомбардировка мирного города Дрездена, когда Вторая мировая уже фактически закончилась, это нормальное явление. В этом и есть проявление двойных стандартов. Важный момент относительно Синопского сражения касается мирного населения. По английской версии оно практически всё было истреблено варварским русским флотом. На самом деле большая часть населения покинула Синоп задолго до сражения. У них было время, поскольку еще за несколько дней до сражения Осман-паша отдал приказ ввести турецкий флот в гавань, поскольку русским кораблям удалось обнаружить противника. В результате в ходе бомбардировок и взрывов кораблей обломки попадали и на жилые кварталы, где просто некому было тушить огонь. Поэтому если рассматривать, например, греческую часть города, то она практически не пострадала. Это связано не с тем, что ее не бомбардировали, а с тем, что ее жители не покинули город и смогли потушить пожар. Поэтому факт разрушения, причём довольно сильного, Синопа является верным, но причинно-следственная связь абсолютно нарушена. Разрушение города связано не с целенаправленными бомбардировками, а с тем, что сражение проходило непосредственно у берегов города, а также с тем, что просто некому было вовремя ликвидировать последствия пожара.

Результаты победы

Синопскую победу русского флота принято называть «бесплодной». Сама по себе победа была выдающейся, но каких-либо существенных дивидендов России не принесла. Более того, именно это морское сражение стало в конечном итоге тем предлогом, которым воспользовались Англия и Франция для вступления в войну против России на стороне Османской империи. В результате была окончательно сформирована Крымская война - одна из немногих войн, которую Российская империя проиграла.

Непосредственно за победу у Синопа 1853 года вице-адмирал Нахимов был удостоен ордена Святого Георгия 2 степени. Николай 1 был в полном восторге от победы и называл Нахимова лучшим адмиралом за всю историю.

Новые типы кораблей и пушек

Крымская война и Синопское сражение характерны с точки зрения применения новых типов кораблей и новых пушек. Применение в промышленности паровых моторов привело к идее переноса их на корабли. До этого корабли были только парусными, а значит сильно зависели в движении от ветра. Первый пароход был построен в Америке в 1807 году. Эти пароходы работали по принципу гребного колеса и были уязвимы. После этого от колеса избавились и появились классические пароходы. Россия, последней из мировых держав, стала применять паровые двигатели в кораблестроении. Первый гражданский пароход был построен в 1817 году, а первый военный пароход «Геркулес», был спущен на воду в 1832 году.

Вместе с развитием пароходов развивались и корабельные пушки. В одно время с развитием пароходов появились «бомбические пушки». Они была разработаны французским артиллеристом Анри-Жозеф Пексан. В основе использования лежал принцип сухопутной артиллерии. В основе лежал принцип бомбы. Сначала снаряд пробивал брешь в дереве корабля, а затем взрывалась бомба, нанося основной урон. В 1824 году удалось добиться уникального события - двумя выстрелами был затоплен двухдечный линейный корабль!

Сто лет назад, 30 ноября 1853 г., русские моряки одержали блестящую победу под Синопом. В этом бою русская эскадра уничтожила турецкий флот.

Синопский бой занимает в истории военно-морского искусства нашей Родины особое место. Это было первое столкновение флотов России и Турции в войне 1853- 1856 гг. и последний бой кораблей эпохи парусного флота, в историю которого русские моряки вписали много славных боевых страниц.

В XVIII веке русский парусный флот достиг наивыс­шего расцвета. Руководимый прославленными адмира­лами Спиридовым, а затем Ушаковым, русский флот значительно опередил в военном искусстве флоты Англии и Франции.

Русские матросы - вчерашние хлебопашцы, рыбаки и ремесленники-стали грозной военной силой, которая под руководством выдающихся русских флотоводцев наносила сокрушительные удары по врагу. При этом следует иметь в виду, что лучшие русские флотоводцы тех лет Спиридов, Ушаков, Сенявин умели найти пути к сердцам матросов, воспитывали у них горячую любовь к Родине, патриотическое стремление видеть ее могучей, независи­мой, непобедимой.

Личное мужество адмиралов, глубокое знание мор­ского дела, повседневная забота о нуждах своих подчи­ненных - все это рождало в матросской среде безгранич­ное доверие и любовь к передовым командирам флота и служило залогом боевых успехов.

Смелым продолжателем этих славных традиций был и черноморский адмирал Павел Степанович Нахимов, ко­торый сыграл выдающуюся роль в Синопском сражении.

П. С. Нахимов родился в 1802 г. Основные его жизненные вехи таковы: в 1818 г. он окончил Морской корпус; в 1822-1825 гг. совершил кругосветное плавание на фрегате «Крейсер»; в 1827 г. на линейном корабле «Азов» участвовал в Наваринском бою; в 1830 г. вер­нулся в Кронштадт, а в 1832 г., до перехода на Черно­морский флот, командовал фрегатом «Паллада». На Черноморском флоте он до 1845 г. командовал линейным кораблем «Силистрия», а затем стал командовать соеди­нениями кораблей.

Нахимов был сторонником передовых взглядов в воп­росах воинскою воспитания и обучения моряков. «… Пора нам перестать считать себя помещиками, - говорил Нахимов, а матросов - крепостными людьми. Матрос есть главный двигатель на военном корабле, а мы, - только пружины, которые на него действуют. Матрос управляет парусами, он же наводит орудия на неприятеля. Матрос бросается на абордаж. Ежели пона­добится, все сделает матрос, ежели мы, начальники, не будем эгоистами, ежели не будем смотреть на службу, как на средство для удовлетворения своего честолюбия, а на подчиненных, как на ступень для собственного воз­вышения. Вот кого нам нужно возвышать, учить, возбуж­дать в них смелость, геройство, ежели мы не себялюбцы, а действительные слуги отечества…».

Чтобы правильно оценить прогрессивное направление взглядов Нахимова, нужно учесть, что эти слова были сказаны в жесточайшую эпоху крепостничества, аракчеев­ского режима и николаевской реакции, когда на солдата и матроса смотрели, как на живую машину, когда ка­зенное, бездушное отношение к народу было основным принципом государственного управления.

В такую мрачную эпоху Нахимов уважал и ценил матросов, заботился о них и учил этому офицеров флота.

Нахимов горячо любил морскую службу и стремился приохотить к ней каждого человека, пришедшего на флот. Горячий последователь лучших традиций Ушакова, На­химов был для матросов и офицеров образцом честности, бескорыстия и самоотверженной любви к флоту. Матро­сы, служившие под началом Нахимова, готовы были идти за ним в огонь и в воду.

Командуя «Силистрией», Нахимов активно участво­вал в боевых действиях у берегов Кавказа. Именно здесь, у побережья Кавказа, черноморские моряки в 30-40 го­дах XIX века получили боевую подготовку, сослужив­шую им большую службу во время Синопского боя и ге­роической обороны Севастополя.

В борьбе за присоединение Кавказа, народы которого исторически и экономически тяготели к России, войскам царской России пришлось встретиться с сильным про­тиводействием капиталистической Англии, которая стре­милась превратить Кавказ с его богатейшими естествен­ными ресурсами в свою колонию. Англия всемерно под­держивала Турцию и Персию в их борьбе за кавказские земли.

Развертывая подрывную деятельность на Кавказе, англичане и турки большие надежды возлагали на рас­пространение там мюридизма.

Мюридизм, реакционное, антинародное религиозно- политическое движение, стал распространяться среди кав­казских горцев еще с конца XVIII века, когда правящие круги Англии и Турции пытались под флагом «газавата», т. е. «священной» войны мусульман против «неверных», объединить кавказских мусульман для войны с Россией. В 40-х годах XIX века основные силы мюридизма воз­главил Шамиль. Как указывал Маркс, Шамиль вел переписку с турецким султаном, который обещал ему по взятии Тифлиса титул короля закавказского. Маркс также отмечал, что английская эскадра должна была вступить в связь с черкесами, а турецкий флот должен был доставлять им предметы вооружения.

Главные усилия англо-турецкой агентуры на северо- западном Кавказе были направлены на ликвидацию Черноморской береговой линии, состоявшей из двенад­цати небольших укреплений, сооруженных русскими вой­сками в 1830-1839 гг. на восточном берегу Черного моря от Анапы до Сухуми.

Зимой 1840 г. подстрекаемые Англией горцы, восполь­зовавшись малочисленностью гарнизонов, оставленных русским командованием в фортах Вельяминовском и Псезуапе, овладели этими пунктами; 16 февраля был взят форт Псезуапе, а 4 марта - форт Вельяминовский.

При обороне этого укрепления патриотический подвиг совершил рядовой Тенгинского полка Архип Осипов. Когда горцы ворвались в укрепление, Осипов вошел внутрь порохового погреба и взорвал его, уничтожив вместе с собой несколько сот горцев. Именем героя-пехо­тинца было названо селение Архипово-Осиповка, распо­ложенное в долине реки Вулан, в 1 км от берега Черно­го моря, посередине между Туапсе и Геленджиком.

Во Владикавказе (ныне Дзауджикау), куда пришел на постой Тенгинский полк, Осипову был поставлен па­мятник. Впервые в истории русской армии и флота имя героя-солдата было занесено навечно в списки части. При вызове фамилии Осипова на перекличках следую­щий за ним по списку рядовой 1-й роты Тенгинского полка отвечал: «Погиб во славу русского оружия на Михайловском укреплении».

Традиция занесения навечно в списки части наиболее отличившихся героев впоследствии была продолжена Советской Армией и Флотом.

В апреле 1840 г. эскадра Черноморского флота получила задание высадить десант и совместно с сухо­путными войсками освободить захваченные горцами фор­ты Псезуапе и Вельяминовский. Большую роль в этом десанте сыграл командир флагманского корабля «Силистрия», будущий руководитель Синопского боя П. С. На­химов.

Участие черноморских моряков в кавказских десантах совершенствовало артиллерийское искусство русских мо­ряков, которое во всей полноте проявилось в историче­ском Синопском сражении.

Военная деятельность П. С. Нахимова в Кавказской кампании 1840 г. получила высокую оценку вице адми­рала М. П. Лазарева, который писал в своем рапорте Меншикову 19 июня 1840 г.: «Командир 41 флотского экипажа и корабля «Силистрия», капитан 1 ранга Нахи­мов я командир 38 экипажа капитан 2 ранга Корнилов, постоянно отличающие себя примерной службой, коман­довали при занятии Туапсе и Псезуапе, первый - левым, а второй - правым флангом гребных судов, во время высадки в оба сии пункта десантных войск, исполнив сделанное им поручение с быстротой и с совершенном порядке, единодушным участием способствовавших к сча­стливому окончанию десантной экспедиции при занятии двух пунктов па восточном берегу Черного моря …».

У кавказских берегов, в сложных условиях малоиз­вестного тогда побережья, черноморские моряки проявили искусство взаимодействия с сухопутными войсками; П. С. Нахимов показал себя мастером этого важного вида боевой деятельности флота.

В сентябре 1845 г. Нахимов получил звание контр- адмирала и одновременно был назначен командиром 1-й бригады 4-й флотской дивизии.

В сентябре 1853 г. для усиления войск Отдельного кавказского корпуса Черноморскому флоту поручили перебросить морем из Севастополя на Кавказское побережье - в Сухуми и Анакрию - 13-ю пехотную диви­зию с приданными ей. артиллерией, обозом с боеприпа­сами, продовольствием и прочим снаряжением. Выполне­ние этого боевого предприятия возложили па Нахимова.

Под флагом вице-адмирала Нахимова Черноморский флот в составе 34 кораблей и судов разных классов, не­смотря на неблагоприятную погоду, за семь дней совер­шил переход из Севастополя в Сухуми и Анакрию. Вы­садка целой дивизии заняла у Нахимова всего восемь часов. Было перевезено 16393 человека, 2 легкие бата­реи, 824 лошади, боеприпасы, продовольствие, госпиталь­ное имущество и прочее.

Успех этой перевозки свидетельствовал об исключи­тельно высокой боевой подготовке черноморской эскад­ры, особенно если принять во внимание, что высадка людей, выгрузка артиллерии, боеприпасов и лошадей производилась на необорудованное побережье, в осеннюю штормовую погоду и при весьма примитивных погрузочно-разгрузочных средствах.

Перевозка морем сухопутных войск - один из наибо­лее сложных видов деятельности флота. Как известно, американцы даже 45 лет спустя не умели проводить подобных мероприятий. Так, например, при высадке аме­риканских войск на Кубу в 1898 г., во время испано- американской войны, оказалось, что не только войсковые части были неправильно разбиты по судам, но и неверно был распределен груз. Полевые пушки и понтоны были помешены в самом низу трюмов; над ними находился запас провизии. В результате, понтоны удалось достать только на третий день выгрузки, а орудия начали выгру­жать лишь на четвертый день.

Черноморская эскадра во время действий у берегов Кавказа получила прекрасную закалку, прошла суровую школу боевой подготовки, которая с блеском проявилась в Синопском сражении.

Накануне Крымской войны, в октябре 1853 г., Нахи­мова назначили командующим эскадрой Черноморского флота.

К началу 50-х годов XIX века обострение англо-рус­ских противоречий в восточном вопросе стало проявлять­ся особенно сильно. В октябре 1853 г. разразилась Крым­ская война. Военные действия открыла Турция. Англия, Франция, Сардиния также выступили против России.

Ведущую роль в развязывании войны сыграла Англия. Англия и Франция стремились обезоружить Россию на Черном море и, используя на своей стороне Турцию, до­биться господства на Ближнем Востоке. Английская бур­жуазия в поисках новых рынков сбыта стремилась вы­теснить Россию из Закавказья, Северного Кавказа и Ближнего Востока. Кроме того, англо-французские пра­вящие круги намеревались отторгнуть от России Польшу, Литву, Финляндию, часть Украины и утвердиться на русских тихоокеанских берегах.

В свою очередь, русский царизм стремился захватить черноморские проливы и приобрести выход в Средизем­ное море. Стремление России к выходу в Средиземное море и к расширению внешней торговли отчасти было обуслов­лено экономическим развитием страны Кроме того, Рос­сии нужно было охранять свои черноморские границы. Ослабление Турции в войне с Россией объективно спо­собствовало освободительному движению балканских народов, боровшихся против турецкого ига.

США активно способствовали разжиганию Крымской войны. Маркс отмечал: «Давление американского Союза на ареопаг пяти великих держав, бывших до сих пор властителями судеб земного шара, является новой си­лой, которой суждено содействовать падению исключи­тельной системы, созданной венскими трактатами».

Англия и Франция вступили в войну не сразу. Вна­чале они, по традиционной английской политике, вели войну чужими руками, в данном случае руками Турции, сами оставаясь за кулисами.

Существо английской политики охарактеризовал И В Сталин, указав, что « .. английская буржуазия не любит воевать своими собственными руками. Она всегда предпочитала вести войну чужими руками. И ей иногда действительно удавалось найти дураков, готовых таскать для нее из огня каштаны»

Провокационное поведение английской дипломатии ускорило начало войны. Еще в сентябре 1853 г. англо­французский флот вошел через Дарданеллы в Мрамор­ное море, чтобы усилить турецкий флот, неоднократно битый русскими во время предыдущих войн, и спровоци­ровать турецкое правительство на открытие военных дей­ствий против России. Турция, порвавшая дипломатиче­ские отношения с Россией еще в мае 1853 г., 11 октяб­ря, подстрекаемая Англией и Францией, напала на корабли русской Дунайской флотилии в районе Исакчи. В ночь с 15 на 16 октября подвергся нападению турок пост Св. Николая, находившийся на Кавказском побе­режье, южнее Поти.

Осенью в Севастополе стало известно о намерениях англичан организовать наступление турок со стороны Закавказья. Для этой цели подготавливалась переброска морем турецких войск и запасов из Босфора на восточ­ное побережье Черного моря Дополнительно стало из­вестно что турецкие суда получили приказ при встрече на море атаковать русские корабли.

В связи с этим на русский Черноморский флот возла­галась задача - вести наблюдение за действиями про­тивника на Черном море и в случае надобности силой оружия воспрепятствовать переброске турецких войск на Кавказ.

Русскому Черноморскому флоту был дан приказ — «1) турецкие приморские города и гавани не атаковы­вать; 2) если же турецкий флот выйдет в море, стараться его истребить; 3) стараться отрезать сообщение между Константинополем и Вотумом и ежели бы иностранные конвоиры вздумали бы препятствовать нашим нападениям на турецкие суда, то на них смотреть, как на не­приятеля»

В то время эскадрой лучших боевых кораблей Чер­номорского флота, которые фактически были его основ­ным боевым ядром, командовал Нахимов. Другой эскад­рой Черноморского флота командовал контр-адмирал Новосильский. Эскадра Новосильского в полной боевой готовности стояла на Севастопольском рейде, а Нахимов, выслав несколько фрегатов и бригов для наблюдения за Босфором, с 11 октября крейсировал со своей эскадрой вдоль восточных берегов Черного моря, между Крымом и Анатолией.

Стоял сезон свирепых черноморских осенних штор­мов. Преодолевая разбушевавшееся море, эскадра Нахимова наблюдала за путями сообщения между Константинополем, анатолийскими портами и Батумом. 1 ноября 1853 г. Нахимов получил доставленное паро­ходом «Бессарабия» и фрегатом «Коварна» известие о начале войны между Россией и Турцией.

В своих приказах по эскадре об объявлении Турцией войны России и о приведении судов в боевую готовность Нахимов дает своим подчиненным ряд важных указаний. «… не распространяясь в наставлениях, - писал Нахи­мов, - я выскажу свою мысль, что по мнению моему, в морском деле близкое расстояние от неприятеля и вза­имная помощь друг другу есть лучшая тактика…».

Готовясь к бою с противником, Нахимов писал в при­казе по эскадре: « .. в случае встречи с неприятелем, превышающим нас в силах, я атакую его, будучи совер­шенно уверен, что каждый из нас сделает свое дело…».

4 ноября 1853 г. произошло первое в эту кампанию боевое столкновение на Черном море. Пароход нахимов­ской эскадры «Бессарабия» заметил близ мыса Керемпе турецкий пароход «Меджари-Теджарет», шедший из Синопа. После недолгой погони турецкий пароход был зах­вачен. Это был первый в военно-морской истории случай захвата в плен одним вооруженным пароходом другого.

На следующий день, 5 ноября, русские моряки захва­тили в плен еще одно турецкое судно. Большой турецкий пароходо-фрегат «Перваз-Бахри» был перехвачен нахо­дившимся в крейсерстве пароходо-фрегатом (т. е. фрега­том, имевшим несколько облегченное парусное вооруже­ние и паровой двигатель) «Владимир» и в результате упорного боя взят в плен. Это был первый в истории военно-морского искусства бой паровых судов; победи­телями из него вышли русские моряки. Большая заслуга в этом принадлежит основоположнику тактики парового флота, впоследствии знаменитому адмиралу, а в то время капитан-лейтенанту Г. И. Бутакову, который командовал в этом бою пароходо-фрегатом «Владимир».

6 ноября Нахимов отправился к Синопу, так как по­лучил от пленных турок с «Меджари-Теджарет» сведе­ния, что турецкая эскадра, шедшая на Кавказ, укрылась от шторма в Синопской бухте.

8 ноября вечером Нахимов был уже у Синопа, на рейде которого ему вначале удалось обнаружить 4 турец­ких судна.

Поднявшийся ночью жестокий шторм, сменившийся затем густым туманом, не позволил Нахимову немедлен­но приступить к боевым действиям, тем более, что ко­рабли нахимовской эскадры сильно пострадали от штор­ма- два корабля и один фрегат пришлось отправить в Севастополь для ремонта.

Послав с донесением в Севастополь пароход «Бесса­рабия», Нахимов со своим отрядом из трех кораблей и брига остался блокировать неприятельский флот у Сино­па, ожидая улучшения метеорологических условий.

11 ноября, когда погода улучшилась, Нахимов вплот­ную подошел к Синопской бухте, чтобы уточнить силы турецкой эскадры. Оказалось, что на рейде Синопа стоя­ло не 4, как было обнаружено вначале, а 12 турецких военных кораблей, 2 брига и 2 транспорта.

Нахимов тотчас послал в Севастополь бриг «Эней» с просьбой быстрее прислать к Синопу отправленные на ремонт корабли «Святослав» и «Храбрый», а также за­державшийся в Севастополе фрегат «Кулевчи». Сам же Нахимов, силами имевшихся у него трех кораблей, при­ступил к блокаде турецкой эскадры.

Русские корабли, блокировавшие Синоп, держались у самого входа в бухту, чтобы пресечь всякую попытку турок прорваться в море. Этот маневр -держаться вплот­ную у берега под парусами в жестоких штормовых усло­виях - требовал большого морского искусства и знания дела; русские моряки наглядно доказали, что они пре­красно владеют этими качествами.

Турки не отважились выйти в море; турецкая эскадра предпочитала оставаться на Синопском рейде под за­щитой береговых батарей.

16 ноября к Синопу подошла эскадра Новосильского в составе 3 кораблей и фрегата Второй фрегат - «Кулевчи»- подошел 17 ноября. После этого Нахимов рас­полагал тремя 120-пушечными кораблями: «Париж», «Великий князь Константин» и «Три святителя», тремя 84-пушечными кораблями: «Императрица Мария», «Чесма» и «Ростислав» и двумя фрегатами: 44-пушечным «Кагулом» и 56-пушрчньтм «Кулевчи». Всего на русских кораблях имелось 710 пушек. Из этого числа 76 орудий были бомбические. Как известно, бомбические орудия XIX в. представляли собой усовершенствованные русские «единороги» Шувалова-Мартынова XVIII в., но качест­венно это были все же новые пушки, стрелявшие раз­рывными бомбами большой разрушительной силы.

Турецкая эскадра состояла из 7 фрегатов, 2 корветов, 1 шлюпа, 2 пароходов и 2 транспортов. Кроме этих военных кораблей, на Синопском рейде стояли два ку­печеские брига и шхуна.

Синопская бухта с глубинами от 13 до 46 м - одна из самых обширных и безопасных бухт на Анатолийском берегу Черного моря. Большой полуостров, далеко вы­дающийся в море, защищает залив от сильных ветров. Город Синоп, раскинувшийся посредине полуострова, прикрывался с моря шестью береговыми батареями, ко­торые служили турецкой эскадре надежной защитой.

Нахимов решил атаковать противника. Утром 17 но­ября на корабле «Императрица Мария», несшем адми­ральский флаг, Нахимов собрал у себя второго флагмана контр-адмирала Новосильского и командиров кораблей и ознакомил их с планом атаки. План Нахимова преду­сматривал фазу тактического развертывания, организа­цию двух тактических группировок для нанесения удара и выделение маневренного резерва для преследования паровых судов противника. Чтобы сократить время пре­бывания под огнем противника, обе колонны должны были подходить к месту боя одновременно, имея впереди флагманов, которые определяли боевую дистанцию до противника, и становились на якорь способом шпринг,согласно диспозиции.

Нахимов отказался наносить ряд последовательных ударов по противнику и с самого начала предполагал вве­сти в бой все свои корабли. На корабли эскадры возла­гались раздельные задачи. Концевые корабли обеих колонн «Ростислав» и «Чесма» должны были выполнить чрезвычайно ответственную роль - вести борьбу с бере­говыми батареями противника на флангах. Фрегаты «Кагул» и «Кулевчи» как наиболее быстроходные долж­ны были во время боя оставаться под парусами и про­тиводействовать неприятельским пароходам. При этом Нахимов, как и ранее, в своих приказах подчеркивал, что каждое судно обязано действовать самостоятельно, в зависимости от складывающейся обстановки, и помогать друг другу.

В 11 часов утра на кораблях эскадры уже читали приказ Нахимова, заканчивавшийся словами: «… Россия ожидает славных подвигов от Черноморского флота, от нас зависит оправдать ожидания!»

Нахимов решил уничтожить хорошо вооруженного и защищенного береговыми укреплениями многочисленного противника, ожидавшего подкрепления из Константино­поля.

Наступило утро 18 ноября 1853 г.- день Синопского боя. Дул шквальный юго-восточный ветер, шел дождь.

В десятом часу на русском адмиральском корабле взвился сигнал: «Приготовиться к бою и идти на Синопский рейд». За короткое время корабли изготовились к бою. В 10 часов утра командам роздали обед.

Полдень, который не упустил отметить сигналом Нахимов, словно это был обычный будничный день, а не момент наивысшего предбоевого напряжения, застал рус­ские корабли построенными в две колонны, идущими под всеми парусами на неприятельский рейд. Гордо раз­вевались военно-морские русские флаги. Правую колонну возглавлял корабль «Императрица Мария», на котором находился адмирал Нахимов; во главе левой колонны на корабле «Париж» шел Новосильский. В 12 час. 28 мин. раздался первый выстрел с турецкого флагманского фре­гата «Ауни-Аллах», и в то же мгновение открыл огонь корабль «Императрица Мария»…

Так начался знаменитый Синопский бой, который имел не только тактическое, но и стратегическое значе­ние, так как турецкая эскадра, отстаивавшаяся от штор­ма в Синопе, должна была идти для овладения Сухумом и содействия горцам. Энгельс по этому поводу писал: «В ноябре месяце весь турецкий и египетский флот от­правился в Черное море, чтобы отвлечь внимание русских адмиралов от экспедиции, которая имела целью произ­вести высадку на кавказском побережье с оружием и боевыми припасами для восставших горцев».

Намерение противника атаковать Сухуми подчерки­вал и Нахимов в своем приказе от 3 ноября 1853 г. Упоминается об этом также и в журнале корабля «Три святителя» за 1853 г. Таким образом, Синопский бой был противодесантным мероприятием, образцово органи­зованным и проведенным Нахимовым.

По первому выстрелу с турецкого флагмана открыли огонь все турецкие суда и, несколько опоздав, береговые батареи противника. Плохая организация службы в ту­рецкой береговой обороне (с русских судов было видно, как турецкие артиллеристы бежали из соседней деревни к батареям, спеша занять свои места у орудий) позволи­ла нахимовским судам без особого ущерба пройти мимо батарей неприятеля, расположенных на мысу; только продольный огонь двух батарей - № 5 и № 6, располо­женных в глубине бухты, - послужил некоторой поме­хой продвижению русских кораблей.

Бой разгорался. Вслед за «Марией» и «Парижем», строго соблюдая дистанцию, входили на рейд и осталь­ные русские корабли, последовательно занимая свои места по диспозиции. Каждый корабль, став на якорь и заведя шпринг, избирал себе объект и действовал самостоятельно.

Русские корабли как и предусматривал нахимовский план атаки, сблизились с турками на дистанцию не более 300-350 метров. На «Императрицу Марию» обрушился первый шквал турецкого огня. Пока корабль подходил к назначенному месту, у нею была перебита ядрами большая часть рангоута и стоячего такелажа. Несмотря на эти повреждения, корабль Нахимова, открыв сокру­шительный огонь по неприятельским судам, отдал якорь невдалеке от вражеского адмиральского фрегата «Ауни- Аллах» и повел по нему огонь из всех своих орудий. Турецкий флагманский корабль не выдержал меткого огня русских комендоров,- он расклепал якорную цепь и выбросился на берег. Такая же участь постигла и 44-пушечный фрегат «Фазли-Аллах», на который Нахи­мов перенес губительный огонь после бегства «Ауни-Аллаха». Объятый пламенем, «Фазли-Аллах» выбросил­ся на берег вслед за своим адмиральским кораблем.

Не менее успешно действовали и другие русские ко­рабли. Воспитанники и соратники Нахимова уничтожали противника, сея в его рядах ужас и смятение.

Команда корабля «Великий князь Константин», ма­стерски действуя бомбическими орудиями, через 20 ми­нут после того, как был открыт огонь, взорвала турец­кий 60-пушечный фрегат «Навек-Бахри». Вскоре метким огнем «Константина» был поражен и 24-пушечный кор­вет «Неджми-Фешан».

Корабль «Чесма», действуя главным образом против береговых батарей № 3 и № 4, сравнял их с землей.

Корабль «Париж» открыл огонь всем бортом по ба­тарее № 5, по 22-пушечному корвету «Гюли-Сефид» и по 56-пушечному фрегату «Дамиад». Истомин - командир «Парижа» - не упустил случая поразить столь губитель­ным для парусных кораблей продольным огнем (т. е. артиллерийским огнем, ведущимся вдоль всей длины ко­рабля противника) и подбитый флагманский фрегат «Ауни-Аллах», когда последний дрейфовал на берег мимо «Парижа». Корвет «Гюли-Сефид» взлетел на воздух, фрегат «Дамиад» выбросился на берег. Тогда героиче­ская команда «Парижа» перенесла свой огонь на 64-пушечный фрегат «Низамие»; загоревшись, «Низамие» вы­бросился на берег вслед за «Дамиадом». После этого «Париж» перенес свой огонь на батарею № 5, располо­женную в глубине бухты.

Боевые действия команды «Парижа» были отличны­ми, и Нахимов решил объявить ей благодарность. Но оказалось, что на «Марии» во время боя были перебиты все сигнальные фалы, и не на чем было поднять сигнал.

Идите на шлюпке,- приказал Нахимов своему флаг-офицеру,- передайте на словах.

Корабль «Три святителя», следовавший в колонне за «Парижем», избрал своими объектами фрегаты «Каиди-Зэфер» и «Низамие», но когда одним из первых турец­ких ядер у него перебило шпринг и корабль развернуло по ветру, турецкая береговая батарея № 6 продольным огнем нанесла ему большие повреждения в рангоуте, т. е. в деревянной части, предназначенной для постанов­ки парусов. Команда корабля «Три святителя» под сильным неприятельским огнем завезла на баркасах (больших весельных шлюпках) верп (завозной якорь) и, развернув корму своего корабля, снова сосредоточила огонь по фрегату «Каиди-Зэфер» и другим судам. Турец­кий фрегат был вынужден выйти из боя и выброситься на берег.

Геройски вели себя в бою русские матросы и офице­ры. Матрос Дехта -комендор корабля «Три святителя»- держал запал у только что выстрелившего орудия и, хотя турецким ядром убило стоявших рядом с ним двух матросов, Дехта остался на боевом посту. Мичман Варницкий с корабля «Три святителя», находясь на баркасе для завозки верпа, был ранен в щеку, но своего места не покинул и дело довел до конца. На корабле «Рости­слав» мичман Колокольцев с несколькими матросами с опасностью для жизни ликвидировал пожар у помеще­ния для хранения боезапаса, предотвратив взрыв кораб­ля. Старший штурманский офицер линейного корабля «Париж» Родионов, помогая корректировать артилле­рийский огонь корабля, указывал рукой направление на неприятельскую батарею. В этот момент его ранило в лицо. Вытирая одной рукой кровь, Родионов другой ру­кой продолжал указывать направление на турецкую ба­тарею. Родионов оставался на своем боевом посту до тех пор, пока не упал, сраженный неприятельским ядром, оторвавшим ему руку.

Концевой русский корабль левой колонны «Ростислав» вначале стал против батареи № 6 и 24 пушечного корве­та «Фейзи-Меабуд», одновременно помогая «Парижу» сражаться против фрегата «Низамие». Однако когда батарея № 6 пристрелялась к кораблю «Три святителя» и ядра ее орудий стали ложиться на русский корабль, командир «Ростислава», помня наставление Нахимова, что «взаимная помощь друг другу есть лучшая тактика», и что при переменившихся обстоятельствах каждый дол­жен «совершенно независимо действовать по усмотрению своему», весь свой огонь перенес на батарею № 6 и кор­вет «Фейзи-Меабуд». Батарея была повреждена, а корвет выбросился на берег.

Не прошло и двух часов после начала боя, как турец­кая эскадра перестала существовать. Горящие обломки кораблей и их изуродованные, приткнувшиеся к берегу, корпуса - вот все, что осталось от турецкой эскадры после боевого поединка с русскими.

Этой участи избежал только один турецкий 20 пушеч­ный пароход «Таиф», который в самом начале боя пу­стился наутек. На «Таифе» находился англичанин Слэд- английский советник начальника турецкой эскадры вице- адмирала Осман-паши, занимавшего в Турции пост по­мощника командующего флотом. Спасая свою шкуру, Слэд бросил на произвол судьбы турецкую эскадру. Вы­скочив из-за линии турецкой эскадры, «Таиф» под при­крытием густого порохового дыма, застилавшего бухту, вышел в открытое море. Фрегаты «Кагул» и «Кулевчи» предусмотрительно оставленные Нахимовым, погнались было за «Таифом», но пароход, пользуясь своим преимуществом в скорости, стал уходить от парусников.

В это время к месту боя подошел Корнилов с тремя пароходами - «Одесса», «Крым» и «Херсонес» спешивший на помощь Нахимову из Севастополя.

Это было в 13 час. 30 мин., когда Синопский бой был в самом разгаре. Корнилов, бывший в то время началь­ником штаба Черноморского флота, приказал своим пароходам преследовать «Таиф», но только пароходу «Одесса» удалось сблизиться с «Таифом» на дистанцию артиллерийского огня и вступить с ним в боевое сопри­косновение. Однако, несмотря на то, что на «Таифе» были два десятка дюймовых бомбических орудия и два десятка других пушек, а на «Одессе» - лишь одно спо­собное стрелять бомбическое орудие, втрое сильнейший неприятельский пароход «Таиф» не принял боя. Дав не­сколько залпов по русскому пароходу и пользуясь пре­- имуществом в ходе, «Таиф» снова трусливо ускользнул от русских кораблей. Единственный уцелевший от турец­кой эскадры «Таиф» и принес в Константинополь весть о Синопском разгроме.

Уничтожением около четырех часов дня огнем «Па­рижа» и «Ростислава» береговых батарей № 5 и № 6 Синопский бой закончился.

Наступил вечер. Дул северо-восточный ветер, време­нами шел дождь. Вечернее небо, покрытое тучами, осве­щалось багровым заревом от пылавшего города и горев­ших остатков турецкой эскадры. Громадное пламя охва­тило горизонт над Синопом.

В битве при Синопе русские потеряли 38 человек уби­тыми и 235 ранеными. Турки потеряли убитыми свыше 4 тысяч, много турецких моряков попало в плен, и среди них два командира корабля и командующий турецкой эскадрой вице-адмирал Осман-паша.

Русские моряки стали готовиться к возвращению в Севастополь. Нужно было спешить: корабли имели сильные повреждения, до родного порта было далеко, а путь предстоял в условиях осенней штормовой погоды.

Исправив полученные в бою повреждения, эскадра Нахимова вышла из Синопа и после двухсуточного пе­рехода по штормовому морю 22 ноября прибыла в Сева­стополь.

Встреча нахимовской эскадры была очень торжествен­ной. Все население города, как в день большого празд­ника, приветствуя победителей, вышло на Приморский бульвар, Графскую пристань и на берега Севастополь­ской бухты.

23 ноября 1853 г. Нахимов отдал приказ по эскад­ре. « .Я хочу лично,- писал он,- поздравить команди­ров, офицеров и команды с победой и благодарить их за благородное содействие моим предположениям и объя­вить, что с такими подчиненными я с гордостью встре­чусь с любым неприятельским европейским флотом».

Анализ боя при Синопе позволяет сделать следующие выводы.

Нахимов в Синопском бою осуществил талантливый маневр прорыва парусных кораблей в неприятельскую бухту. Впервые в истории Нахимов с большой эффектив­ностью использовал новейшую артиллерийскую технику своего времени - бомбические орудия, и это сыграло важную роль в полном разгроме турецкой эскадры.

Русские моряки показали четкую боевую организацию, умело проведя бой одновременно против кораблей вражеской эскадры и береговых батарей противника.

Нахимов вводил в бухту свои корабли перпендику­лярно расположению кораблей противника. Свои шесть кораблей он распределил по всей длине расположения турецких кораблей. Будучи твердо уверенным, что под­чиненный ему личный состав эскадры быстро выполнит намеченный маневр, Нахимов не опасался продольного огня турецких кораблей.

В Синопском бою нахимовские моряки совершили подвиг, достойный чесменской победы.

Победа при Синопе показала всему миру стойкость и героизм русских моряков. Синопский бой прославил рус­ское военно-морское искусство на последнем этапе суще­ствования парусного флота. Он еще раз показал превос­ходство русского национального военно-морского искус­ства над военно-морским искусством иностранных фло­тов.

Важно отметить и то, что победа под Синопом сорва­ла агрессивные планы Турции, направленные к захвату Сухуми.

Память о синопских героях сохранилась до сегодня­шнего дня, народ сложил о Синопской победе немало сказов и песен.

Весть о Синопской победе была болезненно воспри­нята в дипломатических кругах Англии и Франции. Англичане пришли от этой вести в ярость; по их мнению, русские «сделали плохо», атакуя турецкую эскадру в Си­нопской бухте; английский посол лорд Сеймур заявил даже, что морская победа русских - «оскорбление для английского флота». Несколько более сдержанную пози­цию заняла французская дипломатия. На первых порах французский посол в Петербурге Кастельбажак даже поздравил Николая I с победой, и лишь через несколько дней французское правительство дало понять, что нацио­нальное самолюбие французов также оскорблено пора­жением турецкого флота.

Опасаясь господства русского флота после Синопской победы, Англия и Франция 6 января 1854 г. ввели свои эскадры в Черное море.

Известно, что в принципе вопрос о войне Англии и Франции против России английское и французское правительства предрешили еще раньше; остановка была лишь за установлением методов и сроков развязки намеченной воины. Англичане и французы были заинтере­сованы в том, чтобы период единоборства между Тур­цией и Россией длился как можно дольше. Это, по их замыслам, должно было ослабить обе стороны, после чего англо-французские капиталисты могли выторговать у Турции более дорогую цену за свое «заступничество».

В свете этих фактов становится ясным подлинный смысл многочисленных шагов англо-французских дипло­матов, якобы направленных на умиротворение русско- турецкого конфликта, суть их предложений о посредничестве по заключению перемирия между Россией и Тур­цией и т д. Прикрываясь маской «миротворцев», прики­дываясь друзьями России, англичане и французы факти­чески в течение всего 1853 г упорно провоцировали развязывание войны между Россией и Турцией.

Но быстрое начало военных действий особенно сильно смущало французского императора Наполеона III. Напуганный революцией 1848 года, он боялся призрака нового революционного взрыва,-частого спутника затяж­ных войн. Наполеон III хотел краткосрочной и победонос­ной войны, которая, по его мнению, могла разрядить поли­тическую атмосферу во Франции, так как вызвала бы волну патриотического угара и на время отвлекла массы от «революционных увлечений». Именно этим объясняется, что французское правительство все время занимало колеблющуюся позицию.

По стратегическому плану турок, главное внимание уделялось кавказскому театру военных действий. Про­движение от Батуми, бывшего в то время под властью турок, на север Кавказа, при поддержке кавказских гор­цев, спровоцированных англо-турецкой агентурой, дало бы туркам возможность отрезать русскую южнокавказ­скую армию с суши. При этом, решающее значение дол­жна была иметь высадка десанта турецкой эскадрой и выгрузка снаряжения для кавказской турецкой армии и горцев в районе Сухуми. При таком повороте событий англичане и французы могли бы не торопиться вступать в войну.

Но разгром турецкой эскадры в Синопской бухте сорвал все расчеты противников России. Кавказскому «предприятию» турок был нанесен серьезный урон. Тур­ция потеряла флот на Черном море; русский флот стал на черноморском театре господствующим. Россия могла больше не опасаться десанта на Кавказском побережье поскольку Турция лишилась возможности предпринимать крупные наступательные действия на Кавказе.

Все это дало русскому командованию возможность выиграть столь нужное ему время. Важность этого фак­тора подчеркивали Маркс и Энгельс. Они писали: «Все, что нужно России, это - оттяжка, достаточное время для того, чтобы набрать новое войско, распределить его по всей империи, сконцентрировать его и приостановить войну с Турцией, пока она не справится с кавказскими горцами».

Однако, подобная пауза никак не входила в планы англичан и французов, Если раньше они строили свои расчеты на взаимном истощении Турции и России в ходе военных действий, то теперь им приходилось спешить со вступлением в войну, чтобы эта война не получила не­желательного для них затяжного характера.

Синопское сражение внесло значительные коррективы в международные отношения. Николай I ходом событий втягивался в войну не столько против Турции, сколько против гораздо более опасных для России против­ников - Англии и Франции. Началась, по выражению В И Ленина, «скучная война», в которой никто не хо­тел действовать решительно. Она была продолжением политики промедления и отсрочек дипломатии всех вели­ких держав, только «. .. иными (именно: насильственны­ми) „средствами»».

На стороне Турции, кроме Англии и Франции, позднее выступила и Сардиния.

15-16 марта 1854 г. Англия и Франция официально объявили войну России, а 10 апреля 1854 г. англо-фран- цузская эскадра из 19 линейных кораблей и 10 пароходо- фрегатов бомбардировала Одессу и пыталась высадить десант, чтобы овладеть городом. Эта попытка была от­бита одесскими береговыми батареями.

В течение летней кампании 1854 г. англо-француз­ский флот производил разбойничьи набеги на русское по­бережье Прибалтики, появляясь около Кронштадта и Свеаборга. Английские корабли несколько раз пиратски нападали на русские рыбачьи поселки на Севере. На Дальнем Востоке 13-24 августа 1854 г. англичане пыта­лись высадить десант и завладеть Петропавловском-на- Камчатке, но эта их попытка потерпела крах. Немного­численный гарнизон Петропавловска геройски отогнал врага, который, понеся большие потери, вынужден был убраться восвояси.

Потерпев неудачу в своих авантюрных попытках на Балтике, Севере и Дальнем Востоке, англо-французское командование сосредоточило все свои усилия на Черно­морском театре.

Еще до этого англичане и французы высадили 50-тысячную армию под Варной. В это время Турция вела напряженные бои на Дунае против русских, которые осаждали крепость Силистрию. «И все же во время этой решающей осады, - говорил Энгельс, — 20000 англий­ских и 30000 французских солдат -„цвет обеих армий»- стояли на расстоянии лишь нескольких переходов от этой крепости, благодушно раскуривали трубки и благо­душно готовились к приему холеры… Нет второго та­кого примера в военной истории, чтобы армия, которая так легко могла бы прийти на помощь, так трусливо предоставила своих союзников их судьбе».

24 августа 1854 г. огромный неприятельский флот, состоявший из 89 военных кораблей и 300 транспортных судов, снялся из Варны и с 62-тысячной англо-франко-турецкой десантной армией на борту через 8 дней по­явился у берегов Крыма. Неприятельский флот большей частью состоял из паровых линейных кораблей и фрега­тов, вооруженных дальнобойной артиллерией новейшей конструкции.

Русский Черноморский флот был количественно в два раза меньше соединенного флота противника и почти в пять раз уступал ему по числу паровых судов. Если англичане и французы располагали пятидесятые колесны­ми и винтовыми пароходами, то русские имели только 11 колесных пароходов и ни одного винтового. Русским парусным кораблям не под силу было бороться в откры­том море с таким противником.

Отсталость экономики феодальной России, крепостни­ческая система которой тормозила развитие производи­тельных сил страны, отсутствие регулярного снабжения войск, бездорожье (воз сена, перевозимый для нужд армии из Мелитополя в Симферополь, полностью съедала та лошадь, которая его везла) были основными причинами неподготовленности России к большой войне Бездарность высшего командования - Николая I, Меншикова, Горчакова, казнокрадство - еще более ослож­няли для России обстановку начавшейся войны.

Русская армия насчитывала к этому времени около миллиона человек. Из этого количества на побережье Крыма находилось только 35000 человек, из них в Сева­стополе- 10000. Царская Россия не могла послать в Крым большего количества солдат из-за крестьянских волнений в стране. Народные волнения в Тамбовской, Воронежской, Киевской и других губерниях заставляли правительство Николая I держать внутри страны значи­тельные вооруженные силы. Кроме того, на Балтике, Се­вере и Дальнем Востоке нужны были войска для отпора захватническим устремлениям англичан и французов.

Казалось бы, при таком соотношении сил воюющих, сторон развязка должна была произойти быстро и не в пользу России. Но беспримерный героизм простых рус­ских людей, ставших на защиту родной земли и шедших в бой под командованием таких передовых русских офи­церов, как Нахимов, Корнилов, Изильметьев, Хрулев, Хрущев и др. , сорвал все расчеты врага. Надо иметь в виду и то, что передовые офицеры флота и армии стре­мились достичь высокой боевой подготовки личного состава, добивались различных нововведений в отдельных отраслях военного искусства; это, безусловно, положи­тельно сказалось в первых же боях с англо-французскими войсками.

Как уже говорилось, соотношение сил на море в мо­мент появления вражеского соединенного флота у бере­гов Крыма было далеко не в пользу русских. Сам же Севастополь оставался почти не защитен с суши из-за близорукости, беспечности и бездарности николаевского генералитета. Поэтому англо-французским войскам, по численности и технической вооруженности превосходившим русские части, удалось высадить экспедиционную армию на Крымском полуострове, в районе Евпатории.

Первое сражение произошло при Альме 8 сентября 1854 г. Исход боя решился в пользу врага из-за значительного перевеса в силе его оружия: все английские солдаты были вооружены нарезными ружьями, стреляв­шими на 1100-1200 шагов, в то время как русские войска имели на полк всего 72 нарезных ружья. Подавляю­щее большинство русских солдат имели лишь допотоп­ные кремневые гладкоствольные ружья, стрелявшие не дальше 300 шагов. Тем не менее, в битве при Альме противник встретил сокрушительный отпор русских и от­казался от дальнейшего их преследования; русские вой­ска отошли в полном порядке.

Альминское сражение не оказало влияния на общую стратегическую обстановку и имело лишь тактическое значение.

После Альминского сражения англо-французские войска не решались сразу напасть на Севастополь с се­верной стороны. Они перешли в район Инкерман - Балак­лава и приступили к длительной осаде Севастополя с юга и юго-востока. Базой англичан была Балаклава, базой французов стала Камышевая бухта.

После Альминского сражения армия Меншикова, опасавшегося, чтобы англо — французы не перерезали пути сообщения Крыма с остальной Россией, не останавливаясь в Севастополе, отошла через северную сторону к Бахчи­сараю.

В это время буквально на глазах у неприятеля, когда противник был уже на подступах к городу, русские сол­даты и матросы, под руководством Корнилова и Нахи­мова начали превращать беззащитный Севастополь в твердыню.

14 сентября 1854 г. Нахимов, назначенный начальником обороны южной стороны Севастополя (начальником обороны северной стороны был назначен Корнилов), отдал приказ затопить корабли Черноморского флота, чтобы преградить вход неприятельским судам в бухту, а орудиями, снятыми с затопленных кораблей, усилить Севастопольские бастионы.

Этот приказ Нахимова моряки восприняли, как тяг­чайшее горе. Тяжело было Нахимову и его соратникам уничтожать свое детище - Черноморский флот, прослав­ленный в боях с врагом.

10 сентября были затоплены первые семь кораблей. (Остальные корабли были затоплены позднее, в конце февраля 1855 г.). Черноморцы ушли на бастионы. Нача­лась героическая оборона Севастополя, не имевшая, по выражению Энгельса, себе подобной в истории.

О том, как велика была энергия защитников Севасто­поля, говорит такой факт. За 20 дней, т. с с 15 сентября по 4 октября, на береговых позициях Севастополя под руководством Нахимова и Корнилова было установлено 170 орудий, снятых с затопленных кораблей. Моряки, привыкшие на парусных кораблях к тяжелым работам, сумели в ничтожно короткое время создать вокруг горо­да мощную оборонительную линию, которая позволила им в течение 11 месяцев оказывать упорнейшее сопротив­ление значительно численно превосходящему и прекрасно вооруженному неприятелю.

Все укрепления и батареи оборонительной линии, за весьма немногими исключениями, были вооружены ору­диями, поставленными па морские лафеты. Отдельные части оборонительной позиции - бастионы - заняли ко­рабельные команды в полном составе вместе со своими офицерами. Синопские герои стали доблестно драться на суше, защищая родной Севастополь.

По инициативе Нахимова на береговых бастионах внедрился обычный корабельный порядок. Так же, как и на корабле, люди несли вахты, время измерялось склян­ками и т. д. Эти мелочи обычного корабельного быта весьма благотворно влияли на моряков. Оставаясь в кру­гу прежних товарищей, подчиняясь неизменным порядкам и имея прежних начальников, моряки очень скоро при­выкли к новой службе на берегу.

5 октября 1854 г., во время первой большой бомбар­дировки Севастополя на бастионе Малахова Кургана, был смертельно ранен один из героических руководите­лей защиты Севастополя - Корнилов. Руководителем обороны Севастополя фактически остался один Нахи­мов - герой Синопа.

Старый моряк, флотоводец Нахимов, в результате сложившейся военной обстановки ставший командующим обороной города па суше, применил в новых для него условиях весь многолетний опыт, который он приобрел па море. И надо сказать, что он оказался таким же об­разцовым руководителем для солдат, каким всегда был для матросов.

Все гражданское население Севастополя знало его в лицо. Везде, где возникала наибольшая опасность или трудность, неизменно появлялся Нахимов. Его бесстра­шие, неутомимая энергия, справедливая требователь­ность, сочетавшиеся с сердечностью и простотой, привле­кали к нему сердца людей. Он был народным героем Севастополя, душой его обороны.

Личная храбрость Нахимова воодушевляла защитни­ков Севастополя па новые подвиги. А подвигов севастопольцы совершали немало. Матросы и солдаты Рыбаков, Болотников, Елисеев, Заика, Дымченко, Кузменко, Кош­ка, Петренко, Лубинский, Шевченко и многие, многие другие простые русские люди своим бесстрашием, высо­ким служением воинскому долгу вписали немало слав­ных страниц в героическую историю обороны Севасто­поля. Так, например, боцман Петренко в рукопашной схватке с группой солдат противника обратил их в бег­ство и принес с собой на бастион 6 французских ружей. Лубянский с товарищем схватили руками бомбу, упав­шую на палубу корабля «Ягудиил», и выбросили се за борт раньше, чем она успела взорваться. Матрос Кошка чуть ли не каждую ночь пробирался в траншеи против­ника и всегда возвращался с трофеями; то приводил с собой пленного англичанина, то француза, то прино­сил несколько ружей и т. д. Матрос Шевченко своим те­лом прикрыл командира… Всех подвигов доблестных защитников Севастополя нельзя перечислить!

Синопцы - как называли участников Синопского боя - неустанно находились на передовых участках обороны, на самых жарких бастионах. Так, например, командовавший в Синопском бою 120-пушечным кораб­лем «Великий князь Константин» капитан 1-го ранга Ергомышев во время севастопольской обороны командовал артиллерией 3-го бастиона с примыкающими к нему батареями; матрос — синопец Кузнецов был активным за­щитником Малахова кургана, на котором во время июнь­ской бомбардировки его тяжело контузили; с ним же на Малаховом кургане находился дважды раненый матрос- синопец Шиков. Не менее героически проявили себя на севастопольских бастионах матросы-снпопцы Гордеев, Юровский, Литвин, Горбунов и многие другие моряки, сошедшие на берег для защиты родного Севастополя. В ожесточенных схватках с интервентами они приумно­жали боевые традиции Синопского боя.

По слишком неравной была борьба. 8 марта на Ма­лаховом кургане был убит бывший командир линейного корабля «Париж», герой Синопа контр-адмирал Истомин, а 28 июня на том же Малаховом кургане был смертель­но ранен сам Нахимов.

После смерти Нахимова севастопольцы стойко дер­жались еще два месяца. Затем гарнизон получил при­каз отойти на северную сторону. После 349-дневной обо­роны, изумившей своим героизмом весь мир, центральная и южная части города были оставлены.

Заняв развалины центральной и южной частей го­рода, англичане и французы достигли ничтожных резуль­татов. Русская армия в Крыму не давала противнику воз­можности развивать какие-либо активные действия; к тому же враг, понесший колоссальные потери, не имел для этого достаточных сил.

Положение на других фронтах также не радовало англо-французское командование. 17 сентября 1855 г. русские войска Кавказского фронта штурмом овладели сильно укрепленной турецкой крепостью Карс, считав­шейся неприступной.

Тем не менее, проигрыш в этой войне для России был уже предрешен. Николаевская империя, этот «колосс на глиняных ногах», не смогла выдержать длительную вой­ну. Война еще более расшатала устои феодально-крепо- стнической России, социально-экономические противоре­чия обострились еще сильнее. В стране росли крестьян­ские волнения; появились признаки революционной ситу­ации (1859-1861 гг). Николай I, напуганный призра­ком недавних революции в Европе, торопился подписать мир на любых условиях.

В свою очередь, в лагере противников России также все сильнее раздавались голоса за скорейшее заключе­ние мира. Обострившиеся англо-франко-турецкие проти­воречия, тяжелые потери коалиционных войск под Сева­стополем были немаловажным фактором, способствовав­шим этому стремлению.

Недовольство населения Франции затягивавшейся войной не на шутку пугало Наполеона III, боявшегося но­вого революционного взрыва. Правительство Наполео­на III начало мирные переговоры с Россией. В сложив­шихся тогда условиях Англия также не в состоянии была продолжать войну и рассчитывать на сколь либо эффек­тивные успехи.

Англо-французская армия оставалась в центральной и южной частях Севастополя до 30 марта 1856 года, и ушла оттуда только после заключения Парижского мир­ного договора.

Феодально-крепостнический строй царской России, с се ужасающей экономической отсталостью, был важ­нейшей причиной военной слабости империи Романовых и предопределил неудачный исход войны.

Непосредственным итогом войны было то, что «Цар­ское правительство, ослабленное военным поражением во время Крымской кампании и запуганное крестьянски­ми „бунтами» против помещиков, оказалось вынужден­ным отменить в 1861 году крепостное право».

По одному из условий Парижского мирного договора, Россия была лишена возможности держать на Черном море военно-морской флот. Однако, воспользовавшись благоприятной для себя международной обстановкой, Россия в начале 70-х гг. XIX в. вновь стала воссоздавать флот на Черном, море.

Героизм русских моряков в Крымской войне, в Синоп­ском бою и при Севастопольской обороне, высоко под­нял престиж русского парода в глазах всего мирового общественного мнения. Ореол синопской славы внушал уважение к русскому военно-морскому флоту.

Прошло сто лег со дня Сипопского боя.

В годы Великой Отечественной войны советского на­рода против немецко-фашистских захватчиков еще раз на весь мир прогремела слава Севастополя, когда советские люди, достойные потомки синопских и севастопольских героев, в течение 250 дней отстаивали город от немецко- фашистских полчищ, приумножив героические подвиги севастопольцев периода Крымской войны.

9 марта 1944 г. советское правительство учредило орден и медаль в честь П. С. Нахимова. Наиболее отли­чившиеся матросы и офицеры были награждены медаля­ми и орденами Нахимова за боевую доблесть и славные ратные дела.

По решению советского правительства организованы Нахимовские училища, где воспитываются дети советских воинов - моряков и партизан Отечественной войны, по­гибших в боях с немецко-фашистскими захватчиками.

Село Волочек, где родился П. С. Нахимов, переиме­новано в Нахимовское; его имя присвоено школе. В Се­вастополе сооружается новый памятник адмиралу Нахимову.

Под Синопом в 1853 г., по отзыву героя Севастополь­ской обороны В А. Корнилова, была «битва славная, выше Чесмы и Наварина». Под Синопом были приумно­жены лучшие традиции героизма и патриотизма, прояв­ленные русскими моряками в предшествовавших Синопу морских сражениях. В последующих после Синопа битвах русские моряки неуклонно следовали лучшим традициям своих дедов и прадедов - героев Синопа и Севастополя.

Славные героические традиции старшего поколения русских моряков высоко чтит советский народ. На этих традициях воспитываются новые поколения советских моряков, которые проявили в боях с врагами советского народа доблесть и патриотизм, беззаветную преданность любимой социалистической Родине.

Дата 30 ноября 1853 (18 ноября)
Расположение Синоп, Османская империя
Результат Решительная победа России

Воюющие
Русская империя Османская империя

Командующие
Павел Нахимов Осман-паша
Адольф Слэйд

Силы
Русская империя Османская империя

6 линейных кораблей 7 фрегатов
2 фрегатов 3 корвета
3 пароходов
2 пароходов

Военные потери
Российской импери:
37 убитых,
233 ранены,
~ 3 линейных корабля повреждены

Османской империи:
~ 3000 убитыми и ранеными,
1 фрегат затонул,
1 пароход затонул,
6 фрегатов принудительно посажены не мель,
3 корвета принудительно посажены не мель,
~ 2 береговые батареи уничтожены

Синопское сражение, состоявшееся 18 ноября (30 по новому стилю) 1853 г., стало последней крупной битвой парусных кораблей. Хотя в составе как российского, так и турецкого флота уже имелись пароходы, при Синопе они не сыграли сколько-нибудь заметной роли. Исход битвы решило превосходство парусных линейных кораблей над парусными же фрегатами и корветами.

Нахимов против Османа-паши: силы сторон

Утром 16 ноября с блокировавшей Синоп эскадры Нахимова заметили подходившие корабли отряда контр-адмирала Ф. М. Новосильского. Вскоре объединенная эскадра легла в дрейф примерно в 20 милях от турецкого порта. В тот же день Меншиков распорядился отправить к Синопу отряд пароходных фрегатов. Однако оказалось, что лучший из них — «Владимир», а также «Бессарабия» находятся в ремонте и выйти в море сразу не смогут. Поэтому в состав отряда, покинувшего Севастополь 17 ноября, вошли относительно слабые «Одесса», «Крым» (флаг контр-адмирала А. И. Панфилова) и «Херсонес». Возглавил это соединение начальник штаба Черноморского флота вице-адмирал В. А. Корнилов. Владимир Алексеевич стремился успеть к началу сражения (в том, что оно неизбежно, российское командование не сомневалось) и принять в нем самое деятельное участие.
17 ноября к эскадре Нахимова присоединился еще один корабль — фрегат «Кулевчи». Теперь у Синопа находилось восемь русских кораблей: по три 120-пушечных («Париж», «Великий князь Константин» и «Три Святителя») и 84-пушечных («Императрица Мария», «Ростислав» и «Чесма») линкора, а также два больших фрегата («Кагул» и «Кулевчи»). Прибыв на флагман Новосильского — 120-пушечный «Париж», — Павел Степанович объявил о своем решении атаковать противника на следующий день. Он подготовил детально проработанный план (точнее, приказ), который определял общий порядок действий при движении эскадры и развертывании на рейде Синопа, но не должен был сковывать инициативу подчиненных.
В последнем, 10-м пункте особо подчеркнул: «...В заключение я выскажу свою мысль, что все предварительные наставления при переменившихся обстоятельствах могут затруднить командира, знающего свое дело, и потому я предоставляю каждому совершенно независимо действовать по усмотрению своему; но непременно исполнить свой долг». Заканчивался приказ словами, обращенными ко всем морякам: «Государь Император и Россия ожидают славных подвигов от Черноморского флота; от вас зависит оправдать ожидания».
По штату российские линкоры имели 624 орудия, в том числе 76 бомбических 68-фунтовых, а также четыре бомбических орудия более старого образца — одно пудовых «единорога».
В составе находившейся в Синопе эскадры Османа-паши линейных кораблей не имелось. Ее основу составляли семь фрегатов: 64-пушечный «Низамие», 60-пушечный «Неджми-Зафер», 58-пу-шечный «Навики-Бахри», 54-пушечный «Кади-Зафер», 44-пушечные «Ауни-Аллах» и «Фазли-Аллах», а также египетский 56-пушечный «Дамиат». Это были разномастные корабли, заметно различавшиеся не только по числу, но и по калибрам орудий. Например, флагманский «Ауни-Аллах» и «Низамие» (корабль младшего флагмана Гуссейна-паши) имели вполне современные и достаточно мощные 32-фунтовые пушки, а «Кади-Зафер» и «Фазли-Аллах» располагали только 18-и 12-фунтовыми, не способными причинить по-настоящему серьезные повреждения большим и прочно построенным линкорам.
Также по-разному были вооружены и три турецких корвета. 24-пушечный «Фейзи-Мабуд» нес 32-фунтовые орудия, а 24-пушечный «Неджми-Фешан» и 22-пушечный «Гюли-Сефид» — лишь 18- и 12-фунтовые. Совершенно разными оказались два турецких парохода. В то время как «Эрегли» имел на вооружении всего две 12-фунтовые пушки и сравнительно маломощную машину, первоклассный пароходный фрегат «Таиф» в дополнение к двум десяткам 42- и 24-фунтовых пушек располагал двумя грозными бомбическими 10-дюймовыми «гигантами». Два турецких транспорта («Ада-Феран» и «Фауни-Еле»), как и два торговых брига, в расчет можно было не принимать.
Наличие у противника пароходов заметно беспокоило Нахимова, хорошо понимавшего исходящую от них угрозу. Российский адмирал счел необходимым посвятить им особый пункт в приказе: «Фрегатам «Кагул» и «Кулевчи» во время действия остаться под парусами для наблюдения за неприятельскими пароходами, которые, без сомнения, вступят под пары и будут вредить нашим судам по выбору своему».
Турецкие корабли располагались полумесяцем перед портом Синоп, поддержать их огнем могли шесть береговых батарей с 38 орудиями (впрочем, две из них — 6- и 8-пушечная — располагались достаточно далеко от порта и в сражении не участвовали). Пушки на этих батареях стояли самые разнообразные, имелись даже три 68-фунтовые бомбические. Однако остальные орудия в основном являлись 18-фунтовыми, а часть из них вовсе следовало считать музейными экспонатами (по свидетельству английского офицера на турецкой службе А. Слейда, на некоторых батареях сохранились старинные генуэзские орудия). Зато при береговых батареях наличествовали печи для каления ядер. Для деревянных кораблей каленые ядра представляли немалую опасность, но и от артиллерийских расчетов применение подобных снарядов требовало немалого мастерства, поскольку малейшая оплошность при заряжании могла привести к повреждению самих орудий и жертвам среди пушкарей.
Без учета оставленных в море «Ка-гула» и «Кулевчи» эскадра Нахимова имела примерно полуторное превосходство над противником по общему числу орудий, однако за счет более тяжелого вооружения русских кораблей вес бортового залпа оказывался практически вдвое большим. Но главное заключалось в лучшей подготовке русских артиллеристов, хотя в середине XIX в. основное внимание уделялось скорее умению быстро заряжать пушки, чем точной стрельбе. Прицельные приспособления еще оставались весьма примитивными, зато скорострельности придавалось большое значение. И тут преимущество российских черноморцев становилось подавляющим.
Да и с дисциплиной на турецких кораблях имелось немало проблем.
Изрядную сложность для русских артиллеристов представляло расположение вражеской эскадры, стоявшей совсем рядом с берегом. Напомним, что в Константинополе находились мощные силы британского и французского флотов, а потому разрушение города представлялось А. С. Меншикову крайне нежелательным. За несколько дней до сражения он сообщал Нахимову: «Известно, что французы и англичане обещали Порте, в случае нападения нашего на турецкие портовые города и гавани, выслать эскадры свои в Чёрное море для защиты оных, почему необходимо стараться избегать действий против городов... И желательно, чтобы при нападении на турецкие военные суда, стоящие на рейдах, как в настоящее время у Синопа, не было бы по возможности нанесено вреда городу». Стремление избежать лишних разрушений на берегу нашло отражение и в пункте 10 приказа Нахимова: «Завязать дело с неприятельскими судами, стараться по возможности не вредить консульским домам, на коих будут подняты национальные их флаги».
Интересно, что англо-французские корабли в Константинополе заметно подняли боевой дух турецкого командования, которое даже собралось было отправить в Синоп на зимовку линейные корабли. Отговорил турок от этой рискованной затеи Слейд (Мушавер-паша), считавший впоследствии это своим несомненным успехом. Забегая вперед, отметим, что исходя из результатов Синопского сражения Османа-пашу обвиняли во многих просчетах.
С одной стороны, он не ушел из Синопа в Босфор, пока это еще представлялось возможным. С другой — он не пошел на то, чтобы снять с обращенных к берегу бортов своих кораблей все или хотя бы часть орудий и установить их на берегу. Действительно, в то время считалось, что одно орудие на батарее соответствует нескольким на палубе, и в реальном бою российские корабли понесли определенный урон именно от огня немногочисленных батарей. Можно представить себе, насколько более трудным стало бы положение эскадры Нахимова, если бы на берегу стояли сотни пушек. Но тут следует сразу объяснить, что Осман-паша находился в Синопе не потому, что ему так захотелось. Он выполнял приказ и не мог по собственной инициативе фактически «приковать» свои корабли к порту, ведь предполагались дальнейшие действия флота у берегов Кавказа. А своз орудий на берег и последующее их возвращение на штатные места могли занять немалое время.

Утро 18 ноября застало русские корабли лежащими в дрейфе в 10 милях от Синопа. Погода в тот день была ветреной и дождливой, температура воздуха +12°С в полдень. В половине десятого Нахимов приказал начать движение. Он держал флаг на «Императрице Марии», младший флагман — на «Париже». Адмиральские корабли возглавили колонны, в каждую из которых входили по три корабля. Вслед за «Императрицей Марией» шел «Великий князь Константин», концевым — «Чесма». В колонне Новосильского вторым в строю следовал корабль «Три Святителя», замыкал строй «Ростислав». По мнению ряда историков, Нахимов допустил ошибку, не подняв флаг на 120-пушечном «Великом князе Константине», к тому же имевшем более мощную по сравнению с «Императрицей Марией» бомбическую артиллерию (28 орудий против восьми). Возможно, адмирал просто не захотел переносить флаг, а может быть, сыграло роль то обстоятельство, что «Императрица Мария» вступила в строй совсем незадолго до начала войны и экипаж корабля еще не отличался такой сплоченностью и сплаванностью, как на других линкорах. В такой ситуации флагман мог посчитать необходимым лично контролировать действия командира корабля и офицеров.
Распространено мнение, что турецкие пушки начали стрелять еще в то время, когда российские корабли находились на значительном расстоянии, а ответный огонь по приказу Нахимова был открыт только с минимальной дистанции. Но на самом деле подобные утверждения не соответствуют действительности. «Париж» занял свою позицию и встал на якорь в 12.25, «Три Святителя» и «Ростислав» в этот момент шли вдоль турецкого строя, обходя флагмана. Также вдоль неприятельского порядка двигались и корабли Нахимова — расстояние между ними и турками уже не уменьшалось.
И только тогда, в 12.28, с борта фрегата «Ауни-Аллах» прогремел первый выстрел. А по данным А. Слейда, первый выстрел сделал «Низамие», причем просьбу командира «Навики-Бахри» разрешить открыть огонь с дальней дистанции Осман-паша просто проигнорировал. Вслед за флагманским фрегатом открыли огонь остальные корабли, к которым немедленно присоединились четыре береговые батареи. Наряду с ядрами турецкие артиллеристы использовали картечь, также есть упоминания о применении книппелей.
Осман-паша очень удачно выбрал момент для открытия огня: его противник еще не успел занять позиции и встать на якоря. Поскольку место сражения еще не заволокло пороховым дымом, а расстояние до целей было небольшим, турецкие артиллеристы стреляли довольно точно и русские корабли сразу начали получать многочисленные попадания. В этот момент ошибку допустил русский командующий: по его приказу «Императрица
Мария» встала на якорь, неудачно выбрав позицию. Линкор не только оказался под огнем четырех неприятельских кораблей и береговой батареи, но и помешал развертыванию других кораблей своей колонны. В результате концевая «Чесма» вообще оказалась буквально выключена из боя и могла обстреливать только одну турецкую батарею.
Как уже говорилось, первым из русских кораблей встал на якорь «Париж». Контр-адмирал Ф. М. Новосильский и капитан 1 ранга В. И. Истомин выбрали позицию очень удачно. Могучая артиллерия 120-пушечного линкора практически сразу начала поражать противника, а ответный огонь по нему вел лишь «Дамиат». В 12.30 встал на якорь следующий корабль колонны, «Три Святителя», немедленно пустивший в дело свою весьма мощную артиллерию. А когда вслед за ним в бой вступил «Ростислав», превосходство русских стало значительным. Однако турки дрались отчаянно, и флагман Нахимова оказался в очень опасном положении. Тогда Новосиль-ский приказал развернуть «Париж» на шпринге таким образом, чтобы можно было обстрелять один из противостоящих «Императрице Марии» корветов и береговую батарею. В свою очередь русский флагман сосредоточил свой огонь на турецком адмиральском корабле. «Ауни-Аллах» сразу же оказался в тяжелейшем положении.
Турецкие корветы и фрегаты уступали русским линейным кораблям не только по числу и калибру орудий. Они были легче построены и не могли без гибельных повреждений выдерживать большое число попаданий ядер и разрывных бомб. Турецкие экипажи несли большие потери, выходили из строя пушки. Но скорострельность тогдашних дульно-зарядных орудий не позволяла решить исход боя сразу, за считанные минуты. А в 12.45 русская эскадра попала в очень неприятную ситуацию: ядро перебило шпринг у «Трёх Святителей» и корабль ветром развернуло самой уязвимой частью — кормой — к вражеской батарее. Турки смогли обстрелять линкор продольным огнем, к тому же от попадания каленого ядра на нем возник опасный пожар. Но этим перечень неудач для русских не ограничился: в густом дыму артиллеристы «Трёх Святителей» обстреляли «Париж». Прежде чем ошибка выяснилась, а от Новосильского поступил приказ прекратить огонь, корабль младшего флагмана получил ряд попаданий русскими же ядрами. В довершение всех бед после получения приказа прекратить огонь артиллерия «Трёх Святителей» вообще прекратила стрельбу.
Теперь в тяжелейшем положении оказался «Ростислав». Его командир капитан 1 ранга А. Д. Кузнецов попытался подавить досаждавшую сотоварищу береговую батарею, но сам попал под огонь трех кораблей и той самой батареи. Сложилась несколько парадоксальная ситуация: несмотря на общий перевес русской эскадры по числу орудий, против «Ростислава» турки смогли задействовать почти вдвое больше пушек, чем имелось на стреляющем борту линкора. Артиллеристы «Ростислава», стремясь нанести врагу максимальный урон и увеличить силу огня, заряжали орудия сразу двумя ядрами. Это дало определенный эффект, но привело к разрыву нескольких орудий. Много моряков получили ранения и увечья.

Полная победа Российского флота

Как бы тяжело ни приходилось "российским кораблям, туркам было намного хуже. В 12.52 (спустя менее чем полчаса после первого выстрела) они потеряли первый корабль. Незадолго перед этим команда «Навики-Бахри», который находился под огнем «Великого князя Константина», поддалась панике и начала спасаться. В этот момент на фрегате раздался сильнейший взрыв, его горящие обломки и даже мертвые тела буквально засыпали стоявший рядом «Неджми-Зафер» и береговую батарею, орудия которой временно замолчали. Около 13 часов последовал новый удар: под огнем «Императрицы Марии» вышел из строя «Ауни-Аллах». Понесший огромные потери в людях и буквально заваленный трупами фрегат продрейфовал мимо строя турецких кораблей и у крайней береговой батареи выбросился на мель. К этому времени фрегат окончательно превратился в развалину — когда его медленно проносило течением мимо «Парижа», русские артиллеристы дали по врагу несколько удачных залпов. Выход из строя флагманского корабля произвел на турецких моряков тяжелое впечатление, сопротивление турок сразу же ослабело.
На «Императрице Марии» потери в этот период боя тоже оказались существенными, в числе вышедших из строя оказался командир корабля капитан 2 ранга Петр Иванович Барановский (ранен и контужен). Но заменивший его старший офицер капитан-лейтенант М. М. Коцебу, а также другие офицеры линкора действовали умело и решительно, заслужив одобрение командующего. Следующей жертвой артиллеристов русского флагмана стал фрегат «Фазли-Аллах», некогда захваченный турками российский «Рафаил». «Переметнувшийся» к неприятелю корабль расстреливали с особым азартом и воодушевлением, сопровождая выстрелы руганью в адрес «предателя». Продержался «Фазли-Аллах» недолго и по примеру флагмана вскоре выбросился на берег. Теперь у корабля Нахимова практически не осталось целей, поэтому пришлось ограничиться обстрелом продолжавшей сопротивление береговой батареи.
Успешно действовали и корабли Новосильского. Около 13 часов «Три Святителя» смог вновь вступить в бой. Правда, в это же время беда случилась на «Ростиславе»: по невыясненным причинам (попадание турецкого каленого ядра или гранаты; разрыв из-за дефекта металла или усиленного заряда) на нижнем деке взорвалось орудие, вслед за этим последовал взрыв порохового картуза, а затем огонь охватил еще 20 зарядов, предназначенных для разноса по орудиям. Только благодаря героизму мичмана Колокольцева и его матросов удалось предотвратить взрыв крюйт-камеры. Однако корабль получил существенные повреждения, ранены и обожжены были около 40 человек. Зато артиллеристы «Парижа» добивались все новых успехов, выводя из строя неприятельские корабли и заставляя замолчать береговые батареи.
Турецкие корабли взрывались или выходили из строя один за другим.
Хотя некоторые из них продолжали отстреливаться, даже выбросившись на мель, оказать существенное влияние на результаты сражения это уже не могло. В 14 часов под огнем «Парижа» корабль младшего флагмана Гуссейна-паши «Ни-замие», очень серьезно поврежденный и лишившийся мачт, вышел из строя и начал дрейфовать к берегу. После этого русские моряки уничтожили неприятельские транспорты и торговые суда, на которых находились предназначенные для доставки к берегам Кавказа припасы. Бой постепенно затихал, но в 14.30 возобновил стрельбу уже, казалось бы, совершенно разбитый и стоявший на мели «Дамиат»; артиллеристам «Парижа» пришлось вновь обрушить ядра и картечь на египетский фрегат. Вскоре тот окончательно прекратил сопротивление. Примерно тогда же «Ростислав» покончил с корветом «Фейзи-Мабуд», а «Три Святителя» вынудил горящий и почти утратившим боеспособность «Кади-Зафер» выброситься на мель, хотя турецкие артиллеристы еще некоторое время продолжали стрельбу. После этого, примерно до 16 часов, русским кораблям, к которым присоединился и фрегат «Ку-левчи», пришлось обстреливать береговые батареи — те время от времени открывали редкий и неточный огонь (зато стреляли они калеными ядрами, представлявшими немалую опасность для деревянных кораблей).
Итоги сражения
К 16 часам в бухте не осталось боеспособных турецких кораблей. «Навики-Бахри» и «Гюли-Сефид» взорвались, остальные с тяжелыми повреждениями приткнулись к мели. Часть из них подожгли сами турки, что привело к очень печальным последствиям: в результате сильных взрывов, прогремевших на фрегате «Фазли-Аллах» и корвете «Неджми-Фешан», турецкая часть Синопа была засыпана горящими обломками. Поскольку губернатор города и мусульманская часть населения бежали, то тушить пожары оказалось некому. Также покинули город и те из спасшихся турецких моряков, кому посчастливилось уцелеть и благополучно добраться до берега. Вероятнее всего, не осталось офицеров и на батареях, которые еще некоторое время вели редкий огонь, пока не были подавлены окончательно.
На некоторых турецких кораблях остались не спущенные флаги, но это не означало, что кто-то готов продолжать сопротивление. Остатки экипажей уже не думали о подобных вещах. Так, на фрегате «Неджми-Фешан» флаг спустили только по требованию отправленного Нахимовым на берег парламентера, мичмана И. М. Манто. Миссия его в целом оказалось безуспешной — вести переговоры было просто не с кем. .
Когда пароходные фрегаты Корнилова после безуспешной погони за «Таифом» подошли к Синопу, все было кончено. Оставалось только подсчитать собственные потери, оценить полученные русскими кораблями повреждения, да попытаться спасти что-либо из трофеев (об этом будет рассказано в следующем выпуске). Также победителям пришлось оказывать помощь оставшимся на разбитых кораблях турецким морякам, среди которых было много раненых. .
Любопытно, что последнее попадание в русский корабль случилось уже поздно вечером, около 22 часов: ядро угодило в капитанскую каюту фрегата «Кулевчи». Точный выстрел произошел... без участия людей — от пламени пожара на одном из турецких кораблей случился самопроизвольный выстрел заряженного еще днем орудия.

Флагман Нахимова
Новейший линейный корабль Черноморского флота — 84 пушечная «Императрица Мария» — вовремя сражения при Синопе была флагманом адмирала Нахимова. Линкор, вставший на якорь напротив турецкого флагманского фрегата «Ауни-Аллах», попал под огонь береговых орудий. В результате. «Императрица Мария» получила серьезные повреждения, но и ее артиллеристы нанесли большой урон турецким кораблям и батареям.

Чужими глазами
Российские художники посвятили Синопскому сражению немало картин и рисунков, среди которых выделяются работы И. К. Айвазовского и А. П. Боголюбова. В то же время и непосредственно во время Крымской войны, и спустя многие годы после ее окончания в разных странах появлялись многочисленные недостоверные «фантазии на тему». Например, на приведенной иллюстрации английский автор явно преувеличил повреждения, полученные в бою русскими кораблями (обратите внимание на сбитую мачту «русского линкора»).

Эта атака дала повод Франции и Великобритании для объявления войны России в начале 1854 года для поддержки Османской империи.

Сражавшиеся корабли
Русской империи
. Великий Князь Константин, линейный корабль, 120 орудий
. Три святителя, линейный корабль, 120 орудий
. Париж, 120 орудий, линейный корабль, флагман
. Императрица Мария, линейный корабль, 84 орудия, флагман
. Чесма, линейный корабль, 84 орудия
. Ростислав, линейный корабль, 84 орудия
. Kulevtcha, фрегат, 54 орудия
. Кагул, фрегат, 44 орудия
. Одесса, пароход, 4 орудия
. Крым, пароход, 4 орудия
. Херсонес, пароход, 4 орудия

Османской империи
. Авни Аллах, фрегат, 44 орудия (посажен на мель)
. Фазлом Аллах, фрегат, 44 орудия (первоначально Российский Рафаил, захваченный во время войны 1828-29) (подожжен, посажен на мель)
. Nizamieh, фрегат, 62 орудия (посажен на мель после потери двух мачт)
. Nessin Зафер, фрегат, 60 орудий (посажен на мель)
. Navek Бахри, фрегат, 58 орудий (взорвался)
. Damiat, фрегат, 56 орудия (Египетский) (посажен на мель)
. Kaid Зафер, фрегат, 54 орудия (посажен на мель)
. Неджм Fishan, корвет, 24 орудия
. Feyz Mabud, корвет, 24 орудия (посажен на мель)
. Кель Сафид, корвет, 22 орудия (взорвался)
. Таиф, пароход, 12 орудий (отступил в Стамбул)
. Erkelye, пароход, 10 орудий